"Трилогия: Плачущий луг "
|
| Название фильма: |
Трилогия: Плачущий луг |
|
| Страна-производитель: |
Италия , Франция , Германия |
| Английский: |
Trilogia I: To Livadi pou dakryzei / Trilogy: The Weeping Meadow |
| Жанр: |
драма |
| Режиссер: |
Тео Ангелопулос |
| В ролях: |
Александра Айдини , Ева Котаманиду , Никос Пурсадинис |
| Год выпуска: |
2004 |
| Наша оценка: |
|
|
Купить |
|
Сюжет и комментарий
Главным событием недавнего 54-го Международного кинофестиваля в Берлине стала мировая премьера нового фильма Тео Ангелопулоса «Трилогия: Плачущий луг». Это первая часть задуманного триптиха. Она охватывает события с 1919 года, когда греческие поселенцы в Одессе оставляют город при наступлении большевиков и возвращаются на историческую родину. Горстка людей, одетых в черное, с тяжелыми чемоданами и держа за руку детей, будто вышли из моря на неприветливо-пустынный, с заплатами луж, отеческий берег. Этот образ вечного изгнания и скитальчества, варьируясь, проходит лейтмотивом через весь фильм, в котором, переплелись история минувшего века, судьба греков и история любви с преградами и разлуками. В центре—женщина. Не покорившаяся судьбе, назначившей ей быть юной женой старого грека, который ее, сироту, воспитал, убежавшая в подвенечном платье в город с его сыном, с которым выросла и которого любила, вырастила с ним двух своих сыновей, а потом, в гражданскую войну, охватившую ее родину в 1944–1949 годах, когда они воевали по разные стороны, их потеряла, потеряла и мужа, отправившегося еще перед Второй мировой войной в Америку и приславшего последнее письмо в 45-м из Окинавы. Он пишет, какой видел сон: «…Ты нагнулась и твоя рука коснулась мокрой травы. Когда ты подняла ее, несколько капель покатились и стекли с нее. Подобно слезам на земле…» Кино такой изобразительной культуры, такой красоты, такой захватывающей дух поэзии и такой трагедийной мощи не часто видишь. В каждом кадре этого трехчасового романа—романа дороги, романа изгнания, романа судьбы—человеческий космос. Как на полотнах старых мастеров, на которые, несомненно, оглядывался блистательный оператор Андреас Синанос. Как и сам Ангелопулос держал в памяти бессмертные образы античной трагедии, строя сцена за сценой это глубокофилософское, полное метафизики и символики и вместе с тем пронзительно живое, заставляющее сердце учащенно биться в такт рыдающему аккордеону, произведение. Напомнив о «Золотой пальмовой ветви», которую Ангелопулос в 1998-м по достоинству получил за «Вечность и один день», кинообозреватель немецкой газеты «Франкфуртер Алльгемайне» Андреас Килб в пространной статье, посвященной новому фильму, заявил: «На этот раз Ангелопулос может быть абсолютно уверен, что покинет Берлин с «Медведем» в чемодане». Ошибся. О фильме ни слова в пухлом фестивальном пресс-релизе, где перечислены все без исключения, даже самые третьестепенные, призы. Объяснение—в той же статье, в ее грустной концовке (статья, заметьте вышла за день того как было объявлено решение берлинского жюри). «Если кино Ангелопулоса сегодня нас трогает меньше, чем раньше,—рассудил немецкий журналист,—то это не потому, что оно стало слабее, а потому что мы сами стали слабыми».
Обсуждение фильма
