Описание фильма

В сериале "Апостол", привлекающем миллионы телезрителей детективной стороной дела, можно обнаружить несколько планов. Это не только история двух суперменов в исполнении брутального Николая Фоменко и рефлексирующего Евгения Миронова, но и своего рода пародия на классические советские произведения этого жанра – "Подвиг разведчика", "Сильные духом" и особенно "Щит и меч".

Только вот здесь исконно русский Белов, профессиональный разведчик, предстает чистокровным немцем, тогда как герой Миронова, ссыльный учитель Павел Истомин (в финале выяснится, что он наполовину немец), волей НКВД вынужден перевоплотиться в своего брата-близнеца, Петра Истомина по кличке Щелкун, медвежатника по воровской специальности и агента абвера. Кстати сказать, обстоятельства неудачной высадки Петра Истомина-Коваля в советском тылу, когда предатель, агент Марченко, убивает пилота и еще одного старшего группы и оглушает Истомина, очень напоминают обстоятельства высадки немецкого агента Гвоздя, перевербованного Вайсом. Гвоздь, перед тем как прыгнуть с парашютом, бросает гранату в салон самолета, и в результате гибнут пилот и остальные члены группы.

"Двойничество" Петра и Павла Истоминых вызывает в памяти наш знаменитый комедийный детектив "Джентльмены удачи", где человек, тоже имеющий отношение к воспитанию детей, только возрастом помладше, вынужден перевоплотиться в вора-рецидивиста, чтобы помочь милиции найти золотой шлем Александра Македонского. Сходство подчеркивается еще и тем, что в финале и в прологе "Апостола" действие переносится в Иран, тогда как в начале "Джентльменов" действие происходит в Средней Азии, где крадут шлем, а потом совершает побег мнимый Доцент с подельниками.

Между прочим, здесь пародируется еще один советский детективный боевик, посвященный борьбе разведок во Второй мировой войне, - "Тегеран-43". Миронов в одеянии иранского дервиша буквально воспроизводит главу германской группы, готовившей покушение на лидеров "большой тройки", которого играет Альберт Филозов. Только вот герою Миронова нужен не золотой шлем, а глава разведшколы неуловимый Гельдрих, которого агенту по кличке "Апостол" надо уничтожить.

Герой же Фоменко, кадровый чекист Алексей Хромов, наполовину немец, во многом пародирует героя Павла Кадочникова из "Подвига разведчика", прототипом которого, как известно, послужил Николай Кузнецов. Как и он, Хромов, свободно владеющий немецким, появляется на оккупированной территории под видом немецкого интенданта, а потом уходит в партизанский отряд. Только Хромов отнюдь не идеальный советский герой, а нормальный чекист, который может и сочувствие к тому же Истомину проявить, особенно если это надо для дела, и жену его по лицу съездить, если "возникать" будет. А приказать убить человека ему что стакан самогона выпить. И именно герою Фоменко, а не так и не избавившемуся окончательно от интеллигентской рефлексии герою Миронова предстоит поставить точку в охоте. И он, как и исторический Николай Кузнецов, будет хранить газетную вырезку с сообщением о покушении и фотографией жертвы.

Авторы "Апостола" стараются воссоздать реалии 1942 года. Они особо подчеркивают, что использовали только подлинное вооружение и технику. В целом атмосферу того времени им передать удается, но фактических и смысловых ошибок они не избежали. Вот только некоторые из них. Как это обычно для российских фильмов, происходит путаница как с чинами НКВД, так и с немецкими офицерскими званиями. Одного и того же чекиста с двумя шпалами в петлицах в начале фильма называют майором (что неправильно), а в последующих сериях – старшим лейтенантом (что правильно). Герой Фоменко носит три шпалы и совершенно правильно именуется капитаном. Но в финале он получает совершенно невероятное повышение – сразу в комиссары госбезопасности – очевидно, 3-го ранга (три ромба). Таким образом, он перескакивает сразу два чина – майор (один ромб) и старший майор, чего в истории НКВД не случалось. Если и перескакивали, то через один чин (такое, в частности, дважды удалось Абакумову).

С немецкими чинами дело обстоит не лучше. К офицерам с погонами обер-лейтенанта по ходу фильма обращаются "господин оберст-лейтенант". Но оберст-лейтенант в вермахте – это подполковник. Кстати сказать, у Хильды знаки различия обер-лейтенанта присутствуют только на петлицах, но такой порядок действовал лишь в СС, а не в вермахте, тогда как Хильда, и это подчеркивается в фильме, - обер-лейтенант вермахта, да и эсэсовских петлиц у нее нет.

Псевдо-Гельдрих именуется гауптманом, то есть капитаном. Правда, в некоторых эпизодах он носит подполковничьи погоны. Само по себе наделение человека, выдающего себя за Гельдриха, всего лишь капитанским званием выглядит весьма странно, поскольку Штайнгец, заместитель начальника школы, носит майорские погоны и чаще всего именуется майором (хотя в некоторых сценах его называют полковником). Неужели начальник школы уступает в чине своему заместителю?

Странно выглядит также утверждение, будто Гельдрих является близким другом Гитлера. Приятель фюрера мог продвинуться куда выше начальника разведывательно-диверсионной школы, да и служил бы скорее не в абвере, а в СД. Фамилия Гельдрих, надо полагать, неслучайно созвучна фамилии Рейнгарда Гейдриха, начальника Имперского главного управления безопасности и наместника протектората Богемия и Моравия, успешное покушение на которого действительно было осуществлено в 1942 году. Правда, другом Гитлера он никогда не был. Гельдрих же из "Апостола" калибром куда меньше.

Немало нестыковок и с советской стороны. Павел Истомин и его семья никак не могли находиться в 1942 году на Соловках. Ссыльных там вообще не было, а были заключенные - сначала Соловецкого лагеря особого назначения, затем (в 1933-1937 годах) - одного из лагерей системы Беломорско-Балтийского канала, а в 1937-1939 годах - Соловецкой тюрьмы особого назначения. После ликвидации тюрьмы никаких заключенных на Соловках не осталось. Очевидно, Cоловки в фильме потребовались как один из символов ГУЛАГа.

В начале "Апостола" чекисты расстреливают заключенных в прифронтовой полосе. Они стреляют с расстояния по толпе из винтовок и пулеметов. Но это не советский, а немецкий способ расстрела, применявшийся, в частности, при "окончательном решении еврейского вопроса". В НКВД же, в том числе и при массовых казнях, предпочитали стрелять в затылок – чтобы наверняка. Об этом, в частности, свидетельствуют раскопки в Катыни и в других местах, где были в 1940 году расстреляны польские офицеры. Вот расстрел вора в законе, обучавшего Павла Хромова искусству медвежатника и особенностям поведения криминального авторитета, проводится энкавэдэшниками по всем правилам – в затылок.

Также невероятным выглядит расстрел курсантов немецкой разведшколы после убийства трех немецких солдат: после такой акции можно было бы с уверенностью сказать, что никто из выпускников из-за линии фронта не вернется. Расстрел курсантов понадобился, видимо, для симметрии с расстрелом советских заключенных в начале фильма, чтобы показать, что оба тоталитарных режима были одинаково бесчеловечны.

Большой натяжкой выглядит и то, что среди курсантов немецкой разведшколы преобладают уголовники, а нравы там царят такие же, как в советском исправительно-трудовом лагере. Здесь повторяется родившийся еще в годы войны советский миф о том, будто немцы свою агентуру, равно как и кадры коллаборационистов, вербуют главным образом среди уголовников. На самом деле основную часть агентов немцы вербовали среди массы советских военнопленных, в своем подавляющем большинстве к миру криминала никакого отношения не имеющих. Также среди немецких агентов оказывались жертвы политических репрессий и коллективизации. Чтобы скрыть это, и был придуман пропагандистский миф о том, будто у немцев служили одни уголовники. В действительности же от уголовников в качестве агентов, засланных за линию фронта, не могло быть большого толку. Они скорее занялись бы привычным ремеслом, а не сбором разведданных или диверсиями. В фильме же уголовники в разведшколе понадобились еще и для того, чтобы соединить войну с блатной экзотикой, как это уже было в "Штрафбате" и "Ликвидации".

Превращение близорукого Павла в обладающего абсолютным зрением Петра не обходится без натяжек. Пришлось уже в 1942 году найти врача (тоже, разумеется, заключенного), изобретающего те операции, которые в наше время успешно делал Святослав Федоров. Правда, в конце фильма у героя фильма зрение стремительно ухудшается, и он внешне опять больше напоминает интеллигента-очкарика, а не грозного воровского авторитета, и в этом прежнем, родном обличье предстает перед вновь обретенной семьей.

Чекисты обучают "Апостола" воровским повадкам, профессии медвежатника, приемам рукопашного боя, немецкому языку и многому другому. Однако они при всем желании не могли бы натренировать Павла ласкать Хильду так, как это делал Петр, и Хильда разоблачила бы двойника после первой же проведенной с ним ночи. Линия Хильды и Истомина вообще выглядит искусственной. О шашнях коменданта лагеря с русским курсантом в замкнутом мире школы сразу бы стало известно, а за сексуальную связь немки с неарийцем до 1943 года полагалось уголовное наказание для обоих.

Не менее надуманной выглядит основная интрига вокруг секретного архива польской армии Андерса. Никакая содержащаяся там информация не могла иметь такого стратегического значения, чтобы немцы стремились добыть ее любой ценой.

Однако все эти недочеты и условности искупаются великолепным дуэтом Миронова и Фоменко, на котором и держится фильм. Они играют психологически очень разных героев. Однако оба они оказываются жертвами советской системы. Хромов все время под подозрением из-за своего немецкого происхождения. Его невеста-немка сидит в ГУЛАГе, а в конце фильма в застенки Лубянки попадает и его мать. Сам Хромов также оказывается в руках чекистских костоломов. Он тоже жертва, как и Истомин, но, в отличие от него, не только жертва, но и палач, точно так же способный ради достижения цели и пытать, и убить, как и те, кто пытает его. Только герой Фоменко, как и герой Миронова, сражается отнюдь не за коммунистическую идею, за Сталина или за великую Россию, а за свой дом, свою семью. Истомину надо спасти жену и сына, Хромову – невесту и мать. И неслучайно герой Миронова в одной из сцен фильма вдохновенно расстреливает чекистов, а жалеет потом только своих товарищей по группе, с которыми успел сродниться.

Если люди не хотят сражаться за тоталитарное государство, то им остается бороться только за свой дом, за родных и близких. В "Апостоле" дореволюционная Россия отнюдь не выступает в роли альтернативы Советам. Ее представители оказываются на стороне немцев и готовы использовать своих родных в опасной игре, не задумываясь, жертвуя их жизнями. Так что русским остается только малая родина, дом, родители, жены, дети. Авторы "Апостола" говорят зрителям: с государством лучше не иметь никаких отношений, а уж если приходится воевать, то не ради каких-то отвлеченных идей, а только ради себя самого и своих близких.