"Голая правда / Уродливая правда / Отвратительная правда "
| Название фильма: | Голая правда / Уродливая правда / Отвратительная правда |
|
|
| Страна-производитель: | США | ||
| Английский: | Ugly Truth, The | ||
| Жанр: | комедия / мелодрама | ||
| Режиссер: | Роберт Лукетич | ||
| В ролях: | Джерард Батлер, Кэтрин Хейгл, Шерил Хайнс, Бонни Сомервилль, Викки Льюис, Дэн Каллахан, Ник Сирси, Эрл Кэрролл, Адам Кларк, Натан Корддри, Ребекка Крескофф, Джастин Роджерс Холл, Адам Харрингтон, Дэвид Лоу, Йоланда Пекораро, Блэйк Роббинс, Тиффани Скотт, | ||
| Год выпуска: | 2009 | ||
| Наша оценка: | |||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Шовинизм, телешоу и большая любовь. Отличные ингридиенты для романтической комедии.
Она — успешный телепродюсер со строгими моральными принципами и сексуальная блондинка. Он восходящая звезда нового телешоу и его жизненное кредо — "секс, наркотики и рок-н-ролл", он совсем не признает равенство полов, политкорректность и так далее... В общем, настоящий мачо. Вы думаете, у них может что-то получиться?
Советы да любовь
Время новостей
Весьма нестарая и более чем успешная телепродюсер Эбби (Кэтрин Хейгл) являет собой не такой уж, надо сказать, и редкий пример человеческой особи женского пола, совмещая внешность Барби и утопические моральные установки вечно мечтающей о прекрасном принце учительницы младших классов. Идеал существует, похоже, только в ее воображении, а все окружающие мужчины под него не подходят ни с какой стороны. Окончательно веру в сильный пол подтачивает здоровенный небритый детина в спортивном костюме, который нагло скалится с телеэкрана поздней ночью и в прямом эфире разглагольствует о недостаточно большом количестве извилин в женских головках, а также о том, что ни один романтический ужин при свечах и даже со специально нанятым скрипачом не заменит нормальному мужику пару раундов рестлинга в исполнении полуобнаженных близняшек, перемазанных вишневым желе. Это не кто иной, как Майк Чэдвей (Жерар Батлер), ведущий маргинального и некорректного шоу «Голая правда», пользующегося, несмотря на всю свою похабность, изрядной популярностью. Такой, что, придя на следующее утро после возмутительной передачи на работу, Эбби узнает: отныне она является непосредственной начальницей Чэдвея, а значит, вынуждена будет выслушивать его возмутительные эскапады по долгу службы.
И надо же такому случиться, что именно в этот момент недалеко от одинокого домика Эбби появляется замечательный сосед -- метросексуальный красавец ортопед (Эрик Винтер), который пугающе отвечает всем ее требованиям к гипотетическому принцу. Семена сомнения в собственной состоятельности, однако, уже посеяны. Бедняжка вынуждена обратиться за помощью к Чэдвею -- как бы ни перекашивало ее милое личико от советов этого бабуина, приходится признать, что в мужской психологии он кое-что понимает...
Спрашивать, чем кончатся ее консультации, нет никакого смысла: и так ясно, что ортопеду ничего не светит и светить не могло ровно с того момента, как за дело взялся Чэтвей. Но это и не страшно. В историю кино «Голая правда» если и войдет, то уж никак не сюжетными перипетиями, а исключительно сценой, в которой Эбби (понятно, по чьему совету) примеряет вибрирующие трусики и отправляется в них на важные переговоры в ресторан, а пульт управления чудом интимной техники оказывается (тоже несложно догадаться, по чьей инициативе) в руках любознательного карапуза за соседним столиком. Это довольно фривольно, но на самом деле смешно. Несколько огорчает, правда, что создатели фильма (режиссер Роберт Лукетич и авторы сценария Карен Маккалох Лутц и Керстен Смит сработались еще на чрезвычайно успешной «Блондинке в законе») силу ударной сцены все-таки переоценили -- как ни крути, а на полтора часа ее не хватает.
Тем не менее впечатления от «Голой правды» самые что ни на есть замечательные. Несмотря на длящийся уже не одну пятилетку кризис в области романтических комедий, приходится признать, что потребность время от времени их смотреть никуда не делась. И упускать шанс увидеть что-то явно выше среднего уровня почти что преступно. Тем более что как минимум одну претензию «Голой правде» невозможно предъявить при всем желании -- ее не обвинишь в неудачном подборе актеров. Трудно вспомнить голливудскую пару (разумеется, не оскаровского, а, так сказать, эмтивишного разряда), на которую было бы настолько приятно смотреть. Парный конферанс -- до невозможности китчевый, но не лишенный самоиронии, а потому невероятно обаятельный. На то, что Батлер и Хейгл смогут потягаться с классическими комедийными парами прошлого -- хоть 40-х (Кэри Грант и Кэтрин Хепберн), хоть 80-х (Курт Рассел и Голди Хоун), -- надеяться, мягко говоря, рано. Но то, что сама эта ассоциация непременно приходит в голову, свидетельствует о многом. Этих двоих очень хочется увидеть вместе еще пару раз. Пусть и не в продолжении «Голой правды».
Станислав Ф. Ростоцкий
Комсомольская правда
Независимая газета
Эбби (Кетрин Хейгл) работает линейным продюсером на тихо загнивающем канальчике, где все делается по уставу, кулинарные шоу собирают свои дохленькие рейтинги, а самое оригинальное, что Эбби может предложить для их увеличения, – шоу о личной жизни мэра. Сама она цокает каблучками, носит строгие костюмы и собирает досье на всех, с кем канал собирается подписать контракт. Но начальство решается взорвать телевизионное болото суперзвездой – небритым мачо Майком Чедви (Джерард Баттлер), который рассказывает обывателям об их сексуальных комплексах и говорит в прямом эфире слово "сиськи". Шоу называется "Голая правда". Естественно, начинается противостояние Эбби и Батлера. Правда, оно быстро сходит на нет – потому что Эбби, без анонсов и пресс-релизов, влюбляется в своего сахарного соседа-метросексуала. И что делать с ним, не знает. А Баттлер, естественно, еще как знает.
Первую половину фильма глаз и душа радуется: видно, что ближайшие соседи "Голой правды" – не поточные слезодавилки с улыбочкой, а злобные памфлеты, вроде "Клуба Шотбаз". Да чего там – порой "Правда" вовсе напоминает о великом и ужасном Джоне Уотерсе с его фирменным выворачиванием общественной морали наизнанку. Первая половина "Голой правды" – злейшая сатира на ханжеское общество, сплошь состоящее из старых дев, климактеричек и тупых ослов-импотентов. То, что герои работают на телевидении, объясняется симптоматичностью зомбоящика, тем, что он – как лакмусовая бумажка, не зря же и в реальности, и в фильме Лукетича постоянно галдят о рейтингах. Если на телевидении царит показное целомудрие, то и в умах зрителей – оно же. Если телевизор вдруг разражается радостной похабенью – нарыв вскрылся, жди демографического взрыва. И ясно, что этому ханжескому обществу, которое с помощью телевизионных нравов в "Правде" живописует Роберт Лукетич, нужен свой мессия, готовый в прямом эфире произносить слова "жопа", "сиськи" и "трахаться". И ясно, что он нравы изменит. Тот же Уотерс в "Бесстыдниках" подобный конфликт прихода мессии раскрепощенности в душный провинциальный мирок ловко превращал чуть ли не во французский водевиль, доводя сексуальную озабоченность блюстителей нравственности до формы пандемии. Лукетич же не знает, что делать с такой завязкой. Сам он далеко не мессия и уж тем более не распутник. Пару раз произнеся слово "сиськи", начинает краснеть, пыхтеть и, отчаявшись еще хоть как-то припечатать общественную мораль, достает откуда-то из закромов засаленную бумажку и начинает голосом Левитана начитывать высочайше утвержденный текст о том, что любовь зла – полюбишь и козла, а уж метросексуала тем более. Спохватившись, что сейчас наснимает такого, что век не отмоешься, Лукетич быстренько со всеми сомнительными сюжетными линиями расправляется и переводит фильм в разряд кино для всей семьи, самого обычного и невинного.
Да и чего, собственно, тут хотеть – Лукетич не Уотерс и даже не Джон Митчелл. Он автор способных нарушить покой только младенца фильмов "Блондинка в законе" и "Если свекровь-монстр". Ждать от него какого-то буйства трудно – слишком остро он чувствует на плече костлявую руку законов жанра. Слишком он боится от них отступить. А если отступает, как в "Голой правде" – может разве что сделать вид, что просто ярких красок решил подбросить, всего-то. Поярче изобразить дурные нравы и сделать вид, что так и было.
Иван Чувиляев
Неголые и несмешные
Газета "Труд"
Общую атмосферу этой комедии легко уловить благодаря фразе эпизодической героини: «Представляете, оказывается, икра — это рыбьи яйца!» Ту же не вполне уместную для девушки в возрасте наивность проявляют три сценаристки «Голой правды», увлеченно повествующие о том, что мужчины и женщины, оказывается, очень разные. К этой информации в виде бонуса прилагается множество скабрезностей — дамы-сценаристки особенно себя не сдерживали и придумали, например, бодрую сцену, в которой блондинка надевает трусы со встроенным вибратором, и он, естественно, включается в самый неподходящий момент.
Блондинка Эбби (Кэтрин Хайгл) — именно у нее помощница спрашивает про рыбьи яйца — работает продюсером на не самом популярном телеканале и считает своими кумирами Юрия Левитана и Нонну Бодрову. Сама Хайгл слегка напоминает Клару Лучко. Джерард Батлер играет телеведущего Майка, которого руководитель канала нанимает для повышения рейтинга. Майк в прямом эфире интересуется у своих соведущих-супругов, отчего они перестали заниматься сексом, и рейтинг взлетает до небес. Майк рассказывает Эбби несколько простых правил обращения с мужчинами («смейся его шуткам и будь училкой и стриптизершей в одном флаконе»), и ею заинтересовывается перспективный хирург-ортопед. Прежде чем преобразившаяся Эбби и Майк, под грубой личиной которого обнаружатся тонкость и ранимость, упадут друг другу в объятия, будут ещё полет на воздушном шаре, страдания ортопеда и вышеупомянутый эпизод с вибратором.
Среди комедийных мелодрам, снятых Робертом Лукетичем, имеются неплохая «Если свекровь — монстр» и хорошая «Блондинка в законе», сценарий которой, кстати, писали две из трех сценаристок, работавших над «Голой правдой». Возможно, разница в качестве картин объясняется тем, что героинь-женщин авторам сценариев придумывать было легче: у каждой из них есть знакомые, у которых можно своровать парочку-другую черт. Майка же девушки придумали сами, воплотив в жизнь мечту миллионов женщин, — грубиян, по мановению руки превращающийся в плюшевого мишку. Но подобный сказочный персонаж хорош лишь в том случае, если в нем есть что-то байроническое, а отыскать байроническое в Джерарде Батлере не смог бы даже опытный диггер.
Сергеева Жанна
Секс, ложь и телевидение
Надежда ЗАВАРОВА
Романтическая комедия — это когда мечта успевает стать реальностью перед финальными титрами. Если мечтать не вредно во время просмотра, то рецензируя фильм данного жанра — и подавно. А куда приводят мечты? К неутешительной мысли о том, что «Голой правде» следовало бы сменить сценаристов и режиссёра. Например, на лучшего друга Г.В. Пабста. Представьте: «вы не видели войну полов, если вы не видели её глазами Квентина Тарантино». Или — «однажды в оккупированной женщинами-продюсерами телестудии…» Определённо, получилось бы живее, даже если пришлось снять пару скальпов. Тем более, когда война идёт сразу на нескольких фронтах: и за рейтинги утренних телепрограмм, и за собственное право эти программы продюсировать, а не смотреть их дома, страдая от одиночества и мизерного пособия по безработице; и за сердце соседа в белом халате с преданными глазами интерна и зарплатой главы отделения; и за возможность признать неравенство полов, от чего не умереть на месте, а даже получить удовольствие.
Напиши этот сценарий Тарантино, по крайней мере диалоги были бы посочнее да поярче. А эти сверкающие новизной реплики («я люблю, когда женщина сверху», «ты должна быть одновременно библиотекарем и стриптизёршей»), вялый пассаж про не вызывающую желания «удобную и практичную одежду» и, наконец, сцена с подглядыванием за мускулистым, слегка одетым соседом из дома напротив — всё это проносится эхом по хорошо всем знакомому большому городу (только без секса), где у Кэрри Брэдшоу завис ноутбук, у Саманты сломался любимый вибратор, и все обувные магазины закрылись на учёт.
Но как на место ведущего всякой «голой правды» в прямом эфире найдётся свой то ли милый лжец, то ли славный ублюдок, так в Голливуде для воплощения каждого сценария найдётся хороший, амбициозный и активно поднимающийся по целлулоидной карьерной лестнице актёр. Поэтому любые, даже скучные диалоги несколько оживают в устах исполнителей, их произносящих. Эта обнажённая истина кинобизнеса справедлива и для «Голой правды», только благодаря актёрам превратившейся из слегка занудного повествования в забавную, отчасти даже милую и смешную историю.
Хотя тут уж зритель смеётся не над тем, что говорят, а над тем, как по-актёрски удачно преподносится текст, из-за чего «Голая правда» больше других картин страдает от локализации: ведь важна интонация и полутона, иногда сдержанность, которые в дубляже всегда сводятся почему-то к акцентированной экспрессии на грани с кривлянием. Но голливудские актёры о трудностях перевода не подозревают, поэтому участвуют в съёмках романтических комедий с удовольствием: ведь нечасто удаётся подурачиться в кадре, не получив за это ничего, кроме гонорара, улыбок зрителей и хулиганского рейтинга R за секс, ложь, видео, мат и прочий харасмент.
Поэтому нет причин не радоваться появлению на экране Кэтрин Хейгл, которая, ещё будучи немножко беременной, смешила зрителей не меньше «Солдат неудачи». И практически нет ни одной причины не любить Джерарда Батлера: снимается часто, роли выбирает одна на другую не похожие. А эти трогательные детали из жизни Батлера, не Призрака оперы и не Леонида, но человека: юриспруденцию ради актёрства оставил, тонущего мальчика спас, на съёмочной площадке, где звучала музыка Эндрю Ллойда Веббера, заплакал, да ещё его серо-зелёные глаза на экране часто кажутся голубыми.
В общём, всё говорит о том, что в юристах ему такое же место, как Харрисону Форду в плотниках. И комедия как жанр ему очень подходит, потому что он — не просто хороший характерный актёр, он ещё и актёр с характером, что делает любой образ в его исполнении весьма колоритным. И с партнёршами он умеет создавать гармоничные, запоминающиеся кинодуэты. Об этом и Джоди Фостер рассказать может. А не верите Джоди — спросите у Эмили Мортимер, с которой Батлер играл в трогательном «Дорогом Фрэнки».
С Кэтрин Хейгл у него всё складывается тоже в общем-то неплохо. И это несмотря на обилие в сценарии дремучих штампов, которые, испугавшись собственной заезженности, прячутся за якобы жёсткими законами жанра. Тут вам и танец в баре под бодрые латиноамериканские ритмы, и идеальный мужчина-хирург, который «любит кошек и собак, но кошек больше». Кстати, откуда такая идеализация образа хирурга? На моей памяти последним заслуживающим внимания американским хирургом был Джон Картер, да и тот впоследствии сменил специализацию.
Хейгл «Скорую помощь» не смотрит, но, подобно врачам, «делает всё возможное», например, изо всех сил старается с честью выйти из ситуации с вибротрусиками в ресторане. И Хейгл — молодец. Надо обладать большой профессиональной отвагой, чувством юмора и меры, чтобы сниматься в сцене про оргазм в ресторане со страстными монологами на заданную тему при живой Мег Райан и делать это так, как будто Гарри никогда не встречал Салли. Но зритель-то знает, что их встреча состоялась.
Конечно, в сезон телевизионных отпусков можно на экраны выпускать любого брутального циника с большим серцем, такого ранимого, что обидеть его в лучших чувствах легче, чем понять и переманить многомиллионным контрактом на другой канал. Ведь ни доктор Хаус не заглянет на огонёк к Эбби и Майку с верным диагнозом – «Вы идиоты», ни Кэл Лайтман не подскажет, что Майк на самом деле врёт телезрителям в прямом эфире, а не племяннику дома и Эбби в лифте, баре и в корзине воздушного шара. Вот Лукетич и поспешил воспользоваться свободой манёвра, чем чуть не сделал сложный жанр ещё и скучным. А ведь будь сценарий получше да посмешнее и диалоги поискромётней да поострее, новыми красками засияла бы старая мысль о неравенстве полов, которую великая Бэтт Дэвис сформулировала так: «Если у мужчины есть собственное мнение, он — мужчина. Если своё мнение высказывает женщина, она — сука».
Вот такое кино.
С сайта Кинокадр Ру
