"Любовь и другие катастрофы"
| Название фильма: | Любовь и другие катастрофы |
|
|
| Страна-производитель: | Франция — Великобритания — США | ||
| Английский: | Love and Other Disasters | ||
| Жанр: | комедия / мелодрама | ||
| Режиссер: | Алек Кешишян | ||
| В ролях: | Бриттани Мерфи, Сантьяго Кабрера, Орландо Блум, Гвинет Пэлтроу, Стефани Бичем, Майкл Лернер, Саманта Блум, Эллиот Кауэн, Доун Френч, Джейми Ханиборн, Даниэль Лобе, Тони МакМюррэй, Мэттью Рис, Кэтрин Тэйт, Эйдан Уильямс | ||
| Год выпуска: | 2006 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Американка, работающая в британском издании Vogue, помогает своим друзьям разобраться в превратностях любви.
Плохой хороший натурал
Газета
Среди всех катастроф, описанных в фильме, главная, конечно, гендерная - среди изрядного количества мужчин всего два натурала: хороший натурал и плохой натурал. Эти два типа и исчерпывают скудное разнообразие породы, оставляя пышное цветение красок девушкам и их многочисленным друзьям-геям.
Центром всей этой сексуальной катастрофы является героиня Бриттани Мерфи по имени Джекс - ассистентка в британском «Vogue», независимая девушка, владелица стремительного Mini, поклонница «Завтрака у Тиффани» и Одри Хепберн. Она делит квартиру с университетским приятелем-геем - мечтательным молодым человеком, начинающим сценаристом, грезящем о большой любви. Их подруга, эксцентричная поэтесса, крутит роман с женатым колониальным товаром - серьезным чернокожим мужчиной с Ямайки. Одновременно, поэтесса имеет телефонный роман со служащим телефонной же компании, соблазняющим ее на грязные поступки перспективой бесплатного широкополосного Интернета.
Сама же Джекс делит постель с надоевшим клерком, утраивает жизнь друзей, и флиртует с заезжим аргентинцем - вплоть до танго. Дальше дело не идет, поскольку девушка уверена, что ее новый знакомый тоже гей. У парня на этот счет сомнения.
Эта наблюдательная, но несколько механическая история ценна, разумеется, в первую очередь узнаванием - как и любая комедия нравов.
Поменять латиницу на кириллицу оказывается довольно легко - у нас тоже есть «Вог», мечтательные геи, мини-куперы и даже негры. В модных галереях у нас показывают такую же чушь, и вообще Лондон из «Катастроф» оказывается такой благоустроенной версией Садового кольца, от чего возникает приятное расслабляющее чувство.
Особенно это касается девушек, вероятно - идея спать с тем, кого не любишь, и влюбляться в тех, с кем не спишь, выглядит крайне плодотворной в смысле напряженности эмоций и перспективного осложнения личной жизни.
Что касается их натуральных спутников, то для них фильм станет суровым уроком. В рамках предложенной парадигмы натурал - это такой утконос, упрямо и тупо продолжающий откладывать яйца, когда вся прогрессивная фауна уже нашла более остроумные способы продолжения жизни. Быть плохим натуралом скучно - он узколоб, простодушен и обладает эмоциональным спектром рожка для обуви. Быть хорошим натуралом скучно тоже - это довольно нелепое создание, совсем уже было ставшее геем, но все-таки предпочитающее женщин.
Единственный выход - эмигрировать и стать экзотическим аргентинцем или лапландцем, с которого взятки гладки.
Впрочем, «Любовь и другие катастрофы» это комедия, вдобавок британская, поэтому смертных приговоров она не выносит - просто шутит по-доброму. Бриттани Мерфи, которой не так часто достаются главные роли демонстрирует вполне приличный драматический уровень. Режиссер Алек Кешишьян, снимавший когда-то «В постели с Мадонной», сделал эту картину по собственному сценарию, что подразумевает определенное тщание. В целом, все у него получилось - во всяком случае, лютые банальности буквально на каждом шагу не отбивают окончательно симпатии к фильму. В чем тут дело - так сразу и не разберешь. То ли весь этот бардак выглядит слишком знакомым и уютным, то ли любовь и вправду сильнее всего на свете - даже шуток про психоаналитиков и историй про ассистенток модных журналов.
Антон Костылев
Малодраматическая история
ИД "Коммерсантъ"
Лондонская американка, которую играет в "Любви и других катастрофах" Бриттани Мерфи, представляет собой собирательный образ попрыгуньи-стрекозы, которая к тридцати годам уже пропела большую часть лета красного (в смысле устройства личной жизни), но еще намерена некоторое время поплясать. Внешне она стилизует себя под задорную Одри Хепберн - ровной челочкой, подведенными глазами и накладными ресницами, которые не отклеивает, кажется, ни когда моется, ни когда спит. Однако чьи именно черты пытается воспроизвести героиня, выясняется несколько позже, когда она обнаруживает привычку при каждом удобном случае пересматривать "Завтрак у Тиффани", где Одри Хепберн сыграла эксцентричную и обаятельную бездельницу Холли Голайтли, занятую по жизни завороженным поеданием булочек перед витринами с ювелиркой,- с 1961 года лучшей ролевой модели для хорошеньких девушек, не знающих, куда себя девать, и не способных ни на чем и ни на ком сосредоточиться, кинематограф так и не предложил.
Хотя герои "Любви и других катастроф" живут в Лондоне, их то и дело накрывает бесшабашное нью-йоркское настроение: через воспевающий Нью-Йорк "Завтрак у Тиффани" картина Алека Кешишяна нечаянно перекликается с нью-йоркским патриотическим сериалом "Секс в большом городе", где "Завтрак..." тоже напоминает о себе, хотя бы музыкальным фоном, а запущенная болезнь женской неприкаянности уже перешла в хроническую стадию. Эту стадию с несколько пародийным оттенком изображает в "Любви и других катастрофах" экстравагантная толстая поэтесса (британская телеклоунесса Кэтрин Тейт), которая встречается с молодым негром, а потом заводит заочный роман с телефонным хулиганом. Присутствие поэтессы позволяет внести в фильм несколько сатирических штрихов насчет богемной публики и современного искусства, представленного, в частности, вывешенными в галерее свиными тушами,- все это создает паразитическую атмосферу симуляции творческой и вообще какой бы то ни было деятельности, когда гипертрофированный интерес к личной жизни позволяет хоть как-то убить излишки энергии и свободного времени. В отличие от Холли Голайтли героиня Бриттани Мерфи не беззастенчивая тунеядка, живущая на мужские подаяния, а стажер-ассистент редакции английского Vogue. Однако если судить по фильму, это какая-то необременительная видимость работы, требующая так же мало физических и умственных затрат, как стародевические колонки героини "Секса в большом городе" Керри Бредшоу. От последней лондонская фифа отличается сравнительной молодостью и тем, что у нее не три противные подруженции, а один симпатичный лучший друг-гей (Мэттью Рис), мечтающий пробиться в сценаристы и живущий с ней в одной квартире. Авантюр на личном фронте, в которые постоянно ввязывается отважная нью-йоркская секс-колумнистка, сотрудница "Вога" избегает и ограничивается тем, что иногда по инерции спит со своим бывшим бойфрендом только ради секса. За это ее осуждает романтичный гомосексуальный друг, считающий, что неправильно разделять любовь и секс. Сам же он нелепейшим образом влюбляется в случайно увиденного парня и, неверно вычислив его фамилию, после долгих поисков находит совершенно не того человека (хотя одна из идей картины как раз в том, как все относительно и как легко "тот" превращается в "не того" и наоборот). Между тем героиня, самонадеянно считая себя "лучшим гей-радаром в Лондоне", неверно вычисляет сексуальную ориентацию молодого фотографа-испанца (Сантьяго Кабрера) и сватает его своему приятелю, пока положивший на нее глаз фотограф не делает сенсационное признание: "Я не гей, я натурал. Я впервые заметил это лет в восемь. Я думал, это пройдет, но мне пришлось посмотреть правде в глаза".
Эта комедия ошибок и недоразумений способна позабавить узнаваемыми типажами и меткими психологическими наблюдениями, однако режиссер дополнительно развлекает сам себя мелкими цитатами и отсылками к старым и новым образцам мелодраматического жанра (вроде "Ноттинг Хилла"), а также рассуждениями о разнице между правдой жизни и правдой кинематографа, пусть и без особой желчи в адрес последнего. Автор слегка иронизирует над постановщиками "Завтрака у Тиффани", переосмыслившими новеллу Трумена Капоте - поменявшими героя-гомосексуалиста на натурала и залившими финал сахарной глазурью. Но и сам Алек Кешишян не то чтобы приготовил зрителю какую-то горькую пилюлю -- его кино тоже абсолютно благостное и светлое. Любовные бури в стакане воды успокаиваются с такой же легкостью, что и в "Завтраке...", а максимальная творческая катастрофа, которая поджидает друга героини, заключается в том, что в мелодраме по его автобиографическому сценарию в финальном поцелуе сливаются Гвинет Пэлтроу и Орландо Блум. Но и к этой неудаче герои относятся с юмором, успокаивая себя тем, что за правдой в кино ходят разве что французы.
Лидия Маслова
