28 марта 2006 г.
Александр Калягин, председатель Союза театральных деятелей РФ
Не любите ли вы театр?..
Страна усталых и чертовски занятых людей ежевечерне набивает театральные залы до последнего яруса. По-другому нежели как ЧУДО этот факт квалифицировать нельзя.
Ходить в театр - не только дорогое удовольствие, но еще и тяжкий труд. Причем неизвестно, что губительнее для психики - отказаться от уютного дивана вечером в уикенд или спешить на встречу с прекрасным в будний день, чертыхаясь в пробках и застревая шпильками на эскалаторе. Безлошадную публику ждет позднее возвращение домой, автомобилистам надо куда-то приткнуть стального коня. "Поезжайте в театр и припаркуйтесь там, если сможете!" - вот задачка, достойная пера Белинского. Сегодня столичные театры начинаются не с вешалки, а с парковки. Точнее, с ее отсутствия.
Кавал ер, пригласивший барышню в кино, может ограничиться попкорном и колой. Театр как храм искусств, где торг неуместен, "разводит" мужскую часть зала по полной программе: шампанское, икра, пирожные. См. рассказ Михаила Зощенко "Аристократка".
В кино вообще допустимы милые вольности. Как то: развалиться в удобной позе, обратив подошвы к потолку, не выключать мобильник (все равно не слышно), есть, пить, целоваться, комментировать происходящее вслух. Кроме того, в любой момент можно встать и выйти. Театр весь состоит из ограничений. Здесь надо сидеть: а) тихо, б) долго, в) терпеливо. Даже если спина болит, ногу свело и зевотой вывихнуло челюсть... С провиантом в зал не пускают, после третьего звонка - аналогично, в шубах - ни-ни. Движение в обратном направлении тоже осуществляется с трудом. Допустим, спектакль вам активно не нравится, все равно хочешь не хочешь - жди антракта. Скажу больше: бывают такие театры, где гардеробщица, в неурочное время принимая у зрителя номерок, учиняет допрос с пристрастием: "А почему вы уходите? Вам не понравилось? Что конкретно?" И успокаивается только вогнав дезертира в краску.
По театральной афише не существует ни справочников, ни путеводителей. Идешь ли ты на "Гамлета" или на "Ревизора", невозможно выяснить заранее, что тебя ждет - смертная скучища или кислотный эпатаж. Порой доходит до анекдота. Так, прошлым летом в Москве сыграли премьеру известной американской пьесы "Монологи вагины". Обратиться за толкованием ключевого слова к медицинской энциклопедии люди в основном не сподобились. Физиологическая тематика и нецензурная лексика повергли несчастных в шок. У женщин горели щеки, у мужиков - уши. Парочки, чей вечер был расписан по стандарту: цветы, театр, ресторан, сидели как оплеванные...
Теа тр - самое пыльное место на земле. Пыль - его естественная среда. Чем богаче декорации и многообразнее реквизит, тем страшнее данный вид искусства для аллергиков и астматиков. Помню, как я привела соседку по даче на "Сирано де Бержерака" в "Сатирикон". К финалу второй картины она уже сморкалась в платочек. Игра Райкина-Сирано и впрямь была бесподобна, он любил Роксану пронзительно и пылко, на что его партнерша явно претендовать не могла. Гордясь собственным театральным вкусом и в то же время - тонкой душевной организацией своих знакомых, я залепетала слова утешения. "У меня аллергия на пыль", - прогундосила моя компаньонка, стараясь не поднимать на сцену воспаленные кроличьи глаза...
Театры, как правило, дурно кондиционируются. У большинства из них крайне тесные гардеробы и туалеты на пять человек, куда в антракте выстраивается очередь из ста. Редкое по своей изощренности мытарство - медленно продвигаться в сторону унитаза на виду у фланирующей публики... Личным пространством театральный зритель обделен до крайности. Кресла и проходы между рядами рассчитаны на людей стройных, подтянутых, узкобедрых. Толстяки мучаются сами и доводят до нервного истощения окружающих.
Вопро сы безопасности в театрах решаются по-разному, порой не решаются вовсе. Лишь недавно - в силу целебной амнезии - москвичей отпустил синдром "Норд-Оста". Правда, такого рода синдромами у нас страдают не одни театралы.
Заметьт е, я не упоминаю о специфических трудностях, с которыми сталкиваются профессиональные зрители - журналисты, пишущие о театре. "Критик - это Золушка, вынужденная каждый вечер ездить на бал", - со знанием дела констатирует наш цеховой мэтр Алексей Бартошевич. "Не любите ли вы театр, как не люблю его я?" - поддразнивает критиков Галина Волчек. Могу поведать почти рождественскую историю о том, как гаишник, поджидавший меня у незаконно припаркованного автомобиля, долго не мог поверить, что есть на свете такая работа - в театр ходить, а когда все-таки поверил, сразу отпустил, денег не взял, и на лице его читалось: "Грешно убогую обижать..."
Конеч но, вся жизнь - театр, но театр - это далеко не вся жизнь. Сколько есть других, более важных дел, сколько иных, не менее занятных развлечений. Театр отнимает у нас время, силы и деньги. Он требует терпения и чуткости. Он живой и капризный. Любить театр трудно - как трудно вообще любить. 27 марта - по сути день влюбленных. День преданных наивных романтиков. Ради которых существует театр. Благодаря которым он по-прежнему существует.
С праздником вас!
Известия. Ру
Елена Ямпольская
27.03.06
