"Богдан Хмельницкий"
| Название фильма: | Богдан Хмельницкий |
|
|
| Страна-производитель: | СССР | ||
| Английский: | Богдан Хмельницкий | ||
| Жанр: | драма / исторические | ||
| Режиссер: | Игорь Савченко | ||
| В ролях: | Борис Андреев, Михаил Жаров, Дмитрий Капка | ||
| Год выпуска: | 1941 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
||||||||
Сюжет и комментарий
1648 год. Украина под гнетом Речи Посполитой. Шляхта бесчинствует, сжигая станицу за станицей. Гетман войска запорожского Богдан Хмельницкий собирает на сечи армию защитников отечества...
Эта народно-героическая кинодрама стала большим вкладом И.Савченко в советское киноискусство; кинополотно раскрывало идею дружбы русского и украинского народов. Галерея ярких характеров несла на себе отпечаток фольклорной поэтики, образная ткань картины содержала легендарное начало.
В истории советского кино присутствие Игоря Савченко сказалось более в ощущении непосредственно его личности, чем в созданных им фильмах — столь же ярких и темпераментных, как и он сам, но все же в большинстве своем не выходивших за рамки официального канона. Щедрая, по-украински барочная избыточность формы савченковских картин выглядит как своеобразный отсвет его личности, попадающий на них как бы извне, несколько со стороны. Потому избыточность эта нередко ощущается как неполнота: возникает впечатление, что киноязык Савченко предназначен для иных предметов, чем те, о которых идет речь в фильмах, им поставленных. Именно этим кинематограф Савченко и притягивает: в нем неизменно присутствует привкус некоей драматической загадки.
Ориентируясь преимущественно на эпос, причем как жанр фольклорный, не знающий внутренних человеческих драм, этот кинематограф выдает действительное их присутствие именно напряженной формой. Прием у Савченко вводится в рамки канона, героями же становятся рыцари без страха, упрека и тени сомнения — эпические персонажи с полей битв новой и старой истории, слившихся воедино: «Дума про казака Голоту», «Всадники», «Богдан Хмельницкий», «Партизаны в степях Украины», «Иван Никулин — русский матрос», «Третий удар». И даже персонажи прелестной по изяществу комедийной стилизации «Старинный водевиль», возвращающиеся с победой герои 1812 года, смотрятся как родные братья персонажей военных комедий, снятых тогда же — «Небесный тихоход», «Беспокойное хозяйство».
Трагизм войны обнажил искусственность этой поэтики, при всем блеске отдельных находок Савченко почувствовал себя ее узником — узником канона. Он ощутил, что закупорен в собственном канонизированном опыте, задыхается в нем. И одним из первых пошел на прямой диалог с новым режиссерским поколением, только что пришедшим с полей реальной, так не похожей на снятую им, войны. Он стал руководителем мастерской во ВГИКе и совершил чудо: процентов на 50 снабдил кадрами следующий кинематографический период. И какими кадрами! Хуциев и Параджанов, Алов и Наумов, Габай и Озеров роднятся пожалуй, одним: привитым Савченко вкусом к кинематографической форме.
