"Жизнь в розовом цвете"
| Название фильма: | Жизнь в розовом цвете |
|
|
| Страна-производитель: | Франция — Великобритания — Чехия | ||
| Английский: | Mome, La | ||
| Жанр: | драма / музыкальный / биографический | ||
| Режиссер: | Оливье Даан | ||
| В ролях: | Марион Котияр, Сильви Тестю, Паскаль Грегори, Марк Барбе, Эмманюэль Сенье, Жан-Поль Руве, Клотильда Куро, Каролин Сиоль, Катрин Аллегре, Жерар Депардье, Манон Шевалье, Жан-Пьер Мартинс, Полин Бюрле, Уильям Армстронг, Доминик Беттенфельд, Элизабет Коммелин | ||
| Год выпуска: | 2007 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Жизнь Эдит Пиаф была похожа на сражение, каждый день ей приходилось бороться за право, жить, петь и любить!
Из трущоб Парижа она поднялась на подмостки Нью-Йоркских концертных залов и завладела сердцами всего мира. Ее друзьями были известнейшие люди того времени — Жан Кокто, Марлен Дитрих, Марсель Сердан. Выросшая в жуткой нищете, Пиаф достигла колоссального успеха. Но, взлетев на необозримую высоту, она не смогла не обломать крылья.
Еще:
Жизнь Эдит Пиаф была похожа на сражение, каждый день ей приходилось бороться за право жить, петь и любить! Из трущоб Парижа она поднялась на подмостки Нью-Йоркских концертных залов и завладела сердцами всего мира. Ее друзьями были известнейшие люди того времени - Жан Кокто, Марлен Дитрих, Марсель Сердан. Выросшая в жуткой нищете, Пиаф достигла колоссального успеха. Но, взлетев на необозримую высоту, она не смогла не обломать крылья…
«La Mome» - «Воробышек» (оригинальное имя фильма) проходит по всем остановкам беспутного и величественного пути Пиаф. Полубезумные родители. Детство в Нормандии, в бабушкином борделе, среди добрых ангелов-проституток. Внезапная слепота, исчезнувшая так же внезапно. Нищая богемно-криминальная юность. Эдит поёт на улице и привлекает внимание антрепренёра-ресторатора Луи Леппле (Депардье). Ошеломительный успех в парижских кабаре, последовавшая за этим мировая слава. Все присущие диве с непростым характером черты: истерики, ранимость, бесконечные попойки. Страстный роман с женатым боксёром Марселем Серданом – главной любовью всей переполненной романами жизни Пиаф – с финальной гибелью возлюбленного в авиакатастрофе. Трагическая последняя треть её пребывания на свете: наркомания, букет хронических болезней, абстинентные обмороки прямо на сцене, вынужденные перерывы в гастролях, отчаяние, отказ изношенного организма работать, смерть в 47 лет. Но наряду с этой печальной картиной – острейшее счастье, которое для Эдит Пиаф почти до конца заключалось в слове «петь».
Поэтому сильнейший, до слёз трогающий кого угодно, момент фильма - когда Пиаф в последний раз выходит на сцену «Олимпии», чтобы спеть знаменитую «лебединую» песню «Non je ne regrette rien». 32-летняя М.Котийяр блестяще играет и нескладную взбалмошную Эдит в молодости, и деградирующую, скрюченную ревматизмом и зависимостью от морфия Пиаф в последние годы (перед смертью Пиаф в свои 47 выглядит на все 70). Помогают Котийар справиться задачей, конечно, помимо гримёров, ещё и партнёры по фильму. Особого восхищения заслуживает игра прекрасно-уродливой Сильви Тестю (Страх и трепет”) в роли Момон – многолетней лучшей подруги Пиаф, которую дива вытащила с парижского дна.
Режиссёру О.Даану можно, спору нет, предъявить разные претензии – тем более, что биография Пиаф была объявлена чуть ли не главным французским кинопроектом года и стоит к тому же приличных для европейского кино денег. За скобками картины остались некоторые, далеко не героические эпизоды из жизни певицы. Например, неоднозначное её поведение во время нацистской оккупации: Пиаф не уехала из коллаборационистского Парижа. Не упомянута единственная дочь: не дожив до 2 лет, рождённый в период тяжёлой нужды, ребёнок умер – возможно, от истощения. Вместе с тем Даан, размывая хронотоп, отлично играя живописными панорамами и крупными планами лиц, не заботясь порой о последовательности и психологической логике, строит, как может, из разрозненных фактов трагический миф. В ход идут красивые условности: звёзды складываются в лик святой Терезы, Эдит встречает в кабаке свою опустившуюся мать, окровавленные шприцы устилают гостиничные ковры.
Но что бы кто ни говорил, степень любви зрителя к Эдит Пиаф такова, что все придирки и требования документальной честности оставляешь на два с половиной часа «Жизни в розовом цвете». Выбранная Дааном слегка лакированная форма байопика в голливудском духе – на самом деле, в случае Пиаф оборачивается такой стратегией отстранения. Гораздо рискованней было бы как-то мучительно искать язык, адекватный её жизни – что дрожала между порочной богемной вольницей и фатальной обречённостью «проклятого поэта». Достаточно уже того, что весь фильм за кадром звучит её голос захмелевшей богини: Пиаф поёт про la vie en rose (даря фильму Даана международное прокатное название), про печального легионера, уличных девчонок.
Сказка про воробушка
Роман КУЛАНИН
Зерна Московского кинофестиваля начинают давать плоды — на прошлой неделе была в меру артхаусная «Фэй Грим», теперь вот — «Жизнь в розовом цвете», на следующей выходят «Ангелы возмездия». Но остановимся на «Жизни в розовом цвете», у себя на родине названной куда скромнее — La Mome, то есть — «Малыш». Очень странным кажется ограниченный прокат картины — поскольку, в отличие от своих соседей по ММКФ, фильм Даана является вполне себе программным байопиком, без перебежек в трудные для восприятия жанры — может быть, хронометраж в два с половиной часа тому виною? Но, обо всём подробнее.
В последние несколько лет заморских кинематографистов поразил вирус с неприметным названием «музбайопик» — экранизации жизни замечательных, и не очень, поющих людей. За небольшое время активного существования в этом поджанре выработалась система легко уловимых штампов, отчего кажется, все знаменитости буквально с рождения были настроены на один алгоритм — что, однако, не удерживало киноакадемии с завидной регулярностью осыпать создателей и актёров призами. А теперь эта лихорадка перебралась и в старушку-Европу.
Продолжая сложившуюся традицию, Оливье Даан (здесь еще и сценарист) выстраивает историю жизни Эдит Пиаф по принципу, высказанному самой певицей, жить — значит петь, ломая тем самым хронологию повествования. Бедное голодное детство чередуется с роскошью концертных залов, маленькая девочка, которую играют целых две актрисы, сменяется великолепной Марион Котийяр — проходят Первая Мировая война, Вторая, успех, трагическая любовь с Марселем Серданом — и так до логического конца. Понятно, что уместить полвека в два с половиной часа — задача не из легких, но чрезмерные временные скачки поначалу сильно раздражают — хоть конец и известен заранее — неплохо было бы сохранить некую интригу. Правда, к середине фильма режиссёр, похоже, это понимает сам — и надоедливые титры «где» и «когда» выстраиваются в подобие геометрической фигуры, задевающей основные события жизни Эдит Пиаф.
Все было очень даже прелестно, если бы не та чрезмерная сентиментальность, с которой подано происходящее — впрочем, это вопрос уже, скорее, к биографам, нежели кинематографистам. Чаще всего это не чувствуется, благодаря актёрам, потому что Даан собрал цвет французского кинематографа — судите сами, помимо заглавной Марион Котийяр: Эммануэль Сенье, Паскаль Грегори и вездесущий Жерар Депардье.
Расписывать работу Котийяр можно очень долго, в конечном счёте, всё это сводится к известному тезису «играй одноногую лесбиянку — и получишь награду». До таких крайностей, конечно, не доходит, но превращение грациозной красавицы Марион в, мягко скажем, непривлекательную Эдит Пиаф, никакой другой трактовки не оставляет. Даром, что талант и остроумие певицы создают потрясающий эффект сильной женщины — на деле всё куда сложнее, и Котийяр, за что ей вполне заслуженные призы, удивительным образом передаёт это. Константин Сергеевич бы наверняка одобрил.
Остальные именитости делают то, что делали на протяжении последних 20, а то и 30 лет — разыгрывают первоклассную французскую драму. Паскаль Грегори в роли вечного менеджера Пиаф находится в общей тени, в те же редкие моменты, когда камера выхватывает его образ, он выразительно молчит, хмурится и выдает немногочисленные реплики — психологизм, при его-то актерском мастерстве, обеспечен. Эммануэль Сенье повезло значительно больше — ей выпала роль страдающей французской женщины, которая заботится о малышке Эдит — всё это сводится к слезам, крикам и прочим эмоциональностям, если вы хоть раз видели страдающую французскую женщину в кино, то непременно поймёте, о чём речь. И, чтобы окончательно закрепить статус картины, на сцене появляется Жерар Депардье. Актёр, сыгравший почти две сотни ролей, священный монстр французского кинематографа и так далее — в фильме появляется ровно на 15 минут, чтобы показать Эдит путь к славе, наречь Воробушком и умереть при невыясненных обстоятельствах. Вполне достойное применение актёру масштаба Депардье, иначе бы он перетянул всё одеяло внимания на себя, так всегда случается. К счастью, Даан оказался достаточно прозорливым.
Что не отменяет других его качеств. Предыдущим фильмом Даана были «Багровые реки 2», видимо, там сформировался его маленький пунктик — делать крупные планы подрагивающим хэндикамом. Эффект от этого уничижающий — актёры в драматическом накале, что само по себе производит сильное эмоциональное воздействие, так ещё и дрожащий экран — создаётся впечатление, что сейчас всё бабахнет, но нет — план меняется и появляется глупый вопрос зачем? Поскольку в основе любого байопика лежит драма, которая строится преимущественно на крупных планах, привнесение характерной для экшена ручной камеры, ещё и трясущейся, выглядит немного нелепо, тем более, когда на руках такие актёры. Зато на общих планах Даан дает класс — и делает любимый эффект всех фотографов — расфокус на переднем плане, панорамы же, увы, немногочисленные, получаются просто великолепными, почти новый Ангелопулос.
Говорить о звуковом оформлении «Жизни в розовом цвете», признаться, как-то неловко. Что можно сказать о саундтреке, состоящем из двух десятков песен Эдит Пиаф? Наверное, лишь глупо пошутить, добавив слово «шансон», однако кто знает, что такое настоящий шансон, могут оскорбиться — так что лучше пристойно промолчать, упомянув лишь один незначительный пустяк. Картина, как и пара десятков других, заканчивается Non, je ne regrette rien — песней, без дураков, хорошей, но затасканной донельзя — и то, что она использована в картине про её исполнителя, выглядит довольно слабым утешением.
В какой-то мере, структура картины со всеми её плюсами и минусами отражает жизнь Эдит Пиаф гораздо точнее и более изощрённо, нежели происходящее на экране. Безмерный талант певицы сопоставим с колоссальной актёрской отдачей, бесчисленные же глупости Пиаф с режиссёрскими недоразумениями — и то, и другое неразделимо, как части жизни самой Эдит, и в этом роде «Жизнь в розовом цвете» — конечно, идеальный фильм. После которого хочется немедленно обзавестись пластинками Эдит Пиаф и даже мемуарами, чтобы посмотреть — уже во всеоружии — ещё раз.
До встречи в кино.
С сайта kinokadr.ru
Розового не будет
Журнал "Огонек"
Про Пиаф рассказано уже достаточно: и про трудное детство, и про молодость, грехи которой нужно долго и усердно отмаливать, и про мучительную смерть «старухи», так и не дожившей до 50 лет. Идти на этот фильм, желая узнать что-то новое о великой певице, не стоит; никаких открытий режиссер Оливье Даан не делает и делать, собственно говоря, не собирался. Важно здесь другое: попытка противостоять сладенькому голливудскому жанру «из грязи в князи», шаблонному формату американских байопиков, историй, где главный герой (в роли Пиаф — Марион Котиллард) пробивается через тернии к звездам и обретает свое счастье. «Жизнь в розовом свете» — это, напротив, европейское отношение к славе и успеху: более трагическое, хотя и сдержанное, без нюней и соплей. Пиаф действительно много настрадалась на пути к успеху, но, оказавшись на вершине, продолжала точно так же страдать и жертвовать всем ради других. За славу неизбежно приходится платить — и кто знает, какие там цены…
Оливье Даан применил в своем фильме забавный трюк: в течение картины почти нет дневного света; его заменяют прожектора на сцене множественных кабаре и мюзик-холлов. И только в конце полумраку противопоставят синее-синее небо, куда так стремилась эта певчая птица. Подсознательно в течение всего фильма хочется вырваться из полумрака (фильм снят, к счастью, очень динамично), и ты ерзаешь, ждешь, что вот-вот наконец жизнь примет розовые оттенки («Жизнь в розовом цвете» — так называлась известная песня Пиаф), но все заканчивается лишь мраморной, даже не лицом, а маской изможденной к концу жизни певицы. Розового не будет — словно насмехается над тобой в конце режиссер. У кого угодно, но только не у нее.
Это режиссерское «не дождетесь», возможно, и есть самый главный урок фильма.
Елена Барышева
Фильм сквозь слезы
Утро.ру
Из зала люди выходили с заплаканными лицами, сдавали наушники и, всхлипывая, расходились по домам мимо ошеломленных переводчика, работников кинотеатра и жизнерадостных зрителей, спешивших на другие показы Московского кинофестиваля. Те, кто не побывал на премьере "Жизни в розовом свете", не мог не удивиться этим слезам.
Российскому зрителю не надо объяснять, кто такая Эдит Пиаф, – все знают, что ее звали "Воробышек", что у нее был роман с Ивом Монтаном и что она пела "Нет, я ни о чем не жалею!". Но даже в стране, испытывающей к Франции и французской эстраде почти болезненную любовь, жизнь маленькой француженки, оставленной родителями в борделе, на несколько лет потерявшей зрение, покорившей парижскую сцену и тут же обвиненной в убийстве своего "продюсера", снова ставшей звездой, помогавшей Сопротивлению, потерявшей любовь всей своей жизни, попавшей в зависимость от морфина, избавившейся от нее и умершей от рака в возрасте сорока семи лет, почти не известна.
"Маленьким воробышком", прозвищем, данным Пиаф в начале ее карьеры и ставшим ее именем, называется фильм в оригинале. В качестве международного названия ему дали название еще одной ее песни, более известной англоязычной аудитории – "Жизнь в розовом цвете". В кульминационной сцене Пиаф-Котийяр все-таки ожидаемо запоет: "Нет, я ни о чем не жалею". Режиссер и сценарист Оливье Даан выбрал отдельные моменты из биографии Пиаф, расположив их не в хронологическом, а в ассоциативном порядке, в порядке воспоминания или сна. Он не колеблясь расстается с жизненным правдоподобием ради волнующих изобразительных метафор – да и кому нужно это правдоподобие, если оно мешает видеть жизнь в розовом цвете.
"Фильм о музыке и любви. Трагический, романтический блокбастер. Французский материал, международный интерес" – такое сообщение послал Даан продюсеру Алену Голдману, когда у него впервые появилась идея картины о Пиаф. Даан, которому не пришлась впору роль наемного рассказчика триллера, продолжателя дела Матье Кассовица в "Багровых реках-2", нашел себя в этой биографической и, в глубине, автобиографической истории. "Жизнь в розовом цвете" – не биография в прямом смысле, даже не миф о музыканте и его тернистом пути к мечте, как американские биопики вроде "Рэя" или выходящего вскоре на российский экран "Певца". Это история любого артиста, любого творца, выплескивающего в творчестве все – и счастье, и горе, и бесконечную энергию, и смертельную болезнь.
Залог успеха такого фильма – выбор актера на главную роль. Марион Котийяр не запомнилась зрителям после роли верной подруги главного героя в трех "Такси" подряд, и "Сезар" за роль второго плана в "Долгой помолвке" Жана-Пьера Жене сделал ее известной лишь во Франции. После премьеры "Жизни в розовом цвете" на открытии Берлинского кинофестиваля она не только стала национальной героиней, но и получила мировую известность, а заодно сомнительный титул "французской Анджелины Джоли". Почти два с половиной часа она проживает на экране жизнь Пиаф – от ранней юности до мучительных предсмертных лет, когда певица не то, что не могла петь – почти не могла говорить. Иногда в кадре слышен голос самой Котийяр, но чаще она поет под фонограмму Пиаф, до этого прокрутив множество раз пленки с записью самой певицы, переняв все малейшие ее жесты, манеры, паузы для взятия воздуха.
Котийяр в фильме поддерживает актерская команда мечты: Сильви Тестю ("Страх и трепет") в роли подруги юности Эдит, Эммануэль Сенье в роли проститутки, приютившей ее в детстве, Жерар Депардье в роли владельца клуба, давшего Пиаф ее первый шанс, и ветеран французского кино Катрин Аллегре в роли ее бабушки.
Фильм Даана многое берет от "большого французского стиля", от роскошных картин Рене Клера пятидесятых, красочных экранизаций Андре Юннебеля шестидесятых, глянцевых ретро-постановок Режиса Варнье девяностых. И все же фильм не был погребен под многочисленными декорациями, не убит переподготовкой, как нередко случается с французскими проектами "на экспорт". В нем, как в неправильном, ни на что не похожем голосе Пиаф, осталась легкость и прерывистость дыхания, шероховатость и пробирающая до слез правда живого исполнения. Вызвать у зрителя слезы не так сложно, как думают. Сложнее снять фильм, на котором не стыдно заплакать. Даану, Котийяр и Пиаф это удалось.
Наталья Рябчикова
Сквозь разовые очки
ИД "Коммерсантъ"
Новая кинобиография Эдит Пиаф (La Mome) в нашем прокате называется "Жизнь в розовом цвете". Хотя в ней полно горестей, страданий и ударов судьбы, Андрей Плахов учуял типичный для жанра байопика всепобеждающий исторический оптимизм.
Пиаф шагает по планете. Картина Оливье Даана с Марион Котийяр в бенефисной роли выходит в российский прокат, уже обкатанная на фестивалях (от Берлинского до Московского) и во множестве стран (от Швеции до Сингапура). В некоторых ей дали свое название: "Страстная жизнь Эдит Пиаф", "Ни о чем не жалею", "Парижский воробей". Только во Франции фильм посмотрели 5 млн зрителей, что позволяет расценить эту постановку как национальный проект французской киноиндустрии. Что касается США, где происходит часть действия картины, прокат был ограниченным, а результаты скромными. Но это не помешало американским газетам печатать фотографии исполнительницы главной роли с подписью "Марион Котийяр готовится к штурму 'Оскара'", а ведущему критику Роджеру Иберту сделать сомнительное признание в том, что "Жизнь в розовом цвете" -- один из лучших байопиков, которые он видел в своей жизни.
Если не бросаться в преувеличения, можно сказать, что это солидное костюмное кино, в котором освоен 25-миллионный бюджет, а сюжет рассказан хоть и клочковато, но доступно даже тем, для кого имя Пиаф не звучит легендарно. Ее мать-алкоголичка пела в кабаке и подрабатывала на панели, отец был циркачом, бабка заправляла кухней в борделе. Эдит стала уличной певицей, а когда ее настигла слава, сохранила простонародную резкость и, прямо скажем, сволочной характер. В богеме охотно приняли этого уличного зверька, умевшего издавать неподражаемые звуки. В ее жизнь вошла череда покровителей, поклонников, случайных мужей и любовников, которых она бросала так же легко, как в детстве ее саму. Но однажды она полюбила по-настоящему, ее избранник Марсель Сердан оказался великим боксером, но больше всего на свете любил свою свиноферму. Неизвестно, удалось бы Эдит увести его от жены и свиней, но Сердан разбился на самолете, а Пиаф дожила на морфине до ранней старости и мучительной смерти.
В фильме показаны все эти события, как будто специально сочиненные для грандиозной мелодрамы, а некоторые еще и присочинены, например поход маленькой Эдит к храму святой Терезы, которая возвращает ей утраченное зрение. В качестве спутницы для этого паломничества к девочке пришлось приставить проститутку Титин (Эмманюель Сенье), якобы заменившую героине мать: невинный мелодраматический вымысел. Вообще же, в фильме с трудом помещаются реальные персонажи, сыгравшие заметную роль в жизни Пиаф,-- от ее первого импресарио Луи Лепле, которого играет сам Жерар Депардье, до Марлен Дитрих (которой молва приписывает роман с французской певицей) и Шарля Азнавура в куда более скромном исполнении. Разумнее всех поступили Жан Кокто с Ивом Монтаном, оставшись за кадром: шансов блеснуть у них в этой монодраме особенно не было.
В ней безраздельно царит Марион Котийяр, которая в жизни больше похожа на Анастасию Заворотнюк, зато в фильме -- "вылитая Пиаф". Госпожа Котийяр не напрасно готовится к "Оскару", поскольку там обожают именно такие перевоплощения, когда хорошенькая актриса по пять часов перед каждой съемкой уродует себя с помощью самого беспощадного грима. Как выдающаяся подражательница, она точно копирует пластику и жесты Пиаф, сутулость и неловкость ребенка, капризом судьбы превращенного в диву.
Добиться большего, однако, ей мешает структура фильма, напоминающая мюзикл, где драматические сцены представляют собой, по сути, переходы от одного музыкального номера к другому. Мелькающие без всякого хронологического порядка эпохи (от первой мировой до начала 60-х) не тянут даже на иллюстрации, нет в них и спонтанной образной силы. Бог бы с ним, но феномен Пиаф состоял также из ее странных отношений со временем. Никто толком не знает, как она пережила немецкую оккупацию, и фильм предпочитает обойти этот скользкий момент. Не объясняет он и почему эта простолюдинка выразила экзистенциальную тревогу, охватившую европейскую элиту середины прошлого века, и стала символом единения французского общества.
В фильме нет ощущения того, что Эдит Пиаф (как и умерший в тот же самый день Жан Кокто) завершают растянувшуюся на целый век романтическую эпоху "проклятых поэтов", абсента и кокаина, культа личности и "вечных ценностей". На смену им пришла массовая культура виртуального разового потребления, к которой относится и "Жизнь в розовом цвете". Даже в финальной сцене, где смертельно больная Пиаф поет в зале "Олимпии" знаменитое "Я ни о чем не жалею", трагизм оттесняется на задний план оптимистическим пафосом. О чем жалеть, если образ стал брэндом, голос вышел в тираж, а злосчастная судьба готова предоставить сюжет для новых кинобиографий еще много, много раз.
Андрей Плахов
