США, 22 июня 1949 г.
актер
Ее называют "женщиной с тысячью лиц", "актрисой-хамелеоном"; говорят, что она самая интеллектуальная и единственная "серьезная" актриса Голливуда, но в то же время она совершено нетипичный "продукт" американской "фабрики грез".
За более чем 20 лет работы в кино она собрала целую коллекцию различных наград, среди которых - два "Оскара": первый - за роль второго плана в фильме "Крамер против Крамера" (1979), второй - за "Выбор Софи" (1982).
Мерил Стрип родилась 22 июня 1949 года в Саммите, штат Нью-Джерси, США. Ее отец был служащим фармацевтической компании, а мать - художницей. Давние предки Мерил были испанскими евреями, которые эмигрировали в Голландию в пятнадцатом веке. Оказавшись в новой стране, они, не зная языка, стали подписываться черточкой, отсюда и фамилия - Стрип.
"Я получила очень скромное религиозное воспитание в воскресной школе, - вспоминает Мерил. - Да и оттуда меня в 12 лет вышибли за плохое поведение. Правда, я была безумно счастлива, когда это случилось". Под "плохим поведением" она имеет в виду проснувшуюся в ней с детства страсть к драматическому искусству. В школе Мерил постоянно смешила одноклассников, пародируя учителей; когда же ей исполнилось 12 лет, родители девочки пригласили для нее учительницу пения.
Конечно, уже тогда ее манила артистическая карьера, которая для Мери Луизы, в 15 лет переименовавшей себя в Мерил (к имени она добавила первую букву своего второго имени), началась на сцене Вассар-колледжа. "Я была гадким утенком, - вспоминает она. У меня были темные волосы, я носила очки и была похожа на маленькую старушенцию. К счастью, к 15 годам у меня хватило ума пойти наперекор взрослым и сделать все по-своему. Я перекрасилась в блондинку, сняла с зубов скобки, вставила вместо очков контактные линзы и сразу же стала королевой красоты!"
После окончания Вассар-колледжа она поступила в Йельский университет на отделение драмы. И тут ей пришлось несладко. "В начале каждого месяца мы выстраивались в линейку и преподаватель выбирал, кто будет играть роли. Из всего класса выбирали всегда одних и тех же. Я всегда была в их числе. Таким образом, между мной и моими менее везучими подругами постепенно назревало напряжение. В конце концов я не выдержала и пошла к психиатру. Я долго рассказывала ему обо всех своих невзгодах. И он сказал: "Вы скоро закончите курс. Потерпите. Я клянусь, что больше никогда в жизни вам не придется испытывать такие страшные эмоциональные перегрузки". И он оказался прав".
Параллельно с учебой Мерил работала в летних театрах художником по костюмам. И по окончании университета в 1975 году она стала дипломированным знатоком изящных искусств. Тогда она и решила начать профессионально сниматься в кино и играть в театре.
…Рождество 1975 года останется в ее памяти навсегда. Именно тогда раздался телефонный звонок, и директор Public Theater в Нью-Йорке Джозеф Папп предложил Мерил главную роль в постановке "Око за око", а также спросил, нет ли у нее желания сыграть французскую принцессу в "Генрихе V" . "Джо дал мне сразу две роли. А ведь он тогда не знал, смогу ли я выйти на сцену, не споткнувшись. Я знаю, что многие его не любили, но даже враги называли его великим".
С пьесой "Око за око" связан грустный роман Мерил с актером Джоном Кейзелом, который исполнял там роль Ангела, более известным зрителям как Фредди Корлеоне из "Крестного отца" Копполы. Джон был женат, хотя с женой его практически ничего не связывало. С Мерил у него начался бурный и страстный роман. Они стали жить вместе и уже поговаривали о свадьбе. Но счастье оказалось трагично обманчивым. Джон вместе с Мерил и Де Ниро был утвержден на одну из ролей в знаменитом фильме Майкла Чимино "Охотник на оленей" (1978), получившем впоследствии пять "Оскаров". Но при обследовании у Джона обнаружили неизлечимую болезнь - рак кости. О работе в фильме не могло быть и речи. Джон впал в депрессию. Де Ниро поставил условие, что если его друг не будет сниматься в фильме, то его продюсеры тоже не увидят. Джон остался в картине, но его роль была практически вся вырезана.
Это был их единственный совместный фильм: умирающий Джон Кейзел и собравшая всю свою волю в кулак Мерил Стрип. "Охотник на оленей" полон отчаяния и безысходной печали: трагедия солдата, воевавшего во Вьетнаме, и неизлечимо больного актера слились в одно целое.
Мерил использовала все возможности, стараясь отвлечь Джона от роковой неизбежности. Вместе они проводили вечера, читая его любимые книги и совершая прогулки. Только сила духа и энергия Мерил поддерживали Джона. Однако Стрип ждали съемки. Еще до болезни Джона она подписала договор об участии в телефильме "Холокост" (1978). На два с половиной месяца ей пришлось покинуть Джона. Позже "Холокост" получил 8 премий "Эмми", в том числе и за лучшую женскую роль. Но Стрип не появилась на церемонии вручения. Кейзелу оставалось жить две недели, и Мерил переехала к Джону в больницу, став ему заботливой сиделкой и последним утешением. Джон Кейзел умер 12 марта 1978 года в возрасте 42 лет. Его смерть совершенно опустошила Мерил. В интервью полгода спустя она призналась: "Что бы я ни делала, во мне живет боль. Она оставляет отпечаток на всем, что происходит"…
Параллельно с работой в фильме Вуди Аллена "Манхэттен" (1979) Мерил Стрип искала себе новую квартиру. Дон Гаммер, друг ее брата, предложил ей свою мастерскую. Сам он собирался какое-то время провести в Европе. Дон занимался деревянной и металлической скульптурой. Мерил намеревалась покинуть мастерскую с приездом хозяина. Но Дон предложил ей остаться в небольшой комнатке при мастерской... Брак Мерил Стрип и Дона Гаммера оказался одним из самых удачных и прочных в Голливуде. Вместе с мужем и четырьмя детьми - Генри, Мэри, Грейс и Луизой - она живет на ранчо в штате Коннектикут. Актриса тщательно оберегает своих детей от фотовспышек папарацци и старается как можно реже уезжать от семьи.
Несмотря на безупречную "семейную биографию", Мерил все равно пытались приписать "служебные романы" - в основном с партнерами по фильмам. В частности, ей приписывают роман с Клинтом Иствудом, с которым она снялась в картине "Мосты округа Мэдисон" (1995). Иствуд прокомментировал слухи коротко: "Я ею восхищен. Но роман… Это, к сожалению, невозможно". Что же до самого фильма, то Мерил сыграла в нем Франческу, провинциальную домохозяйку, и вошла в число претенденток на "Оскар" за лучшую главную женскую роль. Вообще, после выхода "бракоразводной" семейной драмы Роберта Бентона "Крамер против Крамера" почти традицией стало включение Мерил Стрип в списки номинантов едва ли не каждый год. В 2000 году Мерил Стрип выдвигалась на премию 12-й раз.
Впрочем, Мерил довольно пессимистично смотрит на "высоты", которые ждут в кино женщин: "За год я получаю всего три интересных сценария - всего три! Причем в двух из них роли совершенно не для меня. Поэтому, если удается сняться в одном фильме, я считаю, что мне неслыханно повезло. И все же я всегда верю, что мой новый фильм будет иметь огромный успех. Каждый раз, когда я смотрю смонтированный фильм, мне кажется, что получилось гораздо лучше, чем можно было ожидать".
Мы встретились с Мерил Стрип в нью-йоркском Regency Hotel по поводу фильма Prime, в российском прокате – «Мой лучший любовник». Она вошла, улыбаясь мне и всему остальному миру, – простая, уютная и домашняя, и в то же время настоящая мегазвезда – Мерил Стрип. Вязаная кофта, очки, минимум макияжа – обычная американка, и все-таки опытным журналистским взглядом быстро определяю, что в ее облике особенного. Серьги в ушах! Древние камеи, абсолютно разного цвета. Это воспринимается как революционное, необычное, эдакое «стриповское»…
– В фильме вы сыграли настоящую еврейскую маму. Как вам это удалось?
– Я играла врача-психотерапевта, но думаю, что каждая мама – это еврейская мама. Нашим фильмом, по-моему, мы доказали это. Каждая мама пытается уберечь и всегда охранять своего ребенка. Мама всегда остается мамой.
– Вы очень преобразились в фильме. Был сложный грим?
– Нет, с макияжем проблем особых не было. Мне пришлось набрать немного веса, купить определенную одежду и много ожерелий. Моя героиня их постоянно меняет. И сделать соответствующую прическу.
– Съемки иногда проходили прямо около вашего дома (Мерил Стрип живет в Нью-Йорке). Все легко и непринужденно... когда съемки проходят в Нью-Йорке?
– Я даже иногда, гуляя с собакой, заходила на съемочную площадку. (Образ Нью-Йорка один из центральных в фильме. Нью-Йорк, каким мы его любим и знаем. Первый раз Мерил Стрип переехала в Нью-Йорк, на Манхэттен, в 1976 году, после окончания Йельского университета и здесь же во время репетиций пьесы Шекспира «Мера за меру» она встретилась со своей первой большой любовью Джоном Казале (Крестный отец», «Охотники на оленей»). Актер умер от рака в 1978 году. Второй раз она переехала в Нью-Йорк за два дня до трагедии 11 сентября 2001 года. – В.Л.)
– Мне показалось, что это кино слишком нью-йоркское, и такой образ жизни характерен лишь для столицы мира. Как вы думаете, его воспримут в Европе, в России?
– Я думаю, что фильм должны принять хорошо. Ведь каждая семья, неважно, кто и где воспитывался, это родовой клан, и за пределами этого клана люди чувствуют себя неуютно. И когда ты приводишь кого-то в свою семью, на свою территорию, случаются не всегда приятные ситуации. Причин тому масса: разница культур, религий, разница в возрасте, наконец...
– Вы говорите о вашем персональном семейном опыте?
– Нет, нет (смеется). Я верю в разнообразие жизни, в смешанные ДНК, я верю в мирской беспорядок. Так что, если кто-то из моих детей приведет кого-то в наш клан, самое главное быть – вежливым и приятным в общении. Это самое важное. У меня не всегда было все безоблачно в отношениях с моими детьми. Вернее, с маленькими нет проблем, но, например, когда одна из моих дочерей была тинэйджером – это было время сплошных неприятностей. Спорила она со мной по любому поводу: «Надень носки!» – «Не хочу!», «Надень вот это!» – «Ни за что!» Это был сплошной кошмар!.. Но прошло время, и все наладилось! Вы знаете, Бог все уравновешивает в этом мире. С возрастом дети становятся твоими друзьями, как моя дочь-студентка, и больше слушают тебя. Правда, они никогда не смотрят моих фильмов. Не желают видеть, как какая-то другая группа людей владеет мною и, к тому же, они очень расстраиваются, если в фильме я заболеваю или умираю. Они просто не могут этого вынести. А так, я обычная мама. Когда на выходные приезжают все мои птенцы, я надеваю передник и встаю к плите (слава Богу, в будние дни у меня есть женщина, которая готовит), и вообще, дома я никакая не Мерил Стрип, а обычный шофер и добытчик денег.
– Как вы бы охарактеризовали вашу героиню?
– Лиза живет в двух параллельных мирах. Как психотерапевт она знает, что должна врачевать души людей. С другой стороны, она как наседка опекает своего сына и из-за этого нарушает врачебную этику. Правда, зритель все это видит в комедийном аспекте.
– Поговорим о Голливуде и вашей карьере. Говорят, что сейчас там кризис сценариев?
– Это все домыслы журналистов от кино. Каждый год появляется что-то интересное. Например, мне очень нравится то, что делает Александр Пенн («О Шмидте», «На обочине»), Чарли Кауфман («Адаптация», «Сияние чистого разума») – это вообще что-то запредельное, и многие другие. Конечно, сложно отделить зерна от плевел, снять что-то гениальное, но я уверена, что никакого кризиса нет.
– Но многие американские звезды жалуются, что после 35 лет они попадают в тупик, их не снимают…
– Cейчас все меняется. Большие потоки денег сосредоточились в руках женщин. Это влияет на карьеру женщин-актрис. Например, Сиси Спейсек («В спальне») не снималась 20 лет, а сейчас участвует в 3 фильмах. Много работают Джессика Ланг («Крупная рыба»), Ширли Мак Лейн («Колдунья»), вернулась в кино Джейн Фонда («Моя свекровь – монстр»). Кстати, Prime тоже продюсировали женщины-сестры Дженифер и Сьюзанн Тодд.
– Фильм, по поводу которого мы с вами встретились, называется Prime, что можно расшифровать, как расцвет сил, весна. Когда у человека случается prime?
– Когда ты работаешь продуктивно и счастлив. Ты можешь начать рисовать, например, в 8 лет, и ты счастлив, и ты можешь начать это делать в 80 – и тоже быть счастлив, и это тоже будет твой prime.
– А какой prime у Мерил Стрип?
– (Вздыхает...) Вы знаете, в молодости я работала официанткой и самое лучшее, что я могла сделать, это обслужить восемь столов одновременно. Я очень гордилась этим. Сейчас, по прошествии лет, практически ничего не изменилось. Все те же 8 столов – это фильмы, много детей, много родственников, много вещей и дел, которым я должна уделить внимание. Моя семья и моя работа – вот мой prime на сегодня!
-Вам пришлось вес набирать для этой роли?
-Да, я была вынуждена немного пополнеть. Мне хотелось, чтобы моя героиня была такой кругленькой с материнскими замашками. Я считала, это будет более аутентично. Честно говоря, потом ужаснулась, не думала, что буду такой толстой, ха-ха.
- Как вы воспринимаете отношения между женщиной постарше и мужчиной помладше?
- Думаю, такие отношения вполне допустимы, их можно понять. Понимаете, найти любимого человека бывает не так легко. И если ты его находишь, то не важно, какой он и какого возраста: становись на колени и благодари бога.
- Как бы вы отреагировали, если бы кто-нибудь из ваших детей привел в дом кого-нибудь, кто вам не по душе?
- Я, конечно, своим детям добра желаю. Если честно, о таком я еще не думала. Ведь этого в мыслях нет, пока это реально не происходит. У тебя появляется ребенок, ты заботишься о нем, о его здоровье, безопасности и совсем не думаешь: а кого он когда-нибудь приведет в мой дом? А потом, когда это происходит, начинаешь по-настоящему волноваться.
- Какая у вас любимая романтическая комедия?
- Пожалуй, Быть или не быть. Помните такую?
- Помню две: Эрнста Любича и Алана Джонсона с Мелом Бруксом.
- Я имею в виду Любича. Там Джек Берни играет. Великий фильм! Такой забавный. Мне так нравится эта светленькая актриса, которая там играет!
- Кэрол Ломбард?
- Да, она у Любича любимой актрисой была, постоянно у него снималась. Еще люблю Неспящих в Сиэтле. А вот еще симпатичная история - Завтрак у Тиффани. Хотя недавно пересматривала и нашла этот фильм несколько устаревшим.
- Кто из режиссеров вас в последнее время особенно радует?
- Вообще, когда смотрю кино, я не ориентируюсь на тех, кто его снял. Тем не менее очень нравится Пол Томас Андерсон. Еще тот, что снял О Шмидте... Забыла имя.
- Александр Пейн?
-Точно. Кстати, его На обочине мне тоже понравился.
- А с кем из актеров лучше всего вам игралось?
- Хм, не знаю! Нравилось работать с Джеком Николсоном. По крайней мере с ним было очень весело. Но вообще сложно сказать, среди моих партнеров было много действительно великих мастеров своего дела.
- А вот коллеги по новому фильму вам как?
- Брайан Гринберг, который играет моего сына, - очень свежий и энергичный актер. Мне нравится сцена, где мы сидим на диванчике, и я ему объясняю, в какую неловкую ситуацию он попадает. Еще я люблю сцены терапевтических сеансов с Умой Турман.
- А она интересная актриса?
- В этом фильме, мне кажется, она больше похожа на себя саму, насколько я ее успела узнать. Но зато какая она грозная в фильмах Тарантино, великолепная, сильная, высокая и стильная! Она тот самый человек, который занимается всем увлеченно и старается. Она тянется к тебе, хочет найти с тобой связь, очень открыта как актриса, готова на эксперименты.
Сколько всего она умеет! Я на съемках говорю своему ассистенту, с которым работаю 30 лет: слушай, я ведь не умела так работать в свое время, как она! Она играет сцену за сценой. Она работает, будто это реальный терапевтический сеанс или что-то подобное, где ей надо просто взять и вывернуть свою душу наизнанку. И она это делает снова и снова, режиссеру, к сожалению, пришлось выкинуть великолепные сцены из финальной версии. А я тем временем сижу и думаю: боже мой, я бы дала за это Оскара! В общем, она великолепна. Такой быть сложно, но Ума умеет такою быть.
Она нисколько, ни капельки не похожа на свою героиню - непотопляемую Миранду Пристли, главного редактора сверхпопулярного модного журнала, законодательницу нью-йоркских вкусов, безжалостно использующую и бесконечно унижающую своих низведенных до положения рабов сотрудников. Женщина, которую справедливо называют лучшей актрисой в истории кино, в жизни очень скромна, любезна и доброжелательна. Я имел удовольствие убедиться в этом трижды. Во время нашей последней встречи в Венеции она выглядела очень уставшей: сказывался тяжкий труд по "раскрутке" фильма "Дьявол носит Prada", который, бесспорно, станет одним из главных кинохитов осени. Мэрил буквально падала с ног: за несколько минут до нашего интервью она на моих глазах растянулась на гладком паркете знаменитого венецианского отеля "Эксцельсиор". От жалости к великой актрисе у меня наворачивались на глаза слезы, но и она, и я должны были делать свою работу. И я задал первый вопрос.
"Я видела, как смеется Винтур"
-Мэрил Стрип носит Prada?
Да, у меня есть пара туфель Prada. Они достались мне после съемок какой-то другой картины, - устало смеется актриса. - Но вообще я не слишком слежу за модой. Для меня что мода, что футбол - и то, и другое совершенно безразлично. Конечно, мне нравятся некоторые дизайнеры. Например, Валентино. Я способна оценить его достижения, ведь в колледже я писала диплом на тему дизайна одежды. Дизайн меня интересует, мода - нет. Тем более различные модные тенденции или марки.
-Ваша героиня списана с реального редактора американского журнала Vogue Анны Винтур. Вы с ней встречались?
Нет. И никакого желания играть именно ее у меня не было. Я не собирала о ней материал и ничего о ней не знаю. Однажды я с ней поздоровалась - уже на благотворительном показе картины, где она была с дочерью. На просмотре я сидела в двух шагах от нее и видела, что она все время смеялась.
-И все же вы не смогли бы так здорово сыграть эту роль, если бы не имели что-то общее с этим монстром.
М-м-м. Всякий, кто хочет чего-нибудь добиться, должен много работать. Это, пожалуй, и объединяет меня с моей героиней Мирандой. Когда я работаю, я тоже выкладываюсь на полную катушку. И тоже терпеть не могу людей, которым плевать на то, чем они занимаются. Работа над картиной "Дьявол носит Prada" отняла у меня четыре месяца. Я отдала ей столько же сил, сколько, допустим, 20 лет назад фильму "Крамер против Крамера". Но и над менее известными своими лентами, которые не принесли денег, я трудилась с полной самоотдачей. При этом я не отрицаю, что и сама люблю понежиться, поиграть с детьми, поваляться в постели...
К счастью, в отличие от бизнес-леди у нас, актрис, бывают периоды между фильмами, когда мы не работаем.
Миссис "Нет"
-В "Дьяволе...", как и в недавнем "Маньчжурском кандидате", вы играете сильных, волевых женщин. И в обоих случаях они - отрицательные персонажи.
А людям не нравятся женщины-лидеры. Вы этого не замечали? Мир не готов услышать "нет" из уст женщины.
В одной из сцен в офисе журнала сотрудники приносят моей героине свои предложения. И она раз за разом говорит "нет", отвергая все их идеи. Но вот наконец ей что-то пришлось по вкусу, и она провозглашает: "Хоть кто-то работает в этом журнале!" - Мэрил преображается, на минуту вновь становясь своей гламурной героиней. - Эта сцена никогда не сработала бы, будь главным героем мужчина: босс распекает своих подчиненных - подумаешь, скука какая! И совершенно другое дело, когда именно женщина, не поднимая глаз, без тени улыбки, ничего не объясняя, цедит сквозь зубы: "Нет! Нет! Нет!" Это оскорбление! И всем сразу становится ясно, что эта женщина - страшная сука.
Режиссеры-мужчины, с которыми мне приходилось работать, не слишком церемонились с окружающими. Они легко могли рявкнуть: "Принесите мне экспонометр! Быстро!" И все воспринимали это как должное. Но стоит подобное произнести женщине-режиссеру, как вся группа впадает в столбняк: "Вы слыхали? Вот стерва!"
-Мне представляется, что внутренне вы все же как-то оправдываете свою героиню.
Она деловая женщина, у которой очень мало времени. Посидите на заседании совета директоров корпорации, вы не услышите там ничего не по делу. Да, звучат жесткие вещи. Но так принимаются решения. Сию минуту нужно дать ответ на вопрос: да или нет? "Нет!" Решение принято, мы не потеряли время - значит, не потеряли деньги. Не мне вам говорить, как это важно в газетно-журнальном деле. Но мир не готов к жестким решениям со стороны женщин.
-У бизнеса "не женское лицо"?
Нельзя допустить, чтобы мужские модели поведения в бизнесе восторжествовали. Женщины должны привнести в деловую жизнь больше подвижности, спокойствия и комфорта, ведь все это им так хорошо удается дома.
Стрип - в президенты!
-Этот фильм, как и сериал "Секс в большом городе" (который снимал один режиссер, Дэвид Фрэнкел), больше предназначен для женщин?
Нет. Картины, сделанные только для женщин, не имеют такого успеха. Всегда нужно достучаться до мужской аудитории. "Дьяволу..." это удалось. Для меня это картина о том, как человек 24 часа в день живет только своей работой. Это ужасно. Никакой жизни!
-Вы сейчас не очень часто снимаетесь.
Сейчас мне достаточно ролей, может быть, двух в год - одной главной и одной второплановой, но очень-очень хорошей.
-А сколько сценариев вам присылают?
В прошлом году я прочитала, по-моему, пять. Три из них были ничего. Один был очень хорошим.
-В Интернете объявлено о вашей очередной совместной работе с Робертом Де Ниро - в фильме "Первый джентльмен": вы должны играть первую женщину-президента США, а Де Ниро - вашего мужа.
Не верьте интернету, там все всегда путают. Сценарий "Первого джентльмена" был одним из тех трех, которые "ничего". Я отправила его на доработку. Если результат меня удовлетворит, я в нем снимусь.
-Вы многие годы возглавляете списки самых популярных киноактрис мира. Не было искушения стать "лицом" модного брэнда и срубить легких денег?
Актрисы, которые становятся "лицами", превращаются в заложниц своего рекламного имиджа. Им гораздо труднее убедить зрителя в реальности своих героинь. А зрителям куда сложнее поверить, что актриса занимается своим прямым трудом, а не пытается втюхать им косметику или сумки Луи Вьюитона. Сейчас в актерском мире все в большей степени на продажу, чем раньше. Пытаясь поспеть за супермоделями, актрисы изнуряют себя диетами, стали страдать от анорексии. Их постоянно заставляют худеть! Вот и моей юной партнерше по "...Prada" Энн Хетуэй пришлось худеть для картины.
-А вам не приходилось терять вес?
Постоянно приходится! Но, к счастью, это никак не отражается на моей актерской форме.
Интервью окончено. Мэрил, пошатываясь от усталости, встает. К ней подходит агент, он сообщает, что сейчас за ней прилетит вертолет. Из Венеции Стрип должна срочно лететь во французский Довиль, где проходит фестиваль американского кино, - для дачи очередной порции интервью. Какой уж тут лишний вес!
В ЯНВАРЕ этого года Мерил Стрип получила «Золотой Глобус» за лучшее исполнение роли второго плана в драме «Адаптация». В жизни актриса прекрасно выглядит, и, встретившись с ней, вы никогда не подумаете, что ей больше сорока.
— Мерил, во-первых, позвольте поздравить вас с победой от лица всех российских зрителей!
— Большое спасибо! Скажу вам честно, я с большим интересом отношусь к русской культуре. Сейчас я живу в Нью-Йорке и, когда здесь проходят «Дни российского кино», обязательно стараюсь выкроить время и посмотреть несколько фильмов. Что же касается русской классической литературы, то в нее я влюблена с юности!
— Вы переехали в Нью-Йорк сравнительно недавно, не так ли?
— Да, мы переехали в Нью-Йорк из Коннектикута 9 сентября 2001 года. А 11 сентября произошла эта чудовищная трагедия. Но нам и в голову не пришло покинуть этот великий город. Жизнь вообще полна неожиданностей и сюрпризов. Некоторые из них ужасны, но есть и светлые моменты. К примеру, мне 53 года, но лишь сейчас я снялась в самых интересных фильмах за всю мою карьеру — я говорю о кинокартинах «Часы» и «Адаптация». В «Часах» я работала вместе с Николь Кидман и Джулианной Мур, а в «Адаптации» — с Николасом Кейджем.
— Чем вы занимаетесь в свободное от съемок время?
— Требую, чтобы мои дети выполняли домашние задания, которые им задают в школе! Вот чем я занимаюсь каждый вечер, причем дети готовы делать что угодно — часами разговаривать по телефону, смотреть телевизор или быть в Интернете, — но только не читать учебники.
— То есть, если я правильно понимаю, вы в первую очередь — мама четверых детей, а уж потом всемирно известная актриса?
— Да-да-да и еще раз да! И мне кажется, что это никогда не кончится! (Смеется.) Но Нью-Йорк хорош тем, что в нем очень много замечательных музеев и театров. И если у вас есть даже совсем чуть-чуть свободного времени, вы всегда найдете, куда пойти.
— Все ли сбылось, о чем вы мечтали, когда начинали свою карьеру?
— Мне грех жаловаться на судьбу. Я играла на театральной сцене, участвовала в телевизионных постановках, снималась в кинофильмах… Мне посчастливилось работать с такими замечательными профессионалами, как Роберт Де Ниро, Джейн Фонда, Вуди Аллен, Джек Николсон, Сигурни Уивер, Клинт Иствуд, Дастин Хоффман и многими другими. Удача продолжает улыбаться мне и сейчас, ведь на ту роль, которую я сыграла в картине «Адаптация», могли пригласить какую-нибудь другую актрису, моложе и сексуальнее, чем я. Но пригласили меня, за что я безмерно благодарна режиссеру!
— Героини, которых вы играете, часто подвержены сильным чувствам…
— Да, я искренне верю, что любовь существует. Причем не только на экране, но и в реальной жизни. Поэтому мне легко и интересно играть романтическую натуру, ведь я сама — романтик.
С тех пор много воды утекло. Венецианский фестиваль забыл историю своего рождения, Канны от случая к случаю заходятся в приступах политкорректности и политизированности, Берлин же периодически напоминает засидевшегося под строгим оком родителей юношу, вдруг почувствовавшего свободу и пустившегося во все тяжкие. Впрочем, гомо-лесбо программа «Тедди» существует здесь уже 20 лет, и как раз на нынешнем Берлинале широко празднуют юбилей этого «острова свободы» в строгих когда-то рамках фестиваля. По этому поводу город завешен афишами острополовых фильмов, в нескольких залах с утра до вечера крутят розово-голубую ретроспективу. При этом сказать, что именно на «клубничку» валом валит публика, нельзя. Похоже, проблемы сексменьшинств постепенно перестают тревожить умы стандартно ориентированного зрителя, по крайней мере в той мере, как это было еще десяток лет назад.
Тем не менее руководство Берлинале упорно делает акцент именно на этой теме, уже второй год подряд заявляя секс одним из приоритетов фестиваля. В прошлом году вторым приоритетом был объявлен футбол, в этом году директор фестиваля Дитер Косслик совсем обескуражил, пообещав много «футбола, музыки и сексуального разнообразия». Очевидно, прошлогодние экранные подвиги на сексуальной ниве показались директору слишком однообразными, включая и откровенно порнографический фильм «Капризное облако». С легкой душевной дрожью ждем, что такого приберег нам неугомонный по этой части Косслик. Одним из первых показали датский фильм «Мыло» о любви молодой дамы и ее соседа (соседки?) транссексуала. Конечно, проблема поиска родной души актуальна для многих, но режиссер этого фильма решает ее в лучших современных традициях, настаивая на том, что кругом равнодушие и плесень, а единственно искренним и натуральным оказывается как раз отнюдь не натурал. Если пойти по этому пути, то скоро наскучат и транссексуалы, тогда в ход пойдут зверушки. Дальше пока воображение держится в рамках приличия, но подождем еше пару лет...
Но и о своем славном политизированном прошлом Берлинале не забывает. Именно Берлинский фестиваль притягивает к себе разного рода мелких кустарей-манифестантов. Один такой бродит вокруг Потсдамер-плац с плакатом «Солидарность с датчанами! Мы все – датчане!», с рогами на голове и в мантии – флаге Евросоюза. Его никто не гонит, а бродит он здесь из года в год, меняя плакаты по мере актуальности. В день святого Валентина он, впрочем, всегда сторонится политики и толчется возле пресс-центра, раздаривая прохожим игрушки и открытки столь любимой Берлинским фестивалем тематики.
В один из первых дней на фестиваль нагрянула Ангела Меркель. Канцлер не стала любезничать со звездами, шоу у них на даче не устраивала, водку с их лейблом не пила, а по-деловому в сопровождении директора фестиваля Дитера Косслика и министра культуры Германии Бернда Ноймана прошла в здание кинорынка, где интересовалась продажами и прочими коммерческими моментами. Послушав ответы, так же по-деловому уехала. При этом не только центр не перекрывали, но и здание кинорынка не оцепляли.
Куда больше шуму было, когда из фестивального автомобиля выплыла Мерил Стрип. Марлен Дитрих-плац взорвалась ревом поклонников, которые мужественно клацали зубами в ожидании звезды. Впрочем, трудно сказать, кто более мужествен – поклонники или объекты поклонения. Все-таки поклонникам не возбраняется топтаться в теплых одеждах, а звезды при любой погоде обязаны светить голыми плечами и еще ярче – ослепительными улыбками. В такие моменты понимаешь, что, наверное, можно возненавидеть и свою звездную участь. Правда, Мерил Стрип предусмотрительно накинула на голые плечи неброское, но внушительное по площади норковое манто. В обнимку с актрисой на дорожке охотно позировал ее партнер по фильму Роберта Олтмена «Друг прерий» Вуди Харрельсон, в теплом пальто, закутанный в шарф и в натянутой чуть ли не до носа шапочке-«плевке». «Друг прерий» – фильм на редкость симпатичный, сделанный с присущим Олтмену умением создать некую ауру, атмосферу, передать малейшие нюансы настроения. Весело и остроумно начинающаяся история одной телепередачи удивительным образом с самого начала несет в себе необъяснимую грусть, хотя на экране смеются, болтают, веселятся. Только к концу понимаешь, что передачу закрывают, и ее участники у тебя на глазах проживают последний день своего детища. Что ж, мастер – он и в 80 мастер.
Говорить об итогах работы жюри еще слишком рано. Показана ровно половина фильмов, и впереди Майкл Уинтерботтом, Сидней Люмет, Клод Шаброль и Микеле Плачидо. Берлинские зрители ждут новых звезд — Хита Леджера, Натали Портман, Джеффри Раша, Изабель Юппер. А иностранные критики не на шутку возбуждены приездом Вина Дизеля, сыгравшего в конкурсном фильме “Признайте меня виновным”, и всерьез обсуждают шансы Вина влиться в столь желанное фестивальное сообщество звезд.
Те же, кто не озабочен судьбой Дизеля, посещают вечеринки и признаются, что разницы между одной и другой практически нет — отличается лишь расположение клубов на карте города. Фестивальные тусовщики со стажем говорят, что Берлин — милый город и нет вечеринок лучше, чем здесь. Похоже, они забывают о каннском шике. Говорят, во времена директорства Морица де Хедельна Берлинале славился шикарными приемами, потрясающей кухней и невероятным количеством звезд. Сейчас, когда фестивалем рулит Дитер Косслик, многие поговаривают о дурном вкусе развеселого — а он мастер зажигать публику — директора. Так или нет, мы судить не беремся, но фестивальная пресса многозначительно пишет о том, что де Хедельн возвращается в Берлин, окончательно распрощавшись с местом директора кинофестиваля в Монреале. Означает ли это, что позиции Косслика пошатнутся — покажет время.
А пока берлинские тусовщики пребывают в ожидании 17 февраля — когда состоится торжественная юбилейная двадцатая церемония вручения гей-кинопремии “Тедди”. Местная пресса пишет о том, что неизвестно, где были бы Педро Альмодовар и Гас Ван Сант, не получи они в 80-х самого трогательного берлинского медвежонка. Есть, конечно, некоторые сомнения относительно этого утверждения. Желанный на любом фестивале, но предпочитающий отдаваться главному — Каннскому, — режиссер Вонг Кар Вай стал персоной дня. После того как он отдаст свой долг мировому киносообществу в качестве председателя каннского жюри в мае, Кар Вай приступит к работе над своим англоязычным дебютом Blueberry Nights. Сразу после этого относительно недорогого фильма — всего 10 миллионов долларов — Кар Вай приступит к работе над своим первым студийным проектом стоимостью 30 миллионов. “Леди из Шанхая” будет продюсироваться французами, и Николь Кидман уже освободила в своем расписании на 2007 год место для Кар Вая.
«ЗА ГОД я получаю всего три интересных сценария — всего три! Причём в двух из них роли совершенно не для меня. Поэтому, если удаётся сняться в одном фильме, я считаю, что мне неслыханно повезло. Кроме того, я всегда верю, что мой новый фильм будет иметь огромный успех. Каждый раз, когда я смотрю смонтированный фильм, мне кажется, что получилось гораздо лучше, чем можно было ожидать» — так считает Мерил, а значит, так оно и есть на самом деле.
Неизвестно, от каких двух ролей в этом году пришлось отказаться Стрип, но появление актрисы в картине «Дьявол носит «Праду» однозначно пошло фильму на пользу. Те, кто прочёл ироничный и тонкий бестселлер Лорен Вайсбергер, наверняка не будут разочарованы: 800 страниц текста уместились в 100 минутах фильма без ущерба для романтической истории.
ПРАВДА О «ПРАДЕ»
ОБРАЗ стервозной и нетерпимой Миранды Пристли подошёл Стрип, как идеально скроенный костюм от «Прадо». Глядя на то, как героиня швыряет своё очередное норковое манто на стол секретарши и приказывает «достать ей эту штуку из того магазина, причём немедленно», может показаться, что именно так и ведёт себя Стрип в обычной жизни — уж слишком достоверно у неё получается быть коронованной особой. Кроме того, актриса, которая по числу номинаций на «Оскар» уступает только Кэтрин Хёпберн, наверняка может себе это позволить.
«Она довольна только в том случае, если все вокруг в панике или на грани самоубийства», — говорят про героиню фильма подчинённые и коллеги. В реальной жизни едва ли что-то подобное можно услышать о самой актрисе. Несмотря на десятки удачных работ, вереницу наград (13 номинаций и 2 «Оскара», 6 премий «Золотой Глобус», призы Каннского и Берлинского фестивалей и т. д.) и тысячи лестных отзывов критиков, Стрип ведёт себя одинаково вежливо как с известными режиссёрами, так и с простыми осветителями и гримёрами.
На вопрос журналистов, смирилась ли она со статусом первой леди кинематографа, Мерил, смеясь, отвечает: «Нет! Он часто мешает установить нормальные отношения с другими актёрами в начале съёмок. К счастью, после первого же совместного визита в бар наши отношения нормализуются». Если и существует роль, которая никак не поддаётся актрисе, — это роль королевы. «Слава не может испортить человека, который до сих пор сам гладит себе бельё», — считает актриса.
ЮНАЯ СТАРУШКА
СТРИП удивительна во всём. Впрочем, неординарность характера Мэри Луизы (именно такое имя была дано актрисе при рождении) проявлялась ещё в детстве.
«Я родилась в штате Нью-Джерси. Папа был фармацевтом, мама — художницей. У меня есть ещё два младших брата. Я была, в общем-то, странным ребёнком: мне нравилось представлять себя в образе старой женщины. Я брала мамин карандаш для глаз и рисовала линии на своём лице. У меня до сих пор хранится фотография, где я, 10-летняя девочка, съёжившись, сижу в кресле с невероятно печальным выражением лица — так сказать, пребывая в образе», — вспоминает Стрип.
Кстати, история, связанная с фамилией актрисы, также весьма необычна. Предки Мерил были испанскими евреями, которые эмигрировали в Голландию в ХV веке. Оказавшись в новой стране, они, не зная языка, стали подписываться чёрточкой — отсюда появилась фамилия Стрип.
Отличницей Стрип никогда не была. Более того, будущую актрису отчислили из воскресной школы за хулиганское поведение: девочка бессовестно пародировала учителей, чем приводила взрослых в бешенство, а одноклассников заставляла смеяться до слёз. Ролей, сыгранных на сцене школьного театра, было явно недостаточно, чтобы утолить её страсть к перевоплощениям.
«В детстве я считалась гадким утёнком, — вспоминает Мерил. — У меня были тёмные волосы, я носила очки и внешне смахивала на маленькую старушенцию. Потом у меня хватило ума пойти наперекор взрослым и сделать всё по-своему…» «По-своему» — значило поступить в Йельский университет на отделение драмы, а заодно перекрасить волосы в радикальный блонд, сменить очки на контактные линзы и избавиться от брекетов. «Внешность определяет характер женщины, — считает актриса. — В молодости я порывалась изменить свой длинный нос, но вовремя поняла, что мой нос — мой характер».
НЕВЕСЁЛЫЕ СТАРТЫ
НЕОБЫЧНЫЙ характер, нестандартная внешность и незаурядные актёрские таланты не вызывали у студентов Йельского университета ничего, кроме раздражения и зависти. «В начале каждого месяца мы выстраивались в линейку, и преподаватель выбирал, кто будет играть роли. Из всего класса выбирали всегда одних и тех же. Я всегда была в их числе. Таким образом, между мной и моими менее везучими подругами постепенно назревало напряжение», — рассказывает Стрип.
Поскольку дружеских отношений со сверстниками у Стрип не сложилось, девушка все силы тратила на учёбу и работу — пробовала силы в качестве художника по костюмам, играла в театре и занималась пением (в детстве Мерил утверждала, что станет великой оперной певицей). В 1975 году будущая звезда получила диплом Йельского университета, в котором значилось — знаток изящных искусств.
Свою карьеру в качестве актрисы Стрип начала в одном из лучших нью-йоркских театров, которым руководил Джозеф Папп. Накануне Рождества 1975 года директор Public Theater позвонил Мерил и предложил главную роль в спектакле «Око за око», а заодно осведомился, нет ли у неё желания сыграть в постановке «Генрих IV».
Успехи Мерил в кино были менее впечатляющими. Будучи уже опытной театральной актрисой, игравшей Шекспира, Стриндберга, Уильямса, в 1977 году Стрип поручили маленькую роль в картине «Джулия». Актриса работала с полной самоотдачей, но в процессе финального монтажа почти все кадры с её участием вырезали.
Впрочем, неудачный, точнее, несостоявшийся дебют не стал для Стрип трагедией. Уже за следующую роль в картине «Охотник на оленей» она получила премию национального общества кинокритиков как «лучшая актриса второго плана». На очереди была телевизионная премия «Эмми» за фильм «Холокост» (1978), премия нью-йоркских критиков за «Соблазнение Джо Тайнена» (1979) и, разумеется, первый «Оскар» за роль в картине «Крамер против Крамера» (1979).
СМЕРТЬ АНГЕЛА
НАГРАДЫ за роли второго плана значили для Мерил гораздо меньше, чем актёр Джон Казале, в чьей жизни она вышла на первый план после совместной театральной работы в «Око за око». По сценарию Казале выпало играть роль Ангела, однако в реальной жизни он был женат, что, впрочем, не помешало ему увлечься Стрип. Увлечься настолько, что уже очень скоро мужчина ушёл из дома и стал жить с Мерил, которая в то время мечтала не столько об «Оскарах», сколько о свадьбе. История этой пары могла бы закончиться хеппи-эндом, если бы не врачи, которые поставили Джону страшный диагноз — рак кости.
В тот момент, когда стало известно о заболевании Казале, они с Мерил и актёром Робертом Де Ниро были утверждены на роли в фильме «Охотник на оленей». Продюсеры хотели было отказаться от услуг больного актёра, но Стрип настояла, чтобы Джон снимался. Де Ниро и вовсе предъявил ультиматум — если его друга не будет в картине, он тоже уходит из проекта. «Охотник на оленей» стал первой и единственной картиной, где Стрип работала вместе с любимым мужчиной, — более долгожданных и вместе с тем трудных съёмок в её жизни не было.
Контракт на фильм «Холокост» Мерил подписала до того, как стало известно о болезни Джона, поэтому актриса была вынуждена уехать на три месяца из города. «Холокост» получил 8 премий «Эмми», но Стрип не присутствовала на церемонии — в тот момент она была в больнице рядом с Казале, которому оставалось жить не больше двух недель. Джон умер 12 марта 1978 года на сорок третьем году жизни. «Что бы я ни делала, во мне живёт боль. Она оставляет отпечаток на всём, что происходит», — скажет актриса после его смерти.
ПЕРВАЯ ЛЕДИ НА КУХНЕ
НЕСМОТРЯ на боль утраты, жизнь Мерил продолжалась. Она снималась у Вуди Аллена в «Манхэттене», подыскивала новую квартиру… Дон Гаммер — известный скульптор — появился в жизни Стрип благодаря её родному брату. Дон, отбывавший на заработки в Европу, предложил сестре своего приятеля какое-то время пожить в его мастерской. Вернувшись из поездки, Гаммер не стал настаивать на том, чтобы Мерил в срочном порядке искала себе новую квартиру. Роман, завязавшийся между актрисой и скульптором, закончился браком, который и по сей день считается одним из самых «образцово-показательных» в Голливуде.
У Гаммера и Стрип четверо детей — Генри, Мэри, Грейс и Луиза, рождённых Мерил от большой любви к мужу, а не от отчаяния после смерти Казале, как это пытались представить в прессе. Приняв как факт, что актриса не реагирует на газетные домыслы, папарацци оставили супругов в покое.
Надо сказать, что, обзаведясь домом и семьёй, Мерил обнаружила в себе ещё один талант. Она — гениальная мать, готовая пожертвовать съёмками, если те не совпадают по времени со школьными каникулами (Стрип старается путешествовать только со своей семьёй), и способная часами рассказывать о своих детях. «У меня не всегда было всё безоблачно в отношениях с моими птенцами. Вернее, с маленькими нет проблем, но, например, когда одна из моих дочерей была тинейджером — это было время сплошных неприятностей. Но прошло время, и всё наладилось! Бог всё уравновешивает в этом мире. С возрастом дети становятся твоими друзьями, как моя дочь-студентка, и больше слушают тебя. Правда, они никогда не смотрят моих фильмов. Не желают видеть, как какая-то другая группа людей владеет мною, и к тому же они очень расстраиваются, если в фильме я заболеваю или умираю. Они просто не могут этого вынести. А так, я обычная мама. Когда на выходные приезжают все мои птенцы, я надеваю передник и встаю к плите».
Будучи первой леди Голливуда, Мерил с лёгкостью может представить, что в какой-то момент перестанет сниматься. Для неё гораздо важнее не оставлять мужа и детей дольше чем на две недели. «Семья была и остаётся для меня главной ценностью. Думаю, это не изменится, пока меня не положат в могилу».
Впрочем, пока Стрип удаётся совмещать работу и дом. «В молодости я работала официанткой, и самое лучшее, что я могла сделать, — это обслужить восемь столов одновременно. Я очень гордилась этим, — вспоминает актриса. — Сейчас, по прошествии многих лет, практически ничего не изменилось. Всё те же 8 столов — это фильмы, много детей, много родственников, много коллег и дел, которым я должна уделить внимание. Но я справляюсь и очень этим горжусь».
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
