19 июня 2006 г.
Труд блуда
«Точка» на московских экранах
Пытаясь втиснуть «Точку» в мировой киноконтекст, можно вспомнить немало фильмов, так или иначе касавшихся темы продажной любви, но, пожалуй, больше всего картина Юрия Мороза похожа на пятнадцатилетней давности «Шлюху» Кена Рассела с Терезой Рассел в главной роли. Такая же стилизация под документ, такой же подход к древнейшей профессии в первую очередь как к профессии (в сущности, это производственная драма), то же внимание к самым темным сторонам. И если фильм Рассела был сознательно сделан в пику карамельной «Красотке», то «Точку» можно рассматривать как своего рода противоядие от некогда скандальной, но предельно корректной «Интердевочки». Параллелей много. Впрочем, если в «Шлюхе» одинаковая фамилия режиссера и исполнительницы главной роли было не более чем случайным совпадением, то у нас все по-настоящему: режиссер Юрий Мороз отважно пригласил на весьма радикальные роли собственную дочь, Дарью Мороз, и супругу, Викторию Исакову. Третью героиню играет Анна Уколова. Их персонажи -- девушки, разными путями пришедшие на панель и волею судьбы ставшие «сослуживицами» по самой настоящей, не придуманной сценаристами «точке» по съему проституток в Старопименовском переулке. Сюжет о трех подругах неизбежно провоцирует ассоциации с фильмом «Москва слезам не верит», но только в этом случае среди многочисленных клиентов так и не нашлось ни одного Гоши (он же Гога, он же Жора) с нечищеными ботинками, золотыми руками и обостренным чувством собственного достоинства. Вместо него попадаются по большей части либо совсем уж какие-то неприятные типы неопределенно бандитского вида, либо рохли, с пьяных глаз сулящие большое, чистое чувство, а наутро обнаруживающие свою желейную сущность и пугающиеся скорого приезда законной и вроде бы горячо любимой жены (роскошная бенефисная сцена с участием Михаила Ефремова -- единственного, кажется, по-настоящему узнаваемого актера, которого привлекли к съемкам, поскольку, если верить пресс-релизу, «его актерская органика позволяет участвовать в экстремальных проектах», -- и спорить с этими чеканными строчками невозможно). А то просто форменные нелюди. Неприятной, но очень мощной, выбивающейся в пространства несколько иного жанра (и способная без изменений перекочевать в любой фильм ужасов новой волны, от Эли Рота до Александра Ажа) оказалась сцена, в которой безликий извращенец зверски избивает и насилует обнаженную героиню под проливным дождем, а потом мирно объясняет ей, полуживой, что это так и надо -- просто у него «по-другому не получается». В сущности, из таких отрывочных сцен повседневного ада (плюс флэшбеки, доходчиво показывающие, как героини дошли до жизни такой) фильм и состоит.
«Точку» планируется выпустить в двух версиях: в кино пойдет вариант недлинный и более жесткий, расширенная телевизионная версия предполагает несколько меньший накал свинцовых мерзостей и несколько «лиричных сцен». Пока непонятно, пойдет ли обещанная лирика на пользу, но в жестком киноварианте фильм производит впечатление. В том числе и из-за неизбежно рваного, подтянутого под киноформат повествования. Но все-таки самое главное -- отсутствие в «Точке» казалось бы неизбежного просветления, слез Кабирии и хоть какого-то намека на возможность выбраться из трясины. Мало-мальского счастья для любой из девушек ждать не приходится -- в полном соответствии с рекламным слоганом героини оказываются «хуже, чем вы думали». И порыв двух товарок по несчастью открыть собственную «точку», вырваться из неласковых сетей мерзавцев-сутенеров и зажить наконец самостоятельно приводит к предательству и трагической гибели третьей. Точка без запятой.
Станислав Ф. РОСТОЦКИЙ
