"Ангел"
| Название фильма: | Ангел |
|
|
| Страна-производитель: | Великобритания — Бельгия — Франция | ||
| Английский: | Аngel / The Real Life of Angel Deverell | ||
| Жанр: | драма / мелодрама / экранизация | ||
| Режиссер: | Франсуа Озон | ||
| В ролях: | Ромола Гараи, Шарлотта Рэмплинг, Люси Расселл, Майкл Фассбендер, Сэм Нилл, Жаклин Тонг, Жанин Дувитски, Кристофер Бенджамин, Джемма Пауэлл, Элисон Парджетер, Том Джорджсон, Розанна Лавель, Роджер Морлидж | ||
| Год выпуска: | 2007 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Англия, начало XX века. Анджела Деревелл, бедная, но очаровательная девушка, обладающая литературным талантом, живет в грезах о славе, успехе и любви.
Публикация первого опуса позволяет ей выбраться из провинциальной нищеты и поселиться в старинном поместье, где она начинает осваивать светский образ жизни. Мечтая стать известной романисткой и светской львицей, она берет уроки игры на арфе и обставляет свой быт вычурными картинами и скульптурами. Но пока ее путь вверх по социальной лестнице сопровождают самые нелепые ошибки и приключения...
Ангел трудной судьбы
ИД "Коммерсантъ"
Ставший одним из главных событий внеконкурсного показа ММКФ фильм Франсуа Озона "Ангел" (Angel) сразу вслед за этим стартовал в российском прокате.
В том, что Франсуа Озон остается любимцем московской публики, можно было убедиться на гала-показе "Ангела" в "Октябре". Режиссер волновался: просмотр поставили на 11 вечера, для Парижа мертвое время. Но в Москве зал на полторы тысячи мест был полон, гостя встречали словно поп-звезду. Вообще, режиссера Озона признали и полюбили в России чуть ли не раньше и точно уж больше, чем на родине. Его ранние маргинальные фильмы, начиная с короткометражек и кончая "Криминальными любовниками", с обязательными бисексуальными мотивами стали культовыми для московских киноманов.
Потом Озон сменил ориентацию на арт-мейнстрим и стал "французским Альмодоваром" -- куртуазным поэтом женской экстравагантности и покровителем парижских актрис, которым он дарил самые выигрышные роли независимо от статуса и возраста. Ему обязаны важными поворотами в своей карьере Шарлотта Рэмплинг и Катрин Денев, он вывел в звезды Людивин Санье, не забыл "бабушек" Даниель Дарье и Жанну Моро, его считают ловким и успешным имиджмейкером. Хотя, если разобраться, только "8 женщин" имели реальный коммерческий успех, а на фестивалях Франсуа Озона обычно обносят призами, негласно полагая, что у этого баловня судьбы "и так все есть".
Московские поклонники и поклонницы забросали гостя почти интимными вопросами: влюбляется ли он в своих актеров и актрис, почему, будучи таким красавцем, сам не снимается в кино ("Я вуайерист, а не эксгибиционист",-- прозвучало в ответ)... Кто-то процитировал высказывание режиссера о том, что фестивальные призы, как геморрой, могут приклеиться к любой заднице. Озон добавил, что самое страшное -- собрать все награды и впасть в эйфорию. Вот почему после попсовых "8 женщин" режиссер делает два скромных камерных фильма, а сейчас задумал "маленький проект со спецэффектами".
"Ангел" -- явное свидетельство того, что развитие не закончено и что происходит оно довольно драматично. Ведь этот дорогой англоязычный костюмный фильм из эдвардианской эпохи -- не что иное, как желчная, самоироничная рефлексия о природе массового успеха и о его жестокой изнанке. В основе картины полувековой давности роман Элизабет Тейлор (даже совпадение имен кажется символичным, хотя голливудская звезда тут ни при чем). В центре сюжета -- вновь после "Бассейна" -- писательница-беллетристка, сочинительница популярных книжек. Героиню зовут Энджел, но эта ангелица масскульта грызет ногти, носит безвкусные платья и совершенно невыносима в бытовой и личной жизни. Она (в исполнении молодой английской актрисы Ромолы Гараи) эгоцентрично занимает все пространство фильма, вытесняя из него и своего любовного партнера (Михаэль Фассбендер), и жену своего издателя (как всегда, безупречная Шарлотта Рэмплинг), и вообще любого, кто попадается на пути этого вампира. Вампир тоже страдает, но своеобразно, ощущая мир крутящимся вокруг собственной персоны, а жизнь -- космической драмой, разыгранной на огромной сцене.
Энджел переживает муки творчества, раннюю славу и ее откат так интенсивно, что ухитряется почти не заметить мировую войну, не говоря о таких мелочах, как отчуждение самого близкого человека. Украинский журналист на московской пресс-конференции Озона сравнил Энджел с Юлией Тимошенко, увидев в ней символ растущей власти женского популизма. Режиссер мог бы вписать в эту компанию Сеголен Руаяль, но он, как и его героиня, предпочитает быть единственным и уникальным в своей вселенной. Которую любовно воссоздает в новой декорации в стиле модерн -- с экспрессивными крупными планами, с экзотическим буйством цветов, с преувеличенным выражением эмоций, словно в немом кино. Это и есть, по сути дела, немое кино, условное и стилизованное, где суть вещей не может быть выражена и потому маскируется за внешней экзальтацией и густой иронией. Если бы Озон был реалистом, он снял бы фильм про некрасивую лесбиянку, которая -- как в романе -- пережила вторую мировую войну, превратилась в бабу-ягу-вегетарианку, "что-то вроде Брижит Бардо". Вместо этого режиссер убил Энджел молодой, ужасной и прекрасной. Он снова не до конца удовлетворил публику, которая ждет и не дождется "8 женщин-2". Зато он опять отогнал от своей задницы коварных ангелов успеха.
Андрей Плахов
Фига от Озона
Новые Известия
Франсуа Озон – режиссер разносторонний. От провокационных лент вроде «Крысятника» он с легкостью переходит к мейнстриму вроде «8 женщин». Затем – к камерным психологическим драмам типа «Бассейна», а сейчас он выпустил вполне голливудскую на вид биографическую драму «Ангел», притом на английском языке и с английскими актерами, как будто сам он не француз, а самый что ни есть британец. Однако, если посмотреть более пристально, то заметно, что режиссер снимает классический жанр с небольшой фигой в кармане. Ведь герою из серии «ЖЗЛ» положено оставить заметный след в своей профессии либо при жизни, либо после смерти, а героиня «Ангела», пережив кратковременный успех, умирает в забвении, которое вряд ли когда-нибудь кончится.
«Ангел» опирается на малоизвестный роман писательницы Элизабет Тейлор (не актрисы), вышедший в 1957 году. Роман этот, в свою очередь, использует некоторые факты из жизни одной английской писательницы поствикторианской эпохи, на короткое время прославившейся «женскими» романами. В России такой дамской писательницей была Лидия Чарская, книги которой нынче трудно читать без смеха, хотя для мыльных сериалов они все еще пригодны.
По словам режиссера, прототипом его героини была стерва, уродина и лесбиянка, но на экране ему нужна была если не красавица, то интересная молодая женщина стандартной сексуальной ориентации, и он пригласил на эту роль актрису с венгерскими корнями Ромолу Гараи с неканонической, но весьма обаятельной внешностью.
Героиню фильма зовут Энжел (angel – ангел) Деверелл, она вышла из низов и мечтает о пути наверх. Для этого у нее есть все необходимые качества – она амбициозна, экзотична, энергична и деловита. Трудно сказать, проводились ли в начале прошлого века в Англии пышные презентации романов с выходами авторов в эффектных одеждах (типа косоворотки Андреева, блузы Горького и желтой кофты Маяковского) или это намеренный анахронизм, но Энжел проводит их так, что могут позавидовать и нынешние беллетристки. Поначалу ее опекают издатель (Сэм О’Нил) и его аристократическая жена (любимая актриса Озона Шарлотта Рэмплинг), но Энжел быстро перестает нуждаться в их советах и делает себе «промоушн» самостоятельно.
Что же касается творчества г-жи Деверелл, то режиссер, восхищаясь ее энергией, не жалеет иронии, показывая, что ее произведения – не более чем литературная реализация девичьих фантазий о прекрасных принцах и ужасных разбойниках, то есть об Эросе и Танатосе. Но, пока ее представления о мире остаются теми же, что и представления ее аудитории, она пользуется большим успехом. Крах карьеры наступает во время Первой мировой войны, когда она впервые идет против настроений публики и пишет наивный антивоенный роман. А послевоенное похмелье, когда популярными становятся жесткие романы представителей «потерянного поколения», окончательно уничтожает Энжел как писательницу.
Для контраста с Энжел режиссер вводит в фильм фигуру ее мужа, которого с нынешней точки зрения можно было бы назвать «проклятым художником». Он – полная противоположность своей жене: замкнутый, критически настроенный, угрюмый маргинал (Майкл Фассбендер), рисующий мрачные индустриальные пейзажи и виды городских окраин. Он предчувствует то, чего не чувствует или не хочет чувствовать большинство – приближение катастрофы. Пока у ее книг есть читатели, у его полотен нет зрителей (и наоборот), но когда его творчество становится актуальным, его жизнь уже исчерпана, тогда как ей суждено пережить и мужа, и свою славу.
Конфликт этих двух типов творческой личности и творческого поведения, очевидно, вечен, а возможность их совмещения (так, чтобы быть популярным у современников и остаться таким впоследствии) заранее неочевидна. Поэтому многим приходится делать выбор – во что бы то ни стало сделаться востребованным при жизни или же рискнуть, оставив свое наследие на суд потомков. Сам Франсуа Озон на вопрос, предпочел бы он жить в безвестности и приобрести посмертную славу или жить в славе и быть забытым после смерти, лукаво ответил: «Хотелось бы и того, и другого».
Виктор Матизен
Под шорох невидимых крыльев
Время новостей
«Ангел» Франсуа Озона, показанный в конкурсе Берлинского фестиваля и оставшийся там без призов, стал событием первых дней фестиваля Московского. Тем более что в Москву приехал лично Франсуа Озон и даже провел свою пресс-конференцию, и дал ряд интервью. Однако в отличие от балканского гения Эмира Кустурицы личность французского провокатора Озона вызвала меньше интереса, зато очень многие пришли в восторг от его нового фильма. Этот фильм теперь может увидеть каждый, ибо с 28 июня он выходит в российский прокат.
История, рассказанная в картине, названной по имени главной героини, которую в русском переводе называют Энжел, повествует о судьбе некой известной в начале ХХ века писательницы, автора дамских романов, пережившей безумную популярность и потом забытой.
Озону очень нравится заниматься всякими смешными стилизациями, он получал удовольствие, когда снимал «Восемь женщин» и придумывал героиням их арии, костюмы и типажи. И в «Ангеле» он себе в этом не отказывает, то воссоздавая диккенсовскую снежную зиму в предместье Лондона, то увлекаясь душноватым очарованием декаданса в его открыточном, дизайнерском изводе, то переходя к жестким краскам экспрессионизма, причем его игра с манерами и стилями как будто не афишируется, так что можно прочитать эту историю впрямую, как рассказ о судьбе женщины, лишенной литературного таланта, но наделенной пылкой и свободной душой и вызывающей восхищение именно своей природной жаждой жизни. Поняв так фильм, от него действительно можно получить удовольствие, но по-настоящему интересным его делает не это.
Как в матрешке, в фильме несколько сюжетов, каждый из последующих спрятан внутри другого.
Конечно, в нем есть пародия на массовую культуру, именно в это историческое время потихоньку встающую во весь свой гигантский рост. Начинающую писательницу (в этой роли снялась перекрашенная в брюнетку, весьма соблазнительная английская актриса Ромола Гараи) испытывает женщина истинной, классической, элитарной культуры (эту даму, жену издателя, играет Шарлотта Рэмплинг ) и терпит сокрушительное поражение. Свобода от знаний, от норм и правил приличий делают Энжел (при ином переводе можно было бы сказать -- нашего Ангела) совершенно неуязвимой. Ее идиотские романы (а Озон не жалеет красок на то, чтобы в их вопиющей бездарности и манерности не оставалось сомнений) пачками лежат в витринах; за автографами тянутся толпы поклонниц; а когда пьесу Энжел ставят на сцене, то полный зал зрителей рукоплещет автору, а не актерам, словно материализуя этот волнующий и дарящий уверенность массовый успех.
Но, в сущности, именно массовый успех и является еще одной мишенью Озона. Он демонстрирует и его истеричную природу, и его эфемерность, и непременно сопровождающий его на своих крепких ногах материальный достаток. Когда звезда Энжел закатилась, Озон подсовывает зрителю еще одну жертву моды -- ее мужа, бездарного художника, непризнанного при жизни, но ставшего очень востребованным после смерти, когда «пришло время для его скупой гаммы», и вот уже новый владелец готов обладать главным призом -- замком с издевательской надписью Paradise над воротами. А на подходе и следующий идол -- в финале издатель предлагает компаньонке и поклоннице бедной Энжел написать свои мемуары.
Но и это еще не все. Компаньонка не случайно спрашивает издателя, о чем же ей писать: о той жизни, которую прожила Энжел, или о той, которую она придумала. Поскольку понятно, что фантазии и явь в этой жизни и в этом фильме совершенно перемешаны, и где граница и кто здесь выдумка, а кто реальный человек, не совсем понятно.
Конечно, смешны и наивны попытки Энжел обучить свою мать игре на фортепиано или вложить выспренные монологи в уста умершего мужа, но кто сказал, что ее перекраивание прошлого и наделение его высшим для нее смыслом не есть единственная истина, за которую стоит держаться?
Энжел ужасна и прекрасна одновременно, как и само явление искусства, которым мы обольщаемся и которому служим с необъяснимым увлечением, хотя нет ничего более смешного и преходящего, чем наши усилия по созданию копий божьего мира...
Алена Солнцева
Еще рецензия
Озон - один из тех режиссеров, которые никогда не изменяют себе, своему стилю, своим поклонникам и своему таланту. Но с такой вот постоянностью ему никто не смог прицепить ни одного ярлыка, а критики так и не сошлись в едином экстазе вывода по отношению к нему. Очевидно, в этом и есть Озоновский шарм и красота.
В основе сюжета нового фильма – написанный в 1957 году роман Элизабет Тэйлор (к знаменитой актрисе сие творение не имеет даже косвенного отношения, поскольку это не столь редкое на западе сочетание имени и фамилии). Это роман о молодой британской писательнице начала ХХ века, имя которой Энджелла Деревелл. Энджел была знаменита своими новеллами, но нынче забыта любителями такой литературы, а ее книги пылятся на третьем ряду верхней полки книжного стеллажа.
Энджел (Ромола Гараи) с самого детства, проведенного на втором этаже родительской продуктовой лавки, жила в своих мечтах. Она прошла весь жизненный путь успешной писательницы в окружении своих грёз. Молодая Энджел испытывает муки творчества, познаёт, что есть «слава», очень рано, переживает любовные драмы и Мировую войну. Она рано умирает, потому что жить в мире иллюзий, как бы прекрасно это ни было для прописавшегося там, долго нельзя.
Энджел – личность незаурядная, несмотря на полное отсутствие какого-либо вкуса, манер и абсолютный эгоцентризм. Она видела мир только так, как хотелось ей, вся вселенная кружилась вокруг неё, она стала в своих фантазиях её центром. Жизнь была для неё комической пьесой, сыгранной на сцене большого театра драмы – экспрессия крупных планов, переигранность эмоций и чувств, фейерверк цветов и красок. И если убрать слова, сделав фильм немым, мы всё бы поняли без слов. Энджел вполне могла бы стать яркой последовательницей экспрессии самого Чаплина. Ромола Гараи очень умело передаёт всю эту атмосферу внутренних переживаний в стиле модерн – и грустно, и смешно одновременно.
Начало фильма немного настораживает – несуразное «розовое» вступление с прекрасной, вроде бы, но не к месту, музыкой чудесного Дэнни Эльфмана, с актрисой, которая объективно немного старовата для роли, которую играет. Но по ходу фильма вкушаешь эту соль, эту странность, осознаёшь смысл всего снятого и сыгранного. «Ангел» - это внезапный сюрприз для зрителя, познающего и входящего во внутренний мир другого человека, который так ярко раскрывается прямо на экране. «Ангел» - из сорта фильмов для женщин и геев, фильм о том, насколько может быть сильно человеческое воображение, не важно, плохо это или хорошо, о том, как человек может жить исключительно в своей собственной вселенной, столь нежно и аккуратно продуманной от начала и до конца.
Оригинальность картины заключается в том, что в основном мы видим экранный мир глазами Энджел. А глаза её видят только то, что её воображение говорит видеть им. Чтобы не жить в настоящем, пустоту реальности она заполняет своими выдумками, будто бы она и есть одна единственная героиня своих блистательных романов. И как бы ужасно и печально ни было то, что происходит в реальности, это не касается Энджел, ведь она всё трансформирует в своей голове так, как ей хочется, как хочет её фантазия, которой у неё, то ли к счастью, хотя скорее, к сожалению, в избытке.
Естественно, её мир инфантилен, незрел, легкомысленен и пуст. Это тот самый китч, столь свойственный Озону и великолепно перенесенный на экран со всей нелепостью ситуаций и положений (вот и объяснение несуразному «розовому» началу). Так было в тот момент, когда она делает предложение Эсме (Майкл Фассбендер), мужчине, выбранному ею, чтоб «дарить ему любовь», и неожиданно дождь за окном кончается и появляется радуга, когда он говорит «Да». Эмпирическая реальность здесь прекращает своё существование, для Энджел видеть её и жить в ней – нечто невозможное. Напряжение между усиленной верой Энджел в правдоподобность её мира и нелепостью ситуации, которую видит зритель и остальные герои, можно почти что материально ощутить, будто бы до него можно дотронуться.
Забавно наблюдать за абсурдом Энджел со стороны других, таких как героиня великолепной Шарлоты Ремплинг, исполняющей роль Гермионы. Она играет особо осуждающую персону, углубляющуюся в творчество Энджел как заинтересованная сторона. Её удивляет вся эта камедь, ведь даже её муж влюблён в «эту сумасшедшую девицу», не говоря уже о Эсме, бездарном художнике, который целиком и полностью принимает этот безумный вымысел своей погрязшей в сказках жены, не находя адекватного места для себя в этом фиктивном мире. И фильм постоянно играет на этих двух гранях – на жестокости, подлости и мерзости реального мира и ярком, светлом, фантазийном создании Энджел. Сюрприз в том, что мы никогда с первого взгляда не можем определить, что происходит - во сне ли мы молоденькой писательницы или нет, когда он закончится и начнётся ли вновь что-нибудь реальное.
Франсуа Озон никогда не стремился быть популярным и массовым режиссером. «8 женщин» сделали его таковым совсем немного, но не лишили классических составляющих - французской речи, французского скептицизма и французского ветра в голове. После восьмерки истинных «мадам франсэз» он снял несколько довольно скромных лент на радость поклонникам. «Ангел» есть его возвращение вновь на большие экраны. Первая его картина, где все до единого говорят по-английски. Здесь всё понятно, Озон - прижизненный классик, и снимать кино об английской писательнице на французском языке было бы для него признанием своей несостоятельности, банальности и полного разрушения ОЗОНовского стиля. Но мсье Франсуа не таков.
Парадокс сего большого фильма и в том, что на главные роли приглашены, в общем-то, ещё никому не известные актёры (не берём в расчёт Шарлоту Ремплинг, исполняющую эффектную роль второго плана, во всём своём великолепии, просто потому, что она не умеет иначе). По задумке и размаху – костюмы, декорации и сам сценарий - это претензия на большое, серьёзное и почти что голливудское кино. Хотя цель «Ангела», естественно, не кассовый сбор, а эмоции зрителя.
Озон наслаждается своим ироническим триумфом: комедия положений, и смех и грех - это про «Ангела». В этом парадоксе есть та инфантильность и загадочность, о которой люди забывают, переходя порог 15-ти лет. Вкупе с ярким миром той эпохи, Озон будто бы ностальгирует по тому времени. Фильм понравится тем, кто знает и умеет оценить реальность и выдумку, для тех, кто умеет мечтать, не теряя контроль, кто умеет осуждать и жалеть в одно и то же время. Это не просто фильм, это картина о взлёте и падении английской писательницы, которые были или всего лишь могли быть.
Автор: Тафинцева Татьяна
РЕЦЕНЗИЯ
Когда-то же надо было начинать знакомство с Озоном. Я и начал с «Ангела». Боюсь, не тот фильм я выбрал для старта. Пишут – очень он для Озона нетипичный.
Мы – в первом десятилетии ХХ века. Английское захолустье. Бакалейная лавка семейства Деревелл. Семейства-то всего – простушка мама, ее дочь Энджел, да еще тетушка Лотти, пожирающая печенье в огромных количествах. Энджел не собирается продолжать бакалейную семейственность – благодарю покорно! Она намерена прославить свою фамилию. В тиши своей комнаты она сочиняет романы и плевать хотела на матушкины попреки. Романы ужасные, безвкусные, многословные, претенциозные. Но когда они попадают в руки издателю, тот понимает: вся эта аляповатость – именно то, что нужно рынку. Он издает «Леди Иринию», и через месяц вся безыскусная Британия (а это, я вам доложу – десятки миллионов душ!) – без ума от прозы Энджел Деревелл. Вот она, слава, в которой Энджел не сомневалась. Народу плевать, что в ее романах шампанское открывают штопором. Именно это народ и хочет читать.
Дальше в жизни Энджел будет много всего: преданность, любовь, война, трагедия, озарение. Все закончится парадоксом, и где-то тут, в последних кадрах, у двух могильных плит и надо искать ту мысль, ради которой два часа Озон вслед за героиней лепит намеренную безвкусицу. Да, жизнь Энджел была похожа на ее книги. Когда она дает интервью о своих отношениях с мужем, текст – один в один венесуэльское «мыло». Она по-другому не может – да и зачем? Деньги, слава, успех – все пришло к ней благодаря фальши. В итоге, когда пришел момент посмотреть в глаза суровой действительности, Энджел не увидела там ничего, кроме очередного сюжетного поворота, который надо обыграть так, как это она обычно делала в своих романах.
«Ангел» - фильм не то, чтобы скучный, но какой-то статичный. Трудно сказать, какую там задачу ставил перед собой Озон, но решил он ее не самым эффектным образом. Для каждого из главных героев он находит какие-то удивительно точные эпизоды, где все просчитано – от цветка в петлице до безнадежного взгляда или лицемерно заломленных рук. Он с удовольствием играет в эту игру – ставит бесконечный ряд сцен, в которых решительно не к чему придраться. Вместе это, правда, работает хуже, чем каждая из сцен – по отдельности.
Впрочем, послевкусие от «Ангела» остается. Я пытался разобраться, в чем тут дело, но так и не понял. Честно. Думаешь – фильм ни о чем, а выходишь из зала – и начинаешь копаться в этой истории, какие-то выводы делаешь. Смешно, право слово. Опять нас поимел какой-то ловкий француз…
(c) Джон Сильвер
