7 июня 2007 г.
Вячеслав ТИХОНОВ: Не знаю, сколько мне еще отмерено...
Штирлиц в исполнении Тихонова стал национальным героем.
Знаменитый актер рассказал «Комсомолке» о том, как он себя чувствует и что его сейчас больше всего волнует
Сегодня мы начинаем новую рубрику, в которой будем рассказывать об актерах, которые стали знаковыми для своего поколения и для нашей культуры. Пусть не обидит их название - великими стариками во МХАТе называли учеников Станиславского, которые много лет играли на сцене, сохраняя живой темперамент, прекрасную школу, любовь к импровизации и острой шутке. «Комсомолка» решила узнать, как живут, о чем думают наши кумиры. А начали сериал мы с Вячеслава Тихонова - артиста, которого любят все...
Недавно наша газета писала, что Вячеслав Тихонов попал в больницу. По счастью, ничего серьезного с актером не произошло - он получил сильный ушиб ноги. Все ожидали, что Вячеслав Васильевич не задержится надолго в больнице. Но, когда артиста уже собрались выписывать, Тихонов пожаловался на боли в сердце, и его оставили в кардиологическом отделении.
Дочь Вячеслава Васильевича Анна Тихонова-Вороновская пока не знает, когда выпишут отца. Ведь сердечные проблемы у него давнишние - он уже пережил инсульт. А в 79 лет за здоровьем надо следить пристально. Незадолго до того, как Тихонов попал в больницу, мы общались с Вячеславом Васильевичем «за жизнь». И это интервью - еще одно пожелание ему скорейшего выздоровления...
«Надо уметь любить!»
- Недавно по каналу «Россия» показали документальный фильм обо мне. Пожалуй, можно сказать, это последняя моя работа для телевидения, - философски рассуждает Тихонов. - Название, правда, странное - «Последний герой. Вячеслав Тихонов». Почему последний? У нас героев много. Но осталась радость - я сделал его для людей. Я там много всего наговорил, хотя вообще не оратор. Очень много сил и энергии отнимают все эти воспоминания. А просто болтать о том, что было, я не умею. Раз я о чем-то вспоминаю, значит, снова все переживаю. А годы такие, что переживания уже вредны... Не знаю, сколько еще мне отмерено. Может, недолго осталось...
Вячеслав Васильевич предпочитает жить на даче в уединении и редко принимает гостей.
Фото: ВЕЛИГЖАНИН Андрей
Недавно выписался из больницы - две недели провалялся в ЦКБ! (Это было до нынешней госпитализации. - Ред.) - А вы вот не знали! (С упреком в голосе.)
- Вячеслав Васильевич, и мы, и все наши читатели желают вам здоровья! Я была в Павловском Посаде, на вашей малой родине, там жители просто боготворят вас!
- А почему нет? В маленьком городе рабочем есть артист, которого знают по всей стране, почему не гордиться этим? Почему бы им не любить меня? Я ничего плохого не сделал, всю жизнь честно работал, мне нечего стыдиться. Не зря прожил свою жизнь. Остались мои роли, мои работы. Надеюсь, зрители благодарны мне. Я всегда был рад, когда меня узнавали незнакомые люди на улице, подходили и благодарили... Вот это самое главное счастье для актера.
- Наверное, особенно донимали вас после роли Штирлица? Некоторые даже верят, что действительно существовал такой человек!
- Ну, пока я существую... (Смеется.) А вообще-то образ разведчика собирательный. Я счастлив, что зрители поверили в моем исполнении в этого разведчика по имени Максим Максимович Исаев. Когда началась война, мне исполнилось 13 лет, поэтому она прошла через нас, мальчишек того времени, через наши души, через наши глаза, слезы...
- Я тут недавно «Семнадцать мгновений...» в очередной раз смотрела, вами восхищалась...
- Ой, ну хватит, ладно! Не верю! А где это вы фильм-то смотрели?
- Его и по телевизору показывали, и на DVD можно купить.
- Это можно и на компьютере смотреть?! Я ведь человек, отсталый от техники, не понимаю в компьютере и смотрю просто по «ящику», когда показывают старые хорошие фильмы. В них есть душа, они многому учат. А новые сериалы, боевики не люблю. Нет в них той доброты, мудрости.
Первый фильм, который мне принес известность, - «Дело было в Пеньково». Он у меня по счету седьмой, но именно эта картина открыла меня зрителю.
- Как вы там сыграли любовь!
- Надо этим жить! Надо любить! Хотя бы в тот период, когда снимаешься. И в жизни нужно суметь заметить это чувство. А мы иногда проходим, смотря себе под ноги, не замечая настоящее...
- А сейчас вы не хотите больше сниматься?
- Нет. Не в чем. И нет тех людей, которые в меня верили, приглашали на роли. Нет Ростоцкого, Игоря Гостева, Сергея Федоровича Бондарчука. Только Татьяна Лиознова осталась. Но она уже не может снимать, не совсем здорова.
«Мой кот умирает»
- Я живу на своей даче за городом. Начинаешь вспоминать молодость, прошлое, все, как было, где твои друзья. А их нет... К сожалению, время очень быстро прожито. Обрываются корни, которые держат нас. А когда все отомрут - падает человек.
И вот чувствуешь, как ты начинаешь качаться уже. Нету моих друзей, с которыми я работал, дружил и делал фильмы. Дай Бог, чтобы они пожили, эти фильмы, и люди получали радость от искусства, от жизни, а не только от долларов. Сейчас, смотрю, многое на деньгах строится. Мы живем в другой исторической формации, хотя всю жизнь прожили в СССР. По-другому жили. А сейчас очень трудно нашему поколению перешагнуть так быстро в капитализм. Поэтому вот живу тихо на даче с котом Масиком, который умирает, я его поддерживаю, сколько могу. Вот он ко мне идет хороший, старичок мой. Я за ним ухаживаю, стараюсь помочь. Собака моя белая Степка умерла. Видимо, по возрасту, а может, кто-то помог в этом плане. А Масик со мной остался. И вот мы с ним коротаем вдвоем здесь на даче время. Родные в Москве, а я отвык от города.
- Мы были у вас, у вас хорошая дача!
- А я разве ее ругаю? Я когда-то и строил эту дачу сам, но не достроил. Не хватило возможностей, и время ушло.
- Мы видели, как вы живете, скромно, без излишеств!
- Да, скромно. Хотя всю жизнь работал, а не заработал.
- То есть ни элитной недвижимости, ни золота с бриллиантами не накопили...
- Да какие бриллианты, боже мой?! Внуки мои - два бриллианта. И дочь - бриллиант! Украшениями я никогда не интересовался. Даже кольцо обручальное золотое потерял. И с тех пор не ношу и не очень беспокоюсь. Потерял на старой даче, которую снимал. Мыл руки на улице (там было все без удобств) с мылом. Стал воду стряхивать, прежде чем взять полотенце. И все. И только в машине, когда мы уже возвращались в Москву, обнаружил: Господи, а у меня на руке-то нет кольца! Я его, видимо, смыл. Обручальные кольца, конечно, многие носят, и надо носить. Но у меня его теперь нет...
Дело-то не во мне! Я вот за внуков переживаю - не могу им теперь помочь. Живу заботой, болью внутренней, которую не могу в себе преодолеть, о своих внуках, о дочке моей Ане. Вот чем я сейчас живу! Дай Бог, чтобы внуки мои нашли в жизни свою колею, как говорил Володя. А им всего полтора годика, моим мальчишкам!
- А дочка ваша сейчас работает или с детьми сидит?
- Это вы у Ани спросите. А то я про нее что-то не так скажу, потом мне достанется от нее. Не работает она. Нету работы! Трудно сейчас. И я помочь ничем не могу, к сожалению. Оттого и переживаю!
- Вячеслав Васильевич, если вам чего-то для жизни не хватает, вы скажите, поможем!
- Я никогда ничего для себя не просил. Что есть - то есть.
- Наши читатели вас любят, желают вам здоровья!
- Да, я получал от «Комсомольской правды» поздравления с днем рождения. Спасибо. А я сейчас желаю здоровья и всего хорошего моим внукам! Вот о чем я болею сейчас! И вы про них не забывайте.
Анна ВЕЛИГЖАНИНА
Комсомольская Правда Ру
