"Зеленый театр в Земфире"
| Название фильма: | Зеленый театр в Земфире |
|
|
| Страна-производитель: | Россия | ||
| Английский: | Зеленый театр в Земфире | ||
| Жанр: | музыкальный / музыка | ||
| Режиссер: | Рената Литвинова | ||
| В ролях: | Земфира | ||
| Год выпуска: | 2008 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
"Зеленый театр в Земфире" — первый в истории отечественного кинопроката полнометражный музыкальный фильм, построенный на видеоматериале одного концерта. Это первый опыт Ренаты Литвиновой в музыкальном кино. Актриса и режиссер создала не просто фильм-концерт, но рельефный, неравнодушный портрет главной российской певицы последнего десятилетия. Помимо филигранно четко смонтированных музыкальных номеров, в фильме звучат монологи Земфиры. Никогда еще Земфира не была перед объективом такой откровенной и одновременно амбициозной. Картина будет демонстрироваться только в цифровых залах.
"Ты гений, я тоже гений"
ИД "Коммерсантъ"
Сходство между фильмом-концертом, каковым "Зеленый театр" является по определению, и фильмом-портретом, как его называет Рената Литвинова, в том, что оба жанра очень коварны. Фильм-концерт обманчиво прост: успех гарантирован, даже если режиссер не прилагает никаких усилий. Фанатам палец покажи - засмеются, то есть покажи любимого артиста -- они и счастливы. Чтобы фильм-концерт стал фильмом, требуется сочетание режиссерской любви к герою и холодного технологического расчета.
В "Зеленом театре" и любовь, и расчет на месте. Работают десять камер, за которыми стоят один из лучших российских операторов, Сергей Мачильский, и его ученики из ВГИКа. Концерт получился "объемным", и хотя внимание камер, естественно, сосредоточено на Земфире, "на полях" фильма возникли забавные портреты всех ее музыкантов с их темпераментами и примочками. Пожалуй, наблюдать это на экране, вплотную интереснее, чем в жизни.
Земфира -- отличный объект для съемки. Ее сценическое поведение напоминает о героях рок-н-ролла конца 1960-х. Не просчитанный балет -- шаманство пополам с игрой, клоунада -- с трагедией. Избавившись от былой статичности, она то чертиком носится по сцене, то угловатой пластикой рук напоминает звезд французского экзистенциального шансона, то корчит рожицы, то застывает, вибрируя эмоциями. Этот театр одного актера увлекает, даже если сами песни тебе безразличны. А четкость съемок команды Сергея Мачильского оттеняют размытые любительские съемки с других концертов, где Земфира вытворяет вообще черт знает что. То ныряет со сцены в море поклонников, то раздевается почти догола.
Но фильм претендует на то, чтобы быть не просто концертом. В жанре женского портрета, точнее, женской иконы, Рената Литвинова уже работала, сняв в 2002 году "Нет смерти для меня" -- лирический, но жестко структурированный портрет советских кинозвезд Нонны Мордюковой, Татьяны Окуневской, Татьяны Самойловой, Лидии Смирновой и Веры Васильевой. На вопрос корреспондента "Ъ" о связи между двумя фильмами госпожа Литвинова игриво смутилась: "Там был как минимум один гений -- Нонна Мордюкова, великая повелительница ветров, а тут такой подарок -- большой артист, большой музыкант".
Концертные съемки перемежают черно-белые крупные планы Земфиры, ее ответы на вопросы, неведомые зрителю. Иногда возникает внеплановый комический эффект. Земфира долго говорит, что не может смириться, когда ей предлагают "не обращать на это внимания", потому что как можно "не обращать на это внимания". Что за загадочное "это", из контекста понять решительно невозможно.
Пресс-релиз утверждает: ответы Земфиры как никогда откровенны. Но в них нет непредсказуемого, ничего, что противоречит сложившемуся образу, чего нет в ее песнях. Певица "влюбляется в талант, а не в оболочку", считает "своим крестом" перфекционизм, непроста в общении, поскольку всегда всем недовольна, прежде всего самой собой, и не скучает от одиночества в обществе аквариумных рыбок, потому что они молчат. И опять-таки ее мимика, взмах рукой с сигаретой, смешок интереснее, чем слова.
Да, монологи разнообразят фильм. Но и кажутся зерном другого, неснятого фильма: Земфира, как автор, напряженно выясняющий в песнях отношения с жизнью, интересна не только на сцене, но и в той самой неподатливой жизни. Как интересна она в прологе, где, мчась на речном катере, с пиратским азартом выкрикивает какую-то веселую чушь о том, что надо немедленно ехать в Америку мстить за Ирак.
Михаил Трофименков
Земфира устроила цирк
Новые Известия
Пожалуй, самая скандальная и одновременно самая талантливая отечественная поп-рок-певица завершила тур «Спасибо» большим концертом в столичном спорткомплексе «Олимпийский». Последний альбом Земфиры едва ли не единодушно признан критиками слабейшим в ее дискографии, а тур в его поддержку получился самым скандальным. Но, несмотря на все это, московский концерт показал, что никто из новой рок-молодежи пока не может догнать и перегнать Земфиру.
Не все в этом туре шло гладко. Началось с того, что первый же концерт, который планировался в Хабаровске, вообще отменили. Местный губернатор решил, что в этот день на означенной площадке должен пройти матч ветеранов хоккейных команд, и никаких тут возражений. Из-за несоответствия аппаратуры необходимым требованиям был отменен концерт и в Нижневартовске. И совсем уж неприятная ситуация произошла в Перми, где выступление отменили… из-за плохой продажи билетов. Как сообщали местные СМИ, была реализована лишь половина билетов, певица сочла такое положение вещей для себя оскорбительным и радовать пермяков своими хитами передумала (хотя официальный сайт Земфиры сообщал другую версию – техническую).
Так или иначе, тур в поддержку альбома, который оказался не лучшим в дискографии «девочки-скандала», стал для Земфиры трудным испытанием. «Устала от журналистов, от внимания, от непрекращающихся передвижений», – признавалась она на сайте. И добавляла: «Отдыхаю только на концертах». Потому-то так важно было для Земфиры с достоинством поставить финальную точку своего вояжа в Москве, в зале, где она ровно восемь лет назад дала свой первый большой концерт, ставший триумфом и утвердивший ее в качестве музыкального кумира очередного молодого поколения. Доказать, что она по-прежнему на коне и имеет все основания называться рок-певицей номер один, Земфира решила и публике, и себе, и музыкальным критикам, в адрес которых в завершение концерта она не преминула сделать злобный выпад (дескать, все у меня получилось, а критики пусть «знают свое место»).
По поводу «своего места» певица распорядилась буквально: не хочу, дескать, видеть перед собой никаких фотографов и телевизионщиков. В итоге последних загнали в самую тьмутаракань гигантского Олимпийского, если не сказать более, поместив на платформе в двухстах метрах от сцены. Накануне концерта Земфира сорвала и свою московскую автограф-сессию, что-то не поделив с организаторами. Об отмене стало известно лишь за несколько часов. Словом, впечатление такое, что певица чувствует себя комфортно, лишь ведя постоянно с кем-то войну, непрестанно кому-то что-то доказывая и не переставая повторять, что она уверена в своих силах на все сто. И на сцену оттого неизменно выходит с мальчишеской задиристостью, с вызовом обведя зал глазами и хитро прищуриваясь.
Во время московского концерта нрав талантливой барышни проявился во всей красе. Она волчком металась по сцене – притом в основном не в песнях, а между ними, постоянно скрываясь за кулисами, что-то говоря звукорежиссеру и клавишнику Дмитрию Шурову.
Однако исчезала со сцены Земфира и с целью переодеться. Ведь концерт оказался продуманным и в музыкальном отношении, и с точки зрения драматургии. Свой мальчишеско-рок-н-рольный стиль певица пару раз решительно меняла на гламурный – так, в песне «Господа» на ней каким-то чудом то ли выросла, то ли раскрылась чудаковатая юбка в перьях, а с аккомпанирующим составом и вовсе стали происходить чудеса чудесные. Ребята из духовой секции нацепили пышные шляпы с перьями, а гитарист в кульминационный момент композиции натурально взмыл в воздух над сценой, да до того неожиданно, что зал действительно застыл в изумлении.
Когда начался диско-блок (песни «Сказки», «Траффик», «Прогулка» вкупе с темой из «Танцора диско»), та же троица духовиков водрузила на головы разноцветные парики и вместе с Шуровым стала совершать узнаваемые танцевальные движения, классические для эпохи диско. А когда дошли до душераздирающе лирических «Лондона», «Мы разбиваемся», «Красоты», Земфира и все тот же Шуров облачились во фраки. Кстати, клавишник группы Esthetic Education, ставший в команде Земфиры авторитетным соавтором по части аранжировок, придал многим вещам, в том числе и с ранних альбомов Земы, небывалую мощь и изыск. Некоторые композиции – например, того же «Синоптика» – и вовсе не узнать. А духовая секция вносит в звучание приятный эстрадно-джазовый колорит и заметно уводит песни в сторону от банального поп-рокового саунда.
Собственными вещами музыканты не ограничились – сыграли «битловскую» All You Need Is Love, а в финале «Москву» – на стихи Сергея Есенина, использовав заодно и музыку группы «Монгол Шуудан». «Я задумала этот концерт еще два с половиной года назад, – сообщила залу виновница торжества, не теряя воинственно-победоносного настроя и все также в вызовом глядя в зал. – И я сделала это. Получилось».
В общем, да, получилось. В «Олимпийском» был полный аншлаг, и, несмотря на то, что в последние пару лет популярность Земфиры несколько ослабла, она остается в отечественном поп-роке леди номер один. Просто потому, что вокруг и нет никого другого, равного по масштабу и таланту. Так стоит ли ей так нервничать, бросаясь на каждый новый зал, как на амбразуру?
Владимир Преображенский
"Олимпийский" в Земфире
Независимая газета
Как и восемь лет назад, 1 апреля «Олимпийский» гудел в предвосхищении. Тогда мы еще не знали, что титул «герой нашего времени» отдадим новоявленной. За минувшие годы – выпущены пять альбомов и получены километры откровений и килограммы впечатлений, лишь музыкальная критика пыталась играть с певицей в «Царя горы». Народ своего кумира не предавал. И прошедший концерт однозначно подтвердил: Земфиру уже не догонишь. Ее лидерство и эксклюзивность безоговорочны.
Количество зрителей было предельно: пакованный 20-тысячный «Олимпийский» без единой проталинки на трибунах и уплотненный до предела танцпол. Три экрана (центральный и два боковых), сцепленных между собой цвето-световой связкой, – не просто проекция для тех, кому не видно, чтобы было не обидно (по большому счету в «Олимпийском» все попадают в разряд бедолаг), а также компьютерная графика и трансляция. Звук: тот параметр, из-за которого многие слушатели навсегда закрыли для себя «Олимпийский» как сцену. Сравнивать было с чем: голландцы, работающие с Мадонной, пропитали сливочным звуком своей аппаратуры всех и вся – децибелы были наивысочайшего качества. Режиссура. Насколько мастерски способна работать сцепка вижу–слышу, Земфира показала еще в Зеленом театре. Можно сказать, что прошлогодний июньский концерт стал своего рода репетицией к финальному выступлению, новые рубашки песен она продемонстрировала именно тогда. На этот раз Земфира укрепила свою музыкальную группу расширенной медной секцией (тромбон, саксофон, труба), оставив неизменное – клавиши, гитару, бас и ударные. Если предпоследний альбом и все, что с ним связано, – это эксперименты с гитарными возможностями и звучанием (достаточно вспомнить умельца Корнея), то сегодняшние предпочтения Земфиры – это акупунктурная эклектика: она фанкует, подмешивая в песни разнообразные краски и возможности клавишных (viva, человек-оркестр Дмитрий Шуров!), звенящие соло трубы (Константин Куликов), жесткую гитарную ритм-опору.
Ее звукоряд давно вышел за пределы гамм и аккордов, и уже понимаешь, что она обжилась со всей существующей музыкой вкупе со всеми ее стилями, жанрами, ответвлениями и направлениями. Три часа Земфира держала добровольных заложников своим уникальным голосом, сместившим привычную певческую систему координат нашей сцены.
Земфира по-прежнему любит врываться, даже если и обставляет это с начальной помпой в виде вступления к симфонической поэме Рихарда Штрауса «Так говорил Заратустра». Она вбегает на сцену – легкая, пружинистая, с температурой внутреннего накала в несколько тысяч градусов. Карнавал с кабареточной юбкой и приплясами («Мальчик»), полетами гитариста, собственным проникновенным соло на голубой мелодике, подтанцовкой музыкантов в ярких париках а-ля дискотека 70-х, индийской танцовщицей в конце безостановочной трилогии «Сказки»–«Трафик»–«Прогулка» она оставляет в первой части шоу-концерта, как, собственно, и приставку «шоу». Это в первой половине она дополнит макабрическую аранжировку «ЛКСС» («Любовь как случайная смерть») литвиновскими кадрами «Богиня», а «Я полюбила Вас» не только вполне предсказуемым по тексту портретом Марины Цветаевой, но и размашистым навязчивым хохотом – проигрышем меди из «Арлекино» Пугачевой в песне «Господа». Даже когда она пропевает All you need is love вслед за «Марсельезой» – это уже не шутка, не кабаре, не оперетта, не заигрывание и дурачество. Ко второй половине концерта (если учесть прозвучавшие 36 песен) подобных развязок – двойных смыслов и экспериментов Земфире становится не нужно. Есть только путь следования, тропа, которую певица знает до миллиметра. Она настолько внутренне все переработала, поняла и зафиксировала, что ломает гармонической полиритмией «Красоту», намеренно угрубляет «Ромашки», разряжает «Маечки», делает подарок городу, который «стал для нее домом», выбрав из сотен песен о Москве композицию группы «Монгол Шуудан» на знаменитый есенинский текст. Она не просто чувствует, она чует с какой-то звериной присущностью, что «Лондону» достаточно фортепиано и фрака, что альбом «Четырнадцать недель тишины» – это не только убойный «Трафик» и «Мачо», но и «Ощущенья», после которых можно надеть котелок и в миллионный раз исполнить «Почему», а потом просто предупредить, что новая баллада «Не стреляйте» – это финал, и уже никто не будет топать и вопрошать «бис». Зал послушен Земфире: он поет повторно от A до Я «Аривидерчи», на «Спасибо» дружно поднимает листки с логотипом последнего альбома вовсе не по принципу флэш-моба, а потому что с безрассудной благодарностью готов на все. Скрипачка Татьяна Гринденко (с ансамблем которой поначалу планировался альянс для концерта в Питере и Москве, а в результате мы не получили, например, «Жужу» в аранжировке мужа Гринденко композитора-минималиста Владимира Мартынова) после нескольких репетиций с певицей сказала: «Земфира – это человек-идея. Она – сама одержимость». Очевидно, что сейчас Земфира одержима любовью, вопрошая: «Любите меня, а за мной не заржавеет!» За нами тоже: эти восемь лет от концерта до концерта были не только твои, Земфира, – они наши.
Филипп Габель
То ли ветки, то ли вены
Газета.ру
Город был уклеен плакатами с большой буквой Z, и ни у кого не возникало сомнений в аншлаге в «Олимпийском» 1 апреля – на первом большом сольнике уфимской сверхновой «Земфиры». Тогда она представляла собой почти тинейджера, надрывную набирающую обороты диву в черном и со спутанными волосами.
На этот раз все могло быть иначе. Московские концертные площадки заполонили зарубежные звезды, да и широко разрекламированный альбом «Спасибо» вызвал противоречивые отклики не только у столь нелюбимых Земфирой критиков, но и у самых преданных поклонников. Однако все сомнения оказались напрасны.
После ураганного концерта в Зеленом театре и изнурительного тура она вернулась в Москву победительницей – огромная чаша «Олимпийского» вновь была заполнена до краев.
Примерно за полчаса до начала на многочисленных экранах появилась «заглушка» небесно-голубого цвета, а из динамиков зазвучала уже привычная Immigrant Song авторства Led Zeppelin, вновь придавшая происходящему несколько ироничный подтекст. Свет погас во время исполнения одной из величайших песен в истории рок-н-ролла – Mercedes Benz Дженис Джоплин. После этого пошла знакомая телезрителям по «Что? Где? Когда?» увертюра к штраусовской «Так говорил Заратустра», под которую музыканты и вышли на сцену, открыв концерт боевиком «В метро».
Дальнейший плейлист полностью отвечал подзаголовку концерта «Best of 5» – на протяжении почти четырех часов прозвучали песни разной степени хитовости со всех пяти пластинок, выпущенных за эти десять лет. «Ромашки», «Девочка созрела», «Трафик», «Мачо» – есть ли смысл перечислять… Что же касается обещанного шоу, то Земфира в очередной раз за свои слова ответила. На шизофреничном кабареточном «Мальчике» в зал полетели огромные шары с изображением этого самого мальчика, басист повис под куполом на тросах под ироничных «Господ», а на «Прогулке» медная группа облачилась в разноцветные парики, напомнив об эпохе диско.
Певица все это время носилась по сцене, приседала, раскидывала руки, расписанные то ли венами, то ли ветками – новой татуировкой.
Кульминаций было несколько, что вполне логично для шоу такого масштаба. Первая – премьерное исполнение «Да! Теперь – решено без возврата» на стихи Есенина. Перед ее исполнением Земфира сообщила, что Москва стала ее домом, а Уфа осталась в детстве. Вторым пиком стала закрывшая основной сет «Спасибо» – певица, услышав восторженный рев толпы, адресовала ее критикам, ругавшим альбом, и посоветовала им знать свое место.
Что-то случилось в начале часовых бисов. Певица вышла петь «Бесконечность», долго не могла ее начать с нужной ноты, ругалась с клавишником Дмитрием Шуровым, но все же достигла нужного накала.
Потом она очень просила любить ее, рассказывала о том, как ей это необходимо. Кажется, кто-то плакал.
Три биса, под которые некоторые начали покидать площадку, продолжались еще около часа, и это был триумф, несмотря на то, что на «Непошлом» певица забыла слова.
«Знаете, когда я задумала этот концерт? Вот вы не знаете. Я придумала его два с половиной года назад, и завтра будет немного грустно… Но послезавтра я придумаю что-нибудь еще», – сказала Земфира еще в середине концерта. Проблема была только в том, что эмоции, которые даже еще год назад в Зеленом театре били из нее ключом, теперь нужно было будто вытягивать. Аттракцион, затеянный год назад с чехардой в аранжировках и столь уместной самоиронией, уже не удивлял, а, в крайнем случае, умилял.
Конечно, за три с лишним часа были горячие моменты, да и музыканты, надо отдать должное, делали свою работу великолепно. Только вот во всем этом очень не хватало ощущения чуда, того, что история творится буквально на глазах. Почему-то слух возмущался всеми этими набившими оскомину «трещинкам-песенкам» и «помнящим поцелуи челюстям». Наверное, потому, что они остались где-то позади. Может быть, в том самом городе детства.
Ярослав Забалуев
