"Александра"
| Название фильма: | Александра |
|
|
| Страна-производитель: | Россия | ||
| Английский: | Александра | ||
| Жанр: | драма | ||
| Режиссер: | Александр Сокуров | ||
| В ролях: | Галина Вишневская, Василий Шевцов, Раиса Гичаева, Евгений Ткачук, Андрей Богданов, Александр Кладько | ||
| Год выпуска: | 2007 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Пожилая женщина Александра Николаевна (Вишневская) приезжает в Чечню. Тяжело спускается с бронепоезда, тяжело поднимается на танк, опираясь на руки солдат, — по-другому до военной части не доберешься. Там в огороженных колючей проволокой бараках живут рядовые и офицеры, один из которых — ее внук. Она проведет с ним несколько дней, сходит в самоволку на местный базар, где познакомится с чеченцами, а потом сядет на поезд и уедет обратно в Ставрополь.
фильм Сокурова легко понимать как очередную притчу — их всегда был перебор в нашем кино, в том числе и о Чечне. В героине Вишневской невозможно не разглядеть Родину-мать. Внук ее Денис — архетипический русский солдат на кавказской войне, он даже разговаривает, как Печорин.
Но даже если это и притча, то точно не «очередная». «Александра» состоит в каких-то совершенно новых, неожиданных взаимоотношениях с реальностью. Выжженный солнцем и цветокоррекцией клочок земли за колючей проволокой можно было снять в павильоне или в Дагестане, но Сокуров снимает его в Грозном и Ханкале. Перфекционизм его не напрасен: подлинность натуры (как и парадоксальная правдивость неестественных диалогов) воздействует на зрителя совершенно иррациональным образом. Если может существовать документальная притча — то это она. В «Александре» ничего не сделано в лоб. Все, что может напугать, остается за кадром — в фильме не звучит ни один выстрел. Но вот утром солдаты чистят оружие — значит, ночью была стрельба? Вот двух рядовых как бы невзначай утаскивают за ворота местные жители. Посадят в зиндан? Про дедовщину тоже ни слова, но куда эти трое повели одного? Миссия Александры также остается непроясненной (не говоря уже про тайну их общего с Сокуровым имени-отчества). Вишневская ничего не играет: она живет в этой картине — ворчит, принимает помощь окружающих как должное, игнорирует фронтовую дисциплину, опасность. Не собирается никого жалеть, никого спасать. Как и полагается Родине, она придирчиво инспектирует, но не дает советов, не утешает внука, ничего не отвечает чеченцу, который просит: «Отпустите нас». Но все — и военные, и чеченцы — как-то естественно и без усилий признают ее право и на ворчание, и на собственную железную волю.
Определенности, политических деклараций нет и в диалогах. Бабушка встречает внука после семилетней разлуки и говорит ему, что все мужчины прекрасны. Внук отвечает: «Все женщины одинаковы» и «Офицером себя не чувствую, потому что много народу пострелял». Вопрос про зинданы Александра Николаевна чеченке задать не решается — говорят про старость, качество чая и про то, что все женщины — сестры.
Но помимо странных разговоров есть в этом фильме еще безмолвный контакт глаза в глаза, есть обмен какой-то невербальной информацией, всепроникающее понимание, исходящее от героини Вишневской, — и этот скрытый энергетический поток подхватывает тебя и несет через весь фильм, как солдаты несут на руках Родину-мать, Александру Николаевну.
Страна.Ru
Бабушка Александра приезжает в Чечню к внуку, боевому офицеру. Несколько дней в части, поход на рынок, разговор с внуком, вот, пожалуй, и все — можно в обратный путь.
Сюжет фильма Александра Сокурова «Александра» легко пересказать в двух словах, главное здесь атмосфера и смысл, столь сильные и сильнодействующие, что передать это невозможно и в нескольких листах. Каждый кадр подается Сокуровым не просто так: любая травинка для чего-то, она так много значит, что в какой-то момент при всем, казалось бы, малоцветии, при всей сдержанности начинаешь захлебываться собственными эмоциями.
Это происходит не в тот момент, когда Сокуров бьет в лоб разговором героини Галины Вишневской с пожилой чеченкой, не солдатами на броневиках, не полуразрушенными домами, где живут люди. Гораздо больше во взглядах, которые бросают чеченские мальчики на Александру или в том, как русский солдатик провожает голодным взглядом ложку с едой. В том, как смотрит Галина Вишневская. После этого можно уже вообще ничего не говорить, вербальный контакт важнее слов.
Естественно, этого фильма без нее не состоялось бы. Галина Павловна гениальна в роли бабушки - то ли символа всей России, то ли просто одинокой страдающей женщины. Сам Сокуров говорит, что Александра — «образ воительницы, защитницы добра», но в Галине Павловне Вишневской так много всего, что можно увидеть в своей семье — до символизма дело и не доходит. У каждого из нас есть сильная бабушка, несколько несговорчивая, что-то недовольно бурчащая себе под нос, строгая, но любящая.
Когда говорят, что фильм «Александра» о чеченской войне — не верьте. Он о мире — пусть искореженном и перевернутом, но без войны, она остается где-то за кадром. В уезжающих на задание солдатах, в коротких разговорах. Здесь нет красиво заломленных рук, красочных взрывов и рыдания в маках . Нет фальши. И, несмотря на то, что «Александра» — притча, воспринимается фильм как документальное кино, а в странно построенных диалогах (вроде бы и не говорят так) — нет вранья, как и в выхолощенных выжженных цветах и таких же выжженных человеческих отношения. Не зря перфекционист Александр Сокуров отправился Чечню, в Грозный, не зря туда же поехала Галина Павловна, не напускная реалистичность жизни насквозь пронизывает весь фильм, проходит сквозь него, как Александра через военную часть, да так и остается рядом.
Есть еще один момент, о котором не просто хочется — нужно упомянуть. Немалую роль в картине сыграла и музыка Андрея Сигле. Тонко и точно передающая и подчеркивающая все происходящее. Впрочем, у фильма «Александра» нет недостатков. Это одна из немногих картин, которая цепляет, которую хочется пересматривать, и ее сила воздействия от частоты просмотров не меняется.
Наталья Дьячкова
Сокуров заблудился в поисках бренда
Независимая газета
Фильм Александра Сокурова «Александра» был показан на юбилейном, 60-м Каннском фестивале. Московская и петербургская премьеры – чуть ли не последние, после Парижа и Нью-Йорка. Сокуров – один из самых наших известных режиссеров на Западе. В первую очередь потому, что поставляет западным синефилам то, чем всегда, по их мнению, был силен сначала советский, потом российский кинематограф.
Авторское повествование, основанное на внутренних рефлексиях, философских размышлениях о жизни и смерти, стремление показать не сам конфликт, но его причины и истоки – вот составляющие того русского кино, что привыкли от нас ждать за границей.
Александр Сокуров придумал историю старой женщины, пенсионерки из Ставрополя, отправившейся в трудную дорогу, в самое пекло чеченской войны, где вот уже семь лет служит ее внук, офицер-федерал. Сюжета как такового и нет, действие запрятано в диалоги. Бабушка ведет бесконечные разговоры с внуком, пытаясь понять, ради чего он убивает и рискует сам. Сюжет в сюжете – знакомство ставропольской бабушки с бабушкой чеченской, которые, поговорив, словно втыкают цветок в стволы танков: мир!
Ставропольскую бабушку сыграла Галина Вишневская. До сих пор Сокуров так и не смог внятно ответить на вопрос, почему именно она. Драматический талант оперной певицы и просто драматический талант – вещи разные. То, что смотрится естественным на сцене Большого театра, будет выглядеть диковато на сцене драматического и совсем странно – в кадре, где мельчайшая фальшь может стать убийственной. Известно, что Сокуров написал сценарий специально для Вишневской, заранее заручившись ее согласием. Но драматургическая часть сокуровских фильмов, как правило, не самая сильная, по сравнению, скажем, с картинкой, поэтому ненатуральные реплики, произнесенные ненатуральным голосом, с ненатуральной жестикуляцией, выглядят странно, их можно даже воспринять как насмешку. Над кем только – трудно сказать.
Сокуров, словно щитом, прикрылся именем Галины Вишневской, которая в сочетании с больной и, конечно, благородной темой способна отпугнуть критиков-критиканов. Однако с каких пор чистота помыслов должна оправдывать художественную слабость? Сокуров взял знаменитую оперную певицу в качестве – не больше, но и не меньше – торгового бренда. Бренд и правда сильный. Еще немного – и сработал бы. Величественная дама среди солдатской казарменной грязи, произносящая правильные житейские истины, кажется сошедшей с Мамаева кургана Родиной-матерью. Если в этом и только в этом был замысел – можно считать, он осуществился. Пацифистский плакат состоялся.
А если представить себе фильм с другой актрисой в главной роли, не Вишневской? Ведь Сокуров часто снимает непрофессионалов, и этот метод абсолютно органично вплетается в его режиссерский рисунок. В фильмах Сокурова любая реальность условна, полувиртуальна, а персонажи и характеры не требуют той тщательной разработки, какую хочется видеть в реалистическом кино. Но условность и фальшь – вещи разные.
Сокуров умеет зацепить душу, когда захочет. Что он умеет лучше других – так это создать картинку, в которой есть все: мысль, чувство, гармония. В «Александре» есть великолепные кадры, которые можно составить один к одному – и смотреть, и понимать, и чувствовать. Например, эпизод, где внук несет бабушку на руках. Кругом – военные машины, пыль, солдатский топот. И трогательно болтаются старушечьи ноги в носочках, с другого боку – полураспустившаяся коса. Кругом все словно замирает, затихает, и сердце готово сжаться – вот он, настоящий мир, вот они, настоящие мужчины. Они умеют быть нежными и сильными, посмотрите! Так что же они делают на войне, когда они так нужны со своей силой и нежностью нам – бабушкам, матерям, женам? Но кадр кончается, и бабушка, сверкая нездешне белыми зубами и устало снимая с пальцев старинные бриллианты, начинает произносить монолог Родины-матери. Так жаль…
Екатерина Барабаш
Правда-бабка
ИД "Коммерсантъ"
Сюжетно фильм крайне прост, представляя собой хронику визита Александры Николаевны в воинскую часть в Чечне, где служит ее внук -- один из лучших боевых офицеров. Героиня с женской основательностью осваивается на местности, знакомится с сослуживцами внука, с чеченками, торгующими на рынке, и даже, кряхтя и охая, залезает в танк, чтобы узнать, что чувствуют мужчины. В конце она уезжает обратно, простившись -- скорее всего, навсегда -- с любимым внуком, который остается там, где продолжается призрачное существование между миром и войной, между жизнью и смертью.
Те, кто ожидал услышать в "Александре" злободневное высказывание на чеченскую тему, скорее всего, не будут удовлетворены, что и произошло с некоторыми ангажированными французскими изданиями. Фильм не показывает ужасов войны и не призывает к немедленному ее прекращению. Интерес, который испытывает режиссер к конфликту на Кавказе, другого свойства, гуманитарного и культурологического. Еще на заре режиссерской карьеры он мечтал снять фильм об Афганистане, но ему, естественно, не дали. В 1988 году в "Днях затмения" Сокуров выразил метафизическое предчувствие межнациональных распрей, а в 1990-м выступил автором кинорепортажа, сухо озаглавленного "К событиям в Закавказье". Это, кстати, был редкий случай, когда режиссер открыто протестовал против вовлечения российских новобранцев в конфликты, вспыхнувшие на Кавказе.
Потом появились "Духовные голоса", снятые на афгано-таджикской границе. И хотя то был с формальной точки зрения документальный фильм, в игровой (что тоже достаточно условно) "Александре" мы видим развитие тех же образных мотивов. Видим лица и тела солдат, брошенных на краю вселенной, для которых состояние войны на окраине бывшей империи стало привычным и почти безысходным. Это пограничное состояние жизни, в смысле территориальном и экзистенциальном. Режиссер не показывает солдат, проявляющих доблесть, самопожертвование или, напротив, дурные качества, всегда сопутствующие войне, не морализирует и не философствует (чем иногда грешат фильмы Сокурова), а просто наблюдает за скудным солдатским бытом, который и есть бытие.
Мораль и философия все равно находят лазейку, но не через монолог или диалог, а через фактуру кадра, через язык тела, через музыку светотени -- а это и есть самое сильное в художественном мире Александра Сокурова. Фильм исполнен тоски русского человека, обреченного на жребий солдата, на то, чтобы разрушать, а не строить. Военизированный солдатский мир -- часть мужского микрокосма, который прежде всего интересует режиссера, но который преображается из-за вторжения Женщины. Беря за основу классические женские типы советского кино или образы матерей, созданные Анной Маньяни, автор фильма заряжает Галину Вишневскую на создание некоей масштабной символической фигуры, которую можно определить как Родина-мать, вовсе не вкладывая в это понятие затертый патриотический смысл.
Отношения бабки и внука, полные настоящей нежности, сродни тем библейско-мифологическим, что связывают героев фильмов "Мать и сын", "Отец и сын" и которые не подвержены бытовой логике или моральному суду, потому что сформировались не в социуме, а в космосе. А тот факт, что Александра Николаевна из фильма тезка режиссера Александра Николаевича Сокурова, свидетельствует не только о нарциссизме, но и о живучести идеи авторского кино, которую на сознательном или подсознательном уровне всю жизнь отстаивает режиссер.
Однако никуда не денешься от грешной реальности. Этой пацифистской картине, не лишая ее сокуровской субъективности, придают шокирующую аутентичность кадры солдатского быта и жизни чеченцев в условиях нескончаемой войны. Ни один русский документалист до сих пор не сумел снять реальную Чечню. Сделанное Александром Сокуровым в художественно-авторском формате дорогого стоит, но оно же напоминает о том, сколь трусливо российское кино в отношении реальности.
Андрей Плахов
Военная победа Мельпомены
Время новостей
Сценарий этого фильма Сокуров написал против обыкновения сам. И героиню назвал своим именем - Александра Николаевна, хотя и с самого начала планировал снимать в главной роли Галину Павловну Вишневскую. Именно эту монументальную и величественную оперную диву он решил обрядить в старушечьи платья, туфли на низком каблуке, носочки и платочек. Увидел в ней не матушку Екатерину Великую, например, что было бы логично, а бабушку - слово такое мягкое, уютное, тишайшее. Вышла бабушка так уж бабушка - замашки полкового командира, властность, капризы, нетерпимость, гордость. Взял все от исполнительницы, не пожалел. Получился Характер, именно с большой буквы, диктаторша, генеральша, такая женщина, которую все боятся, которая спуску не даст, привыкла верховодить и командовать...Но все-таки задумана была бабушка, не старуха, а именно бабушка, смягченная старостью, возрастом, в котором сила слабеет, а зависимость возрастает. И вот бабушка приезжает к внуку, не для инспекции, не для дачи указаний, а спасаясь от одиночества, которое - тут Сокуров, не надеясь на изображение и актерские возможности, прописывает в тексте совершенно определенно - теперь эту женщину по-настоящему гнетет.
А внук ее служит сверхсрочником в Чечне, то есть он профессиональный солдат, и нет у него ни семьи, ни детей, как, впрочем, нет их у его товарищей: такой полностью мужской мир, куда если и попадают женщины, то вполне определенного свойства. И тут вдруг - уважаемая дама, преклонных лет, лезет на бронетранспортер, отпихивая не галантных, но старательных своих кавалеров: «Куда тянешь! Руку не тяни! Осторожней!»
Из этих, собственно, контрастных ингредиентов и состоит фильм «Александра». Снимали его в Чечне, под Грозным, в Ханкале, то есть почти в документальной среде. Почти, потому что документалисты знают, что невозможно создать подлинную обстановку, особенно когда на съемочную площадку надо добираться под прикрытием ФСБ. Вот как об этом вспоминает продюсер картины Андрей Сигле: «На съемочную площадку мы ездили в бронемашинах в сопровождении бэтээров. Перед ними шли саперы. Такой порядок - ехать-то до места всего 15 минут, но всякий раз добирались по полтора часа окольными путями, ежедневно меняли маршрут. Галину Павловну охраняли офицеры ФСБ. Ситуация была очень неприятная - вокруг разрушенные дома, блокпосты, ночные перестрелки». Такие ситуации контролируются очень жестко, тут с реальной картиной не разгуляешься, но для Сокурова, по его собственному признанию, и не важна была конкретная обстановка в Чечне. «Я никогда не занимаюсь буквальной документальной фиксацией жизни, - объясняет режиссер. - Я ничуть не претендую на абсолютную правду, на исследование современных политических и социальных процессов». Зато очевидно, что Сокурову была очень важна подлинность материального мира, самой обстановки, материи, ощупи, того, что для его картин составляет необходимую основу, на которой он экспериментирует, пытаясь добыть что-то другое, не сиюминутное, правду художественную, то есть претендующую на обнаружение скрытых, но существенных механизмов жизнеустройства.
И главным в фильме стало сравнение двух миров - военного и женского. Вот взгляд героини останавливается на ногах внука - с мозолями и болячками, вот она осматривает ткань гимнастерки, вот нюхает воздух в бэтээре, путается в рядах палаток, трогает оружие и спускает курок. «Как легко», - удивляется она... Для нее, грузной, пожилой женщины все эти мужские штуки непривычны и изумительны... У нее свой мир - пиджачок, гребенка, платок, у нее болят ноги, плоть немощна, дышать трудно, а рядом сильные тела, молодые, здоровые, потные мужчины, которые совершенно не знают, что им делать вот с этим явлением - женщины, чья женственность переведена в область чистого духа. Внук, вспоминая детство, расчесывает ей волосы (седой парик - единственное, что меняет внешность Галины Вишневской, играющей вовсе без грима), и говорит: «Какая ты у меня красавица», имея в виду, конечно, не телесную красоту, а идеальный образ, утративший уже агрессию и власть пола. Сокуров снимал и другие идеальные пары, «Мать и сын», «Отец и сын», и эта тема здесь не последняя (конечно, назвать фильм «Бабушка и внук» стилистически невозможно). Вторая линия - русская женщина и чеченское население. Тут все куда менее понятно. Замысел как раз ясен - женщинам делить нечего, они все заодно, и потому чеченка так нежно и по-дружески принимает русскую, как гостью и как ровню. Опять документальность предметов, среды, развалин, в которых идет вроде бы мирная, но не спокойная жизнь, сталкивается с мифологией сюжета. Подлинное, документальное снова вступает в отношения с искусственным, художественным.
Не случайно на главные роли Сокуров пригласил не вполне профессиональных актеров (певица Вишневская все-таки не драматическая актриса, хотя и играла на сцене, роль ее внука и в вовсе сыграл бывший военный Василий Шевцов), а вот чеченскую подружку Александры Николаевны сыграла актриса Чеченского драматического театра Раиса Гичаева, с настоящей профессиональной театральной выучкой. Театральные актеры играют и остальных чеченцев - тут степень вхождения в чужую жизнь не слишком высока, и Сокуров ее конструирует, исходя из своих о ней представлений. Несмотря на требования «настоящей натуры» и «настоящей фактуры», Сокуров не наблюдает жизнь, он ее конструирует, и степень убедительности во многом зависит от взгляда и намерения зрителя.
На мой вкус, соединение в одном пространстве всех этих бронетранспортеров, вагонов, палаток, железных кроватей, блокпостов и рукомойников с актрисой самого условного, оперного, жанра, так и не победившей, несмотря на усилия костюмеров, свою монументальную величавость, в сочетании с пафосной, почти символической речью героев рождает не вполне органичный, но впечатляющий тип киноповествования. И конечно, центральной фигурой тут становится Галина Вишневская. И не актерское дарование, по-моему, почувствовал в ней Сокуров, а мощную силу реальной личности, заставляющую окружающих невольно перед ней склониться. И чем дисциплинированней и послушней была Галина Павловна на площадке, тем вернее подчинялось ей окружающее пространство, его физическое состояние прогибалось под тяжестью этого человеческого груза. Вся эта бабушкинская умильность и трогательность (заложенная все-таки в сценарии) слетела с нее, как скорлупа, обнажив твердое, неповрежденное ядро. Это не бабушка, это статуя Командора, это карающая длань, это Минерва и Афина. Куда там до нее этой мальчишеской военщине, этому тощему офицерству... Рядом с ней весь этот антураж проседает и рассыпается, обнажая свое сущностное ничтожество перед символом настоящего величия. И не женственность, не род, не мать всех матерей и не бабушку-старушку воплощает собой Александра Николаевна Галины Вишневской, а величие искусства и его вечных ценностей, их преимущество над тем, что кажется настоящей реальностью. И я не уверена, что Сокуров, придумывая свою героиню, не именно это и имел в виду. Ведь назвал же он ее своим именем...
Алена Солнцева
Война в анатомическом театре
Российская Газета
Новый фильм Александра Сокурова "Александра" для петербургского мастера настолько, по-видимому, важен, что даже имя героине он дал свое собственное: Александра Николаевна.
И актрису нашел для этой роли не просто хорошую, но - необычную. Ему нужна фигура знаковая, почти символическая - и роль сыграла оперная легенда Галина Вишневская. Та самая, что многие годы воплощала в сознании музыкального мира имидж русской женщины, едва ли не самой матери России.
Взяв ее на роль, Сокуров уже обеспечил картине необходимую ему почти плакатную ясность.
Вторая особенность фильма: эта по-оперному обобщенная фигура помещена в обстановку почти документальную. Режиссеру был нужен быт войны, и он его снял в прифронтовых условиях современной Чечни. И актеры, играющие солдат, растворились в толпе солдат реальных.
История проста: пожилая женщина отправилась на передовую, чтобы проведать внука - русского офицера, и душа ее "страданиями человеческими уязвлена стала". Она прожила несколько дней в расположении воинской части, видела уходящих в бой мальчишек, покупала им сигареты на местном рынке и убедилась, что по ту сторону "фронта" такие же люди, отзывчивые, ранимые, близкие сердцу. Она стала как бы послом доброй воли между двумя враждующими сторонами - мотив, крайне важный для зараженного ксенофобией общества.
Сокуров, несомненно, рассматривает свою картину как "послание", актуальное высказывание художника-миротворца, даже пацифиста. Весь фильм сложен из готовых блоков-знаков, каждый уходит корнями в подсознание, в личную память зрителя. Героиня Вишневской воплощает само понятие чего-то домашнего, теплого, властного и уютного одновременно - надежного. Она являет собой режущий душу контраст с самим понятием "война" - ненадежным, опасным, расчеловеченным, бездушным. Бабушка и фронт - по определению две вещи несовместные. Бабушка приносит с собой в суровый солдатский быт нормальную систему человеческих координат: люди должны не убивать, а заботиться друг о друге. Не ненавидеть, а любить. Не враждовать, а помогать.
Война взрывов и крови Сокурову не нужна - она ощущается за кадром. Но есть состояние войны: когда люди себе не принадлежат, когда сама их жизнь во власти случая. Человек - лишь орудие в игре "высших государственных соображений". Государственные соображения завтра изменятся, вчерашние подвиги будут признаны ошибкой, но погубленных жизней уже не вернешь. Так что в споре о примате интересов личности перед интересами государства картина "Александра" скажет свое веское слово.
Весь этот расклад сил и позиций в фильме дан четко и наглядно - как на тактической карте боя. И также четко и ясно явлены достоинства и недостатки фирменно "сокуровского" кинематографа. Те, что дают основание считать его одним из наиболее крупных художников русского артхауса, и те, что хронически мешают ему на мировых фестивалях выигрывать состязания с картинами более совершенными и гармоничными.
Сокуров - превосходный оператор. Он не только контролирует работу своих операторов, но и провоцирует изобретение новых оптических средств - на его картины работают целые созданные им лаборатории. В "Александре" он, как никто, умеет передать не размах боя и не мощь танковых атак (они его не интересуют), а сам запах войны, состояние человека на войне. И это, надо сказать, впечатляет больше, чем грохот иного блокбастера.
Но при этом сам способ говорить со своими зрителями Сокуров выбирает примерно как Лев Толстой в "Азбуке", адресованной крестьянской детворе: все разжевывая, доводя до простейшей схемы, символа и плаката. Поэтому и художественные достоинства фильма оказываются соразмерными той же "Азбуке": все не просто буквально, но и "букварно".
Все наглядно, как в анатомическом театре, все разложено по полочкам. На полочках таблички: "Война", "Мир", "Родина-мать", "Противник". "Противник" на наших глазах претворяется в такого же, как мы, человека - ясно, убедительно, поучительно. "Война" зловеще скрежещет за кадром, оставляя в кадре немытые солдатские воротнички и тощие мальчишеские шеи брошенных на заклание солдат. Укоризненно глядят на зрителя глаза матерей - чеченских, русских. Сложность мироустройства символизирует чеченский парень, который проводит героиню до воинской части, но потом уйдет в свой лес, непокоренный и несмирившийся, сколько ни корми его пониманием и лаской.
Странным образом все эти образы существуют рядом, не перемешиваясь и не образуя то художественное единство, без которого нет искусства. Они, как расставленные на дороге знаки-указатели, функциональны, но не составляют ни композиции, ни гармонии.
Сокуров - великолепный оператор, но ему совсем не удается роль драматурга. Героине Вишневской он отводит функцию резонера, герою Василия Шевцова - функцию жертвы обстоятельств, послушного служаки, выполняющего неправедный долг. Их развернутые диалоги условно литературны и уже этим входят в непримиримое стилевое противоречие с безусловной документальностью фона. Александра Николаевна у Вишневской предстает то грубоватой женщиной "из народа", то утонченной интеллигенткой, свободно цитирующей Достоевского и напевающей салонный романс на стихи Лермонтова. На достоверном фоне до неловкости противоестественно звучат выспренние слова старой женщины о "запахе мужчины", который "всегда прекрасен".
Запрограммированный схематизм фильма мстит автору, столь же наглядно выкладывая художественные несовершенства его "школы". Обнажая ее главное противоречие: необыкновенно сильная эмоциональная струя в брызги разбивается железобетонностью простейших рациональных конструкций.
Сокуров - великолепный оператор, но работа с актерами - его слабая сторона. Как бы ни была прекрасна величественная Галина Вишневская, как бы ни был искренен в роли внука-офицера Василий Шевцов, как бы ни была органична замечательная чеченская актриса Раиса Гичаева, никакого ансамбля эти исполнители не образуют - каждый существует по своим законам. Вишневская играет как в театре, Шевцов - как в игровом кино, Гичаева - как в кино эпохи неореализма. Объединить их - это была задача режиссера.
"Александра" - картина искренняя, открытая и для восторгов, и для критики. Это картина-поступок, который вместе с Сокуровым свершили и Галина Вишневская, и продюсер Андрей Сигле, он же автор отличной музыки, и исполнивший эту музыку оркестр Мариинского театра с маэстро Гергиевым во главе. По всем параметрам эта картина заслуживала бы высоких наград. Но на Каннском кинофестивале она не получила ничего. И причина этому вовсе не в том, что у жюри аллергия на российских воинов в Чечне, как пытается утверждать в своих интервью Сокуров. Разгадка проста: в Канне были картины более художественно зрелые. Такое дело: побеждает сильнейший.
Валерий Кичин
