Описание фильма

"Истина в вине "   

Название фильма:	Истина в вине
Страна-производитель:	Россия
Английский:	Истина в вине
Жанр:	комедия / драма
Режиссер:	Отар Иоселиани
В ролях:	Нико Тариелашвили, Лили Лавина, Отар Иоселиани, Филлип Бас
Год выпуска:	1999
Наша оценка:
	Купить

	сюжет и комментарии	интересно

Сюжет и комментарий

Действие фильма вращается вокруг благополучной, но несколько странноватой семьи. Мать семейства, преуспевающая бизнес-вумен, летает на собственном вертолете, заключая по несколько сделок в день, и закатывает шикарные приемы, на которых гостей развлекает ручной аист. Отец семейства, роль которого сыграл сам режиссер — полная ее противоположность, и постоянно закрывается в своей комнате, уединяясь там с игрушечной железной дорогой. Их сын, вместо того чтобы ходить в школу, каждый день делает черную работу, потому что только там он наше настоящих друзей. Он также пытается познакомиться с девушкой в баре через дорогу. Богатые хотят быть бедными, бедные — богатыми, и каждый хочет быть кем-то другим где-то еще...

"Истина – в вине"
12 января в Центральном Доме кинематографистов в рамках фестиваля "Рождественская карусель" состоялась премьера фильма "In vino veritas" ("Истина — в вине") лауреата премии "Триумф", кинорежиссера Отара Иоселиани

"IN VINO VERITAS" ("Истина — в вине")

"Это и впрямь самый исповедальный фильм режиссера за последние годы — к тому же, он играет в нем одну из главных ролей. Играет хозяина буржуазного дома, который тоскует по другой — свободной клошарской — жизни и топит тоску в вине. В финале он вырывается из опостылевшей обыденности и уходит в свободное плавание с другом-бомжом.
Новая картина соединяет мотивы "Фаворитов луны" и "Певчего дрозда". Безответственность существования как альтернатива прагматизму: будь то прагматизм буржуазный или советский карьерный. Иоселиани убежден, что родиться буржуа — это несчастье, это значит быть рабом своего богатства, своего положения. В отличие от тех "критиков", кто ненавидит буржуев — но только до того момента, когда представляется случай занять их место, Иоселиани относится к буржуазии с иронией.
Другой мотив фильма — переодевание: бедные притворяются богатыми, богатые притворяются бедными. Иоселиани вспоминает по этому поводу свое собственное "большое вранье", когда он работал на металлургическом заводе, и товарищи по цеху не должны были знать, что он из интеллигентной семьи.<...> Потом он снял на этом заводе фильм "Чугун", рабочие после просмотра хлопали по плечу, хохмили, но смешки были неестественными.
Сохранять естественность в любой, самой чуждой ему среде, не подлаживаться ни под чьи вкусы — в этом и состоит урок судьбы Отара Иоселиани, данный опытом, но прежде всего талантом".
Елена Плахова. "Enfant terrible уходящей породы". "Итоги", 27.06.99 г.
О прокате фильмов Отара Иоселиани в России рассказывает киновед Марианна Чугунова, директор ООО "Аталанта":
— Я начала заниматься прокатом фильмов Отара Иоселиани с выходом на экраны картины "Охота на бабочек". Она мне очень понравилась, и Отар, с которым мы давно знакомы, предложил поработать с фильмом. Затем в моей коллекции собрались остальные ленты французского производства, а потом — и грузинские картины.
Подготовка "второй премьеры" грузинских фильмов Иоселиани потребовала определенных усилий. К "Листопаду" и "Певчему дрозду" были записаны новая фонограмма и русский перевод. "Дрозд" теперь выглядит совершенно иначе, чем когда мы его увидели впервые. Там по первоначальному замыслу переплетались грузинский и русский языки, а при дублировании фильма в советское время все шло только по-русски, уходил смысл "перехода" от одного языка к другому. В "Листопаде" из одного варианта брали фонограмму, записывали оригинал, затем Отар его перемонтировал в соответствии со своим замыслом, и таким образом восстанавливался авторский вариант фильма. "Пастораль" с самого начала была записана закадровым переводом, поэтому ее не пришлось переделывать
Эта работа была выполнена в 1993 году. С тех пор, с выходом каждого нового фильма Иоселиани, я пытаюсь приурочить к премьерным показам проведение его ретроспективы.
В процессе всей этой деятельности я сделала для себя довольно интересные выводы. Например, никакого значения не имеет, шел ли тот или иной фильм по телевидению или нет. В то время, когда я только начинала, РТР часто показывал по утрам "Листопад" и "Пастораль". Эти же картины, иногда даже день в день, шли на экранах кинотеатров. И количество зрителей всегда было стабильным, какой бы город ни был.
Провела еще такой эксперимент, он оказался удачным, но потребовал больших затрат. Мы собрали директоров кинотеатров из Саратова, Вятки, Воронежа, предложили им провести ретроспективу фильмов Иоселиани. Они согласились и — не ошиблись: были сплошные аншлаги. И это в 1994 году, когда зрители вообще не ходили в кино. В основном демонстрировалась "Охота на бабочек", но на двух сеансах шли другие фильмы.
Зрители писали благодарственные письма. В эти города на показы приезжали сотрудники французского посольства, наши киноведы, представители французского телевидения. Возник даже своего рода семинар: представители кинотеатров и телеканалов того или иного города, приезжая в Москву, встречались с Даниилом Дондуреем, Натальей Венжер, которые рассказывали о принципах организации таких вот фестивальных мероприятий, их освещения в прессе, рекламы.
Удивительно, но я не помню, чтобы, при такой организации работы, были бы какие-нибудь проблемы с отчетностью. Не повезло нам с Екатеринбургом и Челябинском: кинотеатры там безбожно обманывали. К тому же, при отправке копий в Москву пропало два фильма — "Охота на бабочек" и "И стал свет".
Кстати, продюсер Отара Иоселиани рассказывала, что во Франции тоже обманывают — и даже при электронной системе продажи билетов, да еще как! Из Лиона, например, присылают отчет, что в зале было 20 человек. Звонит ей знакомый и рассказывает, что был на фильме — полный зал! Она, в свою очередь, звонит в Лион и спрашивает: как же так, на таком-то сеансе был контролер, что же вы делаете? А ей отвечают, — да, мы ошиблись, был полный зал, а на других сеансах по 6 человек! Когда на фильме независимого продюсера во Франции — полный зал, то они перекидывают данные по прокату тем крупным компаниям — "Гомону" или "Пате", которым принадлежат системы электронной отчетности.
Прокат новой картины Отара "Истина — в вине" нам хотелось бы осуществлять в центрах российской кинематографии, хотя Иоселиани формально — и не "отечественный режиссер". Но я думаю, что публика у режиссера и у центров должна быть общая, и она помнит Иоселиани и любит его фильмы. Мы постараемся опять связаться с Воронежем, Саратовым, Вяткой, чтобы провести ретроспективы в этих городах, а, может быть, и в городах области — все-таки прошло уже несколько лет после нашего первого совместного опыта. Как и прежде, будем сотрудничать с киноклубами, с которыми также связаны очень хорошие воспоминания по прежней работе.
Поскольку прокатом "Разбойников" занимается "Союзкиносервис", думаю, что эта организация также примет участие в совместных проектах. Ситуация сегодня существенно изменилась: в стране появились залы, оснащенные современными аудиосистемами, например, DVD, что соответствует мировому уровню показа, в расчете на который, что вполне естественно, сделаны француз-ские картины режиссера. Поэтому поговорим и с "Форой", которая занимается передвижными кинотеатрами такого типа.
Окупилась ли программа? В свое время были произведены очень большие затраты на реставрации "грузинского пакета" фильмов. Эти деньги не вернулись. Окупилась "Охота на бабочек", что позволило вернуть долги. По печати копий нам очень помогло Госкино России, причем в самый отчаянный период. Средства, выделенные на "Бабочек", мы рачительно распределили по всему пакету.
Давно подготовили выход на видеокассетах "Охоты на бабочек". У нас и обложка готова, но никак не можем добиться качественного носителя фильма из Франции для печати тиража, а рисковать качеством изображения не хочется. Помимо России, мы работаем со странами СНГ, Балтией, правда, Грузия остается прерогативой Иоселиани. Сейчас пытаемся исследовать наш потенциальный рынок с помощью возможностей Internet.
Еще наша задача — восстановить копию самого раннего фильма Отара — "Чугун", она есть только во Франции.
Не могу не сказать и о том, что к десятилетию со дня смерти Андрея Тарковского "Аталанта" сделала картину "Андрей Тарковский. Воспоминания", это единственная картина режиссера Андрея Тарковского-младшего.
С сайта  Филм Ру

Выпить и закусить
Текст: Андрей Плахов
В ЦДК состоялась российская премьера фильма Отара Иоселиани "In vino veritas", недавно награжденного Европейским призом ФИПРЕССИ "Феликс критиков". Московский показ стал частью фестиваля "Рождественская карусель", проходящего под эгидой учредителей премии "Триумф".
Представляли картину Зоя Богуславская и Алла Демидова. Последняя заметила, впрочем, что представлять Иоселиани в этом зале смешно: вот уже тридцать лет он неизменный фаворит российской интеллигенции, и каждый его фильм — триумф.
Последний триумф режиссера по-английски называется "Farewell Home Sweet Home" ("Прощай, дом родной"), а по-французски "Adieu, Plancher des Vaches": жаргон моряков, которые покидают сушу. Или, как они выражаются, "коровью площадку" — территорию, где пасутся коровы. Каждый принужден волей судьбы жить в своей скорлупе, и каждый мечтает из нее вырваться: хорошо там, где нас нет. Это лишь одна из возможных, причем простейших трактовок. Российский вариант названия долго искали и наконец нашли. По словам Иоселиани, у нас мало что как следует получается, за одним исключением: выпить и закусить. Латинская мудрость "истина в вине" одинаково близка сердцу россиянина и грузина, да и среди французов в конце концов встречаются приличные люди.
Кстати, и название "Разбойники. Глава 7" не раз менялось, вызывая разноречивые толкования. Единственное, что бесспорно: то была седьмая полнометражная картина Иоселиани. Теперь появилась восьмая, а поскольку режиссер успел в свое время снять и короткий метр, можно считать "In vino veritas" аналогом "Восьми с половиной" Феллини.
Это и впрямь самый "исповедальный" фильм Иоселиани за последние годы, к тому же он сам в нем играет. Играет богатого сибарита, который тоскует по другой жизни и топит тоску в вине. В финале (прощай, дом родной!) он садится в лодку и уходит в свободное плаванье вместе с собутыльником-бомжом, с которым можно самозабвенно распевать почти грузинские песни. На этом Ноевом ковчеге находится место и "твари по паре": изнеженный пес-аристократ отлично сжился с дворнягой клошара.
Другой мотив фильма — переодевание: бедные притворяются богатыми, богатые прикидываются бедными, как в пьесах Мариво, и не только на одну ночь. Экранный сын Иоселиани облачается в плебейский прикид, чтобы отведать острых ощущений в компании с люмпенами и уголовниками. А юный работяга натягивает дорогой костюм и берет напрокат шикарный мотоцикл, чтобы завоевать сердце девушки из бистро и со временем стать хозяином заведения, совершив, таким образом, бескровный классовый переворот.
В пересказе Иоселиани может показаться почти марксистом. Стать пропагандистом всесильного учения ему мешает любовь к изящным деталям, которые рассыпаны по всей картине и нарушают ее показной обманчивый схематизм. Например, мальчик, которого жестокосердный отец заставляет бесконечно пиликать на скрипке. Нет худа без добра: простаивая у окна, способный отрок ухитряется не только здорово изучить окрестную жизнь, но и занять в ней активную позицию: в перерывах между упражнениями наводит ворюгу на старушку, несущую из банка деньги.
Как обычно, Иоселиани не упускает случая съязвить по поводу русскоязычных челночных толп, наводнивших Париж. Одним из самых уморительных персонажей оказывается в фильме огромный неуклюжий негр, вечно что-то сверзающий и ломающий. Но заподозрить Иоселиани в расизме может только тот, кто не видел его африканской картины "И стал свет". Да и здесь в финале именно негр, забравшийся на отвесную скалу, оказывается еще одним лучом света и свободы в темном царстве унифицированного абсурда.
Новая картина грузино-французского режиссера соединяет старые мотивы "Фаворитов луны" и "Певчего дрозда". Она предлагает альтернативу прагматизму: будь то буржуазному или советскому карьерному. Иоселиани относится к буржуазии, томящейся в золотой клетке, с особенно едкой иронией. В отличие от тех ее критиков, кто ненавидит буржуев — но только до того момента, когда представляется случай занять их место.
АНДРЕЙ ПЛАХОВ

Предпочитаю Булгакова Толстому
После премьеры ОТАР ИОСЕЛИАНИ ответил на вопросы корреспондента "Коммерсанта" АНДРЕЯ ПЛАХОВА.
— Почему в твоем фильме помещается как минимум пять "нормальных" картин? Как ты рассчитываешь многофигурный сюжет, герои которого встречаются как бы по касательной, влияют друг на друга, часто не подозревая об этом? И никто из них (во всяком случае, после "Певчего дрозда") не становится "главным"?
— Меня воротит от необходимости "истории", прямого конфликта. Как только я выпустил в жизнь переодевающегося молодого героя, он стал обрастать плотью: неудачная любовь (что можно лучше придумать?), алкаш-папа, друг-бродяга, мелкие воришки вокруг. Потом провал во времени: тюрьма, неизвестно, что там произошло, но догадаться можно. Потом он бросил друга, начал другую жизнь. Перекладывал я листочки: кто как и с кем встретился, прочесывал сценарий по логике вещей. И само собой получилось, так почти всегда получается, что я избегаю главного героя.
— Этот метод чужд сторонникам психологического кино...
— Ну уж, конечно, не как у Толстого: она вошла и подумала то-то и потому-то. Нудно и противно выяснять душевные движения, погружаться во внутренний мир. Идеалом повествования для меня остаются конструкции Булгакова: за мной, за мной, читатель! Вошла Маргарита с желтыми цветами и решила: если его не встречу...Мои фильмы похожи на нравоучительные кукольные спектакли: Петрушка, гиньоль, комедия дель арте. Это своеобразные притчи, но потом, конечно, на них надо нарастить мясо, чтобы было похоже на правду. И движения, и поступки должны быть нормальные, но при этом мне приятнее скользить по поверхности, и тогда получается большой объем этой поверхности.
— И все-таки: как удается рассчитать структуру фильма?
— Это всегда подобие музыкальной формы. Или математической. Я сам занимался математикой и всегда советую позаниматься пару лет новичкам. Это дисциплинирует.
— Уже теперь большая часть твоих фильмов снята во Франции. Ощущаешь ли ты себя частью французского кино?
— Ни в коей мере. Для меня самая большая прелесть в кино — это "Окраина" Барнета, "Элисо" Шенгелая, "Чудо в Милане" Де Сики.
— В твоих последних фильмах находят переклички с Бунюэлем.
— Он не из моих любимых, видел только 2-3 его картины. Вообще не люблю ходить в кино. Эйзенштейн говорил, что можно красть у литературы, у музыки. Но не у кино: это стыдно. Сходство с Бунюэлем может объясняться тем, что в его фильмах, как и в моих, музыкальная структура.
— Почему, по-твоему, в восточных странах Европы исчезло кино? Как сказал в Канне Жиль Жакоб, всюду, кроме России?
— В странах блока кино существовало, так как власти считали его инструментом пропаганды. Но — хорошо сделанной пропаганды. Поэтому они серьезную школу организовали. Даже в России, где все гораздо жестче контролировалось, возникли Тарковский, Панфилов. А Грузия — очень взрывная страна, к тому же ока пользовалась некоторыми привилегиями и сумела создать свою киношколу.
Теперь кино перестало быть пропагандой, стало коммерческим. Русское кино старается подражать голливудскому. При этом нет денег, нет рынка, кинотеатры покинуты: в таком виде в наши страны пришел капитализм. Если не создать французскую модель, кинематография прекратит свое существование. Хотя всегда останутся люди, которые хотят и могут делать кино.

С сайта  Филм Ру