"Медвежий поцелуй"
| Название фильма: | Медвежий поцелуй |
|
|
| Страна-производитель: | Россия | ||
| Английский: | Медвежий поцелуй | ||
| Жанр: | драма / мелодрама / фантастика | ||
| Режиссер: | Сергей Бодров-ст. | ||
| В ролях: | Ребека Лильеберг, Сергей Бодров-мл., Йоахим Кроль, Кит Аллен, Маурицио Донадони, Анн-Мари Пизани, Марчелла Муссо, Ариадна Гиль, Сильвио Орландо | ||
| Год выпуска: | 2002 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|
||||||||||||||
Сюжет и комментарий
Она была юной эквилибристкой и танцевала в цирке на трапеции. Он был медведем, но в ее мире он превращался в человека. Вместе они были счастливы, пока однажды, чтобы защитить ее, ему не пришлось совершить убийство...
Брат по имени Мишка
Текст: Евгения Леонова
"Экран и Сцена"
По китайскому календарю нынешний год прошел под знаком коня. Кино-календарь избрал другой символ. "Сердце медведицы", "След медведя" и "Медвежий поцелуй", Арво Ихо, Николай Соловцев и Сергей Бодров-старший, режиссеры с разными приоритетами и несхожей авторской судьбой в 2002 году явили единодушие и оказали медведю чуть ли не религиозное почитание.
В мифологических представлениях и ритуалах народов мира от эллинов и гуронов до европейцев и лабрадорских эскимосов медведь выступал как божество, тотем, хозяин нижнего мира, дух-охранитель, элемент астрального кода. По сему главный персонаж фильма Арво Ихо, "Сердце медведицы", обретал себя и смысл жизни благодаря любви и смерти женщины-зверя с табуистическим именем Урсула (лат. ursus — косматый, медведь). Суть медведя не исчерпывалась сакральным значением. Зверь почитался двойником человека, его зооморфной ипостасью. В драме Соловцева изощренная месть медведицы людям объяснялась общими корнями и родственными повадками.
Первого польского князя звали Mieszko. В русской истории Михаил — судьбоносное имя. Бодров-старший использовал самую интересную интерпретацию. В ряде сибирских и североамериканских традиций, шаманских плясок со шкурой "хозяина тайги" на голове, которые демонстрирует в фильме режиссер, медведь был предком, родоначальником, основателем традиции и культурным героем.
Во время XXIV ММКФ редакция журнала "Искусство кино" и СК России провели "круглый стол", посвятив его проблеме героя. Участники "заказали" кинематографу следующего субъекта. Герой должен быть способен на нравственное усилие. Быть борцом за справедливость. Противостоять жестокости. Не выносить самодурства, убийств и стрельбы из ружья. Являться личностью неожиданной, с неоднозначной природой, — словом, типажом, радикально не похожим на "бритоголовых отморозков, погромщиков и убийц, духовных братьев Данилы Багрова".
Говорят, если бог хочет пошутить, он исполняет желание. "Медвежий поцелуй" (производство Pandora Film, Германия, при участии "СТВ"), мировая премьера которого состоялась на Венецианском МКФ, явил героя по заказу. Оборотень. Медведь. Защитник обиженных, друг оскорбленных. Предан любимым. Не падок на пряник. Не выносит клетку и кнут. Ненавидит насилие и пистолет. Убивает нечаянно, защищая любимую девушку, и сам от этого страдает, ибо, растерзав человека, обречен оставаться зверем. Не скинхэд, а лохматенький бурый мишка. Взыскуемая парадоксальность не ограничилась медвежьей шкурой. Человечью половинку, Мишу, сыграл Сергей Бодров-младший.
По стечению обстоятельств и иронии судьбы Бодров-младший со шлейфом "братских" ролей, действительно, оказался единственным в российском кино, кому можно было доверить роль медведя (индейцы-ирокезы называли это животное "братом"). Видимо, в новом фильме Бодров-старший не столько творил новые государственные идеи, как в "Кавказском пленнике" и "Quickie", сколько выступал толкователем героического эпоса Балабанова.
Явленный в фильме оборотень — это Данила омедвеженный, популяризованный, объясненный тем, кому Бадров пришелся не по душе. Пугающая ксенофобия, нервирующая простонародная пластика, чудацкая афористичная речь, киллерские замашки сохранены. Но, будучи погружены в иной контекст, они не страшат, а выглядят нормально и умиляют. Герой увалень? На то он и мишка. Чужих "не очень"? Так маму убили, в клетке держали, палкой били, за что любить? Растерзал плохого хозяина цирка? — он Мишу хлестал, Лолу грубо домогался. Хозяину вышел "кирдык" — топтыгин силу не рассчитал. Патриотизм Миши упреков тоже не вызывает. Герой колесит с цирком и со своей обожаемой, воспитавшей его юной дрессировщицей Лолой (Ребекка Лильеберг) по Скандинавии, Германии и Италии, странам, принявшим участие в производстве фильма. Но Европу он тоже не очень, ибо хочет домой, в тайгу и Сибирь. Откуда у Данилы выросли ноги объясняет мифопоэтический язык простенько снятой мелодрамы. Естественное не стыдно и не обидно, человек — социализировавшееся животное. Тем, кто не хотел "Брата", против Мишки нечего возразить.
"Медвежий поцелуй" предлагает тип национального характера. Он втихую наследует вроде бы табуированному балабановскому герою и одновременно вливается в современное европейское кино, в последнее время заново выстраивающего отношения человека и природы. Персонажей решительно лишают привычной укорененности в социуме, взамен старой шкурки предлагая, как в новом фильме Юфита, ходить голышом. Поэтому сюжет и пафос "Медвежьего поцелуя" ближе первобытному "Локису" Мериме, чем антропоморфному "Медведю" Шварца, и в финале Лола превращается в зверя.
Чтобы герой справился с ситуацией, его наделяют силой бога. Простой голливудский типаж заткнет за пояс любого зевса. Проблема — пустяк. А чувства... С ними и у обитателей Олимпа бывали проблемы, и чтобы их разрешить они принимали обличье зверей. У Данилы не было времени на романтический поиск. В "Братьях" он время от времени оказывался в постели той или иной особи женского пола. В "Медвежьем поцелуе" главный мотив — любовь. Силу ощущений и нежность любви проще изъяснить не-человеческой пластикой и какой-то особой энергией, которая сообщается людям в роли животных. Маловыразительный Александр Абдулов обретал ошеломительную сексуальность в фильме "Обыкновенное чудо". Лола и Миша образуют красивый дуэт. Зверь показывает чувства, которые человек может лишь описать словами. Возможно поэтому в фильме мало диалогов, и повествование набросано приблизительно, пунктиром, с разбивкой на короткие главки. Слов хочется еще меньше, ибо фильм калечит чудовищный дубляж. Мертвые голоса русских оказывают выразительной мимике неплохих итальянских и немецких актеров медвежью услугу и дезавуируют изображение, порой превращая ленту в процессию зомби.
С сайта Филм Ру
Тайга людей
Текст: Валерий Кичин
"Российская газета"
Фильм "Медвежий поцелуй" задумывался как поэтическая мелодрама, зрелищная и музыкальная, простая и внятная всем сердцам. Ее смысл: если очень полюбишь — возможно любое чудо.
Психологическое состояние персонажей — одиночество в толпе. Не случайно автору картины Сергею Бодрову-старшему понадобилась в героини Ребекка Лильеберг, известная своей нетрадиционной любовью в "Чертовом Омоле", у нас более известном под осторожным названием "Покажи мне любовь". Они с подругой там тоже были трагически одиноки в толпе неспособных к тонким чувствам олухов.
В новом фильме ее зовут Лола и она полюбила медведя. Такого полюбил бы каждый: крошечный пушистый медвежонок, от жестокости людей лишившийся матери и одиноко ковыляющий в сибирских снегах. Лола взяла его к себе в труппу бродячего цирка, выкормила, вырастила и полюбила. И ей никто больше не нужен. Как в мелодраме, идет нагнетание трагических обстоятельств: девочка практически сирота, приемная мать подобрала ее на улице и, раскрыв эту страшную тайну, бросила окончательно. Итальянец, прокатывающий русский цирк по городам Европы, жулик и кидала, вечный цирковой праздник насквозь фальшив и по сути грустен, как это и должно быть в фильме про цирк. И девочка одинока. Только мишка. Немудрено, что в один прекрасный день он оборачивается человеком — мощным юношей в облике Сергея Бодрова-младшего. Такой придет на помощь, такой утешит, с таким не страшно.
У моих коллег все это почему-то вызывает воспоминания про "Обыкновенное чудо" Евгения Шварца. Но по стилистике "Медвежий поцелуй" более похож на "Сердце медведицы" Арво Ихо, один из конкурсных фильмов последнего Московского кинофестиваля, где тоже были языческие обряды и тайга, захватывающе снятая с высоты птичьего полета, обилие воздуха и мистические превращения. При всех сбоях и недодумках того фильма, в нем "дышала почва и судьба". В "Поцелуе" это ощущение прорывается только местами: в нем сильное начало, философический финал и надолго зависающий сюжет. Он получился лоскутным.
Судя по всему, намечалось зрелище, пир для глаз. Русский цирк колесит по четырем странам, из строгих Германий-Скандинавий попадаем в испепеленную солнцем Испанию, да не морскую, туристскую, а куда-то в район Сарагосы, где желтые пески и плоские холмы. Гадают цыганки, тамтамят шаманские бубны, звенят монисты, лают сибирские псы, сверкает цирк, ликующий и печальный одновременно. Красные носы-нашлепки клоунов вкупе с мелодией аккордеона напоминают о Феллини — это он нашел в арене универсальную формулу трагического карнавала. Много цирковых и музыкальных номеров — еще чуть, и был бы мюзикл.
Но драма непонимания, печаль одиночества не отпускают героев. Они затравлены, их любовь людям непонятна и по сути запретна — любовь поэтическая и увиденная как философское понятие, так что вопросы насчет секса здесь оставим пошлякам. Художника волнует, в сущности, не столько сама эта любовь — состояние для человека естественное, сколько отчужденность окружающих, непробиваемая стена равнодушия и цинизма, в принципе не допускающих существование чего-либо возвышенного. Вот это художнику кажется неестественным, выморочным и для человека смертельным. Как в "Омоле", счастья здесь нет: влюбленные не столько любят, сколько спасаются друг в друге, а кругом них мрак, пусть даже и подсвеченный цирковыми огнями. Экзюпери писал о "Земле людей". Бодров-младший сделал фильм о людской тайге, не тронутой ничем человеческим.
В работе над сценарием, как признавался режиссер, участвовал культовый и немногословный американский классик Терренс Малик — подправил сценарий и ушел в тень, даже не позволив поставить в титрах свое имя. Я боюсь, что причиной этого решения не столько скромность, сколько сценарий, выправить который не удалось даже Малику. Сценарий никак не может выбрать между коммерчески зрелищным проектом и философической притчей. Коммерция требует яркой картинки, ее обеспечивает цирк вкупе с путешествием по странам Европы. Притча апреллирует к мысли и самоуглубленности, но мысль, заявленная едва ли не с начала, никуда не движется. Остаются два любящих существа, беззащитных перед жестокостью окружающего мира, несмотря на всю мощь медвежьих когтей. А это остановленное мгновение для живописного полотна, но не сюжет для кинематографической картины.
Финал воспринимаешь на разрыв души: обернувшись снова медведем, герой Сергея Бодрова-младшего уходит от людей в снега — уже навсегда. Как в жизни.
