"Желтый карлик"
| Название фильма: | Желтый карлик |
|
|
| Страна-производитель: | Россия | ||
| Английский: | Желтый карлик | ||
| Жанр: | комедия | ||
| Режиссер: | Дмитрий Астрахан | ||
| В ролях: | Александр Абдулов, Елена Проклова, Анна Легчилова, Лариса Меньшова, Игорб Бочкин, Михаил Парыгин | ||
| Год выпуска: | 2001 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Действие фильма происходит в наши дни в Москве. Главный герой — известный писатель Владимир Жаровский. Ему сорок пять лет, он сочиняет любовные романы, обожаемые определенной частью читателей, он богат и знаменит. При этом сам Жаровский считает себя неудачником — написав когда-то роман "Желтый карлик", принесший ему подлинную литературную славу, он с тех пор стряпает ремесленные поделки ради заработка, а творчество забросил.
Есть проблема и в семье — они с женой Лидой давно не любят друг друга, а живут вместе "по инерции". История начинается с того, что сын Жаровского и Лиды, Коля, подающий надежды двадцатидвухлетний инженер-программист, влюбляется. Объект — некая Вика, продавщица из магазина напротив, женщина старше Коли лет на десять. Родители в ужасе от такой перспективы, и, после долгих споров и обсуждений, решено, что папа-Жаровский отправится в магазин, познакомится с Викой, попытается ее "обаять", закрутит роман, и, таким образом, отвлечет от Коли...
Великий почин Дмитрия Астрахана
Текст: Екатерина Барабаш
Практически сразу после фильма "Подари мне лунный свет", носившего оттенок скандальности из-за того, что режиссер и сценарист сняли свои имена из титров, те же самые Дмитрий Астрахан и Олег Данилов подарили нам совсем другой свет. Который если даже и светит, то уж точно не греет. "Желтый карлик" называется (речь не о корейце-лилипуте, тут все серьезней). Секундный экскурс в область астрономии: согласно классификации, Солнце относится именно к желтым карликам, как это ни обидно слышать в адрес великого светила, дающего день, жизнь и свет. А еще "Желтый карлик" — это название романа, который по молодости лет написал начинающий словоплет Владимир Жаровский (Александр Абдулов) и на котором его серьезная карьера как писателя кончилась. Отныне и навеки он пишет ширпотреб, за что имеет массу поклонников и приятные материальные излишества. Жену свою (Елена Проклова) он не любит, зато нежно относится к сыну (хоть и сомневается — его ли? Жена-то всю жизнь явно не скромницах проходила) и на пару с супругой обеспокоен тем, что отпрыск намерен жениться на даме старше его на десять лет, да еще работнице торговли (Анна Легчилова). Чтобы уберечь дитя от хищницы, по просьбе жены писатель влюбляет в себя Вику-гастрономшу, влюбляется сам и даже собирается надоевшую жену бросать. A propos: наверное, не так уж трудно Абдулову было играть сей сюжет после "Тихих омутов"-то. Тут выясняется, что девица, хоть и любит писателя, но имеет свои виды: у нее, оказывается, восемь недель беременности, а любимый бросил, вот и ищет дурачка, с которым — быстренько переспать, женить, а через семь месяцев вместе сокрушаться, что ребеночек недоношенным родился. После тревог и раздумий троица писатель/жена/гастрономша решают осчастливить-таки влюбленного сынишку, сокрыв от него на веки вечные, что первенец — не его. Такая вот жертва со стороны писателя, искренне полюбившего обуреваемую материнским инстинктом девицу.
Очень хотелось думать, что после недавней "Лавины" нам дадут хоть небольшую передышку от криво и топорно сколоченной, как табуретка на уроке труда в первом классе средней школы, отечественной мелодрамы с глубокими провалами в интеллигентские комплексы. Фигушки. Лавина так лавина. И вот мечется по экрану стареющий работник пера, таская за собой жену-стерву, страдая от мысли, что на конкурсе чудаков на букву "м" занял бы второе место, потому что слишком уж он самый и есть. Кстати, на протяжении картины мне удалось насчитать со смаком произнесенное это слово (разумеется, в первозданном виде) девятнадцать раз. Возможно, их было больше. Все мечутся по заранее отведенным "орбитам": писатель комплексует по любому поводу — начиная с творческой импотенции и кончая навязчивой, сто раз проговариваемой мыслью "Никто не придет, никто не поможет"; жена-хабалка думает о шмотках, беспрестанно рыдает и в перерывах строит коварные планы, как и подобает классической экранной жене комплексующего интеллигента; торговый работник Вика весь фильм живет с широко открытыми глазами, давая зрителю прочувствовать свою неиспорченность. Каждый занимается своим делом преувеличенно сосредоточенно, запрограмированно, словно заключенные, шагающие по строго определенному маршруту тюремного дворика. Так положено. Заключенным положено в полосатой робе нарезать круги по дворику, интеллигенту положено маяться, жене — стервозничать и т.д. При этом все занимаются нелюбимым делом (это уже об актерах, заключенные-то — само собой), играют так, как в провинциальном театре играют 1267-й спектакль — на автомате и без любви к предмету.
Всерьез разбирать эту картину все равно что восьмой раз за час приниматься ковырять в носу — пусть это делают те, кто надеется извлечь на свет Божий что-то доселе не известное. Право, не хочется занимать внимание читателя подробным анализом пустейших диалогов, скверной игры актеров, слабой операторской работы, которой вообще не видно — словно любительская камера фиксирует ленивое мотание актеров по экрану. Хочется отметить только один примечательный факт: "Желтый карилик" — первая картина Дмитрия Астрахана, в которой он перестал стесняться халтурить. Великий режиссерский почин. Спасибо за смелость. Начиная с "Перекрестка", Астрахан се больше и больше примеривался к той роли в кино, что влекла его все эти годы, — режиссера, который наконец-то поставит востребованный зрителем ширпотреб на конвейер. Конвейер не предполагает филигранной работы, а время и практика показали, что астрахановские творения аудитория готова принимать и в виде той самой школьной табуретки. А почему — вот это интересно. Почему астрахановские мелодрамы "Все будет хорошо" и "Ты у меня одна" до последнего времени побивали рекорды по частоте показа по телевидению, обгоняя даже таких "монстров" кинопоказа, как "Кавказская пленница" и "Бриллиантовая рука"?
Надо сказать, что картины Астрахана никогда не отличались ни оригинальным художественным языком, ни тонким психологизмом. Да и зачем все это режиссеру, снискавшему любовь зрителей слезоточивыми мелодрамами — "Ты у меня одна", "Все будет хорошо", "Перекресток", телесериал "Зал ожидания"?
Последний, заметим, показанный два года назад по телевидению, имел невиданный рейтинг — 28 процентов, не снившийся ни "Санта-Барбаре", ни "Ментам" с "Убойной силой". Начинал Астрахан, правда, не с мелодрам. Первой его картиной была "Изыди!" — трагикомедия о еврейских погромах начала века. Были "Из ада в ад" — тоже о национальных распрях, была "Четвертая планета" — не очень удачная фантасмагория а-ля Брэдбери, был "Контракт со смертью" — о современных врачах-вредителях. Но все это как-то не отложилось в памяти народной, зато она охотно оставила в своих анналах астрахановские мелодрамы.
Думается, что в своем роде Астрахан был первооткрывателем. Он первым из своего поколения понял, для кого и о чем нужно снимать картины. Еще восемь лет назад он сообразил, что чернуха и порнуха, разоблачения и обличения, выплеснувшиеся на экраны в перестроечный период и прочно оставшиеся там уже после перестройки, на самом деле слишком мало интересуют тех, кто составляет подавляющее большинство населения России, — вчерашний советский народ. И не только тех, кто пострадал от вторгшейся демократии — пенсионеры, бюджетники, — но и тех, кто к тому моменту прочно утвердился на ниве зарабатывания денег.
Если Никита Михалков, снимая "Сибирского цирюльника", беспрестанно доказывал, что делает фильм о России, какой она должна быть, то Астрахан в своих мелодрамах показывал человека, каким он должен быть. Герой фильма "Ты у меня одна" (самый серьезный фильм Астрахана) в прекрасном исполнении Александра Збруева, безденежный инженер, отказывается от заокеанской жизни с давно влюбленной в него молодой красоткой ради любви к не очень молодой и такой же безденежной жене (Марина Неелова), да еще все это происходит под ностальгическую песню Юроия Визбора. Этого оказывается достаточно, чтобы утолить живущую во все времена в человеке жажду увидеть стабильность и стройность мира, ощутить себя причастным мифическому доминированию общечеловеческих ценностей.
Схематичность сюжета и ходульность характеров воспринимаются как простота, невнятность и несуразность чувств и поступков героев — как противоречивость и неоднозначность живых людей. Психологии и попыток анализа в картинах Астрахана — ноль, но строит он свои сюжеты так, что одним зрителям это невдомек, другие умышленно стараются этого не замечать, убаюкивая себя вечной песенкой об утраченных нравственных ценностях. И "Желтого карлика", между прочим, несмотря на то, что смотреть скучно, смотреть будут: ничто так охотно не находит приют в мягкой российской душе, не утешенной тугим кошельком, как выставленная на всеобщее обозрение поруганная нравственная ценность. Астрахан родился в правильной стране.
То же самое можно сказать и о следующей мелодраме Астрахана — "Все будет хорошо", которой он, впрочем, попытался придать черты эксцентрической комедии. Однако комедийная составляющая этого фильма оказалась на заднем плане, зато история возвращения в родной городок "нового русского" с сыном — нобелевским лауреатом, уводящим из-под венца понравившуюся ему девушку — дочку бывшей возлюбленной отца, вновь вызвала к жизни мифические страдания по нравственным ценностям.
Вообще, когда говоришь об Астрахане, все время просится на язык слово "миф". Вся мелодраматическая фильмография режиссера есть апология мифа, девиз которой — "Все будет хорошо". Его картины нашпигованы мифами, как баранина чесноком. Здесь есть миф и о загадочной русской душе, и об утраченных ценностях, и о том, наконец, что "все будет хорошо". Но следует признать, что астрахановское "мыло" гораздо тоньше по запаху, чем его закордонные собратья вроде "Санта-Барбары" или "Богатые тоже плачут".
Ревнители высокого искусства от фильмов Дмитрия Астрахана встают шарахаются как от чумы. Миллионы готовы в сотый раз хлюпать носом, слушая, как Збруев кричит "Ты у меня одна!" Правы, все правы, потому что Астрахан, делая лубки из мифов, не стесняется выдавать их за настоящее искусство, необходимое нынче зрителю. Причем в отличие, например, от Меньшова, наивно, по-детски верящего в реальность собственных сказок, Астрахан — режиссер расчетливый. Он абсолютно отстранен от своих сюжетов, своих героев, своих мифов. Он, правда, готов доказывать, что его мелодрамы — это вовсе не мелодрамы, а трагедии, что герой Збруева трагичен, все герои "Желтого карлика" — трагичнее некуда, он даже немного обижен на массового зрителя за такое несерьезное отношение к его трагедиям. Но массы — увы — не хотят видеть в нем Софокла. И режиссер иногда любит делать вид, что расстроен. Но продолжает снимать, с каждым разом все быстрее, с каждым разом все сумбурнее, с каждым разом все менее понятно даже, кажется, самому себе. Он знает, что пока через весь экран будет читаться "Все будет хорошо!", пока добро будет побеждать зло под "надежды маленький оркестрик", пока он будет снимать хороших актеров, пусть даже в бездонно-пустых ролях, пока будут оставаться утраченными нравственные ценности, ему, Дмитрию Астрахану, обеспечены спонсоры и зрители. Он прилежно заучил и сделал невидимым эпиграфом почти к каждому своему фильму бессмертные строки: "Ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад!" Так уж, увы, устроен человек, и Дмитрий Астрахан знает это лучше многих других.
Карлик на букву "Ж"
Текст: Евгения Тирдатова
Всегда вызывает уважение, когда у режиссера есть позиция, программа, как у Дмитрия Астрахана, отвечающего своими фильмами на потребности зрителей, когда он делает именно то, что хотел сделать. Хотел снять обычную семейную историю про мужа-ходока, жену-домохозяйку, их сына, влюбленного в неподходящую, по мнению родителей, особу, — и снял. Она ни на что больше и не претендует. Лишь обрамление картины, пожалуй, слегка "грузит". Фильм "Желтый карлик", первый показ которого состоялся на днях в пресс-клубе киножурналистов России, начинается и кончается маршировкой курсантов. Сын, который смотрит на бравых солдатиков, спрашивает у отца, а если что-то, мол, случится, папа, они придут и спасут? Папа врет малышу, как и положено, а про себя знает и нам не преминет сообщить посредством внутреннего монолога: не придут и не спасут. Вот такая мрачная жизненная философия.
Проблемы семейных пар среднего возраста, стареющих жен и мужей, отцов и детей — что может быть проще, понятнее, узнаваемее, ожидаемее для довольно большой категории зрителей? Постоянный сценарист Астрахана Олег Данилов работает с режиссером в полном согласии и легко мастерит подобные сюжеты. Может еще и подзакрутить, чтобы поинтереснее было. Как здесь, например.
Чтобы отвадить сына-переростка от нежеланной особы из торговой сети, мать (Елена Проклова) готова пойти на рискованный шаг. Она просит супруга, известного писателя (Александр Абдулов), критически на него поглядев (ладно, сойдет), завязать с той романчик. Если потребуется, так и переспать. Поломавшись для виду, писатель, который когда-то сочинил роман "Желтый карлик", в который вложил и душу и талант, а потом стал лепить бульварное чтиво, совершает родительский подвиг. Да продавщица (Анна Легчилова) тоже не лыком шита: поскольку ее, беременную, только что бросил предыдущий ухажер, она ищет варианты отца для своего ребенка и поэтому не упускает из виду обоих, и писателя и его юного отпрыска. Между тем шустрая мать выслеживает ее в женской консультации и разоблачает. В финале маски сорваны, все про всех всё узнают, кроме сына, которого решают не лишать иллюзий и отдают в мужья продавщице. Так, на лжи, замешивается "нормальная" семья — такая же, как и многие другие.
История простая, житейская, из тех, что обсуждают в троллейбусе, как обсуждают героев сериалов, которые "живут" у нас в квартире. Все, что происходит с героями, достоверно, жизненно, и, хотя искусство вроде бы не должно быть копией жизни, эта функция у него есть тоже.
Сбивает с толку жанровая чересполосица и то, что Астрахан как-то не договорился с актерами. По сюжету, мизансценам, это что-то вроде театрального водевиля — герои топчутся на одной и той же площадке, произносят много слов, иногда смешных, происходит всяческая путаница; планы, в основном, средние, кинематографических изысков не наблюдается. (Заметно, что кино малобюджетное). В то же время линия бедной беременной девушки сугубо мелодраматическая. А тут еще появляется некий пафос, некая идейно-психологическая нагрузка с этим несчастным карликом из того давнего романа, с которым отождествляет себя писатель, и с защитниками родины — крутись, гражданин, как знаешь, ни армия, ни государство тебя не защитят. Что вызывает у героя суровые размышления о смысле жизни, которые как-то некстати в этой комедии-мелодраме.
Поэтому актеры — кто в лес, кто по дрова. Абдулов шутит, поддает легкого и тяжелого юмора, "хлопочет лицом", войдя в удобный и привычный для него образ элегантного, стареющего донжуана. Легчилова играет нелегкую женскую судьбу, достаточно органично себя чувствуя в своей мелодраматической ситуации. М. Парыгин (сын) — персонаж, судя по всему, комический, но не играет он ничего, очевидно, сообразив, что его роль — чисто функциональная. А вот Елена Проклова, не снимавшаяся лет восемь, к сожалению, представляет собой одну большую проблему. Изображая слегка стервозную дамочку, хотя и более или менее верную жену, примерную мать и хорошую домохозяйку, она весь фильм находится в одном и том же эмоциональном состоянии: ажиотажа и возбуждения, что выражается в беготне туда-сюда по съемочной площадке, крике, выпучивании глаз и непрестанном размахивании руками. Видимо, сказывается волнение от долгого отсутствия тренинга, и лишь когда она "успокаивается", мы вдруг видим "ту самую" Лену Проклову, органичную и естественную.
Так что когда фильмы Дмитрия Астрахана и этот, в частности, сравнивают с бразильским "мылом", боюсь, что режиссеру льстят. Понятно, что и тут и там — "дела семейные", и историю подходящую Данилов напишет так, чтобы было захватывающе, но в любом бразильском сериале в любой третьестепенной роли, актеры точны и профессионально безупречны. Поэтому смотришь и сопереживаешь.
Конечно, у нас сейчас никого ничем не удивишь. Однако, в фильме, претендующем на внимание достаточно старомодных зрителей среднего возраста, вряд ли нужно было так широко пользоваться известным легкоматерным выражением "чудак на букву М". Не просто пару раз употребить, а многажды строить на нем целые смысловые эпизоды. Пусть в быту каждый день эти зрители употребляют куда более крепкие словца, но на экране сквернословие режет им ухо. Это традиция, которую нельзя не учитывать.
И, наконец, последнее. В одном жена героя фильма была совершенно права. Когда говорила, что книжку с таким названием — "Желтый карлик" — ни в жизни бы ни купила. Все объяснения супруга-писателя, как много для него значит этот "желтый карлик" — от великого до смешного, от ничтожного до огромного, как само Солнце, — звучат как-то неубедительно.
Вот и на фильм с таким названием что-то не очень тянет идти, при том, что режиссер Астрахан раньше выбирал такие милые, такие славные зрительские названия: "Все будет хорошо", "Ты у меня одна"... Здесь же какая-то двойная патология: мало того, что карлик, да еще, похоже, из желтого дома. Так что с названием, боюсь, что Дмитрий Астрахан просчитался.
