"Воин Севера"
| Название фильма: | Воин Севера |
|
|
| Страна-производитель: | Финляндия — Нидерланды — Китай — Эстония | ||
| Английский: | Jadesoturi | ||
| Жанр: | боевик / фантастика / приключения | ||
| Режиссер: | Антти-Юсси Аннила | ||
| В ролях: | Томми Эронен (Синтай / Кай), Маркку Пелтола (Берг), Чжан Жинчу (Пин Ю), Криста Косонен (Роня) | ||
| Год выпуска: | 2006 | ||
| Наша оценка: | |||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Много веков назад сын уроженки севера и китайского кузнеца Синтай, подобно герою нового времени Нео, вступает в неравный бой с демоном, чтобы защитить свою любовь и избавить мир от зла. Но поединок не завершен, а лишь отложен на время... Тысячу лет спустя бесстрашный воин Синтай посредством древнего магического прибора и колдовства обретает новое рождение в лице скандинавского кузнеца Кая, страдающего от несчастной любви. Ему предстоит новый бой с демоном, новый поединок вечной борьбы добра со злом...
Рыдай, Пелевин
Газета.ру
Приступая к описанию фэнтези «Воин Севера», оказываешься в некотором затруднении. Во-первых, сказка получается удачной, если умеет соединять несоединимое. Но то, что у сказочника выглядит естественным, в здравом изложении может прозвучать как удивительная дурь. Начать с того, что горячие финские парни, вышедшие из своей «Калевалы», как американцы из «Рип ван Винкля», а русские из «Шинели», не катаются здесь вокруг сауны на лыжах, а демонстрируют сносное кунфу. Ломать стулья, заметим, поздновато: единственный вопрос, который может остаться по выходе из зала - куда смотрели отвечающие за финское кино Каурисмяки, и почему они его не демонстрировали раньше?
Во-вторых, как и во всяком эпосе, пока ловишь один конец истории, безнадежно упускаешь противоположный. А в фильме и тот и другой мало того, что важны для объяснения замысла и прекрасно сходятся, но и делают это с дистанции огромного размера: один полюс действия помещен в современный Хельсинки, другой - в древний Китай, притом додинастического времени. В этом смысле финны переплюнули китайцев, чьи фантазии про героев с мечами, порхающих на проволоке, хотя бы вдохновлены кое-какими историческими фактами родной истории. И русских, чей анекдот о финско-китайской границе - не просто оксюморон, а дежурный кошмар каждого уважающего себя отечественного геополитика.
Композиционным центром всей истории, объясняющим в фильме абсолютно все, сделали таинственную железную коробочку, известную в «Калевале» как «сампо».
Говорят, если допросить финно-угра про это самое «сампо», человек не на шутку закручинится, и либо процитирует всю «Калевалу» наизусть, либо просто ответит, что «сампо» символизирует все и одновременно ничего. В переводе на русский «сампо» - творение мифического кузнеца Ильмаринена, нечто среднее между нашей скатертью-самобранкой и «найди то, не знаю что». Ящик Пандоры, подключенный к рогу изобилия. В китайских сказках, оказывается, тоже была подобная штуковина - машинка для производства счастья, с помощью которой один нехороший демон хотел превратить Землю в ад. Называлась точно также - «сампо».
В местах совпадения китайского и финского «сампо» и прокладывается финно-китайская граница, которую переходит «Воин Севера» - из древнего Китая в современную Финляндию, потом обратно, и так весь фильм, туда-сюда. Собственно сюжет. Начинается наш фэнтези с анекдотической археологии, в духе какой-нибудь «Мумии», то есть с собственно мумии доисторического воина, сжимающей в руках, как не сложно догадаться, «сампо». Мумию откапывает в Карелии археологиня-финка (эстонская дива Элле Кулл), чей компаньон помешан на «Калевале» и держит антикварную лавку в Хельсинки (каурисмякивский флегматик Маркку Пертола - «человек без прошлого»). Некая эмансипированная девушка, только что бросившая бойфренда-кузнеца, приносит в лавку мусор, оставшийся от совместной жизни, и запечатанное наглухо «сампо» вдруг начинает подавать признаки жизни, вертеть колесиками, замочками и крышечками, угрожая в любой момент открыться, только позовите кузнеца.
Кузнеца зовут, открывается «сампо», владелец лавки исполняется духом древнекитайского злого демона, кузнец - древнекитайского же воина. Демон-антиквар требует от воина-кузнеца сделать ему новое настоящее «сампо». И пока один раскочегаривает горн и отбивает пальцы молотком, а другой упражняется в кунфу и подвозит на велосипеде ведра с водой, история отматывается в вечность, то есть, извините, в древность, где воин должен был этого демона убить. Но не убил: любимая девушка изменила ему с оруженосцем, и воин еще раз захотел испытать судьбу, запечатав демона в «сампо» и отправив его на волчьей упряжке подальше от греха в Карелию.
Собственно, хельсинкская часть истории является реинкарнацией древнекитайской. Победит ли воин демона? Вернет ли девушку? Сможет ли создать «сампо»?
Дебютант-финн с музыкальным именем Антти-Юсси Аннила своим «Воином» прочую современную фэнтези-продукцию даже не столько перещеголял, сколько отменил. Пока остальные в приступе коллективного инфантилизма фехтуют на пиратских саблях, поднимая клубы звездной пыли, наш финн вместо вторичной переработки диснеевского мусора занялся оригинальным мифотворчеством, прорыв туннель из Пекина до Хельсинки. В обход, заметим, той части территории, где наш Волкодав налаживает в обе стороны поставки углеводородного сырья. Тут впору задуматься, какую роль вообще играют в реальной геополитике мифы: если такие безумные истории, как финское кунфу, смотрится логично и убедительно, возможно, что и финно-китайская граница - совсем не оксюморон, а дело времени, так сказать.
Кстати, коробочка «сампо», из которой эти мифы, похоже, и вынимают, оказывается в результате пустой. Мифический заговор финно-китайцев против Волкодава (эстонцы, кстати, здесь тоже поучаствовали) порождается буддистской пустотой. Рыдай, Пелевин. Лучшее фэнтези сезона.
Иван Куликов
Крадущийся финн, притаившийся Китай
ИД "Коммерсантъ"
Первая в истории копродукция Финляндии и Китая "Воин Севера" (Jadesoturi) не принесла ощутимой интеллектуальной пользы ни одной из сторон-участниц: диалог северной и восточной культур, в котором действие перемещается туда-сюда между Древним Китаем и современной Финляндией, получился на слух Лидии Масловой поверхностным и бессодержательным.
Предварительное знакомство с биографией автора "Воина Севера" обнадеживает: 30-летний режиссер-дебютант Антти-Юсси Аннила с детства обожал фильмы про кунг-фу и всерьез подумывал о карьере ниндзя, но судьба распорядилась иначе, и ему пришлось демонстрировать боевой дух на режиссерском поприще. Однако "Воину Севера" не хватает отчаянной культурологической смелости постмодерниста, который, подобно клею "Момент", способен намертво присобачить друг к другу разнородные и на первый взгляд несочетаемые фактуры,- в данном случае финский эпос "Калевала" и древнекитайскую мифологию, лежащую в основе фильмов про восточные единоборства. Если бы Антти-Юсси Аннила попробовал сыграть на финско-китайских различиях и проистекающих из них недоразумениях, из этого сопоставления могло бы получиться какое-то неожиданное новое качество, но он делает ставку, наоборот, на сходство, на те базовые принципы, по которым складываются сказки всех народов мира. От этого "Воин Севера" выглядит не как сравнительный анализ двух национальных менталитетов, а как джентльменский набор универсальных мифологических штампов.
Один из таких штампов - волшебное устройство, позволяющее обустроить всеобщее счастье и процветание, или же, напротив, кромешный ад и апокалипсис, в зависимости от морального облика обладателя. В "Калевале" эта штуковина называется "сампо" и выполнена в форме мельницы, способной в промышленных количествах производить из ничего муку, мед и прочую сельскохозяйственную продукцию. Подключив китайскую дополнительную литературу, в которой слово "сампо" тоже фигурирует, но не всегда в таком радужном значении, авторы "Воина Севера" придают центральному артефакту сомнительную репутацию. Из чудо-мельницы он превращается в подозрительную восьмигранную железную коробку, которую раскапывает где-то в карельской трясине финская женщина-археолог и приносит трофей своему мужу - хозяину антикварной лавки в Хельсинки, который увлекается толкованием "Калевалы".
Играет знатока древностей Маркку Пертола, знакомый по фильму Аки Каурисмяки "Человек без прошлого", и он вполне справляется с ролью, необходимой для приличного мифологического сюжета,- умудренного опытом наставника, который вдохновляет на подвиги удалого молодца. Главным удальцом в "Воине Севера" является рефлексирующий молодой кузнец (Томми Еронен), представитель профессии, может, и экзотической для современного Хельсинки, но одной из самых распространенных в сказочном штатном расписании. Кузнецу предначертано распечатать магический железный ящик, причем только "в момент наивысшего отчаяния", а такой момент у него как раз наступает после ухода любимой девушки. Видимо, из-за расстроенных чувств кузнец не бреется и ходит в зеленом махровом халате, что оказывается весьма удобно и сглаживает костюмный контраст, когда действие переносится в Древний Китай, где в прошлом воплощении кузнец был воином европейского происхождения.
Китайские сцены "Воина Севера" мало чем отличаются от аналогичных эпизодов в каком-нибудь "Крадущемся тигре, притаившийся драконе" или "Доме летающих кинжалов": перевоплотившийся финский кузнец, гладковыбритый и загримированный под китайского монаха, вступает в похожую на танец схватку с красавицей (восходящая звезда Чжан Джингчу), умеющей кувыркаться в воздухе. Тут опять же не хватает хореографического постмодернизма, который бы им позволил освежить этот номер, например, небольшими вкраплениями финских народных танцев и показать, как в китайском воине играет северная кровь и генетическая память, заставляющая его ноги выделывать летку-енку. Но к сожалению, китайщина вставляет режиссера Антти-Юсси Аннилу гораздо больше, чем родное культурное наследие, а демонстрировать патриотизм и приплетать "Калевалу" он, вероятно, вынужден единственно для того, чтобы финский минкульт помог ему с финансированием. я
Лидия Маслова
