"Цвет граната"
| Название фильма: | Цвет граната |
|
|
| Страна-производитель: | СССР | ||
| Английский: | Цвет граната | ||
| Жанр: | драма / биографический | ||
| Режиссер: | Сергей Параджанов | ||
| В ролях: | Софико Чиаурели, Мелкоп Алекян, Вилен Галстян, Георгий Гегечкори, Авет Аветисян, Спартак Багашвили, Медея Джапаридзе, Овик Минасян, Григор Маркарян | ||
| Год выпуска: | 1968 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
||||||||
Сюжет и комментарий
В фильме, состоящем из нескольких миниатюр, сделана попытка показать духовный мир средневекового армянского поэта Саят-Новы писавшего на армянском, грузинском и азербайджанском языках, историю его любви, отношение поэта к религии, светской власти, народу. При отсутствии обычного литературного монолога все решения автора фильма лежат в чисто изобразительной сфере.
Первоначально фильм назывался по имени главного героя. Однако картина вызвала неприязнь и непонимание кинематографических чиновников. Если в «Мольбе» повествовательное начало смутно угадывалось, то здесь ничего, кроме изысканного маньеризма, орнаментальности и декоративности чиновникам обнаружить не удалось.
Все же картина нашла множество поклонников в среде художественной элиты Советского Союза. Ее вопиющая неангажированность, бесконечная свобода, изобразительное великолепие справедливо восхищали. Картину решили спасти. Ответственную операцию вызвался сделать Сергей Юткевич, поощрявший формальный поиск. Он перемонтировал фильм, выстроив некоторую смысловую последовательность эпизодов-миниатюр, подтянув его к традиционной кинобиографии, насколько это было возможно.
Кроме того, каждому эпизоду были предпосланы титры на русском языке: название и достаточно неуклюжий перевод четверостишия Саят-Новы. Картину переименовали в «Цвет граната». Налицо, таким образом, попытка превратить радикальный авангард в набор квазиэтнографических зарисовок. Начиная с заглавия, вызывают поэтическое умонастроение. Зрители должны были расшифровать авторскую идею по аналогии с «золотом берез» или «рябиновым пожаром».
Абсурд ситуации заключался в том, что широкий зритель, к которому по наивности или глупости подтягивали картину, не стал бы смотреть такое ни при каких обстоятельствах. «Искусство должно быть понятно народу» — ленинская сентенция не давала покоя культурным функционерам. В результате фильм пострадал. Чуть позже пострадал и режиссер, надолго отлученный от работы и свободы.
Но даже в нынешнем виде «Цвет граната» — уникальный культурный феномен. Параджанов разрушил наррацию, предложив вместо «интересной истории» набор живописных шедевров, открыток. Впрочем, подобная трактовка недостаточна. Ведь «открытки» существуют здесь во временном единстве, а декоративное пространство картины, образованное коврами, средневековой архитектурой и актерами в причудливых одеждах, демонстративно отчуждено от унылой, серой, некиногеничной советской действительности.
В контексте отечественной кинопродукции, ориентированной на принцип социалистического реализма в ущерб «принципу удовольствия», «Саят-Нова» воспринимался как возможная альтернатива безобразию и страданию, а значит, как ВЫЗОВ и ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРОВОКАЦИЯ.
Неужели жизнь действительно бывает хороша собой? Бывает. Неужели борьба с врагами до последней капли крови — необязательна, а духовная работа — залог спасения и бессмертия? Конечно! Разве ковер, сотканный руками влюбленного в свое дело мастера, выше стенной газеты и партийного листка? Бывают и такие мастера! Жизнь застыла в этом упоительно красивом мире, словно заколдованная злым волшебником. Театр марионеток, парад масок. Это — ДРУГОЙ мир. Самым обидным, самым пугающим в картине Параджанова было то, что мир этот никак себя не защищает, не обосновывает, не РАССКАЗЫВАЕТ. Он попросту существует, не суетясь, не объясняя собственной необходимости. Он не ищет опоры в морали, исторических коллизиях, социальном неравенстве, классовых битвах и т. п. Он не был даже антисоветским, существовал вне политики, утверждая единственную идеологию — идеологию гедонизма.
Стихи важны в этом мире не сами по себе, а как свидетельство красоты, документ, подтверждающий уникальный опыт инобытия. «Саят-Нова» — это аудиовизуальная ИКОНА. Она отсылает зрителя в иное пространство, в другие времена. Точнее, туда, где «времени не будет»...
Искать в «Цвете граната» традиционное кинематографическое содержание — занятие малопродуктивное. Картина неотчуждаема от советского кино, от советского периода истории, в том числе — от поисков отечественного киноавангарда 20-х. А раз так, полезно вчитать в нее человеческий опыт режиссера, «второго» режиссера, всех тех, кто с нею воевал или на нее молился. Игорь Манцов.http://mega.km.ru/
