"Белая лента"
| Название фильма: | Белая лента |
|
|
| Страна-производитель: | Австрия — Франция — Германия | ||
| Английский: | Das weisse Band / The White Tape or the Teacher's Tale | ||
| Жанр: | драма / военный | ||
| Режиссер: | Михаэль Ханеке | ||
| В ролях: | Сюзанна Лотар, Ульрих Тукур, Бергхарт Клауснер, Йозеф Бирбихлер, Мариса Гровальдт, Янина Фауц, Михаэль Кранц, Ядеа Мерседес Диаз, Штеффи Кунерт, Себастьян Хюльк | ||
| Год выпуска: | 2009 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Маленькая немецкая деревенька перед Первой мировой войной. Мальчики поют в церковном хоре: сын барона, сын пастора, сын управляющего, сын акушерки, дети крестьян-арендаторов. С ними происходят странные истории, подозрительно напоминающие ритуальные наказания.
За кадром
Изначально Ханеке планировал снять трехсерийный телевизионный фильм. Вместо этого он снял черно-белое кино.
Цитата
"Художественный фильм — это 24 лжи в секунду". Михаэль Ханеке.
Конец прекрасной эпохи
Независимая газета
На последнем Каннском фестивале «Белая лента» Михаэля Ханеке получила «Золотую пальмовую ветвь». И конечно же, дело здесь вовсе не в том, что председателем жюри была Изабель Юппер, «его» актриса. Нельзя было не признать, что даже на фоне вполне сильного конкурса картина Ханеке «Белая лента» выглядела впечатляюще.
Маленькая немецкая деревушка, живущая по строгим законам протестантской морали. Несколько семей, повязанных давними соседскими или родственными отношениями. В каждой – свой страх. В одной глава семейства, доктор, насилует собственную 14-летнюю дочь и садистски измывается над любовницей – экономкой и местной акушеркой. В другой местный пастор с лицом, похожим на условный портрет мирового ханжества, истязает всех своих шестерых детей физически и морально под видом благонравного воспитания – оставляет без ужина, лупит розгами, цепляет на них символическую белую ленту как память о невинности, привязывает по ночам к кровати... Тем временем в деревне происходят одно за другим страшные и загадочные события – то доктор летит с лошади, споткнувшейся о проволоку, услужливо натянутую кем-то на ее пути, то сына барона похищают и избивают до полусмерти, то замораживают младенца, то ослепляют малолетнего олигофрена, сына акушерки. Скоро исчезают и акушерка, и ее покалеченный сын. Рассказ о тех событиях ведется закадровым, почти бесцветным голосом, принадлежащим – это выясняется не сразу – местному молодому учителю, ведущему рассказ через много лет.
Кто виноват в смертях и увечьях, мы не узнаем. Да и не надо – не в них дело. Хотя вслед за учителем мы готовы предположить, что это дело рук тех самых детей, которых пастор подвергает бесконечным истязаниям. Это именно его дочь, создание почти ангельской внешности, с непроницаемым выражением лица убивает отцовского питомца-птенчика ножницами – то ли из мести за очередное наказание, то ли просто давая выход агрессии. Это его сын тайком прохаживается по тоненьким перильцам над пропастью, проверяя, любит ли его Бог. И приходится с тоской констатировать: похоже, Бог про эти места давно забыл. Мальчик, из которого сегодня папаша-пастор пытается воспитать благовоспитанного христианина и который сейчас глядит на отца исподлобья, тусклым упрямым взором, завтра переступит не только через него – его рука взметнется среди миллионов таких же в приветственном «Хайль!».
Попытка объяснить, почему мир оказался пораженным коричневой чумой, – важная, но не единственная задача Ханеке в этой черно-белой, без музыки, построенной на крупных планах минималистской ленте. Ханеке не считался бы одним из лучших режиссеров современности, если довольствовался бы одной-единственной моралью. Белая лента – символ невинности. И вот – по деревне несется слух, что убит эрц-герцог Фердинанд. Деревня собирается в церкви, в воздухе повисла тревога. Пастор торжественно снимает с детей белую ленту, повязанную несколько месяцев назад после какого-то проступка. Лента снята, невинность забыта. Конец невинности. Прежней жизни больше нет.
Ханеке сочетает антониониевскую холодную пытливость и бергмановскую философичность, сдабривая их собственной брезгливой насмешливой назидательностью. Словно энтомолог, наблюдающий за насекомыми через объектив микроскопа, он разглядывает группы людей в объектив камеры, суммируя и классифицируя увиденное. Классифицирует он достаточно четко и строго, не боясь излишней черноты, не боясь показаться строгим и нетерпимым. Самое удивительное в «Белой ленте» – дети. На них, собственно, и держится фильм, они и есть тут главные герои, главные подозреваемые и главные жертвы. Все они молчаливы и красноречивы в молчании – им еще нечего сказать миру, они не умеют вербализировать свои ощущения, но если и правда то, что устами младенца глаголет Истина, то, по Ханеке, никакого Бога нет и в помине. Через двадцать, тридцать лет эти дети будут так же молчаливо и упрямо, ничего никому не объясняя, вести людей в газовые камеры, сбрасывать бомбы на города... Нейтральная, аскетичная манера, в которой сделан фильм, монотонное повествование, детектив, потерявший разгадку где-то в плоских бескрайних пейзажах зимней Германии, – все это высвечивает затяжной конфликт между людьми и здравым смыслом, словно поглаживая нарыв, который взорвется гноем Второй мировой.
Екатерина Барабаш
Белым по черному
Итоги
У картины Михаэля Ханеке уже почти полная коллекция высших наград. Главный приз в Канне. Лучший фильм года, по мнению Европейской киноакадемии (там же отметили и сценарий, и режиссуру Ханеке). "Золотой глобус" за лучший иноязычный фильм года. Впереди "Оскар", на который "Белая лента" номинирована не только в резервации фильмов на иностранном языке, но и по разряду лучшей операторской работы (Кристиан Бергер). Это, конечно, давит на психику зрителя. С одной стороны, грех не посмотреть признанный шедевр. С другой - вроде как нет права на разочарование.
А разочароваться можно. Картина Ханеке - вещь в себе. Она медитативна. Чуть-чуть затянута по хронометражу - настолько, чтобы начать ощущать на шее удавку. И при всем профессиональном совершенстве как бы не доделана. Действие происходит в баварской деревне накануне Первой мировой. Замкнутый круг, строгие правила жизни на поверхности и полное нарушение всего этого за едва прикрытыми дверями. Отец растлевает дочь. В пасторском семействе детей воспитывают в столь жестких рамках, что это выглядит не меньшим надругательством. В деревне происходит ряд жестоких происшествий. Кто-то натянул проволоку, и лошадь сбросила доктора. Жена одного из крестьян погибает на лесопилке. Сын местного барона выпорот в лесу неизвестными. Умственно отсталый мальчик ослеплен. Будто кто проклял этот оплот стабильности - протестантскую общину, где должны процветать труд, честность, почитание сословной иерархии и семейные ценности. Рассказ ведет закадровый голос. Это состарившийся школьный учитель пытается разобраться в причинах и следствиях. Он подозревает чинных подростков, певших в его хоре. Но расследование не доводит до конца и комкает финал рассказа. Ну, убили эрцгерцога. Ну, началась война. Ну, потерялись учитель с девушкой Евой на просторах мировой истории. А такой милый роман у них был - единственная теплая нотка на весь фильм.
Автор будто соблазнял и обещал раскрыть тайну, а вместо этого указал на страницу учебника. Недаром многие критики исходят желчью, уверяя, что и раскрывать-то нечего, а все хорошее - плагиат у Бергмана. Действительно, главные слагаемые тут - черно-белый выверенный стиль и неразрешимые вопросы бытия. Чем не Бергман. Сам режиссер в Канне пожал плечами, когда его спросили об этом. Бергман же частный случай, а Ханеке хотел вернуть на экран великое кино ХХ века, замешанное на идеях великой литературы. Кино, которое могло бы помочь человеку если не разобраться в своих сомнениях, то хотя бы назвать эти сомнения по именам. А это сегодня явно "демоде", как выражаются в программе "Снимите это немедленно". Но снимать надо все-таки медленно. И кино тоже. Ханеке десять лет готовился к этой картине, то есть начиная с шоковой "Пианистки". Сейчас его не интересует шок. Он уже знает, что палец покажи - и люди сами на него наденут свои страхи. Похоже, Ханеке в "Белой ленте" замахнулся на другое: он хочет доказать существование Бога, не веря в него.
Киндер-сюрприз с запахом пороха
Вадим Зельбин
1913 год. В опрятной немецкой деревушке, как будто сошедшей с графитовых набросков проезжего художника-любителя, рисующего суровым стилем, начинают происходить очень неопрятные события. Из-за проволоки, предательски натянутой между березами, летит на землю вниз головой деревенский доктор. Анонимные вредители, вытоптав капустное поле местного барона, подвергают его малолетнего отпрыска ритуальной экзекуции розгами. Злая участь настигает сына акушерки и пасторского попугайчика, которому ножницами отрезают голову, а также большой барский сеновал, подожженный прямо на Рождество и семью арендаторов-крестьян, зарабатывающих тяжелым трудом на кусок хлеба: мать гибнет на сельхозработах, отец лезет в петлю, сыном интересуется полиция. Собрать части дьявольского паззла в одну общую картину почти удается сельскому учителю, закрутившему роман с няней из соседнего поселка, но в Сараево убивают Франца Фердинанда, и в воздухе запахло порохом.
Михаэль Ханеке, в живописании насилия всегда отличавшейся по-немецки обстоятельным подходом к делу, на сей раз проявил такие чудеса художественного перфекционизма, что, право, как-то даже неловко лезть со своими мыслями в этот виртуозно собранный и хорошо отлаженный механизм зла, каким является его опрятная немецкая деревня. Все говорит о том, что лезть в него со своими мыслями опасается и сам автор — уж слишком монструозная, растянувшаяся на две мировые войны история управляется этим механизмом последние лет сто. С другой стороны, простому сельскому учителю, разгадавшему своим умом тайну белой ленты, он явно симпатизирует: народный просвещенец — это единственный герой картины, испытывающий у Ханеке чувство любви к ближнему. Религии в лице сельского священника, запрещающего сыну мастурбировать, властям в лице барона, социуму в лице трудящихся крестьян и арийским белобрысым детям, устами которых глаголет по Ханеке кое-что пострашнее истины, в авторских симпатиях отказано, и те, кто давно подозревал в этом австрийце радикального атеиствующего анархиста, еще с большими, чем раньше, основаниями обнаружат в нем родную душу.
Те, кому Ханеке всегда сложно было называть родным, тоже получат удовольствие от просмотра. Во-первых, своей "Белой лентой" он наконец-то увязал отдельные акты своего абсурдного театра жестокости в одно логичное двучхасовое представление, что в некотором смысле аннулирует его предыдущие работы, где апокалиптические, социальные, сексуальные и прочие аспекты человеческого членовредительства рассматривались строго по отдельности. Во-вторых, в сумме эти аспекты породили в "Белой ленте" не "еще одного Ханеке", а хороший зрительский хоррор, который прекрасно смотрится и без страшной мысли, что если в детстве вы стыдились занятий онанизмом, в вас зреет тайный Гитлер. Перефразируя подзаголовок картины "Немецкая детская история" — это и есть настоящий киндер-сюрприз фильма.
Филм Ру
