3 марта 2006 г.
Убить пересмешника
В прокат вышла новая военная комедия Роберто Бениньи
(продолже ние)
Чтобы написать бестселлер об арабском поэте Фуаде, в роли которого испанец по крови Жан Рено (вспомнив свое марокканское детство, он заговорил по-арабски), Виттория улетает с ним в только что оккупированный американцами Ирак. И вот когда Фуад сообщает Аттилио, что Виттория попала под бомбежку и находится между жизнью и смертью, начинается традиционный бениньиевский каскад цирковых аттракционов. Пока Виттория лежит в коме, Аттилио прикидывается известным хирургом, чтобы улететь в Багдад на самолете Красного Креста, гарцует на верблюде, который безуспешно пытается соперничать с актером по части гримас, мчится на мотоцикле, облепленный медикаментами, как шахид взрывчаткой, скачет в ворованных ботинках по минному полю и исцеляет любимую с помощью акваланга, золы и пальмового масла.
В общем, жизнь не только прекрасна, но и удивительна. Ни одна из воюющих сторон автором не задета, хотя американцы и попытались обидеться. Тем не менее их десантники, охраняющие въезды в Багдад, не лишены ни добрых лиц, ни сердца, ни чувства юмора. Простые иракцы представлены добрейшим врачом, правда, ничего не сделавшим для Виттории, и славными торговцами-хитрована ми на рынке. Злой Саддам Хусейн, приведший страну ко всему этому, стоит с оторванной головой на площади и указывает пальцем в небо -- это смешно, хотя образ убивает понимание того, что фильм снимался в Тунисе и безголовую статую сделали декораторы. Женщина из снов, естественно, окажется женой героя и матерью его взрослых дочек. А в сладостном хеппи-энде наконец в ход пойдут тигр и другие звери, сбежавшие из зоопарка в пору тополиного пуха, так похожего на снег.
Возразить против этой канонизированной пошлости нечего. Кроме того, что Бениньи настолько самовлюблен и лишен чувства меры, что его беспрестанно мельтешащие руки и сменяющие друг друга на лице гримасы стоит признать отдельными персонажами. А «миссия доброты», которую Бениньи несет в массы, начиная с картины «Жизнь прекрасна», может довести зрителей до приступа диабета, так щедро он приправляет каждый трагикомический эпизод сахарным сиропом. Однако если людям во всем этом хочется видеть продолжение традиций Чаплина и Феллини, то кто ж им запретит. Они и не заметят, что на лекцию выдуманного суетливого поэта почему-то забрел великий слепец Борхес, умерший почти 20 лет назад. Хотя этот факт может потрясти воображение настолько, что все остальное бесчинство пройдет как под анестезией. Ведь это действительно Борхес, зачем-то вставленный из архивной кинохроники. Неужели только для того, чтобы показать тем, кто понимает, сколь знаменит поэт Аттилио? Непонятно и почему повесился в своем прекрасном дворике с бассейном меланхоличный поэт Фуад, сочетающий регулярные походы в мечеть с европейским свободомыслием. Неужели только для эффектного кадра, с которым особенно неуместно монтируется физиономия непотопляемого героя Бениньи? Что бы там ни предполагал автор фильма, именно это общество мертвых поэтов, загадочно появившихся и загадочно исчезнувших, оттеняет неожиданной глубиной его поверхностное комикование.
vremya.ru
Ирина ЛЮБАРСКАЯ
