"Ты, живущий!"
| Название фильма: | Ты, живущий! |
|
|
| Страна-производитель: | Швеция — Германия — Франция — Дания — Норвегия | ||
| Английский: | Du levande / You, the Living / Nous, les vivants / Jungste Gewitter, Das / Du levende | ||
| Жанр: | комедия / драма | ||
| Режиссер: | Рой Андерссон | ||
| В ролях: | Джессика Лундберг, Элизабет Хеландер, Бьорн Энглунд, Лейф Ларссон, Олле Олсон, Рольф Энгстрем, Эрик Бекман | ||
| Год выпуска: | 2007 | ||
| Наша оценка: | |||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Выверенная до миллиметра мозаика из смешных, абсурдных, грустных и до невозможности трогательных историй, дрейфующих то в анекдот, то в мюзикл, то в прекрасный сон, и объединенных тем лишь, что их герои — обычные, не очень красивые, не очень успешные, но очень живые люди. Которые всегда забывают, что рано или поздно превратятся в очень мертвых.
Трубим на свадьбах и похоронах
Текст: Иван Куликов
Вышел в прокат "Ты, живущий" Роя Андерссона. В новом фильме создателя "Песен со второго этажа" мелкие осколки жизни вновь складываются в слово "апокалипсис".
Если не верить в высший промысел и ангелов-хранителей (а Рой Андерссон не верит), их функцией можно наделять абсурдные предметы. Таким предметом-ангелом для фильма "Ты, живущий" Андерссон выбрал тубу — большой, одинокий, где-то даже красивый, но совершенно нелепый музыкальный инструмент. Комичная медная улитка мелькает в его новом фильме то здесь, то там, оказываясь всякий раз при деле — можно мучить жену и соседей гулкими звуками, играть то на свадьбе, то на похоронах, притом одинаково бодрую и жизнеутверждающую музыку. Можно посылать в пустоту ритмичное, уверенное пуканье, тогда от тоски и одиночества человек не погибнет точно. А если направить тубу в небеса, где вместо ангелов-хранителей парят зловещие стратегические бомбардировщики, этой штукой, наверное, можно спасти весь мир.
Собственно, к чему этот разговор про тубу? У скрупулезного шведа, снимающего фильмы по восемь лет и ставящего на строжайший учет каждую пылинку в кадре, нет ничего случайного. В "Живущем" Андерссон складывает мелкие осколки жизни в монументальный паззл, из которого составляется неприятное слово "апокалипсис". Но это такой апокалипсис, где играют не на иерихонских трубах, а на тубе. Что разворачивает весь пафос в несколько другую, более безответственную что ли, сторону — в комедию. Не отвлекись написавший музыку к фильму Бенни Андерссон на ривайвл "АББА" в "Мамма Миа!" и сочини он для своего однофамильца партитуру чуть потолще, то мы, скорей всего, сейчас бы обсуждали мюзикл "Ты, живущий".
Как и в "Песнях со второго этажа" того же Андерсона, полсотни эпизодов "Живущего" сюжетно почти не связаны и сняты статичной камерой, застыв навечно в зеленом желатине кодака. Населяет их та же компания маленьких людей в дешевой одеженке, которые мучают друг-друга, плачут, ноют и объявляют себя глубоко несчастными, обращаясь прямо в камеру. Комично причитает климактерическая женщина в леопардовой кофточке и кожаных штанах. Гундосит пожилой психотерапевт, морально истощенный пациентами. Беседует с зеркалом девица, влюбленная в рок-певца. Рабочий, высунувшись из окна грузовичка, рассказывает страшный сон, как фашисты-родственники судили его за разбитую фарфоровую супницу. Смешно, хоть и не весело.
Андерссон утверждает, что от классического линейного повествования он отказался навсегда в пользу атмосферы и деталей. Это не так. Если присмотреться, каждый из его героев — это готовая сжатая история, где есть и мечтательная завязка, и развитие, и столкновение с реальностью и полнейшая фрустрация в конце. Дама, подливая водку в пиво, поет о мотоцикле, на котором мечтает умчаться в голубую даль. Голый старикан, лежа под стонущей толстухой в пожарном шлеме, рассказывает, глядя, опять же, в камеру, как хотел получить прибавку к пенсии, а пенсию профукали инвесторы. Рабочий выдергивает скатерть из-под супницы, тоже ожидая чуда, но антиквариат разбился, а под скатертью обнаружилась столешница со свастиками. Фрустрирован даже болтливый и самодовольный менеджер, обнаружив в момент расплаты в элитном ресторане, что из кармана пиджака исчез кошелек.
Единственный сон, который в картине действительно сбывается — бомбардировщики над городом, приснившиеся в начале фильма испуганному мужчине на икеевском диване. Нет мотоцикла мечты, упала пенсия, разбилась супница, украден кошелек, кто-то скончался на электрическом стуле. А вот бомбардировщики, черт возьми, летят, и, судя по тревожным взглядам, которые бросают в небо "еще живущие", это уже не сон, а конец. The End.
Не очень ясно, чем руководствуются люди, которые приписывают режиссеру, практикующему подобного рода юмор, некий "гуманизм". Гуманистом был, возможно, Гете, сочинивший для Андерссона красивый эпиграф к его фильму: "Будь счастлив, живущий, в согретой любовью постели, в холодную Лету доколь не окунул ты стопы". Истинно. Но сам Андерссон — тот, кто годами сооружает у себя на студии огромную и дорогостоящую декорацию обычной комнаты с икеевским диваном, чтобы поймать мгновения жизни и запечатлеть их навсегда в желатине "кодака". Гениальная и благородная работа. А вот живущий по заветам гуманизма мгновениям в холодном желатине предпочел бы, наоборот, постель.
С сайта Филм Ру
Шведский стол для гурманов
Газета
В российском прокате появился новый фильм шведского кинорежиссера Роя Андерссона «Ты, живущий». Если эпиграфом к предыдущему его фильму «Песни со второго этажа» была строка перуанского поэта Сесара Вальехо «Благословен будет сидящий» (то есть не суетящийся, не участвующий), то к фильму «Ты, живущий» эпиграф взят из Гете: «Будь же счастлив, живущий, гнездом, согретым любовью, в Лету доколь на бегу не окунул ты стопы».
Дальнейшее - отнюдь не путешествие по согретым любовью гнездам и не каталог лиц счастливых живущих. Все «живущие» персонажи фильма - затянутая в кожу алкоголичка и ее приятель с брюхом напоказ, невзрачная учительница младших классов и ее торгующий ковровыми дорожками лысый муж, надругавшийся над чужим фамильным сервизом работяга, желчный бизнесмен-националист, карманник с грустно опущенными усами, музыкант духового оркестра, влюбленная в другого музыканта девица.
Все существуют невесело, без надежды и непонятно зачем. Смерть тут не поджидает за углом, а разгуливает, где хочет с фонариком в руке, подсвечивая лица людей бледным голубоватым светом. Люди не удивляются ее присутствию и при этом не расстаются с надеждой, что непонимающий мир когда-нибудь их поймет. Автор не торопится их утешить, но и за паучков в банке тоже не держит. Он им неслезливо сочувствует, хоть и не обольщается на их счет, потому как очень много понимает про нашу природу.
Чтобы в этом убедиться, достаточно одного выхваченного наугад скетча про человечка в шляпе, который мечется между очередями в разные билетные кассы, пытаясь выгадать и неизбежно прогадывая.
Сквозной эпизод фильма - конец дня в распивочной, когда бармен зычно объявляет: «Последний заказ!» И добавляет ритуальное: «Завтра будет новый день». Весь мир по Андерссону не театр, а именно вот эта распивочная, где у каждого своя компания или свой одинокий стол и где каждый наскребает себе на стаканчик-другой, чтобы забыться или хотя бы согреться.
«Ты, живущий» начинается с неподвижного кадра. Комната, диван у окна, на диване спит человек, поджав ноги в туфлях. Потом он просыпается, садится, потирает лысую голову со смешными грядками темных волос. На лице его ужас. «Мне снились бомбардировщики!» - сообщает он. В финале разные человечки, погруженные в свои маленькие дела (кто занят домашним хозяйством, кто выгуливает ребенка во дворе, кто выясняет отношения), вдруг как по команде задирают головы и вглядываются в небо. А в небе летят ангелы возмездия - бомбардировщики. Один, второй, третий, пятый - они заполняют собой кадр. Такие с виду игрушечные и такие страшные.
На родине Роя Андерссона считают гением. Он с этим не спорит. Правилом заранее сочинять сценарий для фильма пренебрегает. Диалоги выдумывает на площадке. Актерам предпочитает людей с улицы. Снимает долго и тщательно: над последним фильмом работал семь лет, всего же у него за 40-летие в кино - четыре полнометражных работы. Меньше, чем у Алексея Германа, который тоже гений, тоже любит неактерские лица и тоже никуда не торопится. Но они очень разные.
У позднего барочного Германа камера в неостановимом движении, в лихорадочном бодрствовании соглядатая с немигающим цепким взглядом. Андерссон же строит свое кино как цепочку коротких новелл, исполненных в демонстративно лаконичной статике: на каждую не больше одного-двух планов и никакого хитроумия внутрикадрового монтажа. Добиваясь от каждого кадра живописного качества и доводя экономию собственно кинематографических средств до запредельной скупости, Андерссон движется к точке метафизического ужаса путем, резко отличным от того, что творит Герман, но в эту точку тоже приходит - упирается в нее взглядом.
В отличие от Германа Андерссон снимал рекламные ролики (в больших количествах) и получил за них десяток «Золотых львов» на Каннском фестивале рекламы. Правда, его работы в рекламной области балансируют на грани издевательства над целями и задачами такого рода видеопродуктов и уж точно не на побегушках у рынка товаров и услуг. Ведь этот рынок одевает, пеленает, упаковывает человека в пестрое «тряпье», а задача режиссера Андерссона в первую очередь не в роликах, но в кино - раздеть человека донага. И делает он это без злорадства, высокомерия или желания поглумиться, но со скандинавской меланхоличной мизантропией в сердце, которой к лицу выцветшие, приглушенные краски его фирменной болотной гаммы.
Дмитрий Савельев
ЕЩЕ:
Будь же счастлив, живущий, гнездом, согретым любовью, В Лету доколь на бегу не окунул ты стопы Иоганн Вольфганг фон Гёте "Римские элегии".
"Ты, живущий" — фильм о человеке, о его величии и его нищете, его радости и печали, его уверенности в себе и страхе. О человеке, над которым нам хочется смеяться и одновременно плакать. Это просто трагическая комедия или комическая трагедия о нас. - Рой Андерссон.
Из прессы: - Мысль о том, что человечество всю дорогу живет в условиях затяжного, поделенного на будни и выходные апокалипсиса, из фильма в фильм любовно, как коллекционная пуговица, полируемая шведским гением Роем Андерссоном, сама по себе мало кому понравится. Но даже те девять из десяти воображаемых зрителей, кому андерссоновское видение мира покажется претенциозной скандинавской блажью, спровоцированной плохим климатом и чрезмерно либеральной средой, гарантированно сломаются на моменте с таксой. Такса неспешно едет из левой части экрана в правую на спине, задрав в экзистенциальном отчаянии лапки к небу и являя собой идеальную метафору покорности живого существа идиотской судьбе. Ты, доживающий!
- Шведский мэтр Рой Андерссон — редкий, тем более в наши дни, изобретатель собственного киностиля. Известен жанр живых картин: композиций, составленных из замерших актеров. Стиль Андерссона — движущиеся живые картины, всякий раз экранизирующие абсурдную ситуацию или грустный житейский анекдот. В каждой картине — сюрприз. Поначалу над всеми хохочешь, хотя постепенно замечаешь, что веселенького мало.
- Свой новый фильм режиссер замаскировал под своеобразную шведскую модель конца света. Все герои в ней — невероятно шумные и жизнерадостные люди, которые могут как искренне страдать, так и петь и весел.
- Поразительно и то, что и выхваченные из жизни этих людей моменты тоже ничем не примечательны. Кто-то ругается, сидя на скамейке в парке, кто-то идет в магазин, кто-то играет на разных музыкальных инструментах, а у кого-то обваливается штукатурка и люстра. Ничего особенного, но из всей этой мозаики складывается очень четкая картина
- Андерссон утверждает, что от классического линейного повествования он отказался навсегда в пользу атмосферы и деталей. Это не так. Если присмотреться, каждый из его героев — это готовая сжатая история, где есть и мечтательная завязка, и развитие, и столкновение с реальностью и полнейшая фрустрация в конце.
