Описание фильма

"Новая Земля"   

Название фильма:	Новая Земля
Страна-производитель:	Россия
Английский:	Новая Земля
Жанр:	фантастика
Режиссер:	Александр Мельник
В ролях:	Константин Лавроненко (Жилин), Ингеборга Дапкунайте (Марта), Марат Башаров (Толя-слесарь), Сергей Жигунов (Полковник), Андрей Феськов (Сипа), Евгений Титов (Моряк), Павел Сборщиков (Обезьян), Сергей Колтаков (Махов), Виктор Жалсанов (Якут), Владислав Абаш
Год выпуска:	2008
Наша оценка:
	Купить

	сюжет и комментарии	интересно	кадры из фильма

Сюжет и комментарий

Действие этой антиутопии происходит в недалеком будущем. Во всем мире отменена смертная казнь. Тюрьмы переполнены. Все больше средств требуется для содержания осужденных на пожизненное заключение. Международные организации принимают решение о проведении эксперимента. Россия предоставляет необитаемый остров а севере, где обустраивается небольшое поселение. На остров вывозится первая экспериментальная партия заключенных из России. Им предлагают новую жизнь. Они предоставлены сами себе. Поселенцы начинают жить по закону "Последний — мёртвый". Главный герой фильма пытается противостоять этому.

Никчемный рыцарь
РБК daily

В прокате стартует «Новая земля» — фантастическое кино, которое, как ни удивительно, можно сравнить с «Темным рыцарем». Сценарий «Новой земли» прост. Международные организации устраивают странноватый эксперимент: ссылают заключенных на необитаемый остров. Дают им свободу. Правда, забывают регулярно кормить и смотрят, что получится. Зэки, понятное дело, не хотят жить дружно и начинают пожирать друг друга, чтобы выжить. На первый взгляд, сюжет смахивает на аллегорию происходивших в России событий после распада СССР. Но суть оказалась совсем не в этом.
На этой неделе фильм Александра Мельника обсуждали на Общественном совете по нравст¬венности в кино и на телевидении, на котором то и дело звучали реплики про «мясокомбинат», «шокирующее кино» и прочее. На деле же единственное, что шокирует в этом фильме, — это его сомнительное качество. Сама идея «одичания человека» отнюдь не нова и получила великолепное воплощение у нобелевского лауреата Уильяма Голдинга с его «Повелителем мух», где очутившиеся на острове дети быстро превратились в троглодитов. Можно вспомнить японскую драму «Королевская битва», где школьников вывезли на необитаемую территорию и вынудили убивать друг друга, и только последний из уцелевших получал право на жизнь. Был еще и «Бегущий человек», в котором на преступников объявляли охоту в прямом эфире по ТВ, и призом было право на жизнь.
То, что происходит в «Новой земле», — лишь невнятная попытка разобраться в тех пластах проблем, что уже давным-давно поднимались и в кино, и в литературе. Впрочем, картину режиссера Александра Мельника похвалил протоиерей Всеволод Чаплин. По его словам, идея фильма правильная и «Новая земля» — «о вечности нравственных норм». Однако каких норм и какой нравственности? Это, похоже, вопросы насущные. Прототипом главного героя «Новой земли» якобы является Виталий Калоев — тот, кто убил авиадиспетчера, виновного в авиакатастрофе, в которой погибла семья Калоева. В «Новой земле» озвучивается почти та же история. Правда, герой фильма (его играет обладатель премии за лучшую мужскую роль Каннского кинофестиваля Константин Лавроненко), чиня самосуд, лишил жизни почти десяток авиадиспетчеров. По сюжету именно он — последний оплот нравственности в картине.
Это и вправду гуманистические ценности? Две недели назад в российский прокат вышел фильм о другом темном мстителе — отнюдь не «комиксовый» проект Кристофера Нолана «Темный рыцарь». Как говорится, почувствуйте разницу. Зрители помнят, как Бэтмен у Кристофера Нолана мечтал отомстить убийце своих родителей. В последнюю секунду Бэтмена опередила мафия и сама расправилась с преступником. Режиссер четко показал: суд Линча — удел бандитов. В «Темном рыцаре» борец с преступностью даже Джокеру не дал погибнуть. Кстати, бюджет «Новой земли» — 12 млн долл. По российским меркам — едва ли не голливудский. Такие бюджеты в нашей стране — не для артхаусного кино.
Наконец, зрителям «Новой земли» придется испытать легкое дежа вю. В картине появляется чернокожий актер Томми Листер, который снимался и в «Темном рыцаре». И здесь, и там он играет зэка в характерной оранжевой робе. Правда, у Кристофера Нолана американский заключенный демонстрирует зрителям пример гуманизма, который, без сомнения, вызывает аплодисменты в кинотеатрах по всему миру. А в «Новой земле» персонаж Листера остервенело бросается на других зэков, чтобы «надрать им задницы». Это как раз тот редкий случай, когда хочется спросить: может быть, Александру Мельнику, который часто рассказывает, какой он «глубоко православный человек», стоит поучиться «нравственным нормам» у неправославного Голливуда?
Артем Михайлов

Философствующие каннибалы
Страна.Ru

Будущее, буквально лет через 10 с небольшим. Партию зэков (по их желанию) отправляют на отдаленный остров строить свое светлое будущее. Для этого им выдают продукты и стройинвентарь - а в море ставят буй, с которого можно дать сигнал бедствия, ежели что.
"Ежели что" случается сразу по отбытии конвоиров: буй разбивают, продукты съедают лемминги, а остатки захватывают те, что посильнее. Им же достаются резиновые женщины и другие блага цивилизации. Ну а слабые живут в бараках за колючей проволокой и питаются друг другом. Всей этой радости добровольно себя лишили убивший нескольких авиадиспетчеров за жену и детей Жилин (Константин Лавроненко) и Сипа (Алексей Феськов), севший за вытягивание внутренностей из людей. Оба поочередно сбежали от товарищей по лагерю, теперь живут в пещерке и питаются, чем бог пошлет. Однако приближающаяся зима и их заставит приползти обратно.
Главный принцип советского общепита: «Мухи отдельно, котлеты отдельно» - в фильме «Новая земля» не соблюдается совершенно. Кажется, его создатели взяли огромную кастрюлю и, накидав туда всего, что было под рукой, приготовили суп для всех: кому, что нравится, тот то и выловит. Хочешь философию, а хочешь -смачный боевичок. Вылавливать и правда есть что: тут тебе и каннибализм с отрыванием конечностей, и христианство с часовенкой, и отсыл к авиадиспетчерам, погубившем самолет (с последующим возмездием)... А затем все то же самое по кругу, с обязательными кадрами а-ля «мы знаем картины Иеронима Босха». Три, может даже четыре. И все они нашли свое место в фильме.
Впрочем, то, что продюсер Антон Мельник и режиссер Александр Мельник видели картины Босха, не так уж и плохо. Хуже, что котлеты от мух творческий дуэт отделить так и не смог. Погнавшись за призрачной мечтой сделать фильм, обозначающий евангельские ценности (а это не удивительно, если учесть, что Александр Мельник - президент «Андреевского флага», который занимается трансляциями схождения Благодатного огня, привозит мощи и не только), но так, чтобы было интересно всем, они нашпиговали фильм таким количеством отвернутых голов, что это сделает честь любому трэшу низкого жанра. Причем, если первые две оторванные головы смотрятся вполне себе объяснимо и не идут вразрез с христианской этикой, да и на третьей тоже понимаешь, о чем речь, - то десятая и последующие за ней выглядят как минимум странно. Ввиду этакого мракобесия о всех философских выкладках и евангельских посланиях как-то забываешь. Главным становится вопрос «Когда же это все закончится?».
Не спасают даже Ингеборга Дапкунайте, томным взором смотрящая на героя Лавроненко, Марат Башаров и Сергей Жигунов. Уж тем более не понятно, зачем на плакатах писать крупными буквами имя заморской приглашенной звезды Томми "Тайни" Листера, если общее количество уделенного ему экранного времени составляет минуты две.
Все это, как ни печально, может иметь объяснение простое и логичное - "отмыв бюджета". Да и господа Мельники, кстати, с удовольствием поигрывают цифрой в 10 млн долларов - деньгами, которые на экране заметно не то чтобы очень. Хотя, учитывая гонорары перечисленных актеров... Операторская работа, конечно, на высоте – пусть не самой большой, но приличной. Графика прихрамывает, но все-таки главная беда лежит не в визуальной, а смысловой составляющей: либо людей кушать, либо христианские ценности в массы нести. Одно другому очень мешает – никто не будет за оторванной головой искать глубокий философский смысл. И даже если учесть смысл раскаяния (если господа создатели вели к этому), то раскаяния на экране гораздо меньше (близко к нулю), чем бессмысленной резни.
Наталья Дьячкова

В каждом человеке сидит зверь
 
Во всем мире в целях гуманности отменены смертные казни, поэтому тюрьмы переполнены. Чтобы как-то их разгрузить, мировое сообщество придумывает весьма интересный, но далекий от гуманности способ: людей, которые совершили особо тяжкие преступления, отправляют жить на северный необитаемый остров. Это напоминает реалити-шоу, но по-серьезному и без предупреждения. Заключенным дают жилье, одежду и скудный запас еды. К ним не приставлен конвой, но за ними следят по спутнику. Тот, кто не хочет больше оставаться на острове, может нажать красную кнопку, и его заберут обратно в тюрьму. Первая экспериментальная группа колонии «Новая Земля» – заключенные из России.
Сразу же по приезде зэки начинают убивать друг друга. Но, видимо, это совершенно не волнует авторов проекта. Заключенный Жилин (Константин Лавроненко) отбивается от общей массы и уходит жить один в горы. К нему прибивается Сипа (Андрей Феськов), маньяк, который из любопытства убивал людей, чтобы измерить длину их кишок. Пожив так до заморозков, они оба заболевают и возвращаются в лагерь. Но там происходят ужасные вещи. Обезьян (Павел Сборщиков) стал «начальником тюрьмы», всеми руководит, держит заключенных в клетках и есть дает не всегда. И живут они по принципу «последний-мертвый», то есть кто после команды последним прибежит в барак, того убивают, жарят на костре и съедают.
Это фильм – антиутопия, который в какой-то степени повторяет тему голдингского «Повелителя мух». И уж если в детях взыграло звериное начало, то что уж говорить о матерых преступниках, на счету которых множество убийств. Голод, всяческие лишения, экстремальные жизненные условия превращают человека в зверя, но среди вот таких людей находится тот, кто сохранил в себе Человека и не поддался закону джунглей. Таков персонаж Жилина, судьба которого напоминает историю Виталия Калоева, который убил авиадиспетчера, из-за ошибки которого погибли его жена и дети.
Александр Мельник, режиссер картины, снял эту антиутопию как о первых днях Апокалипсиса. Надо заметить, что это кино не для всех. Фильм тяжелый и страшный, в нем много шокирующих сцен. Как сказал исполнитель роли Толи-слесаря Марат Башаров, эта история – метафора нашей сегодняшней жизни, «люди «жрут» друг друга каждый день, и это стало обыденным». И об этом надо серьезно задуматься.
Надежда Погодина, afisha.mail.ru

Зеки из будущего
Текст: Елена Тихонова

Фильм.Ру побывал на съемочной площадке антиутопии "Новая Земля", где снималась сцена авиа-побега из тюрьмы будущего. 26 жертв Марата Башарова, президент из "Пятого элемента" и самолет-мутант — история интернациональной зоны на северном острове обещает быть суровой.
Павильон на бывшем заводе в городе Москва: сбоку кусок корабельного борта с иллюминаторами, в дальнем конце — синий экран с крестиками, на его фоне обшарпанный самолет-франкенштейн с карикатурными швами по бокам и явно не своей носовой частью, за штурвалом самолета обладатель Каннской Пальмовой ветви Константин Лавроненко, за ним Марат Башаров, рядом контуженный Владислав Абашин, а если быть точными: Жилин, Толя-слесарь и Аржанов.
Они — зеки, пытающиеся удрать на этом, самостоятельно склепанном самолете с необитаемого острова.
Режиссер-дебютант Александр Мельник заканчивает снимать антиутопию "Новая Земля". Два дня после новогодних праздников в Москве снимают финал (самолет должен взорваться), потом еще несколько дней на Мальте и все, пост-продакшн.
События этой истории разворачиваются в недалеком будущем (год 2013), правительство запускает экстремальный проект: ссылает убийц (250 человек), приговоренных к пожизненному заключению, на северный необитаемый остров. Невольные участники эксперимента скоро понимают, что еды, одежды и прочих средств поддержания жизни на всех не хватит. Дальше — побеждает сильнейший. Это если вкратце.
Про Александра Мельника известно очень мало: он в прошлом журналист (поэтому на площадке с журналистами общаться отказывается), глава группы компаний "Андреевский флаг". Собственно, кинокомпания "Андреевский флаг" и снимает "Новую Землю". Основана в 2003. В активе фильм "Маяк" и совместный с СТВ "Монгол".
Про прочих участников ленты известно куда больше, чем про дебютанта. Сценарий написал автор того же "Монгола" Ариф Алиев. Оператор-постановщик — Илья Демин, снимавший, помимо прочего, "72 метра" и "1612". В ролях, кроме Лавроненко и Башарова, Павел Сборщиков, Ингеборга Дапкунайте, Сергей Жигунов и американец Томми Листер.
Говорят, все прочитали сценарий, вдохновились и потому согласись сниматься в ленте Мельника, неожиданно тяжеловесной — и по теме, и по составу съемочной группы и по бюджету (10 млн.) — для дебюта.
Возвращаясь к самой истории, первой на остров отправляют партию зеков из России, потом к ним "подселяют" американцев. Сам остров, кстати, снимали на Шпицбергене в Норвегии и на полуострове Крым в Украине.
Жилин-Лавроненко и Обезьяна-Сборщиков возглавляют своего рода противоборствующие партии. Жилин стоит за то, чтобы даже в животных условиях сохранить человеческое лицо. Что, в общем, непросто. Как поведал Абашин, на остров ссылают тех, на ком больше шести трупов. У героя Башарова, улыбчивого и, на привычный взгляд, насквозь положительного, их 26. Он, говоря об этом, хихикает, прикрывает лицо, опасаясь, что усы отвалятся. Его Толя-слесарь наказывал людей, которые плохо обращались с механизмами.
Троица улетает на самолете в попытке спасти бессмертную душу. Финал — погибнут, не погибнут — держат в тайне.
Башаров прилетел на съемки откуда-то с каникул, с юга, загорелый, красивый, жизнерадостный. После грима вышел с бородкой, обветренный, в потертой бесцветной робе. Шутливо жаловался на Арифа Алиева — дескать, то, что он там у себя дома сочинил, было очень сложно снимать, хоть все и обольщались — море, пляж.
Абашин, готовясь в гримерке, сосредоточенно пачкал ногти, а после разгуливал по площадке с залитой кровью головой и улыбался. Голова, рассказал, пострадала в сражении с американцем Томми Листером (если вспомнить здоровенного афро-американца президента Линдберга из "Пятого элемента", голову становится особенно жалко).
Лавроненко, который у второго режиссера был не иначе как Константин Николаевич, с журналистами, как и Мельник, не разговаривал, был сосредоточен и молчалив, видимо, готовился пилотировать на ладан дышавший самолет.
Общие планы полета уже отсняли на натуре, на море. В Москве надо было снять только крупные: с брызгами и передачей шлема. Камеру закрепили на углу кабины. Под жаркими софитами актерам приходилось кутаться в куртки: софиты софитами, а улетают все-таки с северного острова, хоть и под присмотром бронзовых Ильичей на заводе в Москве. Иллюзию полета создавали рабочие. По команде "скорость" в пять или шесть пар рук трясли самолет за шасси и обрубок хвоста. Брызгомет обеспечивал иллюзию моря.
Утром того дня в павильоне снимали пробивание стекла иллюминатора. Лужи на полиэтилене свидетельствовали — без брызгомета тоже не обошлось. До Нового года на заводе была корабельная тюрьма — только-только разобрали.
И напоследок снова вернемся к самой истории. Зеки на острове выработали такое правило: "последний — мертвый". Актеры пояснили детали: все бегут, последнего — съедают. Кого именно, станет ясно в сентябре этого года, когда антиутопия "Новая Земля" выйдет в прокат.

Читайте Андерсена
Текст: Семен Кваша, Катя Виноградова

О фильме "Новая земля" размышляет отец Георгий — православный приходской священник из Костромской области.
— Понравилось вам кино?
— Смотрел с увлечением, но я вообще не киноман. У меня, наверное, очень своеобразное отношение к кино, вот я очень не люблю Тарковского, скажем. На "Андрей Рублев" я просидел от начала до конца, "Иваново детство" я не видел, а со всех остальных фильмов уходил в середине. Меня очень многое раздражало, наверное больше всего в "Андрее Рублеве". Но когда я оказался в Париже на этом знаменитом русском кладбище, я вторую панихиду отслужил на могиле Андрея, и редко у меня бывает служба, когда бы я его не помянул.
— А можно спросить, что у вас такое есть в Тарковском неприемлемое, чем он вам не близок?
— Я не люблю, когда бьют собак. Для меня Тарковский — это Репин, который всегда боялся, что человек, который будет смотреть на его картину, не поймет. И Илья Ефимович всегда нагнетал, нагнетал, еще что-то показывал, добавлял еще какую-то деталь — а то вдруг не поймут! Чтобы совсем разжевать и в рот положить. Мне ближе Суриков, который ни одного стрельца не повесил. Ему это не было нужно. Репин ему ведь рекомендовал: "Ты повесь побольше, не поймут". Я боюсь, что Тарковский не уважает зрителя. Мне кажется, что он слишком элитарный и боится, что люди, которые придут с ним беседовать, не поймут, до его уровня не поднимутся. И вот поэтому он бьет этих собак, я не знаю, сколько их в "Андрее Рублеве" было перебито.
— К вам люди приходят в самом разном состоянии. Как вам кажется, искусство может вообще что-то сделать в том, чтобы человек мог найти себя?
— Приходит ко мне не очень много, но всегда вопрос в том, что первично, что вторично, вопрос, который задает Уайльд в "Портрете Дориана Грея". По-вашему что первично? Искусство отражает жизнь или жизнь отражает искусство?
— Искусство отражает жизнь.
— Все-таки так думаете... Понимаете, я вообще не верю в воспитательную роль чего бы то ни было. Это мое довольно твердое мнение — что всякое воспитание аморально. И личный опыт: я никогда не воспитывал своих детей. У меня два сына, ни старшего, ни младшего никогда не воспитывал. И когда мне больше двадцати лет пришлось работать в пединституте, первую лекцию по каждому предмету я читал на тему "Воспитание аморально". "Вы будете преподавателями, вы будете учить, а не воспитывать". Я знаю два типа образцового воспитания — фашисты и большевики.
Если мы будем говорить о кино — вряд ли вы помните, есть такой фильм "Паутина", довольно вторичный и посредственный. Показывает, как воспитывает школа, как воспитывает гитлерюгенд. Уже Берлин пал, Германия подписала капитуляцию, и даже СС-овские части сдались, и только мальчишки, которые попрятались где-то там по магазинам, или частным домам, из окон, без всякой надежды просто стреляют по проходящим по улицам людям, солдатам. Это воспитание, и в нашей стране так же.
— Но вот "Новая земля" как раз кино про отсутствие воспитания — абсолютно инфантильных людей поселили на необитаемом острове и получился такой "Повелитель мух" голдинговский.
— А вам не кажется, что они сюда принесли все, что у них было в душе, в уме, в сердце, что они пришли сюда уже воспитанные, это же не табула раса, они же не с нуля начали. Они уже жили в обществе, получили какие-то законы этого общества, навыки поведения в этом обществе... не так ли? Кстати, эти желтые — кто такие? Которых высадили?
— Это такие условные американцы.
— А почему они желтые?
— Они в оранжевых робах, это стандартная униформа в США для особо опасных преступников.
— Я частенько в американских тюрьмах был, но не максимум секьюрити, а в средних. Там вообще охрана и начальник тюрьмы ходят невооруженные. В Иллинойсе сидит здоровый мужик, примерно такой же, как в этом фильме качки, и гантелями пудовыми играет. И тут щупленький начальник тюрьмы идет мимо. Я говорю "так он же тебя сейчас гантелей по башке". "Нет, ему это не выгодно, если он хоть что-нибудь подобное сделает, за это получит самый суровый режим. А так сидит себе и сидит, он человек разумный, он этого не сделает".
— Критики в основном приняли фильм очень негативно.
— Почему встретили негативно — я не знаю. По телевизору двое моих знакомых, две женщины, смотрели фильм "Остров". Вот это я воспринимаю крайне негативно. Очень плохая, невежественная картина. Критики восприняли с восторгом, а по-моему это очень плохой фильм. Поэтому, знаете, одно дело профессиональный подход к фильму, а другое дело — такой.
— У нас есть еще опорные точки — слова режиссера. Для него это картина мира — русского человека оставили, он намотал вокруг себя колючую проволоку. А альтернатива — НАТО, давление на Россию и все такое.
— Никак не верю, что русский человек проволоку намотает, а другой не намотает. То, что вы говорите, это немножко на тему, на которую говорят апостолы Петр и Павел. "Всякая власть от Бога". И Я несколько раз в храме беседовал на эту тему. Как вам этот текст? Всякая власть от Бога. Гитлер тоже?
— Это нельзя прямолинейно читать.
— Я ее трактую, может быть ошибочно, что всякая власть — противоположность анархии — но не всякий властитель от Бога. Если мы разделим Власть и Властителя, то и Библия, и Новый завет все время настаивают, что анархия — самое страшное зло. Отсутствие власти — губительно.
— А власть Обезьяна в этом фильме тоже от Бога? Это ведь тоже способ борьбы с хаосом, они живут, в тепле, ограждены, кормят друг друга — собой. Все властные признаки налицо. Эта власть то Бога?
— Иван Карамазов, когда говорит Алеше, "Я Бога принимаю, ничего сложного нет. Я мира, Богом созданного, не принимаю". Вот корни его атеизма. Тысячу раз можно спрашивать: почему Бог попустил Освенцим?
— А что, возможен ответ на этот вопрос?
— Думаю, что нет. Если бы любая модель мира, то ли та, которую дает христианства, то ли иная, если бы это была тетрадь в клеточку... Давайте поставим большой плюс этому фильму. Вот уже одно то, что мы можем столько говорить, и на такие темы, если он нас на это натравил, уже что-то есть в нем.
Много вопросов, слишком мало, я боюсь, ответов. Вопросы иногда задавать могу, и себе, и другим. Не знаю, может быть это странная такая манера видеть мир. Если я вижу фильм, в том числе этот, я всегда ставлю себя в эту толпу, в эту группу.
— И что бы вы сделали?
— Я, наверное, взял бы топор и этим топором размозжил бы голову человеку в оранжевом комбинезоне, ну, если бы он сначала не разбил бы голову мне. Во всяком случае, с этой толпой я бы наверное ринулся бы на своих противников. Не потому, что я считаю это справедливым или правильным. А потому что вот такой звериный инстинкт — все пошли и я пошел, все бросились и я бросился. В такие секунды я бы, наверное, не смог бы рассуждать.
— А потом бы вы себя осуждали?
— Не знаю, я плохой христианин. Я очень сомневаюсь, что было бы "потом".
— Этот фильм, другой фильм, "Андрей Рублев", "Остров"... в принципе может быть такое искусство, которое вы могли бы посоветовать своей пастве?
— Если мне говорят "не хочу читать Библию, как еще можно прийти к христианству, как можно прийти в церковь?", я говорю: "Читайте Андерсена. Читайте сказки Оскара Уайльда". Я думаю, что они вполне ведут в правильном направлении. У нас ведь они постоянно издаются адаптированными, и все вредное оттуда выкорчевывается. Но вот мне со студентами постоянно приходилось читать Оскара Уайльда, "Счастливый принц" в подлиннике. Люди там обдирают всю шкуру золотую, вынимают рубин, вынимают сапфировые глаза и в конце концов остается безобразная, гадкая статуя — ее снимают и отправляют на переплавку, и единственная вещь, которую не смогли расплавить — это его оловянное сердце. Ну, кинули его сердце в кучу мусора. И ласточка там же валяется дохлая, потому что не улетела. И эпилог сказки: Бог говорит ангелу "Принеси мне самые ценные предметы" — и тот приносит оловянное сердце и дохлую ласточку.
Кстати, эта женщина в фильме, очень плохо говорит по-английски. Что они не могли англичанку взять?
— Она живет сейчас в Англии много лет, это наша актриса, литовская, Ингеборга Дапкунайте.
— Но на экзамене по фонетике она бы получила три, если бы принимал с хорошим слухом фонетист.
— Тут такой момент, он мне кажется важным в фильме. Спасение индивидуальное и коллективное.
— Да я как-то не обратил внимания
— Герой уходит один. Он хорошо представляет себе, что будет, если он останется, и не хочет в этом участвовать, ни со стороны побежденных, ни со стороны Обезьяна, и возвращается, только когда начинает умирать от голода.
— Я не задумывался над этим. Ну не знаю. Я думаю, что здесь пессимистический ответ — общество спасти вообще не возможно. Ответственность одно, спасение — другое. Христианство — это самое простое учение, которое существует в мире. Проще христианства нет ничего. Евангелие очень настырно это подчеркивает. Приходит человек к Христу и спрашивает: что нужно сделать, чтобы спастись? Речь идет, несомненно, об индивидуальном спасении. Христианство никогда не было учением о коллективном спасении. Как только речь идет о коллективном спасении, христианство пасует или говорит глупости. Приходит человек и спрашивает: что нужно делать, чтобы спастись? Он говорит: люби Бога и люби ближнего. И, может быть, на манер Тарковского или Репина, чтобы человек все-таки понял, забивает последний гвоздь: "В этом весь Закон и все пророки".
— А сколько у вас примерно прихожан?
— Это зависит от погоды. В шести километрах есть такая деревня, в которую нет дороги. Вот сегодня оттуда пришла пожилая женщина. "Батюшка, видишь, я по грудь мокрая, потому что через речку перебиралась. Все время дорога грязная, я раз десять упала, ползла чуть ли не на четвереньках, может я последний раз пришла в церковь. Вот, батюшка, я пришла исповедоваться, причаститься, и, наверное, я скоро помру".
Вот она так на четвереньках ползла, а другие ей или кому другому дают записки и дают по десятке на свечки. Они мои прихожане? Записки приносят регулярно, и на свечки по десятке регулярно. Вот эта женщина, Галина, она точно прихожанка. Но почему она пошла? У сына корова сдохла. "Батюшка, почему несчастья такие, помолись, надо, наверное, молебен отслужить".
— Всем что-то нужно, короче говоря.
— Давно известно, что на сто подай бывает не больше одного спасибо. В церковь мы всегда бежим просить. Поэтому у меня на 20-30 крещений — одно венчание, не больше. Удовольствие мы можем получить в постели и без венца, а ребенок ведь болеет, спать не дает, кричит. Живот болит, и грыжа, и еще Бог знает что. Надо крестить. "Батюшка, а ты тут пошептать можешь, чтобы грыжи не было?".
— Режиссер этого фильма считает себя очень религиозным, православным человеком. В фильме есть момент, когда обитатели Новой земли обращаются к Богу, нам показывают часовню, икону.
— Будь на то моя воля, я бы первым делом убрал икону — Спасителя там икона — и убрал бы часовню. Они никакого отношения к фильму не имеют. Это антураж, отношения к содержанию фильма — ноль.
Ну и потом я могу тысячу раз повторить: нет покаяния, нет христианства. Не то, что православия — вообще христианства нет. Другого пути к Богу нет.
С сайта Филм Ру

Австралия была построена каторжниками
Текст: Семен Кваша

Над фильмом "Новая земля" размышляет начальник пресс-службы Федеральной службы исполнения наказаний Зайцев Валерий Анатольевич.
— Понравилось вам кино?
— Я больше люблю фантастику, честно говоря. Кроме того, я бы хотел отметить, что это художественный фильм, это вымысел.
— То есть к реальности это никакого отношения не имеет, такого не может быть даже в будущем?
— Правильно. Этого не должно быть. По фильму это ведь международный проект? Те же самые европейские пенитенциарные правила нацелены на гуманность. Человек должен все равно знать, что рано или поздно он может выйти. Есть система реабилитации.
— Но есть же наказание — пожизненное заключение без права досрочного освобождения...
— У нас такого нет. И в Европе нет. У нас все равно через определенное время осужденный на пожизненное заключение имеет право на помилование. На сегодняшний день, правда, еще ни один человек его не получал.
— А вообще такой эксперимент невозможен? Даже если тюрьмы переполнены и денег на содержание заключенных никто не хочет давать?
— Если государство осуждает человека, оно берет на себя обязанность его содержать.
— Но там и содержат. Им же оставили еду, жилье, одежду...
— Но там их содержит международное сообщество, не государство. Государство не может отдать своего гражданина куда-то на сторону, на какой-то эксперимент. Грубо говоря, государство отказывается от человека.
— Но я понимаю, но в фильме это люди, совершившие каждый не менее пяти убийств, и каждого из них еще лет двадцать назад во всех странах, включая нашу, казнили бы.
— Но есть же судебные ошибки, и при смертной казни, и при таком эксперименте. А вдруг он был невиновен? В этом эксперименте человека лишают его прав. А тенденция как раз идет обратная. На сегодняшний день вся система исполнения наказаний идет на гуманизацию — и в Европе, и у нас. Ресоциализация осужденных, адаптация их к жизни после освобождения. Пока человек отбывает лишение свободы, общество меняется — законы, деньги, продукция, виды работы или производства. Мы стараемся человека подготовить к выходу на волю. Мы создаем реабилитационные центры при колониях. При освобождении осужденных, где-то за три месяца, они переходят в это учреждение. Они начинают сами готовить, сами шьют, готовятся к освобождению. Человеку помогают с получением паспорта, помогают ему устроиться на работу, помогают решить вопрос с жильем.
Или после выхода, если ему некуда идти, если потеряны семейные узы, социальные связи, он может прийти в реабилитационный центр. Он там может переночевать, поработать, с ним будут работать и трудоустраивать — чтобы человек обратно не вернулся в систему лишения свободы, чтобы не пошел обратно на преступление. Есть такая поговорка: "Тюрьма — зеркало общества". Ну так и есть. Если мы не будем заботиться о людях, которые находятся в местах лишения свободы, и не будем пытаться их вернуть обратно в общество, человек будет потерян. Что ему остается делать? Украсть — и сесть в тюрьму. Ну, тюрьма я условно говорю, в колонию, тюрем у нас всего лишь семь на всю Россию. Выйдя на свободу, он не знает, что делать, как делать, куда идти, с какими проблемами он столкнется, с какими юридическими вопросами он столкнется. Ему проще уйти обратно, потому что он знает, что у него есть питание — он получает доброкачественное питание, мясо, яйца, зубную пасту, щетку, туалетную бумагу — это все положено выдавать. Он спит на белых простынях, моется и работает. Сейчас работает федеральная программа по реформированию уголовно-исполнительной системы. Строится новый следственный изолятор Кресты на 4000 мест. Там все будет в один ярус, по 4 человека в камере, 7 квадратных метров на человека.
— Кстати, вот такое общее место, которое было еще несколько лет назад, что следственные изоляторы настолько переполнены, что в камере на 4 человека может быть, условно, 20 человек.
— 10 лет назад это было правдой. А на сегодняшний день у нас трудности с площадями, если не ошибаюсь, только в двух регионах. 4 квадратных метра на человека — в большинстве изоляторов. Переполнения на сегодняшний день у нас нет.
— А почему это происходит? Меньше берут под стражу во время следствия?
— Мы по-другому работаем. Где-то вводим новые площади, где-то мы людей вовремя отправляем к месту отбывания наказания. Норма следственного изолятора — 4 квадратных метра по закону. А в колонии — 2 квадратных метра жилой площади.
— Два метра? Грубо говоря, кровать?
— Ну, это двухъярусная кровать. Это мы берем спальное помещение. Где есть возможность, мы стараемся дать больше места. Поэтому и идет распределение для отбывания наказания в разные регионы России, не для ужесточения, а для того, чтобы создать нормальные условия. В одном территориальном органе переполнено, а в другом может быть недостаточно заключенных. Закон это разрешает, стараемся людей распределять, чтобы было все нормально.
— Давайте к фильму вернемся. Вы можете немножко по деталям его разобрать? Вот например, может ли перевозка на корабле быть такой, как в картине?
— На сегодняшний день конвоирование заключенных водным транспортом так не осуществляется.
— А как оно осуществляется?
— Вот у нас если осуществляется, может быть каютный вариант, будет образована какая-то камера. Не то, что решетками наварено, а между ними будут общаться. Система изоляции заключенных будет соблюдаться. Никогда человек совершивший преступление впервые не будет сидеть с ранее судимыми.
— Но там же все убийцы-рецидивисты.
— А там не рассказаны все конкретные случаи. Может быть эпизод один, а убитых пять, и он впервые судим и впервые получает срок — пожизненное заключение.
— А зачем тогда его изолировать от тех, кто получил пусть даже и третий срок?
— Я беру наши учреждения. Все люди, даже отбывающие пожизненное наказание, подбираются по психологическим особенностям. Если человека просто так посадить, то будет конфликт. Для любого человека администрация человека должна создать нормальные условия отбывания наказания. Работают психологи, социальные работники, воспитатели, стараются подобрать людей так, чтобы не было конфликтных ситуаций. Потом, серийный убийца, в любом случае будет считаться психически больным. Его суд может признать вменяемым, но требующим психиатрического лечения. Его все равно должен наблюдать психиатр. А тут психически больного человека толкают на смерть.
— Хорошо. Как вы считаете, если собрать взрослых людей, пусть даже воров и убийц, на необитаемом острове, могут они сами организовать себе колючую проволоку и вот такой концлагерный режим? Это свойственно людям?
— В фильме показано общество, которое построенное на принципах животного мира. Но все равно люди как-то организуются по-человечески. Даже если они там все воры, все убийцы, у них все равно будут какие-то правила свои воровские, они все равно будут их соблюдать.
— Вы думаете, что если бы этих людей без охраны и без наставления извне привезли бы на необитаемый остров, то они не построили бы концлагерь?
— Они построили бы нормальное общество. Давайте вспомним Австралию, которая была вся построена каторжниками.
С сайта Филм Ру

Обезьян – это красная зона
Текст: Семен Кваша

О "Новой земле" размышляет Павел, 33 года. Отсидел 8 лет за разбой. "Дело сфабриковано. То есть факт разбоя был, а дело сфабриковано, как большая часть всех дел".
— Фильм понравился?
— Да нормально.
— Насколько я это кино понял, оно о том, что людей оставили без присмотра и без режима...
— Ну это знаешь, естественный отбор такой. Выживает сильнейший. Предоставили их самим себе. Сначала были беспредельщики. Потом появились реальные такие люди, здравомыслящие.
— Как главный герой, как Жилин?
— Да. Ну и они убрали этих беспредельщиков, стали жить нормально.
— А насколько это может быть вообще реально? Так чтобы людей оставили, а они начали друг друга жрать? Хоть это и преувеличение...
— Ну жрать — как преувеличение? То есть преувеличение, но это естественное такое... ну то есть у нас в лагерях не до того доходит...
— А как бывает?
— Лагерь лагерю рознь. Есть красные зоны, есть нормальные.
— Что такое "красная зона"?
— Ну там не воровской ход, а администрация правила навязывает. Это то же самое, что в этом фильме. Ну вот пожизненники, смотри. Там в первые три года убивают вообще все в человеке. Всю личность. В Вологодской области, в Мордовии.
— А как?
— Ну вот будут тебя бить три года подряд, и если не убьют, ты будешь как зомби.
— Это руководство тюрьмы делает?
— Конечно. Но это вот пожизненные. А на остальных режимах... На строгом — как здесь.
— В смысле "как здесь"?
— Ну, здравомыслящие. Там у них никакого беспредела нет...
— Это сами люди так организуются?
— Конечно. Там смотрящий есть...
— А на общем режиме?
— На общем режиме, конечно, положение хуже.
— А как руководство к этому относится?
— Нормально. Им главное, чтобы был порядок их.
— То есть это как в армии получается, когда дедовщина всем выгодна, строго говоря.
— Ну да. В пределах разумного. А может быть весь этот фильм и реальный вполне.
— А что, может быть такое?
— А почему бы и нет?
— Я вот сейчас ходил к начальнику ФСИН, он сказал, что это все абсолютно нереально, что взят курс на гуманизацию и все такое.
— Ну сейчас, конечно, все уже не так. Но вот, к примеру, при Сталине. Вполне реально. Беломорканал вот построили как? Быстро...
— А беспредельный режим, который там Обезьян (персонаж фильма, заключенный, установивший свою диктатуру в колонии — ред.) устанавливает, так бывает?
— Это вот красная зона.
— Подождите, я думал, что красная — это когда максимальное влияние руководства, в противовес воровскому закону.
— Ну вот смотри. Раньше на "Белом лебеде" было все то же самое, как в этом фильме. Похоже. Зеки надевали красные повязки и помогали охране. Но сейчас такого не бывает. А раньше осужденные оставались на тюрьме, в зону не уходили, и там работали, ходили с "дубиналом". Потом их, естественно, находили на воле, не всех, правда.
— А когда это было?
— При Союзе.
— А когда вы сидели?
— Такого уже не было. Нормально было. Взрослые люди сидели.
— А как вы думаете, если таких людей предоставить самим себе, они бы нормальные какие-то отношения построили, или беспредел, как в этом фильме в начале?
— Я вот сейчас даже не знаю. Люди-то все разные.
— А кого больше, нормальных людей, или таких вот?
— Больше нормальных. Сейчас уже такого себе не позволяют.
— А почему в фильме началось именно с беспредела? Как получилось, что к власти пришли Обезьян и его банда. Есть в этом логика?
— Ну это вот все равно что "Белый лебедь".
— Ну там-то это было сверху организовано.
— Ну а тут они остались без продуктов питания, что им еще было делать?
— Ну можно было бы мышей сожрать.
— Да ну.
— Ну вот тоже, кстати, интересный вопрос, почему они не начали с леммингов, а стали жрать друг друга? Люди бы скорее сначала кошек и ворон сожрали, а потом уже...
— А кого там? Там больше нет никого?
— А лемминги?
— Это что такое?
— Ну мыши эти.
— Да ладно. Их ловить надо. А тут вон взял человека и сожрал.
С сайта Филм Ру

Эй вы там, сверху, видите нас?
Текст: Катя Виноградова

"Новая земля" режиссера Александра Мельника выходит поперек любого пробитого и приемлемого русла современного российского кино. Такого мы действительно давно не видели. Отличный повод проверить закон рынка — правда ли, что если публика давно чего-то не видела, то это значит только то, что она видеть этого не хотела?
Как часто вам приходится видеть среди действующих работников искусств, а конкретно — кинематографа — грубо говоря, людей с усами? Не с какими-то вызывающими всякие сторонние мысли усиками и усишками, а с нормальными, мужскими, однозначными усами? А, правильно — главного нашего усача вы вспомните сразу, бодрые великодержавные усы Никиты Сергеевича немедленно встанут перед вашим мысленным взором. Еще? Ну-ну, вспоминаем, а небрежная, рассеянная растительность Алексея Октябриновича Балабанова? Есть. Хорошо — а еще признаки мужественности нашего кино? Зачтем и жизнерадостную лысину Федора Федоровича Бондарчука. Примерный актуальный треугольник нашего мужского кино сложился. Крепкий государственник с одной стороны, классический злой гуманист с другой, и гламурная мускулинность с третьей. Режиссер Мельник вышел поперек любого пробитого и приемлемого русла с фильмом тяжелого и спорного сильного начала. Мужского — как ни крути, идеологического, физиологического и куда-то вверх смотрящего. Эй вы там, сверху, видите нас?
"Новая земля" — антиутопия о недалеком будущем, без внешних оценок, без эмоциональных игрищ, отжатая авторами досуха. На огромный корабль, прямолинейно раскрашенный триколором, грузят заключенных с целью эксперимента — вывезти особо опасных преступников в пустынный северный край и оставить их там без охраны, но с жильем и продуктами. Англоговорящие инспекторы будут наблюдать за ними хитрым образом откуда-то сверху. Очень много рассерженных мужчин вовсе не собираются строить Город Солнца — кровавая баня начинается еще на корабле и продолжается, как только людей сгружают на берег и оставляют одних. Группировку чеченцев мочат сторонники могучего Обезьяна.
После этого необщительный, но прозорливый главный герой (Лавроненко) молча собирает вещички и отселяется куда подальше, предпочитая в случае чего умереть по-человечески. По намекам и полунамекам понятно, что он сидит он за убийство авиадиспетчера, по вине которого погибла его семья. Несет он свой крест и грех осознанно и с понятной тяжестью, а в компанию к нему прибивается персонаж другого разлива, не менее классический, но более живописный — малохольный маньяк Сипа (Андрей Феськов), убивавший из почти детского любопытства. Этот черты не переступал — просто всегда был по ту сторону.
За нещедрыми разговорами осень кончилась и приходится идти в поселение, в общество, наворовать дров, чтобы не отправиться получать по заслугам раньше времени. А там — Обезьян отстроил свою колонию, поганей которой не придумает никакое государство. Лемминги пожрали все продукты, и в ход идет единственно доступное мясо — человеческое. Как говорится, главному герою придется принять вызов. Хотите — углядите здесь современный каннибальский памфлет, хотите — вневременную притчу с современными проблесковыми маячками.
Снято — то ли в советской традиции, то ли в голливудской, но в любом случае масштабно, добротно, связно и жестко. Актерские работы — есть просто великолепные, провальных вовсе нет. Ледяной Север в отличной операторской работе вполне суров и драматичен. Сгущаемая чернота в поднятии вопроса о человеческой природе — забытого перестроечного накала. Идеологический посыл — знаете, не такой уж и однозначный. Все вместе — вполне неожиданный повод поспорить о судьбах России, о вмешательстве англоязычных инспекций, о государстве, как об огромной зоне или, наоборот — тут каждому желающему виднее будет.
Но уж никак не отличный повод приятно скоротать вечерок. Прыгать по берегу, вздымать руки небу или махать ему кулаком, короче, пытаться вступить с верхом в диалог — дело, которое может вызвать у сторонних или оторопь или скуку. Стилистически верно решить этот процесс тоже довольно сложно. Но ведь находятся еще желающие...
"Фильм Ру" не стал дожидаться возможных чужих споров (ведь можно и не дождаться) и пригласил поговорить о фильме заинтересованных в вечных вопросах людей — священника, бывшего заключенного и руководителя пресс-службы ФСИН.
С сайта Филм Ру

Люди – светлые существа
Текст: Семен Кваша

Андрей Феськов, исполнитель роли маньяка Сипы, рассказывает о своем уголовном прошлом и о хорошем отношении к маньякам.
— Вы как-то специально готовились к этой роли? Такая психопатия, как у вашего героя, легко не дается.
— Я готовился теоретически. Я же учился на юрфаке СПБГУ, со второго курса занимался уголовным правом, криминологией, писал диплом по психологии убийства, рассматривая в том числе психологию серийных убийств. Практически же перед съемками я полез изучать сайты с этими маньяками. Я ведь интеллигентного вида человек, на маньяка совсем не похож. Оказалось, полно как раз таких, интеллигентного вида убийц. А уже на съемках я выработал такой прием: берешь — и отпускаешь себя. Есть какое-то пристрастие, какое-то желание, и ты в этом желании себя отпускаешь как можно дальше. На самих съемках я не столько пользовался полученной информацией, не взял на себя образ какого-то маньяка, а просто пошел от себя как можно дальше.
— А когда вы проходили кастинг, Александр Мельник, режиссер, знал о том, что вы такой уникальный специалист по маньяками?
— Ни в коем случае. Он еще на первых пробах увидел меня на пленке и сказал: "Вот это точно тот человек". У него почему-то мое поведение и мои внешние данные точно сложились с Николаем Скачковым, маньяком Сипой.
— Как вы считаете, насколько Сипа убедительный персонаж? Человек, который сознательно хочет попасть в ад.
— Он конечно же в рай хочет. Просто ты уже проходишь какой-то жизненный путь и понимаешь, что в рай тебе никак не попасть. Скачков это очень точно понимал. Поэтому у него такая защита: "В рай я уже не попаду, но я в ад попаду специалистом и буду там придумывать пытки. Не надо мной буду издеваться, а я над другими". Это его навязчивая идея.
— А как получилось, что вы закончили в Питере юрфак, учились на следователя, а потом вдруг ушли в театральное дело и в кино?
— Я был мечтателем. Я был преисполнен светлых идей. Очень хотел пойти работать в региональное управление по борьбе с организованной преступностью и извести ее на корню. Мне рисовались картины моей будущей профессии: я, в кожаной куртке, с кобурой, выхожу в самый последний момент, когда всех бандитов уже связали и говорю: "Ну что, братцы, попались? Будете теперь отвечать по закону!"
А на третьем курсе я попал в прокуратуру на практику, там где живые дела . Работы у меня было немного — отвезти нож с кровью судебно-медицинскому эксперту, на допросе присутствовать и эти дела читать. И после этих дел — фотографии, канцелярские записи, описания разрезов, странгуляционные борозды на шее — читаешь, читаешь, потом приходишь домой, и холод внутри. Ничего нет того, о чем я мечтал. Скрупулезная канцелярская работа, после которой ты ходишь опустошенный.
И еще будучи студентом юрфака, я творчествовал достаточно. Мы с друзьями снимали видеоклипы, я был режиссером, мы с другом написали книгу рассказов. А когда я стал юристом, после работы занимался в театральной студии. И спустя год работы и занятий, я пошел поступать в театральную академию.
— И уже в прокуратуру не вернетесь?
— Вряд ли. Это как в актерской профессии, как в спорте: надо все время быть в форме. В юридической форме. Когда ты этим перестаешь заниматься, много теряешь. Благо, в актерской профессии у меня все складывается хорошо.
— Как вы думаете, это вообще возможно: если людей вывезти и оставить без охраны, они сами себе построят концлагерь с людоедством?
— Я считаю, что естественные состояния человека — любовь и мир. Состояния вражды, войны, злобы — неестественны. Но каждый человек подвержен тому, что им могут овладевать темные силы. Люди — светлые существа. Излучающие любовь. Если ты позволяешь себе, чтобы тобой овладевала какая-то темень, то вполне возможно, что оказавшись в ситуации, где все тебе враждебно... Мой персонаж Сипа живет в ситуации, где все ему враждебно. Дождь идет — это на меня кто-то сверху льет. Сокамерники надо мной издеваются — это их злая воля. Желудок болит — это мое тело меня ненавидит. Все враждебно. Если ты, светлое существо, все вокруг воспринимаешь, как враждебное, тогда насилие — защитная реакция. В итоге, когда большинство людей в одном месте одержимы темными силами, вполне возможно, что они создают собственный концлагерь.
— Перевоплощение в такого героя — не страшно вообще? Полгода съемочного периода жить Сипой?
— Я все-таки, когда домой приходил, отвлекался, не представлял все время разматывание кишок. Восстанавливался. Но изначально страшно. Ты себя отдаешь. Веревочку, которая у тебя привязана к душе, к сердцу, ты отдаешь, чтобы тебя за нее подергали. Чтобы тобой поиграли. Страшно за последствия. Что может что-то такое случится, что не входит в мои представления. Но слава Богу, я из этого состояния вышел довольно благополучно. Я вот недавно беседовал с Кириллом Пироговым, актером Мастерской Фоменко и он мне тоже говорит: "Я бы наверное не решился". Изначально был страх. Был разговор со священником о том, насколько это возможно. И он мне говорит: "Если уж ты взялся, если ты сделал шаг, иди, но подумай, зачем ты это делаешь, что ты хочешь про этого человека сказать?"
— Хорошо. Давайте на этот вопрос ответим? Ради чего вы это делаете? Что вы хотели про него сказать?
— Есть маньяки. У меня есть изначально к ним отрицательное отношение, отторжение, неприятие его ни в каком виде. Не дай бог, встречу я его где-то на улице — это конечно страшный день. Есть очень много обсуждений, в прессе, на телевидении. Что с ними делать? Должны ли они жить? Нужно ли сексуальных маньяков кастрировать? И так или иначе, эти разговоры меня наполняют опять ненавистью, отторжением к этим людям. Если вдруг наше общество сможет принимать какие-то решения, связанные с казнью этих людей, их кастрацией, то я буду участвовать, буду говорить "Да, конечно, их надо убивать, их нужно как-то дистиллировать"... Но тут же возникает вопрос: какое я право имею принимать такие решения?
Я пытался показать, что любой человек, даже такой как Сипа, который потерял уже человеческий облик, хоть у него и бывают моменты просветления... даже этот человек имеет шанс на спасение, даже у него есть свой путь. Я не имею права принимать такие решения о его жизни. Ограничение возможно. Наше общество ограничивает таких людей в свободе, поскольку они не владеют собой, но лишить жизни — ни за что. Даже для страшного, самого неуправляемого человека есть шанс на спасение. Идей разных было много, но наверное вот эта — самая важная.
С сайта Филм Ру

Дурная поделка под Тарковского или блокбастер не хуже голливудского?
Комсомольская правда

ПРОТИВ
Суп из проигравшего
Действие очередного российского блокбастера, внушающего священный ужас безразмерными масштабами своей бессмысленности, происходит в недалеком будущем.
По мысли авторов, примерно к 2011 году тюрьмы будут переполнены настолько, что зеков вывезут на необитаемые земли Крайнего Севера, где, предоставленные самим себе, они избавят власть от необходимости о них заботиться, перемолотив друг друга в первые же минуты свободы или умерев от голода.
Единственный мыслящий человек по имени Иван Георгиевич, случайно затесавшийся в это криминальное стадо, бежит от него высоко и далеко в горы. Его видавшее виды лицо имеет благородное выражение каннского лауреата Константина Лавроненко. Обычно сдержанный, он заходится в безмолвном рыдании, прижимая к груди фотографию своей погибшей семьи.
Неудивительно, что он сурово расправляется со своим попутчиком поневоле, решившим на нее всласть помастурбировать. Сей молодой маньяк, в прошлом озабоченный проблемой измерения длины человеческого кишечника, оказывается на поверку неплохим парнем. С ним Иван Георгиевич и ведет нелегкую борьбу за выживание в условиях вечной мерзлоты и тотальной бескормицы.
В это время оголодавшие зеки (среди них - упитанный Марат Башаров) пользуют резиновых женщин и играют в веселую зековскую игру «последний - мертвый». Из проигравшего варят суп. Эта картина заставляет вспомнить о временах кооперативного перестроечного кино, которое сейчас возрождается у нас на совершенно другом «качественном уровне». Как и тогда, кино сейчас снимает любой, кто сумел раздобыть денег на реализацию детской мечты посидеть в режиссерском кресле.
Однако снимается новое российское кооперативное кино уже не за три копейки в покосившейся декорации. А на бюджет в 15, кажется, миллионов у. е. и с экспедицией на остров Шпицберген.
С участием удостоенного в Каннах приза за лучшую мужскую роль Лавроненко, а также звезд помельче, включая темнокожего участника «Пятого элемента». С целью не только сорвать кассу, но и озадачить зрителя размахом и вдумчивостью серьезной антиутопии и неизбежными отсылками к Тарковскому. При этом кино выходит столь же беспомощным и любительским, как и в перестройку.
ЗА
Страшный сон про остров головорезов
Для современного русского фильма «Новая земля» необыкновенно тщательно проработана в плане звука и «картинки». Оператор Игорь Демин получил абсолютно заслуженный приз на «Кинотавре»; в техническом плане это настолько вылизанное, богатое, почти голливудское кино, что трудно поверить, что его снимал и монтировал режиссер-дебютант. Ко всему прочему Александр Мельник очень неплохо работает с актерами. Это касается и Андрея Феськова, прекрасно сыгравшего юного маньяка, одержимого собственными фантазиями о загробной жизни («в аду буду пытки придумывать»), и Лавроненко, весьма удачно вписавшегося в предложенный ему образ. Его герой, чья история вдохновлена историей Виталия Калоева, в приступе бешенства перестрелял нескольких диспетчеров в аэропорту и получил пожизненный срок. Опомнившись, понял, что после его кровавой мести мир стал только хуже, - и в качестве наказания оказался в мире людей, которые вообще не задумываются о последствиях своих действий, легко и почти с удовольствием перегрызая глотки ближним...
«Новую землю» некоторые критики уже успели назвать антиутопией, а другие - обнаружить в ней множество религиозных и даже геополитических смыслов. Выковырять все это из «Земли» можно: режиссер действительно заложил в нее кое-какой философский изюм. Но это довольно неблагодарное занятие: «Земля» принадлежит к древнему жанру гиньоля, кровавой и жестокой истории, на которую зрители идут не для того, чтобы нравственно очиститься или испачкаться, а просто для того, чтобы почесать себе нервы. Именно так эта лента с ее бесконечными перерезанными глотками и феерической пиротехникой будет прочитана аудиторией: как страшный сон, который вроде бы и противен по своей природе, но который после пробуждения вспоминаешь с определенным любопытством.
Денис Корсаков