"Листопад"
| Название фильма: | Листопад |
|
|
| Страна-производитель: | СССР | ||
| Английский: | Giorgobistve | ||
| Жанр: | драма | ||
| Режиссер: | Отар Иоселиани | ||
| В ролях: | Рамаз Гиоргобиани, Марина Карцивадзе, Георгий Харабадзе, Давид Абашидзе, Акакий Кванталиани, Александр Омиадзе, Баадур Цуладзе, Бухути Закариадзе, Шота Даушвили, Сосо Гогичайшвили | ||
| Год выпуска: | 1966 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
||||||||
Сюжет и комментарий
После окончания института Нико и Отар работают на винодельческом заводе. Отар ко всему относится спокойно, быстро сходится с людьми. Нико же не хочет быть немым свидетелем нарушений и отказывается отпускать вино по запискам начальства.
Деловитость и честность Нико многих раздражает в коллективе. Но когда он, нарушив очередное указание дирекции о разливе невыдержанного вина, должен был понести наказание, опытные специалисты стали на защиту молодого инженера.
Рецензия:
Фильм вышел на экраны Москвы 24 июня 1968 года. Оставалось два месяца до вторжения войск Варшавского договора в Чехословакию. И как в целом ряде пророческих картин второй половины 60-х годов, первая полнометражная лента Отара Иоселиани тоже предугадала резкую смену климата в стране - переход от лета к осени, от «июльского дождя» к «листопаду». Подобно Марлену Хуциеву, его более молодой коллега столь же удивительно точно чувствует почти неуловимую связь между временами года и состоянием души своего героя. Трудно представить себе, например, Гию из фильма «Жил певчий дрозд» в иное, чем лето, время года. Но он нелепо, случайно, а, в общем-то, закономерно погибает под колесами машины на оживленной тбилисской улице. А вот Нико из «Листопада» остается в живых и в переносном смысле слова, поскольку его упрямая честность и принципиальность, нежелание идти на малейшие компромиссы на работе вроде бы вознаграждаются начальством, в полном соответствии с канонами типичных производственных фильмов о молодых и настойчивых инициаторах труда на благо родины. Однако скрытое лукавство Отара Иоселиани, не избегающего возможности с доброй иронией подчеркнуть некоторое «донкихотство» своего героя, который борется за правильную организацию работы на винодельческом заводе, поистине как Дон Кихот - с ветряными мельницами, проявляется и в том, что режиссер окольцовывает заурядную историю явно внесюжетными прологом и эпилогом.
Начало может показаться обманчиво документальным, как, например, и предшествовавшая «Листопаду» дипломная лента Иоселиани «Чугун» о сталеварах из Кутаиси, в которой на самом деле, помимо сразу читающейся поэтизации тяжелого труда, моцартовского подхода к работе, есть некая непостижимая тайна высокого искусства, метафорического преображения действительности. Вот и в «Листопаде» дотошное воспроизведение древнего обряда получения вина из винограда превращается, по сути, в какое-то мудрое священнодействие, не понятное нам, не посвященным в его таинства. А время сбора плодов, время листопада, «осенняя пора, очей очарованье» оказываются временем раздумья, временем выбора пути. И в таком случае последующий рассказ о молодом специалисте, доказывающем правоту своих идей и нравственность в каждом поступке (особенно в сравнении с более беспринципным Отаром), должен как бы подтвердить мораль этой природной притчи о том, кто посеет, тот и пожнет, а смоковница будет плодоносящей.
Тем не менее в финале словно ничуть не повзрослевший Нико гоняет мяч вместе с мальчишками на пустыре около старинного храма. Простота и вместе с тем многозначность инсценированного эпилога в каком-то смысле сопоставимы с хроникальным прологом. С одной стороны, Нико, несмотря на свой действительно мальчишеский вид и ряд запальчивых поступков, обладает некой взрослостью души, нравственной зрелостью. И в этом плане он, имеющий, судя по фотографиям, хорошую родословную, представляется как бы духовным ровесником той мудрой и спокойной перед лицом вечности церкви, которая высится на холме. Возраст не имеет никакого значения, когда есть одна-единая духовная традиция, общие человеческие истины. Но с другой стороны, в беспечной игре героя в футбол присутствует пока неясное стремление по-детски убежать от дискомфортной или даже пугающей действительности. С каждой картиной Отара Иоселиани это будет проявляться все отчетливее, пока не примет уже трагифарсовые черты в его последней картине «Разбойники. Глава VII», в которой наследник старинного рода, а ныне опустившийся бомж-пьяница сначала в Грузии, потом во Франции, вполне представим и в качестве Нико 90-х годов ХХ века.
Газета «Экран и сцена».
С.Кудрявцев
