"Леди Чаттерлей"
| Название фильма: | Леди Чаттерлей |
|
|
| Страна-производитель: | Франция - Бельгия | ||
| Английский: | Lady Chatterley | ||
| Жанр: | драма / эротика / экранизация | ||
| Режиссер: | Паскаль Ферран | ||
| В ролях: | Марина Хандз, Жан-Луи Кулло'к, Ипполит Жирардо, Элен Александридис, Элен Фийере, Бернар Верлей, Сава Лолов, Жан-Баптист Монтегю, Мишель Венсан, Кристель Эс, Жоэль Вандаэль, Жак Де Бок, Нинон Бретеше, Энн Бенуа, Жан-Баптист де Лобье | ||
| Год выпуска: | 2006 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Скандальную книжку Д. Г.Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей» режиссер Паскаль Ферран экранизировала тонко, одухотворенно и без малейшей пошлости. Книгу о любовной связи аристократки и простолюдина Лоуренс переписывал трижды. Ферран взяла за основу вторую версию, в которой большое место уделено природе, ее элегическому и тщательному описанию.
Констанции (М.Ханд) было 23 года, когда она вышла замуж за Клиффорда Чаттерлея (И.Жирардо), богатого шахтовладельца и выпускника Кембриджа. С фронта Первой мировой войны он возвращается парализованным калекой, передвигающимся в инвалидном кресле. Фильм относит нас к 1921 году, когда молодая пара переезжает в Рэгби, одно из фамильных поместий Чаттерлеев. Констанция, молодая и очень привлекательная женщина, тоскует в браке с милым и умным Клиффордом, увы, неспособным после ранения на физическую любовь. Констанции скучно в загородной сонной идиллии, и она все чаще и чаще наведывается в лесную сторожку, резиденцию нелюдимого егеря Оливера Паркина. Сближение двух одиночек, подспудно ждущих любви, неизбежно. А вот души еще долго будут опасливо и с предубеждением изучать друг друга. Паркину не верится, что у его хозяйки серьезные к нему чувства — ведь он слуга и плебей, и ему чудится, что она им пользуется цинично как собственностью. Констанция же с удивлением, испугом и нарастающим восторгом открывает в себе бездну чувственности, которая долго ждала своего часа. Роман их развивается стремительно, по восходящей. Лоуренс не пожалел красок и слов для подробнейшего живописания эротических баталий, за что книжку в свое время зачислили в разряд порнографии.
Главное достоинство фильма Ферран — безупречный вкус и одухотворенный эстетизм в показе физиологии любви. Подобраны актеры в меру привлекательные, но не бравурно звездной внешности. Марина Хэндс, исполнительница роли Констанции, очень естественна, порывиста и даже угловата. Она великолепно передает то состояние женщины, когда она открывает себя для любви, когда барьеры ханжеского воспитания и социальных условностей оказываются отброшены силой страсти и на первый план победно выходит, как на картине Боттичелли, красота нагой Венеры. И еще - ее лицо весьма походит на типаж 20-х годов. Не меньшая удача кастинга — выбор ЖанаЛуи Кулока на роль возлюбленного Констанции, угрюмого мужлана Паркина. Коренастый, лобастый, лысеющий, с коротковатыми волосатыми руками, он чемто похож на Наполеона, но в глазах его робость, неуверенность, никаких имперских амбиций, совсем напротив — тихая мольба оставить его в покое. Любовь к Констанции с неумолимостью распрямляющейся пружины восстанавливает в нем самоуважение и какую-то отчасти детскую, отчасти звериную радость бытия. Лучшая, поистине феерическая сцена фильма — когда герои в экстазе любовного ликования раздеваются донага, чтобы слиться с природой под шум дождя. Конечно, очевиден отсыл к Адаму и Еве, к Дафнису и Хлое, к пантеистической игре обнаженных тел. Тела демонстративно несовершенны: у него нависает животик, по-медвежьи разлаписты ноги, у нее тяжеловаты бедра. Но они же не порнозвезды, чтобы щеголять отточенностью обольстительных форм, а обыкновенные люди, на которых обрушилось неслыханное счастье и горе любви. Да и сами сцены соития сняты поразительно правдоподобно, без мифической неутомимости и изобретательности Его и мгновенной сексуальной включенности Ее, что, как знает любознательный зритель, является шаблоном типовой коммерческой эротики. Нормальный мужик, не Рокко Сиффреди, после секса, случается, засыпает, и мы увидим, как трогательно похрапывает на плече у героини наш притомившийся, небритый и неловкий егерь. Да и реакции Констанции, которая далеко не сразу, а после долгой раскачки, синхронизирует с любимым потенциал своей чувственности, предельно убедительны.
Фильм длинный, но здесь тот редкий случай, когда ни прибавить, ни убавить. Все на месте, тектоника идеальная. Единственная претензия к фильму — французы играют англичан. Нет, французские актеры великолепны и убедительны, но как французы, а не как британцы. Но если воспринимать эту подмену как некую условность, она нисколько не мешает сопереживать драме чувств.
Из интервью с П.Ферран: “Для меня главным критерием был физический облик. Тела их должны сигнализировать о социальном происхождении, классовых различиях. На роль Паркина я искала неизвестного актера. Мне нужно было, чтобы он внезапно ворвался в жизнь Констанции. У него должно быть такое земное, как бы архаичное, тело. _ ...наша адаптация не вписывается в устоявшиеся стереотипы интерпретации страсти в кино. Их два, нынешних канона: первый, более консервативный, — предполагает в постельных сценах резкую тональность фильма, включая музыку, движение камеры, ритм монтажа; второй, более современный,— трактует секс как нечто совершенно будничное, животное, как одну из функций человеческого тела. Мне же хотелось дать зрителю почувствовать всю глубину и сложность любовных отношений. _ Очарование книги Лоуренса и острота ее звучания сегодня в том, что телесное начало противопоставлено в ней социальным кодам и идентичностям. Движение героев друг к другу — это преодоление их социальной запрограммированности, скованности, обретение свободы и радости бытия. _ Для меня важно их взаимное влияние: природы на героиню, и героини на природу. Здесь четкая зависимость. Осень это меланхолия, зима — депрессия, весна — пробуждение чувств, лето — реализация романтических желаний. Кажется, что природа аккомпанирует Констанции в ее метаморфозах. Но потом ты понимаешь, что влияние взаимно. _ Каждая эротическая сцена раскрывает нюансы отношений между возлюбленными, новую фазу их отношений. Я стремилась показать сенсуалистическую природу любви и метафизику страсти, в которой трудно разграничить и взвесить на аптекарских весах вклад сторон».
Секс, но очень скучный
Новые Известия
Прежде чем дойти до российского проката, фильм Паскаль Ферран «Леди Чаттерлей» по скандально знаменитому роману Дэвида Герберта Лоуренса уже получил в Париже пять национальных премий «Сезар», в том числе как лучший французский фильм 2006 года. Картина действительно обладает рядом формальных достоинств, но при этом удивляет крайним пренебрежением постановщицы к тому, что волновало английского писателя. Страстная и откровенная мужская книга превратилась в прохладное и политкорректное женское кино, закрывшее от глаз зрителей все то, что открывал читателям Лоуренс. Как будто не современная француженка обработала английскую прозу первой трети прошлого века, а чопорный англичанин Викторианской эпохи адаптировал для тогдашней публики недавнюю повесть Катрин Милле «Сексуальная жизнь Катрин М.».
Экранизация Паскаль Ферран – вторая по счету киноадаптация «Любовника леди Чаттерлей», выполненная французами. Первым был постановщик «Эмманюэли» Жюст Жакен, в 1982 году сделавший из Лоуренса типичное софт-порно – конечно же, с Сильвией Кристель в главной роли. Но Жакен ни на что, кроме относительно скромных кассовых утех, не претендовал и ничего, кроме них, не получил. Ферран претендовала на многое и добилась куда большего, чем рассчитывала. Скажем, вряд ли она могла предположить, что некий российский зритель выскочит с первого просмотра фильма на ММКФ с воплем: «Если это лучший французский фильм, то что же из себя представляет худший?!» Поглядев новейший киновариант прославленного романа, в самом деле, легко подумать, что современная французская кинематография находится в том самом месте из четырех букв, в котором нашел российское кино герой фильма «Изображая жертву». Хотя, конечно же, это не так или не совсем так.
Столбовой сюжет «Любовника леди Чаттерлей» известен даже тем, кто его не читал: любовь супруги полупарализованного английского аристократа и служащего в их поместье егеря. Но даже и без этого знания в фильме все понятно с самого начала (муж-импотент, неудовлетворенная жена и полноценный мужик по соседству) и до самого конца, когда забеременевшая от любовника леди Ч. покидает супруга, чтобы соединиться с любимым в добровольном мезальянсе. Причем эта понятность такова, что быстро убивает всякий интерес к фильму у тех зрителей, которым хотелось бы не только поглазеть на героев в интимных сценах, но и кое-что узнать об их сути. Между тем эта суть в книге выражается или в диалогах, которые в картину не вошли, или во вбирающей внутренние голоса персонажей авторской речи, от которой на экране не осталось почти ничего.
Лоуренс – писатель весьма концептуальный. Настолько концептуальный, что приложил к роману еще и авторское послесловие, похоже, вдохновившись послесловиями Льва Толстого к «Войне и миру» и «Крейцеровой сонате». Его концепты охватывают далеко не только сексуальные отношения героев, но также их духовные и социальные взаимодействия. Тут и сравнения классов, и рефлексия по поводу индустриальной революции, и отражение большевистского переворота в России, и рассуждения об исторической судьбе Англии, и чего только нет. Паскаль Ферран недрогнувшей рукой выбросила все это в корзину, сохранив только генеральную линию. Как сказал бы Веничка Ерофеев, это уже не обрезание, это оскопление. Или, если использовать старую шутку о редактуре, превращение вольной сосны в обтесанное бревно.
Перед нами, если угодно, классический случай экранизации, сознательно или бессознательно направленной против экранизируемой книги. Лоуренс восемь раз переписывал роман, пытаясь не только понять взаимосвязь духовного и плотского начал в мужчинах и женщинах, но и придумать язык, пригодный для описания интимных отношений. В этой области он был первопроходцем, нарушителем табу, революционером – не случайно же роман был запрещен в Англии на тридцать лет после 1928 года, почти до самой «сексуальной революции», которую Лоуренс, по всей вероятности, счел бы крайним упрощением и опошлением своих идей.
В отличие от автора романа, создательница фильма ничего не открывает и ничего не нарушает, она в лучшем случае возвращает роман в исходное состояние – в тот жизненный материал, который мог наблюдать романист, чтобы осмыслить его и облечь в литературную форму. Кажется, что консервативная французская женщина и режиссер отомстила радикальному английскому мужчине и писателю.
К счастью, ни одна экранизация, сколь плоха бы она ни была, не бывает без добра. Посмотрев эту, хочется поскорее перечесть роман и убедиться, что Д.Г.Лоуренс – совсем не то, за что его пытается выдать Паскаль Ферран. Или откупорить шампанского бутылку и пересмотреть «Любовника леди Чаттерлей» 1993 года в постановке Кена Рассела.
Виктор Матизен
