"Джонни Д."
| Название фильма: | Джонни Д. |
|
|
| Страна-производитель: | США | ||
| Английский: | Public Enemies | ||
| Жанр: | драма / детектив | ||
| Режиссер: | Майкл Манн | ||
| В ролях: | Джеймс Руссо Дэвид Уэнэм Кристиан Столте Джейсон Кларк Джонни Депп Джон Джудд Стивен Дорфф Роберт Майкл Виё John Kishline Уэсли Уолкер | ||
| Год выпуска: | 2009 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Сюжет фильма повествует о легендарном грабителе банков Джоне Диллинджере. Дерзкие нападения сделали его выдающимся героем для всех угнетенных и главной мишенью для лучшего агента ФБР Мелвиса Первиса и его молодого напарника Джея Эдгара Гувера. Никто не мог остановить банду Диллинджера. Ни одна тюрьма не могла его удержать. Обаяние и отчаянные побеги прославляли преступника в обществе, считавшем банки главной причиной Великой депрессии. В то время, как приключения лихой банды, к которой примкнули Малявка Нельсон и Элвин Карпис, вдохновляли обозленных граждан, Гувер решил воспользоваться случаем и превратить Бюро расследований в главную правоохранительную организацию страны, ФБР. Он сделал Диллинджера самым опасным врагом Америки, а спасителем нарек Первиса, гордость Федерального бюро.
О гангстере бедном замолвите слово
Время новостей
В середине тридцатых годов Джон Диллинджер (Джонни Депп) был врагом общества номер один. Он грабил банки, хотя его более продвинутые коллеги давно поняли, что на телефонном букмекерстве можно зарабатывать в разы больше. Он по-робингудовски не брал денег у простых людей, предпочитая потрошить государственные структуры. Он как минимум был красив и обходителен. Но именно его методы вызывали идеосинкразию у власти. И в только что созданном бюро расследований дают карт-бланш молодому, да раннему офицеру Мелвину Первису (Кристиан Бейл), который с удовольствием охотится на преступников с ружьем в лесу, будто на оленей, а живи чуть позже, наверняка бы любил запах напалма по утрам. В конце концов их пути пересекутся по полной программе -- точкой пули в конце.
Поставленное Майклом Манном «Джонни Д» -- совершенно изумительное кино. В череде последних крупномасштабных фильмов, которые ну никак не укладываются в формат меньший, нежели два с половиной часа, он кажется единственным, во время просмотра которого смотришь на экран, а не на часы. Потому что на этом самом экране разворачивается в марше энтузиастов какое-то почти что напрочь позабытое счастье, вполне физическое наслаждение картинкой (в данном случае это определение ни в коем случае не может считаться оскорбительным). Вне всякого сомнения, гениальный оператор Данте Спинотти («Секреты Лос-Анджелеса», пожалуй, лучший криминальный фильм последнего времени или считавшийся таковым до того момента, когда сейчас за дело не взялись режиссер Майкл Манн со товарищи) обращается с цифровой камерой настолько же виртуозно, как запечатлеваемые им гангстеры -- с автоматами и кольтами. И вроде бы выпендрежный прием -- снять историю из середины тридцатых так, как будто бы это очередной эпизод очень крутого и невероятно современного полицейского телесериала, перестает быть фишкой уже минут через десять. Снято все так, что дух захватывает в самом прямом смысле слова.
И совершенно не хочется разбираться в том, что на самом деле Диллинджер был, мягко говоря, совсем не таким фавном, каковым его изображает Депп, на самом деле он был пусть и необычным, но все-таки преступником, еще в тринадцать лет, как говорят, принявшим участие в групповом изнасиловании, а позднее впервые применившим практику взятия заложников, которыми он и его подельники прикрывались, выходя из очередного банка. Был, в сущности, таким же негодяем, как и большая часть легендарных преступников того времени. Но создателей фильма это совершенно не волнует -- несмотря на то, что сценарий основан на вполне документальной книжке и все формальности вроде бы соблюдены (само собой, Диллинджер в свой роковой последний вечер идет в кино именно на тот фильм, на который отправился в действительности, и так далее), и условности, связанные с обстоятельствами времени соблюдены с иезуитской точностью, и ручная камера обеспечивает вполне документальный эффект присутствия, но все равно это в первую очередь великая иллюзия. Не Джон Диллинджер и Мелвин Первис сражаются здесь, а капитан Джек Воробей и Темный Рыцарь. «Джонни Д» -- ни в коем случае не байопик, не жизнеописание знаменитого преступника и не история создания Федерального бюро расследований (собственно, по большей части именно этому и была посвящена книга-первоисточник).
Существует мнение, что фильм Манна не более чем высококачественный «развод» зрителей, которые чуть более умны, нежели среднестатистический посетитель мультиплексов, этакие «Трансформеры» для интеллектуалов, не несущие в себе никакой сверхидеи и призванные выколотить денежки из тех зрителей, которые с понятной брезгливостью относятся к похождениям гигантских роботов, но наживку в виде ретробоевика проглотят с удовольствием. Может, и так. Но штука в том, что это тот самый «нас возвышающий обман», которому невозможно сопротивляться в принципе. Для тех, кто хочет узнать, как на самом деле обстояли дела, можно посоветовать обратиться к фильму великого бруталиста Джона Милиуса «Диллинджер», в котором действуют самые настоящие «мясные машины», где порох пахнет порохом, а кровь -- кровью. В случае же с фильмом Майкла Манна -- это не более (но и не менее), чем великая иллюзия. Возможность прийти в кинотеатр, провалиться в экран с головой и не думать ни о чем, кроме как о гипотетическом моменте, что все происходящее перед твоими глазами может в какой-то момент закончиться. На сегодняшний день более чем немало.
Станислав Ф. Ростоцкий
Ревущие тридцатые
«О, Джонни, я хочу, как в синематографе. Прошу тебя, сделай монтаж».
«Человек с бульвара Капуцинов»
Надежда ЗАВАРОВА
Эта рецензия основана на реальных событиях. Джон Диллинджер искусно грабил банки и нежно любил кино. Джонни Депп может любого «врага общества» сыграть так, что тот станет кумиром миллионов. Местные локализаторы — главные «бесславные ублюдки» страны. В жизни Марион Котийяр один «хороший год» идёт за другим — ей традиционно везёт с партнёрами: Рассел Кроу, Джонни Депп, Кристиан Бэйл. Последний снимается чаще, чем Мерил Стрип получает номинации на премию «Оскар», а это даже круче, чем быть бэтменом. Майкл Манн, воплотив в жизнь свой давний замысел, монтаж сделал, но получилось ли всё «как в синематографе»?
Да, потому что Манн мастерски снимает перестрелки. Нет, потому что режиссёр заставил «стрелять друг в друга» кино и цифру. На фоне этой жестокой схватки целлулоида с цифровой камерой даже противостояние обаятельного Диллинджера с тёмным рыцарем ФБР Мелвином Первисом отходит на второй план. Манн и Данте Спинотти играют на стороне сильного. Ведь, благодаря цифре, внутрикадровый монтаж можно сделать на скорости летящей пули, и картинка станет ещё реалистичнее. Это уже не жизнь врасплох, не такая желанная документальность, это зритель, застигнутый врасплох стремительностью и натуралистичностью происходящего на экране. Кино перестаёт подражать реальности, оно вдруг начинает её выражать и делает это с той необходимой долей жестокости и цинизма, чтобы тридцатые годы максимально приблизились во времени к нам сегодняшним.
Кино расстреляли в упор на глазах недоумевающих киноманов. Но 35-миллиметровая плёнка — как Чев Челиос: «она «умерла, но ей стало луше». Во-первых, в большинстве кинотеатров и на кинофестивалях «Джонни Д» всё-таки показывают с плёнки. Во-вторых, в фильме Манна гораздо больше от традиционного, плёночного кино, чем от цифрового кино-теле-гибрида. Как ни странно, Манн выбрал цифру именно для того, чтобы сделать свой фильм более кинематографичным. Плёнка создаёт атмосферу. Отсутствие плёнки тоже создаёт мир — именно такой, какой нужен Манну, где в истории из прошлого пульсирует ритм современности.
При этом, большинство зрителей даже не обратят внимание на то, что фильм снят на цифру, хотя увидят и в полной мере оценят все возможности подобной съёмки. А всё дело в том, что Манн не забывает о выразитальности кадра, о необходимости эмоционально воздействовать на публику. И его фильм удобно смотреть: камера изредка вздрагивает, но не дрожит постоянно; все ракурсы весьма традиционны, что, однако, не лишает их выразительности. Камера работает стремительно, но своеобразное легато, соединяющее действие, не прерывается ни разу. Для Манна съёмки на цифру — не самоцель, не просто техническая необходимость, а режиссёрский ход, позволяющий добиться нужного эффекта. И в этом нет самонадеянности. Есть только то, из чего всегда делается кино: режиссёрский произвол и атмосфера, которую автор сумел создать в кадре.
А погрузившись в атмосферу фильма, отчётливо понимаешь: в нём ярче, чем гангстеры и полицейские тридцатых годов, показаны современные зрители и их отношение к киногероям. Сегодня на экране нет места сентиментальным, благородным разбойникам: ни Джонни Д, ни Робину Г, ни кому бы то ни было другому. Современные преступники ни в жизни, ни на экране не ходят в кино так часто и увлечённо, как Диллинджер; не изображают Джеймса Кэгни — они даже не знают его; не говорят заложнику в банке: «Уберите деньги. Мы грабим банки, а не Вас, мистер». Они не совершают немыслимые побеги из тюрем, не предлагают возлюбленным уехать в Рио, не умирают под Рождество в объятиях любимой на лестнице у входа в церковь, как герой Кэгни из «Ревущих двадцатых» и не стараются, умирая, произнести: «Прощай, моя птичка!», как Диллинджер из «Врагов общества» Манна.
Такие герои живут теперь только в «Прогулках по Голливуду» Мартина Скорсезе. Раньше в фильмах было место сильным личностям, плачущим убийцам. «А потом погода испортилась». Сегодня не личность противостоит личности, а толпа — толпе. Попытки позаимствовать героя у прошлого не приводят к успеху, потому что его характер и манера вести себя не вписываются в современные реалии. Весь тот мир, где мужчины носили шляпы, а женщины были готовы отправиться с возлюбленными хоть на ипподром, хоть на край света, как рабовладельческий Юг после гражданской войны в США — это «цивилизация, унесённая ветром».
И современный зритель постепенно перестаёт понимать, принимать и чувствовать этот ушедший мир, перестаёт нуждаться в нём. Тогда, в 1934, вполне мог произойти эпизод, когда фэбээровцы всерьёз решали, на какой фильм пойдёт гангстер — с Ширли Темпль или с Кларком Гейблом? А представьте нынешних сдужителей закона, пытающихся понять: отправится главный подозреваемый на «Трансформеров 2» или на «Ледниковый период 3»? Не можете? Вот разве что история боящейся депортации румынской эмигрантки, которая захотела сотрудничать с ФБР, наверняка заинтересовала бы братьев Дарденнов.
Майкл Манн показывает, как безвозвратно изменились люди всего за 75 лет. Делает он это ненавязчиво: собрав на съёмочной площадке прекрасных актёров, рассказывает авантюрную историю о жестоком, но очаровательном разбойнике, который грабил банки меньше, чем за две минуты; мог зайти в полицейский участок и остаться незамеченным; мог очаровать любую девушку, а вместе с ней — журналистов и прочих законопослушных американцев.
Всему этому гангстерскому великолепию не хватает разве что зернистости плёнки и всегда притягательной глубины кадра. Ведь недостаточно видеть всё в фокусе — важно, чтобы и чувства не расфокусировались. А это возможно только с целлулоидом: цифра рациональна, она хорошо информирует, а плёнка всегда апеллирует к эмоциям, заставляет переживать. А посему: «Хотим фильму! Хотим фильму!»
До встречи в кино.
С сайта Кинокадр Ру
Многомерный
Итоги
В этот летний сезон культовый режиссер Голливуда Майкл Манн вынес на зрительский суд остросюжетную драму «Враги общества» (в российском прокате — «Джонни Д.»). Очередное, на этот раз крупнобюджетное, с суперзвездами Джонни Деппом и Кристианом Бейлом, переложение на язык кино истории феерической жизни Джона Диллинджера, легендарного чикагского гангстера начала 30-х годов прошлого века. О достоинствах и стремнинах криминального жанра с Майклом Манном побеседовал корреспондент «Итогов».
— Некоторые критики упрекнули вас в бесстрастности по отношению к вашему герою. Говорят, мало душевного тепла вы ему даруете, будто прячете свои восторги в подтекст.
— Не согласен! Я стремился донести ощущение от этой неоднозначной личности. Боже упаси — вовсе не собирался снимать байопик по стандарту, чтобы все умилялись, а в финале всплакнули. Мне было важно установить психологический, по сути очень интимный контакт с личностью самого необычного гангстера Америки. Джонни вырвался на свободу в мае 1933 года, а 22 июля 1934 года, то есть ровно 75 лет назад, был сражен пулями агентов ФБР в центре Чикаго. Всего чуть больше года продолжалась его криминальная эпопея. Он метался по Америке, грабя банк за банком, наводя шорох на полицию и ФБР и красиво транжиря презренный металл. Он был и злодеем, правда, отчасти благородным, и жертвой обстоятельств. В три года лишился матери, поэтому в отношениях с женщинами искал тепла и нежности, недополученных в семье. Вы говорите о моей бесстрастности?! М-да, значит, я что-то недоучел, в чем-то просчитался.
— Почему вы выбрали Деппа на роль Диллинджера?
— В нем есть элемент фривольности, непредсказуемости, он может классно сыграть скрытое зло, червоточину, разъедающую душу. Отрицательное обаяние — как раз то, что нужно для Диллинджера. И потом: таких героев Депп раньше не играл. Для него как актера — несомненный вызов, сложный рубеж. Поймите, мне не столь важно, хороший человек мой герой или плохой. Скажем, мрачноватая фигура Ричарда Третьего вроде бы не очень подходит для восхищения. Тем не менее о нем написал пьесу Шекспир. О таких персонах крайне интересно думать, снимать фильмы. Меня вдохновил образ бесшабашного гангстера, пролетевшего по жизни словно пуля. Джонни грабил банки под аплодисменты публики, которую эти банки жестоко ограбили в Великую депрессию. Он — месть жирным котам финансового мира, он — любимец простого народа. Не забывайте, я сам из Чикаго. Помню из дет¬ства: отец везет меня, семилетнего пацана, на машине, мы проезжаем по авеню Линкольна, мимо «Байографа», и отец показывает пальцем: вот здесь, сынок, застрелили Диллинджера.
— А про чистых, светлых людей снимать скучно или невозможно?
— Я не делю людей на положительных и отрицательных. Меня не интересуют герои-одномерки — со знаком плюс или минус. Ведь нет на свете ангелов и демонов. Хорошие люди порой совершают очень плохие поступки. Плохие же иногда берутся за ум. Меня интересует не степень позитивности личности, а глубина и противоречивость характера. Диллинджер — личность сложная. Будучи искусным манипулятором, он усиленно подпитывал в обществе имидж благородного разбойника. Но когда полицейский трижды выстрелил, попав в пуленепробиваемый жилет Джонни, тот его хладнокровно расстрелял.
— Герою Деппа, хотим мы или нет, будут подражать подростки. Вы этот эффект предвидели?
— Да, личность Диллинджера очень харизматична. В 1933—1934 годах он был вторым по рейтингу популярности человеком в США — после президента Рузвельта. Не забывайте: грянул страшный кризис, безработица скакнула, кажется, до 25 процентов. Банки воспринимались как средоточие зла. Диллинджер грабил их и при этом с заложниками, оказавшимися внутри, обращался учтиво и даже галантно. Человек с манерами XIX века, перенесенный в XX век.
— Видно, как вы увлечены Диллинджером. Уж не является ли он вам во снах?
— Я самый прозаический, несуеверный человек на свете. Но случались моменты во время съемок, когда мои трезвые воззрения давали трещину. Один из ударных эпизодов, атаку отряда ФБР на банду Диллинджера, укрывшуюся в курортном пансионате «Маленькая Богемия» (штат Висконсин), нам разрешили снимать на месте тех, уже давних событий. Съемку назначили на 22 апреля 2008 года, в точную годовщину облавы. Джонни Деппу довелось ложиться в кровать Диллинджера в спальне, которую тот занимал. В тот день случился ураган, выпал крупный град, и в комнате Диллинджера загорелась проводка аппаратуры спецэффектов. Слава богу, Деппа в ней не было. Это ли не мистика?!
— Еще совпадение, правда, вряд ли мистическое. Выход вашего фильма пришелся на новую экономическую депрессию.
— Случайность! Фильм мы с продюсерами замысливали и готовили сценарий задолго до того, как наступила рецессия. Но ложка оказалась к обеду.
— В фильме полиция и ФБР жестоко избивают и запугивают подозреваемых с целью получения информации о местонахождении Диллинджера. Эти шоковые эпизоды неизбежно проецируются на дискуссию о допустимости пыток в связи со скандалами вокруг Гуантанамо и Абу-Грэйб. Ваша позиция?
— Амбициозный глава ФБР Джон Эдгар Гувер просто спасал честь мундира. Он протрубил, что обязательно поймает Диллинджера, и раз за разом садился в лужу. Тот ускользал от него самым непостижимым образом, пресса и недруги босса неистовствовали от злорадства. Гувер сделал ставку на своего лучшего агента Мелвина Первиса и дал ему карт-бланш. Агенты ФБР фактически отказались от принципа habeas corpus (понятие права, гарантирующее неприкосновенность личной свободы и законность задержания. — «Итоги»). Одного осведомителя выбросили в окно, других арестованных пытали. Я вырос в Чикаго, и хорошо знаю нравы местной полиции тех лет. Мой друг Деннис Фарина был крутым чикагским копом, прежде чем избрал карьеру актера и снялся у меня в полицейском сериале. Он знал об этих брутальных методах не понаслышке. Я в ужасе от попыток легализовать пытки, что бы ни говорил Джон Маккейн. Они не должны применяться!
— Диллинджер — историческая фигура. По нынешним временам редкость для крупнобюджетного кино, которое захватили фантастические персонажи — всевозможные спайдермены, супермены, айронмены и прочие «мены». Есть ли, на ваш взгляд, будущее у гангстерской драмы и других традиционных жанров Голливуда?
— Понятия не имею. Однажды Феллини спросили, почему он не снимает в Америке? Он ответил: потому что я даже не знаю, какого цвета галстуки носят американцы. Я тоже могу делать кино только про то, что знаю. Мои герои реальны, будь то персонажи Де Ниро и Аль Пачино в «Схватке» или Джеймса Каана в «Воре». Что касается Диллинджера, то для молодых американцев сегодня он не менее мифическая фигура, чем персонажи фэнтези. Эзотерическая личность. Боссы Universal пошли наперекор здравому смыслу и выпустили нашу сумрачную картину в разгар лета, когда народ валит в киношку получать чистый, неотягощенный раздумьями fun. Но я сохранил романтическую веру в то, что непреложные истины когда-то вдруг ломаются под напором новых обстоятельств.
— Русские темы вас никогда не привлекали?
— Меня давно интересует русская история. Одно время загорелся фигурой Троцкого, даже купил права на экранизацию книги о нем. Изучал в лондонской киношколе «Броненосец «Потемкин» и «Октябрь» Эйзенштейна, теорию монтажа Пудовкина. Вообще Россия для меня страна магнетическая, здесь за последние 10—12 лет произошли очень серьезные изменения. Владимир Путин сегодня — одна из самых интригующих личностей на планете.
— Сами вы живете столь же интенсивно и легко, как ваши герои?
— Живу интенсивно, только банки не граблю. (Cмеется.)
Москва — Нью-Йорк
Олег Сулькин
Джон в пальто
Газета "Труд"
Новая картина Майкла Манна - чистое наслаждение для глаз: все эти тонкие усики, костюмы и суперпальто за 35 долларов, острые жесты, кадры из "Манхэттенской мелодрамы" и деревья в ночном лесу, где идет перестрелка. Слуху достаются завораживающий саундтрек Эллиота Голденталя и звучащие как музыка автоматные очереди. Рука мастера видна во всем. Сердце мастера отсутствует. Холодно, отстраненно любуешься, как искусно в этом фильме все сделано, прилажено, выточено, как хороши поезда и машины, как прекрасны вещи, какими живыми выглядят углы домов и мостовые - и какими неживыми люди: и те, кто гонится, и те, за кем гонятся.
Тринадцать месяцев из жизни Джона Диллинджера (Джонни Депп), грабителя-знаменитости времен Великой депрессии, выглядят как карта-схема с движущимися стрелками: бежал, ограбил, скрылся, посадили, бежал, ограбил, застрелили. Его фразы были банальны уже тогда: "Мы живем одним днем", "Завтра будет завтра", "Ваши глаза такие же темные и красивые, как моя душа" - ни грамма юмора, хотя глаза всегда прищурены, а кривая улыбочка всегда на лице.
У федеральных агентов, создавших целый отдел по борьбе с Джонни Диллинджером, был шанс выглядеть комически: в тот момент, когда он сам зашел в отдел, они были увлечены просмотром футбольного матча, а во все остальные моменты они кучковались у парадного входа, когда он выходил с черного, и не поднимали глаз, когда он стоял в десяти метрах: по версии девушки Джонни (Марион Котийяр) - боялись. Агент Пэрвис (Кристиан Бэйл) отыгрывает необходимый диалог с главным героем: "Я все равно убегу" - "Нет, ты не убежишь", но в Пэрвисе-охотнике отсутствуют черты не то чтобы Холмса, но даже Жавера.
Соратники Майкла Манна отмечали, что он с невероятным тщанием подходил к декорациям, костюмам и выбору места для съемок - все до самой мельчайшей детали должно было быть так, как в 30-е. Это свидетельство режиссерской ответственности тоже парадоксальным образом ведет к отстраненности от фильма - все это было давно, слишком давно, и нет никакого смысла рифмовать нынешний экономический кризис с Великой депрессией, когда люди были игровыми фишками не по какой-либо причине, а просто по определению; и об этом же, наверное, говорит тот факт, что Манн занял в крошечных ролях Лили Собески, Лили Тейлор и Чэннинга Татума, опять же сведя их героев к функциям и не дав ничего сыграть.
Сквозь эту бесстрастность прорвется лишь спецагент Уилсон, который знает, как надо правильно выслеживать преступника, понимает, что Диллинджер пойдет в кино не на картину с Ширли Темпл, а на "Манхэттенскую мелодраму" с Кларком Гейблом, но использует свои знания о людях согласно своей профессии - для того, чтобы ликвидировать гангстера и сохранить для потомков его последние слова: "Гуд бай, моя птичка".
Сергеева Жанна
Две легенды
Семен Кваша
Герой и символ Великой депрессии Джон Диллинджер и первый шеф ФБР Эдгар Гувер вместе изменили Америку — после них она никогда не стала прежней.
Диллинджеровский миф начали сочинять еще при жизни. Говорили, например, что это сельский паренек, которого испортил большой город. Как раз во время Великой депрессии обнаружилось, что в больших городах Америки живет больше народу, чем в городишках и деревнях (в СССР, напомним, это произошло при Хрущеве), поэтому проблема понаехавших и их морали была более чем актуальна. Но это неправда — несколько поколений предков Диллинджера жили в большом городе, отец стал фермером-арендатором, когда Джонни был уже довольно взрослым, а сам великий бандит занимался сельским хозяйством всего несколько месяцев между освобождением из тюрьмы и началом карьеры лучшего грабителя банков.
Конечно все с самого начала были уверены, что во всем виновата тюрьма. Диллинджер провел там треть жизни, всю молодость. За нападение и попытку ограбления бакалейщика Фрэнка Моргана ему дали от десяти до двадцати лет, несмотря на то, что он, по совету отца, признал себя виновным, рассчитывая на небольшое наказание. Диллинджер отсидел девять лет, вышел условно, и за время отсидки познакомился с самыми крутыми преступниками своего времени, обзавелся отличными контактами, выяснил, где прятаться и куда бежать, кому продавать краденное и у кого лечиться. Главное же — чувство, что с ним несправедливо обошлись, которое осталось с Диллинджером до самого конца, до расстрела у кинотеатра "Биограф".
И что бы он делал после тюрьмы, если бы не стал гангстером? В 1924 году вся Америка одновременно могла сесть в автомобили — одна машина приходилась на пятерых американцев. С некоторыми колебанияи экономика все время росла. Средний американец не то, что не голодал, он мог быть уверен, что если он будет упорно трудиться, то купит автомобиль и радиоприемник, отправит детей в школу, построит удобный домик
В 1933 году четверть трудоспособного населения США были без работы, сбережения сгорали вместе с обанкротившимися банками, банки лопались, потому что паникующие клиенты норовили забрать деньги, пока банки не лопнули.
В этих обстоятельствах история Диллинджера была извращенной американской мечтой. Он был красив, обходителен, вежлив с заложниками, не похищал людей ради выкупа и грабил банки, стараясь при этом обходиться без лишней крови. К тому же он дважды бежал из тюрьмы, водил за нос правосудие (то самое, что карает лишь бедных) и лично господина Гувера, директора Бюро Расследований. Он был криминальным Гудини. Американцы писали письма в Бюро, в газеты и президенту и объясняли, что он во всяком случае гораздо менее вреден, чем Морган и другие олигархи, не ворует, в отличие от них, у бедных.
Враги Диллинджера, и полиция, и газетчики, и банкиры немало сделали для того, чтобы он оказался архигероем и архизлодеем. Его видели одновременно во всех городах США. Журнал "Тайм" в одной заметке довольно ехидно заметил: "есть всего 12 штатов, в которых не видели Джона Диллинджера". Всякое нераскрытое ограбление, всякое темное дело полиция приписывала Диллинджеру. В то же время публика подозревала — была практически уверена — что банки действуют с Диллинджером сообща. Почему в какой банк он не зайдет — там полно денег? Почему охрана никогда не оказывает сопротивления? Может быть просто банки, находящиеся в ужасном положении из за депрессии и плохого менеджмента, прикрывают свои делишки ограблениями? Кто точно узнает, сколько денег Джонни унес после очередного дела? Все равно ведь страховая компания покроет убытки.
Джон Эдгар Гувер
Джона Эдгара Гувера, главу Бюро расследований, властолюбивого интеллектуала, это страшно бесило. Для него это было свидетельством общего падения нравов. Американцы не должны любить бандитов, они должны солидаризироваться с государством. Их отношения с Диллинджером могли бы стать темой отдельного романа. С одной стороны, без Диллинджера не было бы Бюро. Он и его предшественники — грабители банков — после успешного дела просто бежали через границу штатов, а поскольку у разных штатов были свои органы правопорядка и координация между ними практически отсутствовала, злодеи могли скрыться. Национальный антигерой позволил ввести новое законодательство и создать структуру, которая боролась бы с федеральными преступлениями (список которых все время рос), позволил Гуверу сделать карьеру и навсегда изменил Америку, до того боявшуюся тирании центрального правительства больше, чем неприятностей от бандитов.
В то же время Диллинджер был Немезидой Гувера. Первый шеф Бюро мечтал создать организацию, которая искала бы преступников научными методами. В ней должны были работать бывшие успешные адвокаты и ученые, демонстрирующие торжество прогресса над полицейским произволом, пытками и унылой работой с гнусными осведомителями, неизбежно ведущей к коррупции и уподоблению полицейских бандитам. Так вот, все это не сработало. Диллинджера удалось не взять даже, а убить только после того, как в ФБР позвали бывших шерифов, людей, которые умеют быстро и точно стрелять. Всякий раз, когда ФБР полагалось на собственные силы, Джонни Д. уходил. И когда наконец его убили, это произошло потому, что чикагские полицейские прижали румынскую содержательницу борделя Анну Сэйдж, у которой Враг государства номер 1 жил — ей тупо пригрозили депортацией.
Благие намения привели туда, куда они обычно приводят: отказавшись от научных методов Гувер лично распоряжался, чтобы пойманных "марух" бандитов, включая знаменитую красавицу Билли Фрешетт, допрашивали максимально жестко, с лампой в лицо, сутками не давая спать, пить и ходить в туалет.
Что не осталось незамеченным. Чуть не на следующий день после смерти Диллинджера в немецкой нацистской газете Völkischer Beobachter вышел материал, который мог бы называться "И эти люди запрещают ковырять нам пальцем в носу?" Газета интересовалась: что, это и есть оплот демократии? Где право преступника на справедливый суд? Почему же нацистам пеняют на внесудебные расправы...
Потому что это красиво
Арсен Грумбадзе
Чтобы быть настоящим гангстером эпохи Депрессии нужны не только смелость и везение — понадобятся также енотовая шуба, девушка в боа и другие затейливые штуки.
Двубортный пиджак с пуговицами
Законодатель гангстерской моды Аль Капоне, несмотря на тучность, предпочитал легкомысленные однобортные пиджачки из тонких тканей — в "ревущих 20-х" такой стиль был полной противоположностью плотной шерстяной броне, в которой ходили на воскресную мессу крестные отцы до Первой мировой войны. На смену, однако, неумолимо шел его величество двубортный — движущая сила мужской моды того времени, с 6 пуговицами, широкими лацканами, высокой талией и прямыми фалдами без разрезов. Бандитам полюбилась модель "Кент", названная в честь младшего брата принца Уэльского, принца Джорджа, герцога Кентского, из-за более длинного лацкана, доходящего до талии — конструкция создавала иллюзию стройности и роста, что было важно для коротышек-гангстеров (другие на улицах просто не выживали). Но что еще важнее — за двумя бортами умещался не один автомат-пистолет Томпсона, а два.
Шляпа "Борсалино"
В 1857 году Джузеппе Борсалино основал в итальянской Александрии шляпную мануфактуру. Следующие сто лет лучшие классические мужские фетровые шляпы — обязательное навершие каждого приличного мужчины — прессовала из шерсти бельгийского кролика именно она. В честь легендарной шляпы сняли даже одноименный гангстерский фильм с Делоном и Бельмондо.
Штиблеты с лакированными гетрами
Ничего не поделаешь, эту странную штуку придется напялить на ноги, чтобы миновать фейс-контроль в клубе "Коттон". В 30-х лакированные гетры вышли из моды окончательно, но в начале десятителетия гангстеры "старой школы" их еще носили как воспоминание о докризисной малине.
Пистолет-пулемёт Томпсона
Калашников "ревущих 20-х" — легендарный томми-ган, или "чикагская пишущая машинка", пистолет-пулемет, разработанный в 1916 году капитаном Джоном Томсоном. В американской армии новинка долгое время оставалась невостребованной, а вот гражданским населением и полицией применялась во времена Сухого закона весьма активно. На самом деле, как выяснится с началом поставок томми-гана по ленд-лизу в СССР, "пишущей машинкой" нельзя было прострелить даже пару ватников. А таковые, заметим, в распоряжении гангстеров тоже были.
Пуленепробиваемый жилет
Самая практичная вещь в костюме гангстера. В начале 20-х в экипировке полицейских и военных появились первые легкие пуленепробиваемые ватники — жилеты из прессованного хлопка. До этого выезжать на бандитские разборки приходилось в металической кольчуге. Естественно, что новинкой тут же обзавелись бутлегеры, что вынудило полицию перейти на оружие большего калибра и убойной силы, в том числе автоматическое.
Форд "восьмерка"
В 1932 году на рынок была выпущена новая модель "форда" — Ford B. Комплектовалась она сильно доработанным 4-цилиндровым двигателем, однако в "модель 18", которая внешне ничем не отличалась от "Б", стали ставить мощный 8-цилиндровый агрегат. "Восьмерки" выпускались и раньше, но по отдельному заказу, восемнадцатая же модель стала первой в истории массовой "восьмеркой", чей крутящий момент тут же был использован преступным элементом в свою пользу (стандартная восьмерка могла развивать скорость 120 км/ч). В Музее Форда хранится письмо Джона Диллинджера, в котором он благодарит автомагната за хорошую работу. Некоторые считают его подделкой, но то, что неуловимый Дилинджер стал еще более неуловим на новом "форде" — это факт истории.
Енотовая шуба
В неотапливаемом "форде" в холодное время года было зябко даже в двубортном костюме, двубортном пальто и пуленепробиваемом жилете, поэтому в 20-х всех счастливых обладателей "фордов" можно было легко вычислить по енотовой шубе, а если енотовую шубу увенчивала "борсалино", а снизу подсвечивали лакированные гетры — перед вами был гангстер 100%. Естественно, более-менее успешный бутлегер и грабитель банков мог позволить себе что-нибудь поприличнее енота, но сыграли роль такие важные факторы, как объем и вес: в легкой енотовой шубе, больше напоминающей пальто, было проще управляться с рычагами, перезаряжать "машинку", а когда заканчивались бензин и пули — форсировать на лыжах канадскую границу.
Очки "Фостер Грант"
Вообще-то, Джонни Депп — большой поклонник очков "Рэй-Бан", но этот стандарт солнцезащитных оправ был разработан только в 1936-м,спустя два года после того, как Мартин Заркович начинил Диллинджера свинцом 45 калибра. До этого единственный, кто сумел наладить выпуск солнцезащитных очков в промышленном масштабе, был Сэм Фостер, основавший в 1929 году фирму "Фостер Грант".
Бриллиант из Яхерсфонтейна
Наконец — камешки. Кроме обязательной сигары и шляпы "борсалино" Аль Капоне задал еще один гангстерский стандарт — булавку для галстука с бриллиантом из Яхерсфонтейна, старой южноафриканской шахты, поставлявшей уникальные алмазы с голубой искрой. В 1971 году шахта была закрыта, но каждый настоящий гангстер до сих пор мечтает, чтобы с его шелкового галстука бил голубой луч, "как у Аль Капоне".
Девушка в боа
Пиджак двубортный с пуговицами, енотовая шуба, "борсалино", лакированные штиблеты, форд-восьмерка, булавка с яхерсфонтейном, томми-ган и очечки "Фостер Грант" окажутся напрасной тратой денег, если рядом с этими сокровищами не окажется развязной барышни, украшенной боа, шляпкой с плюмажем и торчащим навылет мундштуком для курения табака. С началом Великой депрессии девушки стали выглядеть скромней, но позы, которые они принимали перед своими гангстерами, оставались теми же.
С сайта Филм Ру
Диллинджер жив
Газета "Труд"
Джонни Депп второй раз после "Донни Браско" взялся изобразить реального криминального американского авторитета.
На Америку давила Великая депрессия, шли увольнения, сбережения таяли. А простые американцы восхищались Джоном Диллинджером, элегантным и неуловимым грабителем, своеобразным Робин Гудом 30-х годов, который своими налетами мстил банкирам за то, что они довели страну до кризиса. Так что к врагам общества (так картина Майкла Манна называется в оригинале) обычными людьми Диллинджер причислен не был, хотя первая в Америке общенациональная кампания по борьбе с преступностью была начата, чтобы остановить именно его, ловкого красавца, оснастившего свою банду по последнему слову техники.
Джонни Депп, сыгравший в картине Манна главную роль, с детства испытывал перед Диллинджером восторг: "Он меня завораживал. Он был настоящим мужчиной - даже в те времена, когда мужчины всегда оставались мужчинами". А после того как Депп во время съемок прошел по "диллинджеровским" местам и подержал в руках его оружие, он и вовсе почувствовал родство со своим героем: тезка-грабитель стал напоминать актеру то отчима, то деда.
Контакт с оружием знаменитого гангстера мог повлиять не только на психику, но и на физическое состояние: в 30-е годы еще никто не додумался до того, что автомат гораздо удобнее держать двумя руками, а весили такие автоматы примерно 40 килограммов. При этом Диллинджер и его подельники одной рукой отстреливались, а другой дер-жались за дверь машины, на которой сбегали после ограбления. Впрочем, неуловимость шикарных грабителей объяснялась еще и тем, что полицейские не прилагали особенных усилий для того, чтобы их догнать. Как объясняет хорошо изучивший то время Майкл Манн, "это происходило потому, что у них была очень маленькая зарплата".
Карпенко Елена
Гангста-Депп
Русский Newsweek
Вслед за пеплумом, мюзиклом и вестерном Большой Голливудский Стиль вернулся еще в одном жанре – в гангстерской саге. Вернулся, чтобы умереть
Есть такая легенда, что великие гангстеры когда-то подражали великим актерам. Якобы Джеймс Кэгни или Кларк Гейбл лучше любого гангстера знали, как ему следует носить шляпу или держать пистолет, как нужно разговаривать с женщиной и как идти на смерть. Жизнь и кинематограф бесконечно отражаются друг в друге. Сам Кларк Гейбл срисовывал своих гангстеров с Джонни Диллинджера. 23 июля в прокат выходит гангстерская драма Майкла Манна «Джонни Д» - о последних месяцах жизни известного гангстера. Диллинджер в исполнении Джонни Деппа чуть что хватается не только за пистолет или томми-ган, но и за Большой Голливудский Стиль - БГС, - и неизвестно, что ему больше подходит.
Иногда они возвращаются. Гангстерские саги, в которых все персонажи - либо убийцы, либо жертвы. Наивные пеплумы, в которых Большой Голливудский Стиль выходит на арену и неизменно побеждает. Пышные мюзиклы, в которых вся жизнь сводится к двум-трем простеньким мелодиям и парочке эротичных танцев. Наконец, угрюмые вестерны, где люди делятся на хороших, плохих и злых. Домашняя утварь в стиле Золотой эры Голливуда продается сегодня за большие деньги, актрисы отправляются на вручения «Оскаров» в платьях, которые называют ретрогламурными, а Джордж Клуни фотографируется для обложек журналов в образе Кларка Гейбла. Всякий раз, когда зрителю хочется красоты, БГС оказывается тут как тут.
О возвращении БГС говорят всякий раз, когда на экран выходит что-то достаточно масштабное и при этом наивное. Масштаб - чтобы отвлечь зрителя от тоскливых повседневных проблем, наивность - чтобы дать ему слегка погрустить о «старых добрых временах», когда все было гораздо проще. БГС - игра в Золотой век Голливуда, добрые и недешевые сказки на ночь. «Джонни Д» - это попытка сделать Большой Голливудский Стиль чуть дешевле и втиснуть его в расшатанные рамки телевизионного реалити-шоу.
Стиль режиссера Майкла Манна, автора классической «Схватки» с Аль Пачино и Робертом Де Ниро, требует каких-то архитектурных эпитетов. Манн выстраивает свои конструкции настолько тщательно и скрупулезно, с таким вниманием к деталям, что и развалины будут казаться величественными. «Джонни Д» - величественная развалина, о которой так сразу и не скажешь, что это такое: скучноватая гангстерская сага в стиле большого голливудского кино или уничтожающая БГС художественная акция.
Майкл Манн сделал с БГС удивительный фокус: он снял настоящую ностальгическую гангстерскую сагу на цифру. История Джона Диллинджера, легендарного грабителя банков, общеизвестна. Манн вместе с Деппом показывают последние месяцы жизни гангстера: вот он выходит из тюрьмы, проворачивает несколько ограблений, влюбляется в гардеробщицу, идет в кино на «Манхэттенскую мелодраму» с Кларком Гейблом, выходит из кино, и тут его убивают. И все это снято на видео. То есть все эти шляпы, томми-ганы, черные пальто, блестящие автомобили, девушки с покорными глазами - все то, что так красиво смотрится на черно-белой пленке, вся эта медленная красота 30-х у Манна теряет глубину, превращается в резкое и недолговечное сегодня.
В фильмах, снятых, «по старинке», на пленку, легендарные 30-е годы приобретают серебристое сияние мифа, никогда не заканчиваются. У Манна все события происходят в данный момент, и через минуту закончатся - навсегда. Его декорации выглядят более настоящими, чем его герои. Обаятельный Диллинджер-Депп с его страстью к красивой одежде и красивым женщинам, сосредоточенный Кристиан Бейл в роли агента ФБР, охотника за Диллинджером, - все они выглядят движущимися декорациями, дерганым напоминанием о телеспектаклях и репортажах. Правда, любая попытка воссоздать жизнь другого человека, пусть даже такого, о котором все известно, настоящей поп-звезды среди гангстеров, - это всегда в каком-то смысле телеспектакль. Джонни Деппу не стать Джоном Диллинджером, как Джону Диллинджеру никогда не дано было стать Кларком Гейблом.
Так и Большому Голливудскому Стилю, похоже, уже не стать по-настоящему большим, как раньше. Пусть Брэд Питт в «Трое» хмурится не хуже, чем Кирк Дуглас в «Спартаке», а девочки из «Чикаго» поют не менее жалобно, чем их предшественницы из фильма 1927 года. Пускай в новых вестернах рассуждают все о той же старой ковбойской гордости. Но дело в том, что Большой Голливудский Стиль - это не только идеальные декорации и костюмы, это еще и наивность, а ей сегодня место разве что в детских мультиках и подростковых сериалах. В период Великой депрессии были очень популярны мюзиклы, пытавшиеся как-то раскрасить унылую реальность. Сегодня реальность хочется не раскрасить - куда уж дальше раскрашивать, - а упростить. «Джонни Д» - это прямое признание в любви не только большому голливудскому кино, но простым временам, когда томми-ган говорил мало, но внятно.
Как во времена Уильяма Уайлера, Джона Форда и Фрэнка Капры, кино сегодня хочет стать лучше, свободнее и честнее, чем сама жизнь. И неважно, что чувство чести слегка истрепалось за последние 70 лет, а понятие свободы перелицовывалось уже множество раз. Когда смотришь большое голливудское кино, кажется, что человеческая природа неизменна и проста и что честь - смейтесь, смейтесь, - что честь победит, пусть даже и при помощи томми-гана.
Фильм 1931 года «Враг общества» Уэллмена начинается с предуведомления: «Целью фильма было честное описание ситуации, сложившейся в некоторых слоях американского общества, а не прославление негодяев и преступников». Да ладно вам! Человечеству нужны легенды и мифы, боги и герои. Просто иногда их зовут Гераклом или Ясоном, иногда Кларком Гейблом или Джеймсом Дином. А иногда Джоном Диллинджером.
Ксения Рождественская
Любовь к кино может стать смертельной
1933 год, США, разгар Великой депрессии. Директор Бюро расследований Джон Эдгар Гувер (Билли Крадап) тщетно пытается добиться поддержки политиков, его лучший агент Мелвин Первис (Кристиан Бэйл) преследует бандита по кличке Красавчик Флойд (Чаннинг Татум), а элегантный гангстер Джон Диллинджер (Джонни Депп) снова улизнул от властей. Политики глухи и глупы, Красавчик мастерски убит, и Гувер благословляет Первиса начать охоту на Диллинджера. Охота будет длиться четырнадцать месяцев, наполненных изящными и не очень грабежами, погонями, побегами и перестрелками.
Легендарный американский преступник Джон Диллинджер, объявленный ФБР врагом народа номер один, прожил всего 31 год, причем, треть этого срока – за решеткой: начав карьеру с ограбления магазина на 50 долларов, он получил 10 лет. В тюрьме Диллинджер набрался премудростей, сколотил банду и составил список банков, которые собирался грабить. Он планировал ограбления, как военные операции, использовал новейшее оружие и автомобили и популяризировал захват заложников. Для рядовых американцев он был настоящим кумиром, сродни Робину Гуду.
Есть некая ирония в том, что в свободное от работы время Диллинджер любил кинематограф, причем, любовь эта стала для него роковой. Возможно, утешением ему послужило бы то, что его яркая личность и нескучная жизнь воодушевила уже нескольких американских режиссеров снять о нем кино. Вариант Майкла Манна получился безусловно качественным, весьма живописным и скучным. Еще одна «Полиция Майами», только в Чикаго 1930-х и с Деппом.
Изначально на главную роль планировался Ди Каприо, и, пожалуй, у него Диллинджер вышел бы трагичней. Депп же, при том, что он, само собой, наше все, выдает странный синтез черно-белого Вилли Вонки и аккуратно подстриженного Джека Воробья. Еще он здесь снова поет, довольно мило, Лео бы так не смог. Отутюженный и прилизанный Кристиан Бэйл исправно воплощает хладнокровие, жесткость, порядок и власть. И страшно похож на какую-то птицу. Марион Котийяр не дотягивает до своей Пиаф, но, тем не менее, прекрасно передает эмоции любимой девушки большого гангстера.
Еще из прекрасного – холодный металл длинноствольных винтовок на фоне нежной весенней зелени, пустынные улицы Чикаго после дождя, с блестящими новенькими «Фордами» 1934 года выпуска и музыка. Перестрелки тоже сняты от души, если уж начинают – то все строчит, бабахает и сверкает минут пятнадцать, полнейший эффект присутствия на войне.
Создатели вообще отнеслись к съемкам очень трепетно и восторженно: нашли полторы тысячи ретро-автомобилей, задрапировали несколько улиц Чикаго, снимали в помещениях, в которых в свое время бывал знаменитый гангстер, научились кататься на подножках, держа одной рукой сорокакилограммовые «томмиганы». Манн так и вовсе назвал «Джонни Д» своим главным фильмом. Наверное, и правда очень волнительно, что Джонни Депп в кадре берется за ту же дверную ручку, что и Джон Диллинджер в далеком 1934-ом. Но, сдается, чтоб прочувствовать это как следует, нужно быть настоящим фанатом одного из Джонов.
// Света Писцова, afisha.mail.ru
