"Все могут короли"
| Название фильма: | Все могут короли |
|
|
| Страна-производитель: | Россия | ||
| Английский: | Все могут короли | ||
| Жанр: | комедия / мелодрама | ||
| Режиссер: | Александр Черняев | ||
| В ролях: | Елена Полякова, Гоша Куценко, Оскар Кучера, Татьяна Васильева, Жерар Депардье, Нина Усатова | ||
| Год выпуска: | 2008 | ||
| Наша оценка: | |||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
"Все могут короли" — современная романтическая сказка о необычной любви, возникшей при необычайных обстоятельствах. Она, французская принцесса Мария, вынуждена следовать строгому королевскому расписанию, так утомляющему, что она еле может держаться на ногах. Он, известный журналист, готовый на многое, чтобы получить материал о знаменитости, тоже порядком устал от своей "богемной" жизни и разборок, тесно связанных с ней. Судьба сводит их в северной столице, куда августейшая особа прибыла с визитом, но совершенно при иных обстоятельствах, нежели планировалось. Уставший, у которого назавтра назначено интервью с принцессой, возвращается ближе к ночи. И по дороге видит спящую на парапете девушку. После тщетных попыток выяснить, где она живет, и, не решаясь оставить ее одну в опасности ночного города, журналист забирает ее к себе.
Еще:
Оставив европейский замок, принцесса Мария приезжает с визитом в Петербург. Незнакомый, огромный мир, открывающийся из окон Юсуповского дворца, влечет ее к себе. Удастся ли Марии, олицетворяющей человеческую чистоту, затронуть сердце Макса, который даже в силу профессии журналиста, целиком принадлежит и разделяет ценности того общества, которое принято назвать светским. Она жила под стеклянным колпаком и теперь искренне радуется всему новому и необычному, что видит вокруг, а главное, безоговорочно доверяет своему спутнику, который, делая вид, что тоже любуется красотами Петербурга, втайне мечтает состряпать сенсационный материал о неофициальной части каникул принцессы. Недавно ради гонорара он пошел на скандал со знаменитостью и вряд ли остановится перед очередным искушением на кругленькую сумму. Неприступная крепость, изворотливый циник-журналист - неужели он растает в руках хрупкой иностранки, попытавшейся заставить его по-другому взглянуть на привычные вещи?
Невские каникулы
Итоги
Картина Александра Черняева "Все могут короли" - наиболее ожидаемая премьера этой весны. И дело даже не в том, что лирические комедии отечественного производства - штука пока довольно редкая. Уже из синопсиса фильма было понятно, что отечественный режиссер замахнулся на "святое" - решился на ремейк классической голливудской ленты Уильяма Уайлера "Римские каникулы". Скептически настроенные граждане предрекали проекту полное фиаско и язвили в адрес исполнителей главных ролей: мол, Гоша Куценко - не Грегори Пек, а Елене Поляковой далеко до Одри Хепберн. Собственно, возразить тут нечего. Одно "но". Черняев хоть и использовал сюжет "Каникул", но "Королей" язык не поворачивается назвать прямой калькой с Уайлера. Актеры играют совсем не голливудских звезд, а по-честному рассказывают историю о девушке, загулявшей в большом городе.
Оставив за героями их профессии, сценарист Эдуард Володарский перенес действие в Санкт-Петербург. Макс (Куценко) - не слишком удачливый журналист, Мария (Елена Полякова) - принцесса (а это тоже, как оказывается, профессия, да не простая). Ему надоели сенсации из серии "Громкая свадьба отменяется". Ей - суровая фрейлина, церемониал и громилы-охранники возле дверей спальни. Сбежав из резиденции, она засыпает на скамейке около какого-то клуба. Он везет ее досыпать к себе домой. Ну а дальше... дальше Макс узнает в Маше принцессу Марию, решает сшибить деньжат на скандальном фоторепортаже и устраивает умопомрачительные невские каникулы заезжей королевской особе.
Казалось бы, какая там сказка - сплошная проза жизни: погоня за деньгами и аферы ("Аферист!" - орет на Макса карикатурный редактор желтой газетки в исполнении Александра Самойленко. "Не аферист, а авантюрист", - терпеливо поправляет его герой). Всякое событие, каждый персонаж рассматривается с разных ракурсов. Питер - деловой мегаполис, в котором нет места магии. Ан нет, поди ж ты, именно здесь обитают фантазеры-волшебники, готовые явить миру чудо - к примеру, парикмахерского искусства. Все мужики сво... хотя нет, достаточно приглядеться повнимательнее, и окажется, что подлец Макс в блестящем, нет слов, исполнении Куценко - не кто иной, как принц на белом коне. Да такой благородный, что персонажам женских романов до него, как до звезд. Суровый, практичный король (камео Жерара Депардье) оказывается тихим романтиком и нормальным отцом, мечтающим видеть свою дочь счастливой. Вся внешняя канва - с королевским двором, приметами жизни высшего света и прочим гламуром - осыпается, как шелуха. То, что прельщает на страницах модных журналов, оказывается не важным. В то время как сущие банальности превращаются... ну да - в обыкновенное чудо.
Стас Лобастов
Вам и не снялось
ИД "Коммерсантъ"
"Римские каникулы" скопированы авторами "Королей" (а кроме драматурга Володарского это режиссер Александр Черняев) настолько подробно, чуть ли не покадрово, что это как бы объясняет отсутствие в титрах или пресс-релизах какой-либо ссылки на первоисточник: ведь и так всем все очевидно. В суд, конечно, на плагиаторов никто не подаст, но их простота в заимствовании чужого выглядела бы более обаятельно, если бы проскочила у них в картине хоть какая-то шутка, какой-то микронамек на фильм Уайлера с Одри Хепберн и Грегори Пеком: да, тырим, но тырим с юмором и постмодернизмом. Вместо этого же авторы русифицированного римейка одной из самых образцовых мелодрам предпочитают скорее делать вид, что никаких "Римских каникул" никогда не существовало.
Впрочем, больше, чем это застенчивое воровство, огорчает отсутствие четкой концепции и определенности в том, какие элементы "Римских каникул" авторы считают необходимым срисовать один в один, а какие — видоизменить национальным колоритом. Самое чудесное видоизменение, хотя вряд ли намеренное, а скорее связанное с невозможностью найти ни в одном актерском агентстве хотя бы отдаленного подобия Грегори Пека,— это его замена на Гошу Куценко. От этого петербургские приключения принцессы некоего условно-вымышленного франкоязычного королевства приобретают гораздо более опасный оттенок, тем более что репортерская деятельность героя описана с дополнительными подробностями, которых не было в целомудренном голливудском оригинале.
Журналист редкого профиля, он не собирает сплетни, как делают его менее талантливые коллеги, а своими, условно говоря, руками создает сенсации. Не дожидаясь, пока какая-нибудь звезда (в "Королях" для примера фигурирует Маша Малиновская) засветится в компании с новым хахалем, он сам склеивает звезду и пялит ее на ближайшем подоконнике — кладет, короче, на алтарь журналистики самое дорогое, а его друг-фотограф (Оскар Кучера) делает компрометирующие снимки, и вот уже на следующее утро таблоид "Первые новости" выходит с хедлайном "Свадьбы года не будет?".
Руинировав репутацию Маши Малиновской, герой получает довольно унизительное для золотого пера России задание — посетить пресс-конференцию некой "наследной принцессы королевской фамилии", которая, как выяснится в конце, приехала, чтобы передать в дар Русскому музею переписку ее бабушки, герцогини Аквитанской, с графом Горчаковым (вполне нормальная тема: звучит красиво, а какую музейную ценность может представлять подобная переписка, бестактный вопрос, не имеющий отношения к делу). Проспав пресс-конференцию, журналист обнаруживает, что проспал ее как раз в компании пресловутой принцессы, которая под воздействием снотворного выпала с балкона Юсуповского дворца и была подобрана в бессознательном состоянии героем, предложившим показать ей достопримечательности с потаенной целью изготовления очередного похабного эксклюзива.
Придав нашей акуле пера более хищную наружность, авторы "Королей" решили зато принцессу сделать для противовеса более кисейным и неземным созданием, чем бойкая героиня Одри Хепберн. Достаточно увидеть, как принцесса, в исполнении Елены Поляковой, встав поутру с кровати, подбегает на цыпочках к окну, принимает грациозную позу, просвечивая сквозь ночнушку, а потом, так же жеманно семеня на цыпочках, возвращается в постель, захватив по дороге альбомчик со старинными фотографиями Петербурга, и склоняется над ним с непередаваемым умилением на лице. Принцесса в силу своих генов прется от русской культуры, и главный художественный прием, который отличает наши "Римские каникулы" от настоящих,— это массовка в исторических костюмах, которая периодически мерещится героине на петербургских улицах. От красоты Инженерного замка гостью Петербурга накрывает самый страшный глюк: Гоша Куценко в цилиндре и белой бабочке сажает ее в коляску — принцесса, соответственно, тоже в шляпке и опять изгибается аки Царевна Лебедь, самым неестественным образом, силясь изобразить дореволюционную аристократическую грацию.
Недоверие, однако, в этом фильме вызывают не только деревянные манеры принцессы — здесь даже вывеска "Изготовление ключей" под окном квартиры, где живет журналист, и та фальшивая, бутафорская, хотя казалось бы, чего проще найти в Петербурге. Вообще, чтобы визуально убить петербургскую натуру, нужна известная операторская гениальность, и она присуща стоявшему за камерой Даяну Гайткулову, который любит снимать так, чтобы как можно меньше окружающей архитектуры попадало в кадр: например, один из его любимых ракурсов — это вид сверху на головы героев. Чья это точка зрения, кто это с небес любуется куценкиной макушкой? Не то покойный Уильям Уайлер, не то сам Господь, к которому в финале взывает отец принцессы (Жерар Депардье): "O mon Dieu!", завидев Гошу Куценко, въезжающего в ворота фамильного замка на белом коне.
Лидия Маслова
Короли и шпинат
Текст: Иван Куликов
"Все могут короли" с Гошей Куценко сами осторожно признаются, что чем-то напоминают "Римские каникулы" с Грегори Пеком. Об этом лучше сразу забыть — тогда никто ни на кого не обидится и все у нас будет хорошо.
Французскую принцессу на горошине Марию (Елена Полякова) сняли с перин и отправили в Петербург с миссией ООН. Миссию благословил папа (Жерар Депардье) — французский аристократ, почему-то уверенный, что "русские это именно те, кому можно доверить свою дочь", а также бабушка с белогвардейскими корнями (Натали Нерваль), мечтающая презентовать Петербургу комплект своей переписки с Горчаковым. Прибыв на место, принцесса так запуталась в дипломатическом церемониале, что ее опять уложили на перины, предварительно накачав транквилизаторами. Девушка, однако, не унялась, выпала с балкона Юсуповского дворца в мусоровозку и бомжевала на лавочке, пока ее не подобрал, уже как нашу Машу, гулявший рядом бонвиван и монстр желтой прессы журналист Макс (Гоша Куценко).
То, что "сюжет нашего фильма действительно в чем-то напоминает "Римские каникулы", как признают уголком рта создатели "Все могут короли" — это, что называется, мощно сказано. История о папарацци и загулявшей принцессе, снятая на фоне памятников всемирного значения, будет вопить о фильме Уильяма Уайлера на всю Малую Армавирскую точно также, как мужичок с пропеллером — о римейке Карлсона. Другое дело, что в нашем случае сходство с оригиналом умнее будет или проглотить как есть, не задумываясь о последствиях, или сразу выплюнуть. В этом случае спать крепким сном будут и те, кто видел в работе дуэт Грегори Пека и Одри Хепберн, и те, кому эти имена не скажут абсолютно ничего. Да и тех, кто копирует классику, напоминая ее лишь "в чем-то", муки совести тоже не замучают. Никто ни на кого не обидится, и все у нас будет хорошо.
Запуская к лавочке, где отходила от транквилизаторов французская принцесса Маша, нашего Макса, создатели "Все могут короли" решали две задачи — романтическую и патриотическую. Кстати, совершенно те же, что и левый либерал Уайлер, который уехал в начале 50-х в Европу снимать "Римские каникулы", спасаясь от Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Его репортер Брэдли, увековеченный Пеком, олицетворял в фильме американские свободы, который принцесса Хэпберн охотно принимала за мужской шарм.
Впрочем, большую часть бюджета, выделенную на шарм, у нас потратили на Депардье, отработавшего патриотическую линию на отлично, принимая восторженные позы на фоне арендованного замка и расточая патетические комплименты в адрес нашей родины. Это приятно, лестно и где-то даже правильно, но в данном случае сделано как-то слишком глупо и безвкусно. Мелко как-то. Раз не дождешься ничего лестного от современных западников, приходится вымучивать в кадре кукольных аристократов-русофилов, пускать по экрану белогвардейских бабушек, а в финале цитировать "Гардемаринов, вперед!" под выезд Куценко на коне. Кстати, не с канцлером ли Горчаковым переписывалась бабушка? В таком случае ей стукнуло не меньше ста пятидесяти.
Поняв, что заплутали в эпохах окончательно, авторы замаскировали фильм под модерновый фэнтези — жанр, к которому легче подверстать иностранцев голубых кровей, влюбленных в русских, которым можно доверить свою дочь. Стали через кадр трансформировать Питер во что-то дореволюционное. Куценко наряжать в сюртук, Полякову в корсет. Взялись, наконец, за романтическую линию, которая, если отбросить патриотическую злобу дня, в таком фильме обязана быть просто главной. Увы, но и она завернула с Невского в питерскую подворотню, где заплутала, истончилась, пошла пунктиром и загнулась. Глядя на нашу Машу с Максом решительно не ясно, что два этих равнодушных друг к другу персонажа делают так долго в одном кадре. Той же "химии" меж героями можно было достигнуть, развернув камеру на две ростральные колонны и оставшуюся часть времени показывать залу только их.
Неясно также, какая сонная муха укусила гордость нашей сценарной школы Эдуарда Володарского, если единственным остроумным моментом на всю картину оказался бидон молока, который требует от официанта журналист Макс, катающий в кабриолете принцессу Машу. Возможно, что с претензиями нужно идти к режиссеру Черняеву, который, быть может, удалил из сценария все ударные реплики, чтобы не омрачать римский профиль Куценко лишней болтовней. Или к Депардье, перетянувшему на себя весь шарм. Все могут короли, принцессы, канцлеры и папарацци с бабушками, но, судя по растекшейся по фильму астении, северный авитаминоз пополам с халтурой — единственное, с чем до сих пор они не в силах справиться. Пора им, наверное, в Италию на римские каникулы — покушать помидоров, пожевать шпинат.
С сайта film.ru
Гошины каникулы
— Это кабина лифта?
— Это моя комната.
Фильм «Римские каникулы»
Олег ДЕНЕЖКА
Старые добрые фильмы. Их хочется пересматривать снова и снова. И каждый раз они неизменно дарят радость и тепло. А если вы фанат кинематографа, например, такой, как я, то самые любимые ленты вы можете смотреть десятки, сотни, да что там, просто бесконечное количество раз!
А вот если вы циничный, расчётливый, жадный, беспринципный продюсер, то вы их вообще не смотрите. Вы снимаете на них римейки. Всего по одному разу. Впрочем, большего им и не надо. Хотя… Можно ещё смыть пленку кислотой. По крайней мере тогда она будет чистая. В отличие от фильма Александра Черняева «Всё могут короли», римейка фильма Вильяма Вайлера «Римские каникулы» 1953 года.
Беда с этими римейками. Конечно, чужим умом жить не запретишь, но волна таких вот опусов, захлестнувшая отечественное кино, явно тревожит. У нас уже пускался в «Побег» «Беглец» Эндрю Дэвиса и была «В движении» «Сладкая жизнь» Феллини, но всё как-то анонимно. На этот раз создатели ваньку вроде не валяли — сразу признались, но легче никому не стало. «Всё могут короли», по заявлению авторов, довольно-таки вольная вариация на тему.
«Вольностей» в новой ленте, конечно, хватает, хотя сюжет остался неизменным — журналист встречает сбежавшую из-под опеки самую что ни на есть настоящую аристократку, при этом действие ленты перенесено в современный Питер, журналист информационного агентства превратился в нечто аморфное, среднее между папарацци и частным детективом (создатели, видимо, так и не решили, что слаще для неокрепших аристикратических душ), а принцесса понизилась в ранге до потомка рода Долгоруких, живущих в эмиграции. Но всё это дело привычное, дань, так сказать, времени. А вот настоящий ужас заключается в том, что в фильме Черняева Грегори Пек вдруг превратился в Гошу Куценко. Вот это уже не вольность. Это страшный сон. Золушка с её тыквой в полночь может забыть об этой мелочи и насвистывать Боба Марли.
Вообще, когда пишешь рецензию на римейк, очень трудно избежать прямых сравнений, не увлечься исходным фильмом, и в результате, не написать рецензию на него самого. Я буду стараться. Но ничего обещать не мгу.
О чём была картина Вайлера, и почему она получила такой успех? Роман между грубоватым и циничным американским журналюгой, готовым на всё ради «жареного» репортажа, и молодой аристократкой королевской крови, был совершенно точной копией отношений между Америкой, неожиданно обнаружившей себя спасительницей мира от нацистской чумы, и побитым войной Старым Светом, поражённым беззаботностью, богатством и весёлостью пришедших к ним на выручку «простых американских парней».
Это было взаимное исследование, поэтому лента Вайлера начинается с ироничного взгляда на помпезные привычки европейских аристократов, а заканчивается самоиронией над хамоватостью и цинизмом американцев и удивительным для них открытием: за деньги можно отнюдь не всё. Начавшись как комедия положений, в финале картина становится настоящим гимном Европе, признанием ей в любви и клятвой учиться, учиться и еще раз учиться манерам и воспитанию. Американцам фильм понравился, потому что они так и думали, а европейцам, очевидно, из тщеславия.
Про что фильм Черняева? Про то, что если вы здоровый лысый дылда и ездите на никелированном «Харлее» за 60 штук енотов, то вам совершено реально замутить любую фифу, даже если она аристократка из Франции. Причём, по итогу, её папик выпишет вас из дикой российской тундры, упакует в белого коня, перевяжет букетом роз и подарит дочурке на 8 марта. Кстати, пользуясь случаем поздравляю всех женщин, аристократок и нет, с праздником.
Но не будем удаляться. Каждый эпизод в «Римских каникулах» подчинён общей идее. Например, знаменитый фрагмент в парикмахерской. Уже одно то сожаление, с которым итальянский парикмахер соглашался состричь роскошные каштановые кудри Одри, стоит «Оскара». Он кромсает их ножницами, и в каждом его движении отчаянье и презрение к клиентке, толкнувшей его на это преступление. Но вот его взгляд падает на зеркало, и в нем просыпается художник. Несколько взмахов ножницами, немного колдовства с расчёской, и перед нами та самая Одри Хэпберн, перед которой склонился мир. А эта причёска ещё добрых лет 20 будет эталоном для модниц всего мира.
Что нам предложил взамен Черняев? Придурка из «Осторожно, модерн». Я, конечно, имею в виду образ, а не актёра. Я с уважением отношусь к Сергею Росту и его комическому таланту, в той старой передаче он, как и Нагиев, были к месту, но в «Римских каникулах», в качестве альтернативы стиляге итальянцу!? Не хватало сюда ещё прапорщика Задова. Герой Роста не находит ничего лучшего, как тупо обкорнать героиню под корень, правда по её же просьбе. Очевидно, сделано это создателями фильма для гармонии. Рядом с лысым нужно что-то очень коротко стриженое. Что-то из фильмов про Бухенвальд. И это явно не Одри Хэпберн.
А вот она в «Римских каникулах» была настоящим открытием Голливуда. А сами «Римские каникулы» были открытием Одри Хэпберн. А Рим был самым настоящим открытием для самовлюблённых американцев. Одним словом, сплошные «римские открытия», прямо на зависть отважному Колумбу. Так вот: Одри в фильме — неграненый алмаз, демонстрирующий свою невинность и актёрскую неосведомлённость, которую актёр Грегори Пэк лишь искусно обрамлял своей харизмой и опытом. Весь фильм построен на явлении миру неизвестной очаровательной актрисы, что совершенно соответствовало фабуле фильма — презентации обществу наследницы одной из европейских династий. Эдакий первый бал Наташи Ростовой, роль которой, кстати, совершенно закономерно сыграет актриса всего через 3 года после премьеры «Римских каникул».
Какое это имеет отношение к Елене Поляковой, исполнительнице главной роли в римейке? Да в том-то и дело, что никакого. Ровным счётом. Ничего не имею против актрисы, она талантлива, но… Хуже было только у Любови Орловой в «Скворцах и лире», когда 72-летняя, тогда уже бывшая звезда советского кинематографа исполняла роль 30-летней разведчицы. Знаю, знаю, современные продюсеры делают ставку на «звёздный» состав, вон и Жерара Депардье приплели. Тогда объясните мне, почему в 53-ем продюсеры сделали ставку на никому ещё неизвестную Одри Хэпберн? Дурачки! Странно, что теперь мы снимаем римейки по их фильмам, а не наоборот.
Кстати, о Депардье: он здесь как две вафельки в мороженом-сендвиче: в прологе фильма, и в финале. По идее, это как-то должно оттенять вкус и делать его «ну, чисто, шикарным». На деле, к мороженому с таким же успехом можно было бы прибить две фанерки — ровным счётом ничего не поменялось бы. Участие старины Жерара в сюжете — ноль целых, ноль десятых. Если аккуратно отстричь соответствующую плёночку, зритель этого даже не заметит. Кроме того, в мороженом между вафлями находится все-таки мороженое. В нашем же случае продукт совсем другого качества.
В общем, найти параллели со старым фильмом 53-го года — дело мудрёное. Их тут почти нет. Черняев «поулучшал» всё что мог. Журналист-неудачник, воспринимавший работу в Риме как ссылку, превратился в наглого бандита, от успешности которого тошнит, принцесса, понявшая, что родилась не просто девушкой, и у неё есть долг перед собственной страной, стала обычной богатенькой сумасбродкой, которая теперь-то уж точно знает, что ей позволено всё. Даже несчастный мопед и малолитражка «сис-шво» (6 лошадиных сил!) стали вдруг мотоциклом «Харлей-Дэвидсон» и кабриолетом «Мерседес». Хотел бы я видеть журналистов, пусть даже и самых успешных, которые позволяют себе такую «конюшню». Доренко?
Вообще та лёгкость, с которой современные кинолюбители от нового русского кино, «улучшают» мировые шедевры, вызывает серьёзные сомнения в их душевном здоровье. Вместо изящного, грустного и очень светлого финала «Римских каникул» нам показали барбиобразное «братание» псевдопринцессы Поляковой и «лысой паппарации» Гоши Куценко на белом коне. Нет, я, конечно, понимаю, что принц всегда должен скакать на чём-нибудь белом, но зачем нам сразу два коня?!
Так что на деле фильм все-таки оказался «кабиной лифта». Вопреки всем заявлениям создателей, и особенно фразе Гоши Куценко на пресс-конференции относительно того, как «классно сниматься в простом добром фильме». Я не буду спорить с Гошей, возможно, он действительно снялся в «простом добром фильме». Так пусть нам теперь этот фильм покажут! Потому что это явно не про «Всё могут короли», картину нелепую, вульгарную и очень далекую от объекта подражания. Взамен иронии Черняев использует цинизм, вместо мелодрамы пошлость, вместо светлой грусти — разухабистое веселье.
И кому после этого верить? Никому. Только мне, и только в одном утверждении — любите кино.
С сайта Кинокадр Ру
Что могут ремейкеры
Новые Известия
В советском кино ремейк был всего один – «Неуловимые мстители» (1966) по мотивам «Красных дьяволят» (1923). В 1992 году братья Алейниковы в сценарном соавторстве с Ренатой Литвиновой переделали пырьевских «Трактористов» (1939). В 2002-м Вера Сторожева сняла фильм «Небо. Самолет. Девушка» по сценарию той же Литвиновой, который можно рассматривать и как повторную экранизацию пьесы Радзинского и как ремейк ленты Натансона «Еще раз про любовь» (1968).
Успешные картины переснимают по трем причинам: по идейным, по эстетическим и по коммерческим. Эстетический ремейк – «Небо. Самолет. Девушка», он снят в совершенном ином стиле, чем «Еще раз про любовь». Ремейк идеологический – «12», где Никита Михалков, основываясь на том же сюжете, что Сидней Люмет в «12 разгневанных мужчинах», радикально изменил его смысл. Ремейк (и последыш) коммерческий – «Ирония судьбы-2», которая не содержит принципиальных идейно-эстетических поправок к оригиналу, а создана с единственной целью – собрать как можно больше денег.
«Все могут короли» относится к третьему сорту, хотя маловероятно, что эта переделка одной из лучших в мире комедий соберет в прокате и двадцатую часть того, что собрала «Ирония судьбы». Эхо «Иронии-1» помогло «Иронии-2», а эхо «Римских каникул» может только помешать «Королям». И дело даже не в том, что Гоша Куценко и Елена Полякова актерски уступают Грегори Пеку и Одри Хепберн, а в том, что они не соответствуют ни персонажам картины, в которой оказались, ни отношениям между ними, которые только и могут привлечь публику. Единственный, кто в фильме на своем месте, – Оскар Кучера в роли папарацци: он хоть немного, но похож на разбитного фоторепортера.
Откровенно говоря, единственная российская актриса, которая могла бы без дураков сыграть принцессу, – Анастасия Вертинская, но ей, увы, не восемнадцать лет. Елена Полякова симпатична и как молодая женщина, и как актриса, но в чертах ее лица отсутствует порода, а в манерах – аристократизм, который есть не что иное, как утонченное воспитание. Когда ее героиня заходит в бутик и выходит оттуда в новом наряде, не думая расплатиться – это поведение не принцессы, а шлюхи, которая как бы невинно разводит клиента «на деньги».
Ничто, кроме формальных признаков, не свидетельствует и о том, что герой Гоши Куценко по имени Макс является журналистом, а не брокером, дилером или мерчендайзером. Журналист, тем паче известный, должен уметь писать, говорить и рыть носом землю, но о Максе не скажешь ни того, ни другого, ни третьего. Он просто добрый малый, но это – не профессия.
По идее, Куценко с Поляковой должны были сыграть зарождающуюся любовь, иначе во всей истории петербургских приключений французской принцессы нет ни малейшего интереса. Но как играть и как передать растущую влюбленность – актеры и режиссер не имеют представления. В «Римских каникулах» крупные планы знаменитого оператора Анри Алекана превращали нервное романтическое лицо Пека и бесконечно гибкое, как бы текучее лицо Хепберн в экраны, на которых отражались и транслировались в зал малейшие оттенки чувств, а в «Королях» не передается почти ничего.
Добавим к этому, что Франция – республика, и французские принцессы, в отличие от английских, не ездят с миссиями в другие страны. И что иностранная принцесса, даже имеющая русские корни, не может говорить по-русски без акцента, как говорит героиня фильма. Тем более не может быть чистого русского языка у лиц из ее окружения. А если то, что все иностранцы в фильме запросто изъясняются по-русски – кинематографическая условность, она не должна распространяться и на Жерара Депардье, но он как ни в чем не бывало лопочет на родном языке.
Словно бы чувствуя, что все происходящее слишком неправдоподобно, создатели фильма пытаются прикрыться сказкой. Время от времени за кадром звучит детский голосок: «И вот принцесса решила…» и т.д. Но от этого только хуже: представить себе, что эта история выражает взгляд ребенка, уж совсем невозможно.
Еще хуже, что создатели фильма решили переделать грустный конец «Римских каникул» на хеппи-энд, в котором Макс обнимает Марию, а папа-Депардье с умилением смотрит на мезальянс, который должен был ужаснуть любого аристократа. Ничего пошлее нельзя было и придумать.
Виктор Матизен
