Начало 60-х. Кубинский революционер Эрнесто Че Гевара на вершине славы. От имени республики он ездит по миру, налаживая новые экономические и политические отношения. Но на ассамблее ООН 1964 года он произносит речь, которая приводит к разрыву его отношений с СССР и Фиделем Кастро. Че по-прежнему одержим идеями революции. Организовывает повстанческое движение в Конго, но терпит провал. В 1966-м он собирает армию национального освобождения в Боливии, которая через год трагически погибает. Раненый Че попадает в плен, где по приказу Вашингтона его расстреливают. Но в сердцах и умах людей Че Гевара навсегда остается героем, готовым жертвовать собой ради счастья других, символом борьбы за Свободу, кумиром бунтующего духа молодежи.
Партизанский рейд в прокат
Че Гевара глазами Стивена Содерберга
рассказывает Андрей Плахов
Если подходить к этому проекту чисто формально, "Че Гевара" — байопик о культовом революционере, изображения которого украшают майки, комнаты восторженных девушек и тело Майка Тайсона. В фильме, правда, нет традиционной структуры героической биографии с подростковым взрослением будущего героя, его первой, второй и третьей любовью, осознанием своего призвания и основными жизненными подвигами. Вместо того чтобы рассказывать, как закалялась сталь, "Че Гевара" повествует о двух развернутых эпизодах партизанской борьбы. Один разыгрывается на рассвете революционной карьеры героя в кубинских джунглях, сквозь которые отряд во главе с Фиделем Кастро и при активнейшем участии Че пробивался к Гаване, пытаясь освободить Кубу от режима Батисты еще в 1956-57 годах. Второй эпизод, наоборот, знаменует закат жизни Че Гевары, ведущего трагическую, почти одиночную борьбу за экспорт кубинской революции в лесах Боливии, из которых ему так и не довелось выйти.
В то же время этот фильм настолько ни на что не похож, что просто удивляешься: как нечто подобное могло появиться в Голливуде. Удивляется и сам Голливуд, заранее снимая шляпу перед той рисковой дистрибьюторской компанией, что возьмется прокатывать эту неформатную картину в Соединенных Штатах. Штука в том, что фильм длится больше четырех часов и разбит на два: "Аргентинец" и "Партизан". При этом он вовсе не выглядит эпопеей, в духе "Лоуренса Аравийского" или "Двадцатого века", вообще не выглядит эпическим — он просто вызывающе длинный.
Фильм снят Стивеном Содербергом, и это многое объясняет. Девятнадцать лет назад никому не ведомый американский дебютант отхватил в Канне "Золотую пальмовую ветвь" и приз ФИПРЕССИ за картину "Секс, ложь и видео" — едва ли не первую попытку осмыслить влияние видеотехнологий на человеческие отношения, едва ли не первый знак новой сексуальной революции — виртуальной. Потом Содерберг, прилично подзаработав на очередной серии "Оушена", периодически делал для души очень странные, как бы никому не нужные фильмы — то "Кафку", то "Солярис", то "Хорошего немца". Теперь вот сделал "Че". И, разумеется, его премьерная обкатка произошла не где-нибудь, а в Канне: ведь здесь в этом году отмечали сорокалетие молодежной революции, культовым героем которой стал Че Гевара.
Слава режиссера-оскароносца накладывается на миф о латиноамериканском революционере, что делает удобоваримым фильм, который при других обстоятельствах было бы невозможно впарить ни одному прокатчику, да и фестивали не факт что взяли бы его из-за несоразмерного метража. Зачем нужно было городить четыре с лишним часа экранного зрелища, половина которого состоит из монотонных партизанских рейдов по лесам, понять в здравом уме невозможно. Зато впервые в практике Каннского фестиваля было решено не делать предварительного пресс-показа, и журналистов знакомили с картиной одновременно с официальным показом. Давка была невероятная, а кто уже прорвался, так и торчал до конца, подкармливаясь в перерыве сэндвичами, гуманно заготовленными продюсерами этой революционной эпопеи.
Тем не менее тем, кто посмотрел фильм целиком, некий смысл во всей этой затее все же начал открываться. Содерберга интересует длительность человеческой жизни, состоящей из монотонных мгновений — даже если речь идет о человеке, который, согласно легенде, вспыхнул ярким пламенем, осветившим мир, и сгорел на этом жертвенном огне. Уже в недавних "Дневниках мотоциклиста" Вальтера Саллеса юный Че Гевара в исполнении Гаэля Гарсиа Берналя был показан как симпатичный идеалист, а вовсе не как пламенный революционер. Он проживает свою молодость со всем отпущенным ему темпераментом и совершенно не думает о будущей славе, он стремится к высоким целям главным образом в воображении, а в реальности подчиняется ритму повседневного существования, ритму road movie: в этом жанре, собственно говоря, и сделан фильм.
Картина Содерберга снята под другим углом, но и в ней нет особой героизации главного персонажа. Можно предположить, почему режиссер отверг эпос как жанр: рука об руку с эпосом идет пафос. Вот почему картина напомнила критикам фильмы "бессюжетного пантеиста" Теренса Малика, в частности, его "Тонкую красную линию": здесь так же важны самоценность человеческой фактуры, военный (в данном случае, партизанский) быт, растворение человека в природном космосе. В первой части, не лишенной революционного оптимизма, еще существует некоторая альтернатива лесной жизни: партизанский рейд перебивается сценами выступления Че Гевары на сессии ООН в 1964 году, где он, посланец победившей революции, наносит удар своему главному врагу — американскому империализму — на его же территории. Во второй части Че предстает если не разочарованным в священной борьбе, то, во всяком случае, изрядно уставшим и практически одиноким бойцом: его съедает астма, мучает горный климат, ему не доверяют местные крестьяне и бросают на произвол судьбы товарищи-коммунисты.
Сделав все, чтобы разрушить структуру традиционного героического байопика, авторы фильма, тем не менее, и думать не думали о том, чтобы подвергнуть сомнению сакральность самой фигуры Че. Они заведомо отбросили ту часть сохранившихся свидетельств, которые описывают его как героя поневоле — человека, имевшего самое отдаленное отношение к своей легенде, а по натуре — аутичного, тщеславного и трусоватого, провалившего множество порученных ему операций. Содерберг так же далек от мысли развенчивать образ Че, как и возвеличивать его еще больше, чем сделала это людская молва. Картина выполнена интеллигентно и политически корректно, роль Фиделя Кастро (с которым наверняка у Че были непростые отношения) сведена к минимуму, Бенисио дель Торо играет своего героя увлеченно и не совсем однозначно.
Если сам фильм был воспринят как причудливый эксперимент, то роль Бенисио дель Торо тут же была возведена в канон: произошло это на закрытии Каннского фестиваля, где актера наградили призом за лучшую роль, и весь зал, многие даже стоя, приветствовал это решение жюри. Сам Бенисио дель Торо, в прошлом игравший разные роли, в том числе отвязанных наркоманов и шалопаев, уже успел стать жертвой вождизма, приобретя отвечающую образу величественность и звездный лоск. Так что эксперимент хотя бы с этой точки зрения следует признать успешным.
Единственный вопрос, который остается: как все же будет этот фильм прокатываться. Компании Warner Brothers International и Wild Bunch работают над европейским прокатом, на который в данном случае гораздо больше надежды, нежели на американский. Однако и здесь уверенности в успехе нет: одно дело заставить человека купить майку с брэндом "Че", другое - дважды загнать в кинозал и заставить оба раза заплатить за билет. Создателей охватили сомнения: не выгоднее ли произвести на свет новую прокатную версию, которая была бы экономней и рентабельней. Вот почему выход картины, в том числе и в России, где ее прокатом занимается компания "Парадиз", пока откладывается.
Коммерсантъ Ру
