"Два в одном"
| Название фильма: | Два в одном |
|
|
| Страна-производитель: | Россия | ||
| Английский: | Dva v odnom | ||
| Жанр: | драма | ||
| Режиссер: | Кира Муратова | ||
| В ролях: | Рената Литвинова, Богдан Ступка, Наталья Бузько, Александр Баширов, Сергей Бехтерев, Владимир Горянский, Нина Русланова | ||
| Год выпуска: | 2007 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Интересно:
Кинопрокат: Централ Партнершип
Сценарий: Рената Литвинова, Евгений Голубенко
Продюсер: Олег Кохан
Оператор: Владимир Панков
Художник: Евгений Голубенко
124 мин.
Примечание:
Дополнительная рецензия:
Мизантропический синдром
Текст: Валерий Кичин
"Российская газета"
Новый фильм Киры Муратовой взял "Нику", еще не выйдя на экраны
То, что в номинации "Лучший фильм СНГ и Балтии" премию "Ника" получит фильм Киры Муратовой, никто не сомневался: это режиссер вне конкуренции.
"Два в одном" — кино даже для Муратовой необычное. Она всегда недолюбливала человеческую природу, считала ее недоделанной. Противопоставляла людскому зоопарку животных, вынужденных страдать от вечного соседства с "царями природы" и их тирании. В лучшей своей картине "Астенический синдром" она давала бесконечно долгие планы собачьих глаз, умоляюще смотрящих на нас из темноты живодерни, куда свозят отловленных бездомных животных. Тогда она даже обещала вставлять подобные душераздирающие планы в каждую новую ленту — чтобы помнили. И некоторое время обещание держала.
В новом фильме собака только одна, и она уже приучена участвовать в человеческой подлости. Охраняет зашедших в дом девушек, чтоб не сбежали от предстоящего секса.
Это фильм, в котором мизантропические настроения достигли высшей точки. И здесь жанр "черной комедии" — самый идеальный.
"Два в одном" — это две новеллы в одной картине. Связь между ними формальна. Ни одна не имеет развязки. В обеих запечатлено состояние социума, окончательно растерявшего нравственные ориентиры и превратившегося в некую взвесь, хаос, упертую на чепухе бессмыслицу.
Первую Муратова сняла по сценарию одесского художника и сценариста Евгения Голубенко. Запев сюжета тянет на захватывающий детектив, сдобренный фирменными муратовскими примочками — ее любимым приемом с многократным повторением каждой фразы, словно мир застрял, буксует и слышно, как вхолостую крутятся колесики-винтики сломавшихся мозгов. Провинциальный театр, не то драмы, не то оперы (снималось в зале Украинской драмы). На сцене путаница декораций, в путанице что-то висит белесое. Раннее утро, никого еще нет. Но с жутким скрипом откроется дверь, мимо зачехленных кресел пройдет, кряхтя, человек питекантропического вида, выйдет на сцену и, фиглярничая, станет читать из Гамлета
Узнаете Муратову? Уже хочется неотрывно смотреть, потому что совершенно неизвестно, куда все понесется.
В висящем белесом узнается труп: это повесился актер Борисов. Люди начнут ходить вокруг трупа, то укрывать его, то открывать, чтоб никто не наступил. Таскать декорации начнут. Курить в курилке, обсуждая театральные сплетни. Монтировщики станут пикироваться с премьером, а пожилой тенор — горланить из "Богемы". Толпиться будут грудастые декорации и много голых теток на полотнищах и живьем. Все это пригодится потом во второй новелле.
В зрителе, понятно, вскипают вопросы типа "почему повесился", "кто виноват", и особенно — "что делать", потому что милиции все нет, труп трогать нельзя, а в фойе уже собирается публика и надо начинать спектакль.
Ни одного ответа мы не получим из-за фирменной вредности Муратовой, которая никогда не интересуется тем, что интересует наивного зрителя, а переходит к той теме, которую сама считает интересной. И именно в тот момент, когда захочет. Поэтому первая новелла перетечет во вторую как раз тогда, когда ее сюжет, в представлении наивного зрителя, близится к кульминации.
Вторая снята по сценарию Ренаты Литвиновой, в которой Муратова первой увидела актрису и использовала ее ломкую фактуру наиболее удачно. Литвинова и сыграла одну из ролей, причем почти отошла от собственных штампов, перестала прикидываться стильной девушкой и выглядит как никогда органично.
Отошла от своей традиции и Муратова. После трагической полосы творческой биографии, когда фильмы с актерами уровня Зинаиды Шарко и Владимира Высоцкого едва не лишили ее куска хлеба, она перестала снимать профессиональных артистов и виртуозно работала с натурщиками-непрофессионалами. И только в предпоследней картине "Настройщик" (2004) у нее появились Алла Демидова и Нина Русланова, идеально вписались в ее мир и ее интонацию. Теперь она пригласила не только Наталью Бузько, на ее картинах выросшую, но и Александра Баширова, сыгравшего в первой новелле человека питекантропического вида, и Богдана Ступку — на роль сексуального титана во второй новелле.
На "ничейной территории" между двумя новеллами, на этом шатком переходе из вагона-театра в вагон-жизнь под порханье снежинок нам патетично представят героя Ступки. Представят как городскую легенду, грозу женщин, существо с уникальными мужскими статями. Но на экран придет небритый одутловатый тип с нарциссическими наклонностями и в шляпе. Муратова поселит его в ампирные интерьеры одесского Дома ученых, наполнит его квартиру живописным "ню" и сделает из него ненасытного секс-монстра. Он будет хищно смотреть на "ню", пытаться насиловать собственную дочку, а потом заманит в свою ловушку и ее подругу, поставив сторожить пленниц злобного пса, и только извечная женская хитрость предотвратит назревающий акт. Героиня Литвиновой при этом работает вагоновожатой, а на дворе Новый год и много людей в трусах, купающихся в облаках морозного пара. Все это нестерпимо ярко и отталкивающе красиво.
Муратова нагнетает абсурдятину во всем — от диалогов, наполовину сымпровизированных актерами и потому словно разъятых на нечленораздельные звуки, до назойливого хохота, который поручен Ренате Литвиновой. Ее трамвай выглядит чистой декорацией с ярко, как сцена, освещенной водительской кабиной и Литвиновой, поглощающей булку с колбасой и забывшей про дорогу. Нелепо все: ванна, колом торчащая в огромной комнате — в ней будут коварно топить секс-титана, винтовая лестница в многоэтажной, судя по всему, квартире, кровать-катафалк и даже собака, которая в нужный момент вдруг необъяснимо исчезнет, открыв спасшимся подружкам путь к свободе.
Здесь многое можно было бы считать небрежностью драматургии и режиссерскими промашками. Но у Муратовой и это невероятным образом претворяется в чистейшей прелести чистейший образец — включая неаппетитные подробности насчет мужских достоинств. Даже когда Рената Литвинова пришла на съемочную площадку с гипсом на реально сломанной руке, она и это печальное обстоятельство включила в свою сюиту абсурда: чем нелепей, тем лучше. Она так презирает своих персонажей, что брезгливость можно принять за капризы любви. И так свободна в обращении с материалом, как почти не бывает в кинорежиссуре — профессии, привязанной к фабуле, актеру и вещному миру, т.е. связанной по рукам и ногам требованиями бытоподобия и житейской логики. Она лепит свои странные миры размашистыми движениями скульптора, бросающего на каркас куски глины и находящего в их причудливой бесформенности неожиданные смыслы и образы. Эти ее миры принадлежат только ей и более ни на что не похожи. Ими можно упиваться, их можно отторгать — вон недавний Берлинский фестиваль, где Муратову не раз награждали "медведями", и вообще отверг картину как слишком необычную, "неформатную". Но все это ее совершенно не интересует.
Режиссеров, рискнувших разломать все сразу принципы кинематографа и навязать ему только свои законы, за всю его историю можно пересчитать по пальцам одной руки. Муратова среди них.
Хохот за кадром
Марина ГАВРИЛОВА
Вокруг имени Киры Муратовой постоянно ходят легенды. Она снимала Высоцкого в своих фильмах, переворачивала советский кинематограф с ног на голову, открыла актерский потенциал Ренаты Литвиновой, а теперь живет затворницей в Одессе и рассказывает как получает деньги у продюсеров, убеждая их, что больших затрат ее фильмы не предполагают. Между тем, авторов такого масштаба в нашей стране осталось от силы трое-четверо.
Когда я стояла в очереди за билетами, к кассе подошли молодой человек и девушка — посмотрели на расписание сеансов, и, посовещавшись с минуту — решили не портить себе настроение и на фильм «Два в одном» не идти. И действительно, если отнестись к кино, как к развлекательной программе на вечер — ходить на Муратову противопоказано. Другое дело, если мы относимся к кино, как к «важнейшему из искусств» и согласны поднапрячься, чтобы изучить мир.
Хичкок считал, что фильм должен быть подобен куску торта, а у Муратовой фильмы похожи скорее на ложку микстуры, которая полезна, но не поморщившись проглотить невозможно. Фирменный прием Муратовой заключается в том, чтобы снизить пафосность и добавить абсурда в любой рассказ. Тут ей равных нет. Нарочитое повторение фраз, непрекращающаяся клоунада и смех сквозь ужас — вот что ждет каждого. Интересно, что ее экранизация именно Литвиновских сценариев выглядит наиболее уместно — ведь ни Тодоровский, ни Грымов, ни сама Литвинова не умеют добиться в постановке такой буквальности, не навязывая сценарию новомодные фишечки или дополнительные смыслы.
Смотреть «Два в одном» без подготовки, прямо скажем, сложно, — это не «Настройщик», где была почти что детективная сюжетная линия, да ещё и Алла Демидова в придачу, так что, перед походом в кинотеатр, следует несколько задуматься, чтобы не огорчать ни себя, ни компанию. Правда, фигуры Муратовой и Литвиновой настолько прочно вписаны в массовую культуру, что, готова поспорить, жаркое обсуждение этого фильма затянется на полгода как минимум. А сюжет этой истории, между тем, довольно прост.
«Два в одном» действительно состоят из двух сценариев: «Монтировщики» Евгения Голубенко и «О мужчине» Ренаты Литвиновой. Действие фильма происходит в условном театральном пространстве, где сначала разыгрывается драма с условными убийствами, а потом уже и вторая часть с условно любовным содержанием.
На сцене театра найден труп — повесился один из актеров. Вокруг трупа ходят люди: два деда мороза, Нина Русланова с мобильным телефоном, в рыжей рубашке и с ниткой жемчуга на шее, Баширов в розовенькой вязанной шапочке, Рената Литвинова в банном халате — все они стоят над трупом и на разный манер произносят: «Жить и умереть на сцене — что может быть лучше!».
Но работа в театре меж тем кипит и не останавливается, ведь все билеты раскуплены и спектакль должен состояться. Так постепенно начинается вторая история, но четкой границы между ними нет — действие поначалу происходит на сцене, а некоторые вещи и персонажи спокойно кочуют туда-сюда.
Дочь престарелого донжуана Маша (Наталья Бузько) сидит в своей квартире и шьет одежду для игрушечных пупсов (здесь, скорее всего, цитируется кусок из «Трех историй», где героиня Бузько отказывается от ребенка, потому что в оригинальном сценарии этого эпизода нет). Тем временем ее папаша (Богдан Ступка) разговаривает с обнаженной дамой (нарисованной) и желает немедленно видеть «женщину своей жизни». Если Маша не предоставит ему хоть кого-то, то он будет любить саму Машу, ведь они познакомились, когда она была уже взрослой и отцовских чувств он к ней не испытывает.
Маша приводит свою подругу Алису (Рената Литвинова), и та начинает хохотать. Алиса хохочет надо всем, над большой квартирой, над кроватью в центре комнаты, над похотливостью престарелого мужчины, над банками икры, повторяя при этом: «Ужас! Какой ужас! Ужас!» Снова и снова заливаясь хохотом.
Этот хохот еще долго звучит в голове после того, как фильм заканчивается. Причем сама Литвинова в этом фильме претерпела некоторые изменения — теперь она не стильная и зловещая девушка, а эдакая нелепая провинциальная финтифлюшка в цветастом свитере, клетчатой юбке и колготах в сеточку.
Порой начинает казаться, что Муратова слишком уж изогнула реальность, слишком неправдоподобно подтрунивает над человеческой природой, мол, — не бывает такого и все тут! Но когда выходишь из метро, а на тебя бросается человек с воплем: «Дэвушка, давайте я вас на мэрсэдэсэ бесплатно покатаю? Дэвушка!» — тогда вдруг начинаешь подозревать, что эти странности, которые Кира Георгиевна навязывает миру — навязаны ему неспроста.
Надо просто открыть глаза и увидеть всех этих второстепенных людей, которые работают в магазинах, на фабриках, в трамвайном депо и снимаются в фильмах гениальной Муратовой. Захохотать им в лицо. До встречи в кино.
