Актеры

Имя Элии Баскина зрители запомнили после «Москвы на Гудзоне». В печальном клоуне Анатолии узнали смешного паренька из «Большой перемены», певшего задремавшему Нестору Петровичу: «Спят медведи и слоны…» Сегодня он – пример успешности российской актерской школы в Голливуде.


Автор: Сергей Капков
Сайт: Газета (gzt.ru)
Статья: Я работал в ресторане, продавал страховые полисы, служил в бюро по переманиванию специалистов…

- Элия, где вы получали актерское образование?
- В Москве в эстрадно-цирковом училище на отделении разговорного жанра. На этом же факультете тогда учились Геннадий Хазанов, Илья Олейников, Миколас Орбакас, Юрий Куклачев, Жанна Бичевская. Сначала мы занимались акробатикой, жонглированием, пантомимой - цирковым приемам я обучен. Гена Хазанов, например, умел жонглировать пятью мячиками, а я научился только четырьмя.
- Этот опыт вам пригодился?
- Именно благодаря этому опыту я получил роль в «Москве на Гудзоне». Когда режиссер Пол Мазурский приступал к кастингу, он очень хотел пригласить на роль Анатолия Александра Годунова. Но тот артачился, ему хотелось главную – ту, которую сыграл потом Робин Уильямс. И тогда Пол стал искать других актеров. В сценарии Анатолий был акробатом в цирке. Я пришел к режиссеру и сказал: «Я хочу предложить вам сделать Анатолия клоуном». У меня были подготовлены номера для проб - очевидно, Мазурского это очень подкупило. Так что навыки моего обучения убедили режиссера - я могу сделать эту роль.
- Почему вы уехали из Союза?
- В основном из-за боязни упустить момент. В 1976 году нельзя было представить, что советская машина может развалиться. И вдруг появилась возможность вылететь из клетки. Многие тогда боялись, что «занавес» приоткрыли ненадолго, чтобы получить какие-то уступки от Запада и тут же прикрыть. А тут возникла надежда увидеть мир.
- Вы почти сразу начали сниматься, вступили в актерский профсоюз. Кто вам помог?
- По закону профсоюза, если у вас есть роль со словами, вы можете в него вступить. Но чтобы получить роль со словами, вам нужен агент. А чтобы агент у вас появился, вам нужно быть членом профсоюза. Мне помог Пол Маслянский, он познакомил меня со знаменитым актером Джимом Уайлдером, который ставил свою первую картину. Я получил маленький эпизод, фильм назывался «Самый большой любовник мира». Затем появилась возможность вступить в профсоюз, последовали другие предложения.
- «Москва на Гудзоне» - ваш этапный, «переломный» фильм?
- «Москва» действительно оказалась переломным моментом. До нее мне приходилось еще чем-то зарабатывать на жизнь. Параллельно я работал в ресторане, продавал страховые полисы, служил в бюро по переманиванию специалистов из одной кампании в другую, издавал газету. После «Москвы» моим основным средством существования стала именно актерская работа.
- Из всех фильмов с вашим участием лично мне наиболее симпатичен «Имя розы». Это была сложная работа?
- Нет, безумно интересная. Физически тяжелым был фильм - космическая одиссея «2010» по роману Артура Кларка. Нам сшили потрясающие скафандры, но... без ширинок. Как в туалет-то ходить? Чтобы снять этот костюм, требовалась помощь четверых человек. К тому же в нем нельзя было сидеть. А съемки фильма «Имя розы» были праздником! Режиссер Жан-Жак Анно провел очень много исследований, всем нам разослал подробности жизни в те времена. Когда мы первый раз собрались на площадке – а это был настоящий монастырь XIII века, – там бегали куры, индюки, пекли настоящий хлеб. Мы чуть в обморок не упали – будто попали в другой век! Он находил бомжей, которые подходили ему по типажу, и давал им работу в массовке. Каждое лицо в этом фильме не случайно. Вспомните!
- А Шон Коннери какое впечатление на вас произвел?
- Одно из самых приятных. Не потому, что я обо всех хочу говорить хорошо, - у меня были случаи и неприятного общения. Коннери очень по-актерски щедр. Часто большие звезды заботятся только о себе, а о партнерах забывают. Уходят, отдыхают, занимаются чем угодно. Шон Коннери не такой. Он продолжает работу и за камерой, помогает партнерам.
- У вас есть друзья в актерской среде?
- Друзей много, из знаменитостей - Робин Уильямс, Джордж Клуни. В России самые близкие - Володя Долинский, Илья Рутберг и его дочь Юля, продюсер Давид Гамбург, Александр Ширвиндт, Миша Державин – это все очень дорогие мне люди.
- А с Савелием Крамаровым дружили?
- Очень близко. Он приехал в Америку уже известным актером. И роль в «Москве на Гудзоне» получил потому, что Мазурский увидел его интервью по телевизору. Не каждому эмигранту дают возможность выступить на ТВ. Мы были приятелями еще в Москве, где он часто участвовал в спектаклях нашего Театра миниатюр. И здесь я оказался самым близким знакомым из его бывших коллег. Его смерть лично для меня стала огромной трагедией.
- В Москве вас узнают?
- Главным образом по «Убойной силе». Мне это очень странно.
- Еще более странно, что вас помнят и по «Большой перемене».
- Помнят, но не узнают. Потому что и со мной произошла «большая перемена».