"Любовь и честь"
| Название фильма: | Любовь и честь |
|
|
| Страна-производитель: | Япония | ||
| Английский: | Bushi no ichibun | ||
| Жанр: | драма / мелодрама | ||
| Режиссер: | Ёдзи Ямада | ||
| В ролях: | Такуя Кимура, Рэй Дан, Мицугоро Бандо, Такаси Сасано, Каори Момои, Нендзи Кобаяси, Кен Огата, Макото Акацука, Ясуо Дайчи, Токиэ Хидари, Коэн Кондо | ||
| Год выпуска: | 2006 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Самурай Синойо Мимура исполняя свой долг, лишается зрения. Благодаря жене, Кайо, он постепенно привыкает к слепоте. Но когда он узнает о неверности супруги — выгоняет ее из дома и остается один.
Учитель фехтования
Итоги
Картина классика японского кино Едзи Ямады "Любовь и честь" завершает "самурайскую трилогию", начатую знаменитым "Сумеречным самураем" (у нас название этого фильма ошибочно перевели как "Сумрачный самурай") и продолженную "Скрытым клинком". Что и говорить, японцы - люди упорные, иначе бы г-н Ямада не снимал каждые два года своих самураев - ни сумеречных, ни сумрачных. При этом каждая из частей - и первая, и вторая, и последняя, представленная на нынешнем ММКФ, - сделана с таким полузабытым тщанием, на таком высочайшем градусе профессионализма, каковые не снились молодым коллегам г-на Ямады. Он, кстати, собирался посетить Московский кинофестиваль, но в последний момент изменил планы. "Плохо себя чувствует?" - участливо спросила я у российских дистрибьюторов картины. На что они усмехнулись, дескать, всем бы так себя чувствовать: давно разменявший восьмой десяток Ямада занят на съемках своего 81-го по счету фильма. Хотя другому режиссеру за глаза хватило и одной такой самурайской трилогии, чтобы его вечно носили на руках в качестве живого классика...
"Любовь и честь" - так же, как и предыдущие фильмы этой серии, - повествует о сложнейших обстоятельствах, в которые поставлен главный герой картины, некий Синнодзе, молодой самурай-докумияку. "Докумияку", не пугайтесь, - название экзотической должности. В обязанности этого человека входит дегустация блюд - на предмет наличия в них яда. После очередной дегустации Синнодзе - из-за ошибки поваров - слепнет и уже не может зарабатывать себе на хлеб. Чем немедленно воспользуется начальник охраны феодала, пообещав молодой жене Синнодзе выхлопотать им пенсию, если она придет к нему на свидание...
Впрочем, не стану портить удовольствие зрителям, пересказывая все сюжетные перипетии этой картины. Скажу только, что заканчивается она сценой дуэли между слепым и зрячим, между оскорбленным Синнодзе и начальником охраны. Дуэли - на самурайских мечах, естественно, - вообще один из главных коньков Едзи Ямады, последнего, наверно, режиссера в японском кино, кто умеет ставить поединки без малейшего вмешательства компьютера. Ямаде важно воспроизвести подлинную атмосферу, возвращая актеров к истокам культуры, их взрастившей. Такуе Кимуре, японской поп-звезде, "глянцевому" мальчику, которому Ямада неожиданно доверил главную роль в своем фильме, пришлось выдержать настоящую битву на мечах. Кстати, умение владеть оружием было основным условием режиссера: слава богу, Кимура занимался этим видом спорта с детства. Но дело не только в боевых искусствах. Молодой актер, звезда сериалов, раньше никогда не снимавшийся в серьезном кино, превосходит самого себя, демонстрируя утонченность и одновременно беспощадность, жестокость нравов самурайской Японии. И, между прочим, безо всякого привкуса "экзотизма": Ямада не из тех режиссеров, кто спекулирует на обычаях и нравах своей страны, рисуя приятный европейскому глазу образ Японии. Он, скорее, философ, рассматривающий человека в пограничных обстоятельствах как личность, чье персональное мужество может победить даже бусидо, суровый самурайский кодекс. Поэтому сентиментальное, китчевое для нашего уха название "Любовь и честь" в устах Ямады звучит абсолютно органично.
Диляра Тасбулатова
Моллюск и пенсия
Газета.ру
Выходит «Любовь и честь» Едзи Ямада - разбирающего на треску и тряпочки героический жанр режиссера «Сумрачного самурая» и «Скрытого клинка».
Молодой Синодзо (Кимура) мечтает вести детский кружок по фехтованию, а покамест отрабатывает полагающиеся ему коку риса штатным дегустатором при главе клана, проверяя, не отравлены ли самурайские харчи. Малоромантичная должность, предназначенная не столько для раскрытия заговоров, сколько для дополнительной подстраховки от летальных наклонностей японской гастрономии. И действительно, впав от очередного деликатеса в кому, Синодзо спасает самого главного самурая клана, но, как показывает оперативное расследование - вовсе не от заговора (да и какие могут быть заговоры в середине XIX века?), а от коварного моллюска, вполне безвредного, но имеющего нехорошую привычку периодически выделять нейротоксин.
Очнувшись дома на руках у красивой жены и с чувством выполненного долга Синодзо выясняет, что ослеп.
«Любовью и честью» завершается самурайская трилогия Едзи Ямада - режиссера-ветерана, всю жизнь снимавшего самый длинный в истории киносериал про одного неунывающего менеджера, а пять лет назад обратившегося вдруг к самурайскому кино (впрочем, от 92-летнего патриарха Кона Итикава, чей фильм поставили в конкурс последнего ММКФ и позорно ничего ему не дали, Ямада отстает, кажется, лет на двадцать). И обратившегося весьма удачно: что в «Сумрачном самурае», что в «Скрытом клинке», сей почтенный, но порядком подуставший жанр, выкинул, что называется, коленцо. Так, традиционную проблему долга, входящего в противоречие с действительностью, и выходящего с другой ее стороны острием клинка, самурай у Ямада решал большую часть времени не на мечах, а копаясь в огороде, складируя сушеную треску и ухаживая за больной тещей.
Оголяемое же в под занавес холодное оружие производило именно тот эффект, какой в жизни, с ее тещами, треской и огородами, оно и должны производить. То есть шокирующий.
В сознательной профанации героического жанра Ямада как-то по-особенному настойчив в фильме «Любовь и честь». Выполнить воинский долг, поев некачественного морепродукта, это еще полдела. А вот когда самурайская жена, видя, что муж-инвалид находится на грани харакири, заворачивает его клинок в тряпочку и прячет от греха подальше в угол сундука - это уже та точка, с которой можно начинать отсчет сериала про неунывающего менеджера, чья инвалидность и покатившаяся под откос карьера украшаются, для полноты картины, испоганенной начальством личной жизнью. На жену Синодзо кладет глаз один важный капитан, а та, подстрекаемая родственниками, идет к нему выбивать для беспомощного мужа содержание в полагающихся коку. А муж, объевшись груш, уже пробует вслепую фехтовать на деревянных палках, супругу же, подстрекаемой, опять же, родственниками, прогоняет вон.
В общем, здесь нет противоречия. Самураи - сословие исторических лузеров, хорошо усвоивших, что значит драться всю дорогу на деревянных муляжах, примиряя идеал с реальностью, любовь - с больной тещей, службу с вяленой треской, честь с любовью, а дзэн с бытом.
И продли Ямада свою трилогию в полноценный сериал, получился бы этакий дзэн-буддистский уроборос, где кимоно заглатывали бы рубашки с галстуками, а эти, в свою очередь, порождали кимоно. Сжимая историческую разницу, Ямада лишь восстанавливает рвущуюся связь времен, находит общие точки какого-то внутреннего человеческого оптимизма, который не зависит от здоровья, карьеры, зарплаты в коку, плохого быта, и даже от поруганной любви - тоже не зависит. Так, биться с капитаном уже не на палках, а мечах, честный Синодзо отправляется не из-за поруганной адюльтером любви (учитывая его положение - вполне объяснимого), а потому, что жену, склонив к адюльтеру, хотели надуть с этой самой пенсией. Которая, по правилу уробороса, вливается в адюльтер, тот - в любовь, любовь - в честь, честь - обратно в пенсию и т.д.
Поэтому и пенсии такие у японцев - о-го-го.
Иван Куликов
