"Полумгла"
|
| Название фильма: |
Полумгла |
|
| Страна-производитель: |
Россия |
| Английский: |
Полумгла |
| Жанр: |
драма / военный |
| Режиссер: |
Артем Антонов |
| В ролях: |
Юрий Тарасов, Сергей Грязнов, Йоханнес Рапп, Анастасия Шевелева, Лидия Байрашевская, Мартин Яковски, Наталия Бурмистрова, Кристиан Сегевальд, Александр Стекольников |
| Год выпуска: |
2005 |
| Наша оценка: |
|
|
Купить |
|
Интересно:
Продюсер: Игорь Каленов
Сценаристы: Игорь Болгарин, Виктор Смирнов
Оператор: Андрей Воробьев
Примечание:
Бюджет фильма - 1 млн. евро.
Дебют в кино Артема Антонова.
Это также дебют в кино оператора Андрея Воробьева, художника-постановщика Марии Белозеровой, художников по костюмам Аси Когель и Надежды Орловой, исполнителя главной роли Юрия Тарасова.
Фильм был представлен на 13-ом фестивале российского кино "Окно в Европу" в Выборге. Фильм был награжден специальным призом президента фестиваля и призом гильдии киноведов и кинокритиков России.
Фильм удостоен Гран-при Первого Нового Монреальского кинофестиваля за лучший дебютю
В ролях военнопленных снимались немецкие актеры. Причем для одного из них, Акселя Шрика, тема фильма была особо близка - его дед пережил советский плен и 10-летнее заключение в лагере после окончания войны.
Режиссер о фильме: «Этот фильм не столько о войне, сколько о человеческих взаимоотношениях».
Продюсер о фильме: «Этот фильм сделан молодыми, талантливыми авторами, принадлежащими к новому поколению в русском кино. Снимая картину о событиях Великой Отечественной войны, они свободны от идеологических штампов и ищут новые подходы к теме».
После выхода фильма сценаристы Игорь Болгарин и Виктор Смирнов устроили скандал продюсеру и режиссеру фильма. По их мнению, на основе сценария создатели фильма сделали «антироссийскую картину, в которой наши сограждане, выдержавшие все тяготы войны, выглядят жестокими ублюдками. Не сомневаюсь, в ближайшее время это чудовищно безнравственное кино, потакающее вкусам фестивальных отборщиков, возникнет на каком-то из фестивалей, и дебютант будет щедро вознагражден. Ведь сегодня фильмы, в которых сами себя оплевываем, в большой цене». На это режиссер и продюсер ответили следующим: «Сценарий – это одно произведение, фильм – другое. Почти все сценарии при переносе на экран в той или иной степени изменяются. Тот финал, который был в сценарии Болгарина и Смирнова, показался нам преувеличенно мягким и малоубедительным. Время было жестокое, и, чтобы напомнить об этом, мы сняли другое окончание». А кинокритик Виктор Матизен прококомментировал ситуацию так: «Нелепо отрицать саму возможность уничтожения военнопленных в Советском Союзе. Такое было – в Катыни расстреляли около 40 тысяч польских офицеров, вообще не воевавших против СССР. Другое дело, что обстоятельства расстрела, как они представлены в «Полумгле», можно было бы сделать более убедительными. А от суждений о фильмах по степени их «российского» или «антироссийского» характера лучше и вовсе воздержаться. То же относится к оценке фестивального успеха – смешно думать, будто кругом одни враги, радующиеся при виде всего, что у нас плохо. Между тем сейчас такая демагогия в ходу – и «Старух» Геннадия Сидорова, и, тем паче, «4» Ильи Хржановского ругали за то, что режиссеры без должного умиления показывают российских персонажей и торгуют на Западе негативными образами своей родины. Хотя патриотически настроенным зрителям стоило бы обратиться к истории кино, чтобы вспомнить, как в таких же грехах обвиняли «Андрея Рублева». И заодно догадаться, что в советское время первоначальный сценарий Болгарина и Смирнова был бы обвинен в том же, в чем они сами обвиняют фильм Антонова, зарублен на корню как а) клеветнический и б) подрывающий советскую мораль» (Новые Известия).
Это уже второй случай с отечественными фильмами о Второй мировой войне, когда сценаристы высказывают крайнее негодование случившимся результатом. Первым стал Илья Авраменко, написавший сценарий для ленты, озаглавленной как "Первый после бога" (2005). Возмутившись радикальным переделкам в сценарии, а также богохульному названию, сценарист потребовал снять свое имя с титров; вместо него был поставлен псевдоним Николай Капитанов (подробнее о ситуации).
Дополнительная рецензия:
Описание:
Действие фильма происходит во время Великой Отечественной войны, зимой, в глухой деревне на Русском Севере, где бригада немецких военнопленных строит вышку для радиомаяка. Их отношения с местными жителями - это столкновение людей непривычных и неприемлемых друг для друга, которые, тем ни менее, должны найти общий язык.
Главный герой - Емельян Анохин, молодой лейтенант артиллерии, герой Советского Союза. Анохин получил орден за успешную боевую операцию, в ходе которой был ранен. Последствия ранения не позволяют ему продолжить службу в армии; его отправляют под Архангельск, руководить строительством важного военного объекта.
Уже на железнодорожном вокзале, непосредственно перед оправкой, Анохин узнает, что поставлен командовать отрядом пленных. Он должен научиться воспринимать немцев не так как на передовой, преодолеть накопившуюся ненависть и презрение. На это у Анохина лишь несколько дней - время пути до места стройки. Когда бригада добирается до пункта назначения, жители деревни (а это в основном женщины, чьи мужья ушли на фронт) встречают пленных с понятной неприязнью. И Анохин вынужден защищать своих подопечных.
«Полумгла» в полумгле
Мгла, по Далю, — помраченье воздуха, испарения, сгущающие воздух, делающие его тусклым, малопрозрачным; сухой туман, дым и чад, нагоняемые в засухи от лесных паров. Но в некоторых русских губерниях, наоборот, — сырой, холодный туман.
Полумгла в фильме Артема Антонова — это название далекой архангельской деревни, где по сюжету пленные немцы зимой 1944 года возводят вышку радиомаяка. Было такое или нет — не суть; мы знаем, что во многих российских городах стоят дома, построенные плененными врагами. Они вошли в литературу, в песню Высоцкого («на стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики») — прозвучавшей уместно в фильме Игоря Шешукова «Вторая попытка Виктора Крохина» (1978, был запрещен). Кадры хроники с поверженными фашистами (конечно, не только этническими немцами), которые идут под конвоем колонной по нашим улицам, — не редкость в фильмах о войне и Победе.
Это я к тому, что исторический, так сказать, материал для отечественного искусства не нов. Однако так подробно — и в таком ракурсе — о пленных прежде в самом массовом из искусств до сих пор не говорилось. Что объяснимо. Тема, конечно, жгучая. Природа людей не меняется, и «образ врага» в самой разной его конкретике и интерпретации — одно из ключевых понятий в жизни общества и в культуре, наверное, любой нации. Советская идеология вся была построена на этом образе — соответственно, искусство призвано было мобилизовывать нас на войну едва ли не натюрмортами с сиренью. Даже мельчайшие элементы человеколюбия немедленно обзывались абстрактным гуманизмом и порицались серьезно. Скажем, лучший фильм Семена Арановича «Летняя поездка к морю» (по сценарию Юрия Клепикова, 1978), который мы вспоминали в разговоре о недавних «Сволочах», еле-еле был в прокате потому, в частности, что там русский пацан, случайно встретивший безоружного фрица, не убивает его.
Кстати, европейские документалисты весьма часто посвящают свои фильмы не сражениям Второй Мировой войны, а как раз людям вокруг линии фронта. И многие документальные свидетельства просто ужасны. Я видела немало немецких и финских картин — если вдруг когда-нибудь российский народ захочет знать правду о себе, то ему потребуется немало мужества (при том, что эти картины честно говорят про обе стороны и не лакируют «своих»). Хорошо, что стали появляться и отечественные неигровые фильмы на эту тему — например, «Час ноль» Павла Медведева (2005). Да кто ж их видит, кроме редких профессионалов…
И вот — игровая картина. Где «военный» и «национальный» аспекты опытными драматургами скрещены с «половым» — ибо известно, что зрительскую кровь волнуют смерть и любовь. Получилось очень органично, поскольку пленные — всегда преимущественно мужчины, а деревня военного времени — преимущественно женщины. И тут уже возможны разные повороты, нюансы и чувства в их развитии.
Но авторы этим не ограничились — они умножили перечисленные обстоятельства на специфику патриархальной жизни в глухой провинции, где верят в заговоры и применяют их, не говоря уж о народной медицине. Где колдуют и колядуют всерьез («если Господь отвернется») и чтут православие («разрешенное» в войну). Где живут в согласии с природой и разумно пользуются ею. Где непонятно, есть ли радио. Вот такие бабы, старики и пацаны вдруг увидели чужих, да еще врагов, повинных в смерти их отцов и мужей. Что будет между ними?..
Богатейшая, извините, палитра возможностей. С ней должен был справиться дебютант в полнометражном кино Артем Антонов. Который не просто выпускник мастерской известного режиссера Игоря Масленникова в Петербургском университете кино и телевидения, а — триумфатор молодого кино 2004 года. Поскольку 30-минутный диплом Антонова «Столичный скорый» промчался по туче фестивалей в мире и даже стал одним из пяти номинантов студенческого «Оскара». Это комедийный рассказ о двух девчонках, которые надеялись, что вот-вот смогут перебраться из своего провинциального захолустья в роскошную жизнь; это фильм бодрый, крепко сбитый, точный и многообещающий.
Антонов делал свой диплом в компании «Никола-фильм» — при таком грандиозном успехе логично, что и полнометражный дебют случился там же. Продюсер Игорь Каленов разрешил, чтобы в съемочной группе было еще, кроме режиссера, семь дебютантов — оператор Андрей Воробьев, художник-постановщик Мария Белозерова, художники по костюмам Ася Когель и Надежда Орлова, актеры Юрий Тарасов, Анастасия Шевелева и Сергей Грязнов. Что, безусловно, еще усложнило работу — и так труднейшую: фильм исторический, этнографический, требующий достройки на натуре (то есть, почти настоящего строительства на улице); много персонажей; снимался зимой (значит — холод, короткий световой день).
Авторы, в принципе, со своей задачей справились. История на экране получилась человечная, трогательная, вполне достоверная. Наследующая традициям ленфильмовского военного кино, что означает — не баталии, а люди в центре событий, а также максимально возможная достоверность обстоятельств и фактур. Сюжет погружен в пейзаж — и «картинка» очень достойная (в том числе, компьютерные дорисовки, которые совершенно не заметны). Многопланова фонограмма. Незатертые исполнители (среди них несколько настоящих немцев).
Но главное для меня достоинство фильма, самый большой интерес — множество замечательно придуманных подробных деталей. Скажем, в поведении этих женщин, которые встречают пришлых с острыми вилами в руках, но постепенно делаются мягче. В бытовых мелочах — вроде всеми отмеченного бантика на хвосте коровы, за которой ухаживает немец. Или в «мистическом», если так можно выразиться, пласте: бабка Лукерья, приступая к ведьминскому колдовству, встает коленками на топорище. Фильм консультировал научный сотрудник Российского Этнографического Музея Дмитрий Баранов, и все народные обычаи достоверны; и мифология, допустим, топора отыграна в картине многократно.
И даже в символическом плане есть чудные находки. Например, к одной из баб вдруг вернулся муж с фронта — и вычислил соперника. Что предпринять? Жену не бьет (бьет корову), немца не убивает — но садится с ним брус тесать. Вручную, топором, с двух сторон бревна сидючи, они машут и машут этим орудием труда и возможным оружием, приближаясь друг к другу (враг к врагу, конечно). Доходя до последнего взмаха, когда топор готов уж просто кастрировать соперника. Тут камера взмывает, и мы видим мужиков с верхней точки. Означающей их абсолютную «самцовую» одинаковость перед лицом хоть Природы, хоть Бога — то есть, перед лицом Жизни. Врагами, а не соперниками, их сделала Война, то есть Смерть.
Все это, конечно, рассуждения после фильма — во время просмотра ничего такого не формулируешь, а просто сопереживаешь или нет. В «Полумгле» есть кому и чему сопереживать и сочувствовать, хотя, на мой взгляд, авторы не со всем справились. Прежде всего, случился некий просчет не то с композицией, не то с выбором актера на главную роль. Лейтенант Анохин — натуральный, простите, псих из госпиталя, имеет вид и поведение израненного Пьеро. Кстати, это кажется гораздо более острой и тонкой находкой, нежели кусок бушующего мяса в изображении Михаила Пореченкова в «9 роте» и «Солдатском декамероне».
Бледное лицо и нервность Юрия Тарасова отсылают нас прямиком к Серебряному веку. Мы знакомимся с лейтенантом в тот момент, когда он с товарищами в больничной палате смотрит киноразвлекуху, а потом хронику войны — и бесится, и сбегает. Начало фильма смонтировано и сыграно столь мощно, персонаж заявлен столь значительным, что дальше я как зритель хочу видеть в основном его драматическую историю. Она есть, однако несколько размывается многофигурной композицией: целых три любовные пары — слишком много, и Анохин, даже присутствуя в кадре, отодвигается на периферию нашего внимания. Вплоть до финала.
О котором придется сказать отдельно. Финал в сценарии был иной, в ходе работы его изменили. После премьеры картины в прошлом августе на фестивале «Окно в Европу» сценаристы публично возмутились — смешно и грустно, что на тот момент они оба фильма не видели. Судили по рассказам коллег. Но стали апеллировать аж к Министерству обороны с требованием картину запретить. Скандал возник огромный, интересующиеся найдут в Интернете все заявления и комментарии. К счастью, пока ведомственная цензура не победила. Но уже широко обсуждаются три случая попыток обвинить игровые фильмы в пресловутом «очернении России» или же «нашей истории» — «4» Ильи Хржановского, «Полумгла» Артема Антонова и «Сволочи» Александра Атанесяна. Это фильмы совершенно из «перпендикулярных» плоскостей — настолько разнятся художественные задачи, да и сами побудительные мотивы их создателей. Но тенденция, увы, очевидна: судить произведения не по их собственным законам, а согласно установочке, пока еще негласной.
В этой ситуации возможны два варианта. Либо «с самого верха» последует распоряжение не покушаться на базовое понятие свободы творчества — и тогда вечные споры между сценаристами, режиссерами и продюсерами будет решаться на уровне их профессиональных гильдий. Либо экран целиком отдадут развлекательному кинематографу, а настоящее кино заляжет на возрожденной печально известной «полке» или переместится в новый андеграунд.
Ждать развития ситуации в близкой перспективе осталось недолго. До выборов Президента. А пока у нас полумгла.
Ольга Шервуд, ЮГА.ру
