"Русская симфония"
Название фильма: | Русская симфония |
|
|
Страна-производитель: | Россия | ||
Английский: | Русская симфония | ||
Жанр: | драма | ||
Режиссер: | Константин Лопушанский | ||
В ролях: | Виктор Михайлов, Александр Ильин, Валентина Голубенко, Кира Крейлис-Петрова, Валентина Ковель, Михаил Храбров, Наталья Акимова, Нора Грякалова | ||
Год выпуска: | 1994 | ||
Наша оценка: | |||
Купить | |||
|
|
||||||||
Сюжет и комментарий
Притча на тему Страшного Суда, который приходит в Россию наших дней. Все оказалось не так-то просто, так как за всем происходящим читалась некая двусмысленность, игра какая-то. Возникало страшное подозрение, что все происходящее есть некий спектакль, инсценировка.
Этот «советский апокалипсис гибнущей империи» (по словам самого режиссера) или современная русская мистерия неизбежно выглядит плакатно-декларативным, взвинченно-проповедническим, даже истерично-идеологичным произведением — в худших традициях искусства социалистического реализма. Правда, «Русская симфония» умудрилась получить премию экуменического жюри в программе берлинского «Форума»—95, что якобы должно подтверждать наличие высокой духовности и религиозной самоотреченности в деле служения Господу. Но в предложенном Лопушанским «пейзаже после битвы», его третьей части своеобразного триптиха о конце времен («Письма мертвого человека» и «Посетитель музея» еще производили впечатление более или менее кинематографически изобретательных работ), смущает не только непереносимая литературность замысла. Фарс и патетика здесь ничуть не противоположны по средствам своего выражения на экране. А ища спасение мира в отрицании пошлости, автор сам невольно впадает в неистребимую пошлость — герой режет колбасу в поезде на раскрытом номере журнала «Искусства кино», где ясно прочитывается название сценария «Русская симфония» и видна фотография Константина Лопушанского. В финале же, в самый возвышенный момент этого типично русского кликушества на фоне страдающего посреди заснеженных просторов богоискателя начинают идти заключительные титры, явно подчеркивая иллюзорность, выдуманность всего происшедшего. Это то же самое, что намеренно вызванные главным персонажем при помощи репчатого лука слезы по поводу гибнущих от наводнения детей.