Описание фильма

"1612: Хроники Смутного времени"   

Название фильма:	1612: Хроники Смутного времени
Страна-производитель:	Россия
Английский:	1612: Хроники Смутного времени
Жанр:	драма / приключения / исторические
Режиссер:	Владимир Хотиненко
В ролях:	Михаил Пореченков (Князь Пожарский), Андрей Федорцов (Кузьма Минин), Александр Балуев (разбойник Осина), Марат Башаров (Воевода), Петр Кислов (Андрейка – дворовой Годуновых), Виолетта Давыдовская (Ксения – дочь Бориса Годунова), Светлана Дружинина, Михал
Год выпуска:	2007
Наша оценка:
	Купить

	сюжет и комментарии	интересно	кадры из фильма

Интересно:

Продюсеры: Никита Михалков, Леонид Верещагин, Виктор Вексельберг
Художник: Константин Мельников
Производство: ТриТэ
Кинопрокат: Централ Партнершип
Премьера
В России:
01.11.2007

Примечание:

1612

Страница фильма на сайте "Кино России"

Дополнительная рецензия:

Нехорошие излишества
Марина ГАВРИЛОВА

Отечественное кинопроизводство стремительно набирает обороты, иначе не могло бы оно произвести на свет такую дорогостоящую, красочную и заказную махину, как «1612» Владимира Хотиненко. Грустить или ликовать по этому поводу — непонятно. Из различных интервью становится очевидно, что режиссер и сценарист абсолютно спокойны и с радостью берутся выполнять просветительскую работу. Девяносто лет назад Владимир Ильич говорил: «Важнейшим из искусств для нас является кино», — имея в виду не что-нибудь высокое, а просвещение и пропаганду. Давненько не снимали такого наивного исторического кино с эдакой просветительско-патриотичной ноткой. Наверное, картина Эйзенштейна «Александр Невский» — последний кинематографический опыт такого рода в нашей стране.

После перемены праздника 7 ноября на праздник 4 ноября у нашего народонаселения назрел вопрос: «Что мы отмечаем?». Вот «1612» и был снят для того, чтобы разъяснить своим зрителям высокий смысл Дня примирения и согласия. Не удивлюсь, если через год выяснится, что его обязаны показывать в средних учебных заведениях с целью ликвидации молодёжной безграмотности и аполитичности.

Владимир Хотиненко, несомненно, входит в десятку самых крупных режиссёров современной России, и он отнюдь не дурак. Когда ему предложили сценарий про смутное время сроком до ноябрьских праздников — он чётко понимал, за что берётся. Так что обсуждать заказанность данного кино — это все равно, что на погоду сетовать. Другое дело, что из пропитанного кровью и запутанными личными счетами сценария Хотиненко сделал такой вот лихой приключенческий фильм, в котором основной действующий персонаж до боли напоминает Волкодава из книг Марии Семеновой.

Фильм начинается с ожившей картины «Бурлаки на Волге», где главный герой Андрейка — строптивый холоп, неправдоподобно тупой и отважный. Когда ему удаётся освободиться от цепей, он бежит не в леса, как того следовало ожидать, а лезет на корабль подглядывать за царевной Ксенией Годуновой. Его, разумеется, ловят и следом в фильме идёт сочная сцена кровавой порки тупоумного холопа.

Пока зритель недоумевает, что за сбой в сюжете — в сознании Андрейки возникают навязчивые флешбэки, где он двенадцатилетним мальчиком подсматривает за купанием царевны Ксении, причём сцена смонтирована с таким напряжением, что ждёшь как минимум утопления красавицы Годуновой и уж точно страшной смерти мальчугана. Но нет, оказывается, холоп Андрейка смертельно влюбился в особу царской крови и именно эта странная выдумка сценариста становится движущей силой всего сюжета.

Вообще в сценарии довольно много странных прорех и пошлых сюжетных ходов. Так, например, буквально все герои связаны замысловатыми личными счетами и их конфликты по степени оправданности больше напоминают мексиканское мыло, чем приключенческий фильм. Самые замороченные отношения между царевной, польским паном и влюбленным холопом. Среди этих троих происходят чередой такие неправдоподобные диалоги, что просто плакать хочется.

В этом смысле нарочитая нелогичность тем больше удивительна, что фильм обошёлся студии «ТриТэ» двенадцать миллионов долларов, и это почти рекордная цифра для нашего исторического кино. У Владимира Хотиненко была полная возможность снимать что угодно, как угодно и где угодно, но его чувство вкуса, одурманенное таким ассортиментом возможностей, видимо совершенно отказалось ему служить. Выходит, он прав, некогда утверждая, что любые рамки стимулируют художника и вседозволенность только во вред искусству. Ведь будь у него всего тысяч двести, он мог бы снять куда более интересный и серьёзный фильм.

В «1612» же полно эффектных, но нелепых и никому не нужных излишеств: испанский пушкарь (очень колоритный актёр, очень красивые костюмы), который после смерти начинает являться Андрейке на манер светящегося призрака-наставника; единорог (очень красивая белая лошадь, повсюду скачет и машет гривой), на которого первые два раза ещё интересно смотреть, а последующие сто раз он уже как-то нервирует; польские крылатые драгуны (с безумно прекрасными бутафорскими крыльями), которые гарцуют, конечно, захватывающе, но не пять же минут этого табуна вставлять в картину; взрывы (удивительно правдоподобные, видимо, взрывали взаправду), которые вдруг крушат половину войска; осада крепости, списанная с «Властелина Колец», и так далее, и так далее…

Говорят, что в «Войне и мире» Толстого девочкам интересно только про «мир», а мальчикам только про «войну». Если считать это утверждение верным, то фильм «1612» сделан, безусловно, для мальчиков, которые любят играть в войнушку. Любовная линия невыразительна и девичьего интереса на два часа двадцать минут явно не хватит. Хотя, сказывают, сегодня полно барышень, интересующихся рукопашными боевыми искусствами. Так что, думаю, с публикой у фильма скорее всего сложатся самые нежные отношения, несмотря на то, что его подлинность в историческом смысле более чем сомнительна.

Любите кино.

Комментарий редакторам сайта Кинокадр Ру:

Волшебная сила киноискусства иногда поражает самих киношников по самое не балуйся, так что господа творцы заигрываются в нечто своё и в итоге забывают, что до них вот буквально это самое уже кто-то снимал, да и что именно они сами снимают, тоже под конец вспоминается в каком-то тумане. «1612» мог быть стопроцентно историчен и не перебарщивать с этим единорожьим не пойми зачем прилепленным языческим пафосом, он также мог быть идеально увлекательным, приключенческим в лучшем смысле этого слова, не разрываясь каждые три минуты хронометража то на несчастного столпника, то на играющего роль рояля в кустах безымянного воеводу, любителя поговорок. И в том, и в другом, подчёркиваю, случае кино не осталось бы без своей доли нелестной критики по одной простой причине — если мы снимаем не пародию на всё на свете в жанре «очень русского кино» (а, надеюсь, такой задачи перед Хотиненко никто не ставил), то такой суповой набор откровенных до предельной наивности киноцитат — просто непозволителен.

Перечисляю по пальцам то, что всплывает ещё во время первого просмотра: «Властелин Колец» (все три штуки, могу по сценам и персонажам назвать, что и где процитировано), «Дневной Дозор» (плюс «Ночной»), «Маска Зорро» (привет гишпанцу), «История рыцаря» (сама по себе пародийная, что уж совсем никуда не годится), «Волкодав» (особенно учитывая не разделяемое мной, но существующее явно негативное общественное мнение) и, наконец, изрядная порция «Пиратов Карибского моря» не только в лице всё того же Орланды Блума. Это не считая множества куда более патриотическо-исторических фильмов и экранизаций.

Что же касается самой патриотичности и историчности, то вся эта вполне антиисторическая и столь же антипатриотическая басня вокруг мебели-Годуновой, холопа-гишпанца и поляка-на-царство (куда в этой повести дели всю западную Русь, ничуть не разделявшуюся тогда с поляками, вообще непонятно) представляется настолько выразительно противоречащей заявленной идее, что остаётся только пожать руку тов. Михалкову, который умудрился продать подобный сценарий тов. Вексельбергу за искомую сумму именно под соусом историческим и патриотическим. Поздравляю, никто другой бы не смог.

Если же это кино рассматривать с исключительно развлекательных позиций то да, вся эта стрельба из кожаных пушек по вражеским пороховым складам («бац-бац — и мимо») смотрится и правда неплохо и вполне себе самобытно, будь оно всё немного покороче и помонолитнее, без дуболомных флэшбэков, нарочитых монахов и рябящих в глазах единорогов. Красивая лошадка, красивая, но зачем же каждые три минуты её везде пихать. Переименовать всё мероприятие в «Дело о польской царевне», убрать все отсылки к реальным событиям, годам, топонимам и персонажам, переместить куда-нибудь туда, к ляхам, и будет вам отличная сказка приключенческого толка, в которой бандиты не за страну радеют (см. Балуев), а обозы грабят, самозванцы воруют княжён ради отправления естественных потребностей, то есть выкупа, в конце концов, русскийъ народъ-броненосецъ (тм) вполне логично сразу выдаёт скраденную царевну вельможному пану, дабы тот не серчал и городок с посадом не палил, и всё это без лишних слов о «за нами Москве». Вот и было бы славно.

Один только минус — под такое никто столько денег не даст, да и не интересно это ни Михалкову, ни Хотиненко. Им интересно про православие, самодержавие и народность, так-то. Интересно ли это зрителю — посмотрим.

Смутный сюжет 
Подразумевается, что при создании исторической картины события должны соответствовать действительности, иначе зачем снимать историческое кино? Но режиссер картины Владимир Хотиненко пошел другим путем: он снял фильм, в котором вымысел - практически все, за исключением ключевых исторических фактов и реально существовавших исторических лиц.
По школьным учебникам мы помним, что собой представляет Смутное время. Сразу приходит на ум убийство царевича Дмитрия, Гришка Отрепьев, воцарение Лжедмитрия, потом появление второго Лжедмитрия, Марина Мнишек, непростые отношения с Польшей, подвиг Ивана Сусанина и, наконец, ополчение Минина и Пожарского. Хотиненко прошел мимо этих исторических фактов и выдумал новых героев.
Крепостной Андрей (Петр Кислов) становится свидетелем убийства вдовы Бориса Годунова и царевича Федора. В живых остается царевна Ксения Годунова (Виолетта Давыдовская), в которую с детства влюблен Андрей. Мальчик вырастает. Его покупает испанский дворянин Альвадор Борха (Рамон Ланга). После смерти Борха сообразительный Андрей переодевается в его одежду, садится на коня и едет спасать Ксению от Поляка (Михаил Жебровский), который хочет занять российский престол. Ксении не любит Поляка и колеблется принимать католичество. Андрей, между тем, становится прекрасным воином, и его чуть ли самого не сажают на царство.
При виде всего этого действа совершенно не складывается ощущение, что показано тяжелое и переломное для России время. Роль Минина и Пожарского сведена до минимума. И вообще нет того патриотического настроения, которое, в принципе, подразумевалось, так как фильм выходит в прокат специально ко Дню народного единства.
Главное достоинство картины заключается в качественно выстроенных батальных сценах и эпизодах драк на шпагах. Актеры полгода обучались фехтованию, чтобы по-настоящему драться в кадре. Впечатляет зрелищный эпизод битвы за вымышленный город Наволок, находящийся на пути к Москве, в котором польские гусары в крылатых доспехах пытаются взять крепость.
Наверное, фильм бы получился ярче и интереснее, если бы все-таки в картине внятно присутствовал Лжедмитрий, или был показан подвиг Ивана Сусанина. Однако режиссер имеет право на авторский вымысел и свою интерпретацию событий – с этим не поспоришь. Но хотите ли вы, чтобы ваши дети воспринимали историю в таком виде?
Надежда Погодина, afisha.mail.ru

Победа 1612 года. Смутное время в голове Владимира Хотиненко

Примерно с конца 1610 года король Речи Посполитой Сигизмунд, оттесняя собственного сына и попирая все соглашения и гарантии, прибирает к рукам Россию под лозунгами католической Контрреформации. Его наместник в Москве находит себе пример для подражания: испанский конкистадор среди индейцев - вот тут-то Смута и оформляется в освободительную войну, где правда на стороне тех, кто защищает свою землю.

И победа в 1612 году - действительно достойная, ее можно отмечать, независимо от точности даты 4 ноября и от отношения конкретно к Романовым. Но заметим на полях, что сам король Сигизмунд Ваза вообще-то швед, и Контрреформация - явление интернациональное, она угрожала всем европейским народам, мы недавно изучали ее последствия на примере Чехии.

В общем, можно было снять хороший фильм: умный и в то же время патриотический.

Дальше, читая в фойе кинотеатра интервью с режиссером: что "исторической правды не существует", и они "с автором сценария и продюсерами решили делать вымышленную историю" (Союз Беларусь-Россия, 1.Х1.2007) - я понял: не стоит обольщаться. Но оставалась надежда на нормальный приключенческий eastern, для которого Смутное время тоже открывает бесконечный простор. Я начал готовить защитительную речь: дорогие читатели, вы же не предъявляете Александру Дюма претензии за то, что по его романам нельзя изучать религиозные войны во Франции!

Отсидев положенное в кинозале, уже и не знаю, что сказать.

Дюма здесь не причем. Конечно, он вольничал с вымышленными и второстепенными персонажами. Но, простите, у Дюма Анна Австрийская с Маргаритой Наваррской не сливались в один персонаж. В фильме "1612" главная героиня - как бы Ксения Годунова, на самом деле генетически-модифицированный продукт из царевны Ксении и царицы Марины Мнишек. Биография каждой могла вдохновить на создание приключенческого фильма, но своего, отдельного. При механическом соединении получается православная монахиня вперемешку с католичкой. Так же тщательно продуман и образ главного героя - вымышленного, но от этого не легче. Холопу случайно достались одежда и документы убитого иностранного офицера-артиллериста. От этого он сам становится гением артиллерийской науки, не только разгоняет одним точным выстрелом целую армию, но еще в свободное время изготовляет орудия (за ночь готовая пушка под ключ), и за эти успехи его выдвигают в русские цари.

Наверное, в результате Болонской реформы наши молодые люди будут получать такие же заслуженные, как в фильме Хотиненко, дипломы международного образца, и даже смогут успешно работать - пи-ар менеджерами, может быть, даже киносценаристами, но, простите, все-таки не лётчиками, не молекулярными биологами и не артиллеристами.

Почему не пригласили исторического консультанта? А какой нужен консультант, чтобы обратить внимание сценариста и режиссера на последовательность событий: герой уже сознался, что он свой русский мужик, а никакой не гишпанский кабальер, но потом, как ни в чем не бывало, баллотируется в цари с испанской родословной наперевес. На это какой нужен консультант? С философского факультета - по логике? Какой консультант должен объяснить, что пафосные сцены народной беды и последующего религиозно-патриотического возрождения не могут механически перебиваться фарсом а ля "Петрушка-иностранец" и "трэш-хоррором" а ля "Резня бензопилой продолжается, серия 46-я".

В газетных рецензиях новый киноконструктор, как и "9 роту", уже начали разбирать на детали. Единорог выскочил на полянку прямо из фильма "Легенда", монах-отшельник заглянул на огонек с приветом от Гарри Поттера. Изготовление инженером-дебютантом пушки в городе, оставленном в разгар войны почему-то без артиллерии - привет от Тарковского, только что город чистенький, как после евроремонта. Вся линия отношений "герой - антигерой" составлена из штампов голливудского боевика, предсказуемых с первой минуты: кто кого убьёт и даже каким способом. Зато, стоит появиться князю Пожарскому, начинаются массовые сцены из советского исторического кинематографа эпохи борьбы с космополитизмом.

Режиссер сам признает, что его источником вдохновения был "Гладиатор". Характерный пример. Ведь тем, кому удалось опошлить и свести к мордобою одну из потрясающих человеческих драм римской истории - им-то на Рим, по большому счету, наплевать, их волновал счет в банке. В случае "1612" - родная страна, родная история, вроде бы, не безразличная.

Специфическая редактура истории все-таки налицо. Из нее выходит, что Годуновых убивали не верные подданные, а заезжий польский гетман. Он же - главный злодей-соперник. Создатели фильма, наверное, долго думали, какое имя дать столь неправдоподобному персонажу (в его экранной биографии слишком явные намеки на Ивана Заруцкого, который был не польский гетман, а казачий атаман). Видимо, отчаялись, оставили негодяя анонимным. Зато в его армии подчеркнули этнический элемент. Польская речь ассоциируется с грабежами и убийствами мирного населения. Даже Лжедмитрий в прологе выглядит как польский ставленник. На самом же деле первый Лжедмитрий, хоть его и поддерживали западные соседи (не столько король, сколько отдельные магнаты), всё-таки был обязан троном, прежде всего, казакам (то есть вчерашним крестьянам, бежавшим от крепостной неволи), посадским и служилой бедноте. Нет оснований полагать, что он собирался выполнять какие-то обязательства перед королем и Ватиканом. Надеюсь, современным слушателям не надо объяснять, что обещания кандидата и реальная политика правителя - не одно и то же. А главная причина Смуты - не династическая, не этническая и не религиозная, но социальная. Потом уже Сигизмунд и Ватикан воспользовались ослаблением России для очередного крестового похода. Заметьте, как старательно всё социальное: казаки против дворян, крепостное право и прочие мелочи жизни в фильме подчищены. Далее. Речь Посполитая того времени - это ведь не нынешняя мононациональная Польша, а государство составное, и в наших событиях, по естественным географическим причинам, более активное участие принимали как раз выходцы из восточной половины, русско-литовской. Многие - православные. То есть, по понятиям того времени - русские. По окончании Смуты победители-Романовы были заинтересованы свести реальную сложность событий к простой формуле: война с иностранцами и иноверцами. Создатели фильма возвращает нас к такому примитиву.

Опять же, готов спокойно рассматривать мотивы: нехороший ветерок дует оттуда, где сносят памятники антифашистам и объявляют "героем Украины" гитлеровского карателя Шухевича. Для противостояния - давайте-ка используем опыт истории и великую силу искусства. Допустим. Но ведь тот же Шухевич убивал поляков ещё с большим удовольствием, чем русских или евреев. Перевести конфликты эпохи глобализации в племенную плоскость - значит, сразу расписаться в поражении. Спорить всерьез можно только, опираясь на базовые ценности глобального применения, социальные, нравственные и художественные. Для чего нужно, как минимум, таковые ценности иметь за душой.

Илья Смирнов, 9 ноября 2007. Источник сайт: Слобода Ньюс