"Бесславные ублюдки"
| Название фильма: | Бесславные ублюдки |
|
|
| Страна-производитель: | США — Германия | ||
| Английский: | Inglourious Basterds / Inglorious Bastards | ||
| Жанр: | боевик / драма / приключения / военный | ||
| Режиссер: | Квентин Тарантино | ||
| В ролях: | Брэд Питт, Диана Крюгер, Тиль Швайгер, Илай Рот, Сэмюэл Л. Джексон, Майк Майерс, Мэгги Чун, Михаэль Фассбендер, Джули Дрейфус, Мелани Лоран, Кристоф Вальц, Даниэль Брюль, Сэмм Ливайн, Би. Джей Новак, Майкл Бэколл, Кристиан Беркель, Энцо Дж. Кастеллари, Ау | ||
| Год выпуска: | 2009 | ||
| Наша оценка: | 
|
||
| Купить | |||
|
|
|
|||||||||||
Сюжет и комментарий
Вторая мировая война, в оккупированной немцами Франции группа американских солдат-евреев наводит страх на нацистов, жестоко убивая и скальпируя солдат.
За кадром
Тарантино много лет писал сценарий, по одной версии целых 15, и даже собрался называть его "Однажды в оккупированной наци Франции" в знак того, что это не столько военное кино, сколько спагетти-вестерн. Название "Бесславные ублюдки" он одолжил у итальянского режиссера Энцо Кастеллари, снявшего в 1978 году одноименный фильм, оттуда же появилась основная идея ленты Тарантино.
Цитата
"Немцев будет тошнить от нас, немцы будут говорить о нас, немцы будут бояться нас!"
Кому бесславье, а кому бессмертие
Время новостей
Судя по всему, «Бесславные ублюдки» Квентина Тарантино все-таки станут, несмотря ни на что, одним из ключевых фильмов этого года. И это не может не радовать. Как бы ни было велико предубеждение, начавшееся еще с первых рекламных роликов (в них происходило что-то уж как-то вызывающе не схожее с тем, что рисовало воображение, распаленное отрывочными слухами о грядущем проекте и просмотром одноименного фильма Энцо Кастеллари, который чуть ли не должен был стать объектом тарантиновского ремейка), усилившееся после широко освещенного в прессе каннского реприманда и не пропадавшее ровно до того самого момента, когда на экране появился-таки сознательно-старообразный логотип студии Universal Pictures и начался фильм.
После чего не прошло и пяти минут, как стало абсолютно ясно, что никакого провала нет и в помине. «Ублюдки» сейчас на острие общественного спора, их смотрят по нескольку раз -- как для того, чтобы повторить экстатические впечатления, так и с целью окончательно не оставить камня на камне. В книжных лавках появился оперативно переведенный сценарий, позволяющий (не так, впрочем, часто, как ожидалось) разобраться в иных нюансах. В общем, круги от запущенного Тарантино булыжника будут расходиться еще долго. Защищать фильм от его хулителей (да и просто от тех, кому «не понравилось») проку нет. «Ублюдки» не нуждаются в адвокатах и вполне способны сами за себя постоять.
Любопытнее другое -- большая часть противников картины апеллирует в первую очередь к более ранним тарантиновским фильмам, сравнивая энергетику, уровень мастерства и глубину замысла. Но сейчас -- и именно новый фильм показал это совершенно недвусмысленно -- такое сравнение кажется некорректным. Потому что сопоставлять режиссера «Криминального чтива» и постановщика «Убить Билла» -- значит говорить чуть ли не о двух совершенно разных людях. Тарантино изменился. И еще изменил собственное место внутри своего собственного универсума. Вряд ли, скажем, случайно, что в последних фильмах этого режиссера все реже можно увидеть его же самого. Если в ранних картинах он неизменно припасал себе небольшие, но важные роли со словами, то в новейшую пору предпочитает оставаться голосом за кадром (как в «Джеки Браун») или выступать с камео отдельных частей тела. В «Ублюдках», когда полковник Ланда душит Бриджет фон Хаммерсмарк, на крупном плане показаны сжимающиеся на женском горле руки, принадлежащие самому Тарантно, -- точно таким же образом долгие годы «выдавал напрокат» свои конечности маньякам из собственных фильмов любимец Тарантино Дарио Ардженто. Похоже, начиная с «Убить Билла», режиссер сознательно перешел на новую ступень. (То, что произошло с Тарантино, можно, пожалуй, сравнить разве что с трансформацией, случившейся с творческим методом Гаса Ван Сента с момента появления фильма «Джерри».) Теперь он исследует уже не вселенную «Бешеных псов» или «Криминального чтива», в которой сам выглядел вполне органично, а совсем уж странную и галлюцинаторную зону кинематографического зазеркалья. Его можно выдумать и даже спроецировать на экран, но действовать внутри него в привычном плотском обличье вряд ли возможно. Примечательно, что среди прочих закадровых голосов можно расслышать Харви Кейтеля и Сэмюэля Л. Джексона -- артистов, с которыми в свое время был неразрывно связан тарантиновский феномен, но с недавних пор ассоциирующихся с ним совсем не так очевидно. Что же до самого Тарантино, то он окончательно растворился в собственном творчестве -- не появляясь на экране собственной персоной, он тем не менее присутствует (причем более чем персонифицированно) в каждом кадре, не исключая, понятно, и пресловутый двадцать пятый, который в фильмах Тарантино, вне всякого сомнения, имеется.
О связи «Ублюдков» с мировым кинематографом говорить подробно вряд ли необходимо. Она и так очевидна на самых разных уровнях, начиная со стилизации глав фильма под разные времена и стили и вплоть до сознательно лобовых назывных цитат и саундтрека, состоящего практически только из музыки, уже звучавшей в других картинах (от спагетти-вестернов и китайских фильмов про кунг-фу до ремейка «Людей-кошек»). Во многих отечественных рецензиях и интернет-дискуссиях в контексте «Ублюдков» уже не раз поминался также и пресловутый «Гитлер капут!», но это, пожалуй, не совсем точно, хотя фюрер, каким его придумал Тарантино и сыграл Мартин Вуттке (в его фильмографии, кстати, можно обнаружить роли Геббельса, Клавдия, Артуро Уи, а также весьма неожиданный дебют -- Веничку из немецкой телеверсии «Москвы--Петушков» 1991 года), и впрямь вышел слишком уж аляповато-фарсовым, досадно выбиваясь из и без того чрезмерной общей эклектики. Уж если и есть в нашем кино прямой аналог «Ублюдков» -- таковым является, вне всякого сомнения, «Человек с бульвара Капуцинов». История о влиянии кинематографа на окружающую реальность, помещенная в неожиданный антураж (у нас -- Дикий Запад, у них -- оккупированная Франция), с шутками, стрельбой и музыкой. А то, насколько брутально и в каких выражениях эта история в двух фильмах рассказывается, не так уж и принципиально. Куда важнее общая концепция. Было бы довольно занятно, если бы фильм Аллы Суриковой и впрямь каким-нибудь невероятным образом в качестве экзотического советского вестерна попал на соответствующую полку в видеопрокате, где трудился будущий автор «Бесславных ублюдков». Чтобы спустя много лет, будучи, возможно, уверенным, что все придумал он сам, создать свой, похоже, «главный шедевр», как говорит сержант Альдо Рейн в самом конце фильма, любуясь на пару со своим «соублюдком» Утивичем на свастику, кроваво набухающую на лбу эсэсовца-полиглота.
Станислав Ф. Ростоцкий
Джентльмены предпочитают «Ублюдков»
Время новостей
«Бесславные ублюдки», стартовавшие во всем мире в конце минувшей недели, вышли в лидеры проката США, собрав чуть более 38 млн долл. Если говорить о картинах с военной тематикой, то за всю историю американского кино «Ублюдков» обогнал только «Перл-Харбор» (59 млн долл. за первый уикенд). На третьем месте «Спасти рядового Райана» (25,1 млн). Недавняя «Валькирия» с Томом Крузом за первый уикенд собрала 21 млн долларов.
Продюсеры «Бесславных ублюдков» братья Вайнштейны организовали экзит-пул (то есть опрос выходящих после сеанса зрителей) и выяснили, что 58% аудитории -- мужчины, причем 72% из них старше 25 лет.
За тот же уикенд за пределами США фильм собрал 27,5 млн долл. Итого касса «Ублюдков» за три дня проката составила более 65,5 млн при бюджете 70 млн долл. Понедельник принес в американскую копилку фильма еще более 4,6 млн долларов.
Забавная деталь: перед премьерой Тарантино стал гостем знаменитого телешоу Дэвида Леттермана. В процессе разговора речь зашла о детективных способностях одного из главных героев -- эсэсовского полковника Ланды (Кристоф Вальтц). «Когда смотришь фильм второй раз, уже начинаешь понимать его метод», -- заявил Тарантино. «Ага! -- перехватил инициативу интервьюер. -- Значит, вы уверены, что, купив билет на ваш фильм, зритель попадется на крючок и обязательно захочет пересмотреть картину?» «Ну, может быть, когда-нибудь в процессе жизни, -- смущенно ответил режиссер, но на лице его было написано другое: -- Да, уверен!» И если судить по Москве, он, похоже, прав. Зал кинотеатра «35 ММ», где идет оригинальная, недублированная копия фильма с субтитрами, исправно заполняется публикой, часть из которой приходит смотреть картину во второй и третий раз. Поскольку у нас нет единого электронного билета (то есть компьютерного учета всех посещений), данные о российских киносборах за выходные появились только во вторник вечером. В России фильм Тарантино на 340 копиях собрал чуть более 2,5 млн долл., уступив первое место «Миссии Дарвинва» с ее 3,5 млн (правда, «Миссия» вышла более широким тиражом -- на 481 копии).
Как бы то ни было, кассовый успех «Ублюдков» стал спасительным для студии-производителя: братья Харви и Боб Вайнштейны, несмотря на свой статус самых талантливых продюсеров современного кинематографа, в последние годы испытывают серьезные финансовые затруднения. Вайнштейны создали студию Miramax в конце восьмидесятых, зашифровав в названии имена своих родителей -- Мириам и Макс. Среди фильмов, произведенных ими в мирамаксовский период, -- «Криминальное чтиво», «Влюбленный Шекспир», «Английский пациент», «Умница Уилл Хантинг», «Пианино». В копилке Вайнштейнов 249 оскаровских номинаций и три «Оскара» в категории «Лучший фильм».
С Тарантино они познакомились на главном в мире фестивале независимого кино -- детище Роберта Рэдворда «Санденс», где в 1992-м показывали дебют режиссера, «Бешеные псы». «Это был фильм, выносящий мозг, -- вспоминал потом Харви Вайнштейн. -- Я даже не мог в это поверить! По своему уровню он соответствовал тому кино, на котором мы выросли, но это был новый, ни на кого не похожий голос. Голос, не боящийся быть неполиткорректным, и это было похоже на звонок будильника». Miramax покупает «Бешеных псов» для дистрибуции -- правда, братья пытаются поначалу убедить режиссера убрать сцену с отрезанным ухом. Сцена, как все, наверное, помнят, в фильме осталась. А продюсеры вкладывает 8 млн долл. в следующую картину режиссера -- «Криминальное чтиво».
С тех пор Тарантино всегда рядом с Вайнштейнами -- и в горе и в радости. Проблемы начались четыре года назад, когда после долгого и продолжительного конфликта со студией Disney, структурным подразделением которой с 1993 года являлась Miramax, братья вышли из состава голливудского мэйджора и вернулись к самостоятельному существованию -- уже под именем The Weinstein Company. И если раньше внимание братьев было сосредоточено исключительно на кино, то теперь они начали диверсифицировать вложения. В частности, в круг их интересов вошел модный бизнес (жена Харви -- начинающий модельер). И это обернулось рядом серьезных неудач. Впрочем, и с кино все уже складывалось не столь блистательно: среди 70 фильмов, выпущенных Вайнштейнами после ухода из Disney, около 20 не сумели преодолеть отметку в 100 млн долл. (за весь срок проката), а 13 собрали меньше 100 тыс. долл. Что не мешало имени Вайнштейнов регулярно звучать на оскаровских церемониях -- так, в этом году нескольких номинаций удостоилась их картина «Чтец», а сыгравшая в ней главную роль Кейт Уинслет получила награду Американской киноакадемии за лучшую женскую роль.
Но с деньгами становилось все хуже -- «Бесславные ублюдки» стали последней ставкой Вайнштейнов. И если судить по первому уикенду, ставкой беспроигрышной. А значит, противостояние отлаженной голливудской машины по производству блокбастеров и талантливых одиночек, для которых художественное качество по-прежнему на первом месте, будет продолжено.
Арина Васильева
Скажите, как их всех зовут
Роман КОРНЕЕВ
Тарантино, конечно, мэтр. В том плане, что уже давно снимает, что хочет, как хочет и для кого хочет, в смысле — для себя. И никого это не смущает, включая уже, кажется, брутальных братьёв Вайнштейнов, которых Тарантино в этот раз точно разорит окончательно. Впрочем, кого волнуют проблемы Вайнштейнов.
Тарантино — мэтр, в смысле ему простят что угодно, кроме измены собственному стилю. Ему простят драму, на протяжении которой большая часть зала будет нервически ржать. Ему простят драму, стилизованную под кинокомикс. Ему простят историческую драму, в конце которой наступает альтернативная реальность. Ему даже простят «жида-медведя», за которого любого другого распяли бы прямо у Стены плача, чтобы неповадно было.
Конечно же, «Бесславные ублюдки» — это новый шаг по маршруту Тарантино-самородок — Тарантино-режиссёрвсебе в сторону последнего. И если вы считали, что убиенный Билл и наипаче половинка «Грайндхауса» — это было уже зрелое творчество патриарха, то вы можете смело признавать, что ошибались и очень сильно ошибались. Если вы думали, что сценарий к «От заката до рассвета» — это городское киноманское фэнтэзи, то вы ошибались дважды. Если вы полагали, что стартовый диалог в «Бешеных псах» — верх камерной режиссуры, то можете потом пересмотреть — сразу проникнетесь когнитивным диссонансом.
Потому что по сравнению с «Бесславными ублюдками» и «Грайндхаус» — спокойнойночималыши, и «От заката» — гимн соцреализму, и несчастный Билл — всего-лишь жертва обстоятельств в жёлтых штанах с полосочкой, и «Криминальное чтиво» — фактически документальная элегия из жизни наркобаронов.
Представьте себе тот самый диалог про «я не хочу быть мистером Розовым», растянутый на сорок минут, и произносимый на суахили. Представьте себе рассуждения о том, что Мадонна поёт «лайк э вёрджин» не просто так, только в исполнении Гитлера, портрет которого в это время за кадром старательно рисует карлик. Представьте себе анальную кару Зэда-з-дэда в исполнении расстрельной команды СС. И наконец представьте себе Уму Турман, методично снимающую скальпы. Представили? Ну, так это ещё не всё.
В «Бесславных ублюдках» ещё будут: бегло балакающий по-итальянски Брэд Питт, кинодива по имени Бриджет фон Хаммерсмарк, боевой британский кинокритик, двадцать упоминаний Георга Вильгельма Бабста, десять — Лени Рифеншталь и однократное — Дэвида Селзника (на пресс-показе здесь смеялось три человека ровно), а также — гора киноплёнки (со вставным документальным фильмом о том, какая она горючая со своим нитратом серебра), несколько выходов с переодеванием (особенно — под Дэвида Боуи) и один норвежский лес. Так что негр-киномеханик-онздесьживёт (спасибо вам, о кинобоги, что там был не Эдди Мёрфи!) и целый вставной патриотический фильм внутри фильма — это уже такая мелочь, что о ней не стоит и упоминать.
Нет, правда, люди, которые упрекают Тарантино — он мол дошёл до того, что занимается искажением истории (чего мы позволить, конечно же, не могём!), они на самом деле — тугие на киноухо, ибо не поняли, в какие на самом деле вельзевуловы бездны повергает зрителя новый фильм Квентина Батьковича.
Это больше похоже на антиутопическую мангу, в которой всё перевёрнуто вверх дном, смешное вальсирует со страшным, диалоги заменяют сценарий, а действие протекает в сумме минуты за три хронометража, всё остальное время замирая в бесконечном рапиде под уже не раз слышанную музыку.
Да, Тарантино так возмужал, что уже не стесняется цитировать себя целыми абзацами, хорошо не страницами. И зритель его так возмужал, что получает неизъяснимое удовольствие даже от этого садистического приёма, почёрпнутого автором в том самом палп-фикшне.
Так и идёт этот двух с половиной часовой кинопоказ, переходя с языка на язык, захлёбываясь смехом и неудержимыми киноманскими восторгами, под фантастическую картинку, бесконечную и прекрасно-бесцельную, как сама жизнь. Один непрекращающийся оммаж внезапно (внезапно!) открытому Тарантиной европейскому кино, который так и закончится фразой «по-моему, это шедевр».
Наш любимый режиссёр снял для нас прекрасную, удивительную, восторгающую, безумно смешную, ужасно трагичную, невероятно артистичную не оставляющую тебя ни на секунду занудную бессмысленную хуйню.
Вот такое кино.
С сайта Кинокадр
Пламя мести
Семен Кваша, Кирилл Андреев
Квентин Тарантино, вдохновленный итальянским военным трэшем, снял "Бесславных ублюдков" и поставил точку в истории военного кино.
правительство собирает отряд еврейских мстителей "Бесславные ублюдки", которые в оккупированной Франции творят ужасы на немецких коммуникациях, убивают немецких солдат и офицеров и срезают с них скальпы. Иногда, очень редко, они отпускают пленных, но тогда начальник отряда, Брэд Питт с отвратительными усиками и выпяченной, как у Марлона Брандо, челюстью, вырезает у них на лбу гигантским ножиком свастику, чтобы и после войны любой мог узнать в них нациста. В то же время в парижском кинотеатре, принадлежащем еврейке Шошанне Дрейфус (она скрывается под французским именем) немцы собираются провести премьеру агитационного фильма "Гордость нации", про снайпера, который убил из своей верной винтовки 300 врагов. Родителей Шошанны убили эсэсовцы и она мечтает о мести. "Ублюдки" мечтают о мести. Премьера обещает быть феерической.
Тарантино — человек, с которым приятно иметь дело. Он никогда ничего не скрывает, весь как на ладони. Еще в 2004 году, открывая на Венецианском фестивале ретроспективу "Итальянские короли B-movie", он признавался в любви к итальянскому трэшу 60-70-х. И персонально к фильмам Энцо Кастеллари, снявшего в 1978 году ленту "Бесславные ублюдки" — историю четырех американских солдат, которые во время войны вместо военной тюрьмы, куда их везли за многочисленные преступления, попали на задание по захвату боеголовки к фашистской "Фау-2". Посмотрев тарантиновский вариант, Кастеллари пылко открестился, заявив, что тот сделал совершенно оригинальный самостоятельный фильм. А для тех, кто в этом сомневается, Тарантино включил в свою ленту сцену, где кинокритику стреляют в яйца.
Оригинальный или нет, но "Бесславные ублюдки" обещают стать самой прибыльной картиной неоклассика. Тут всего с избытком: Брэд Питт и его челюсть, солдат по прозвищу Жид-Медведь с бейсбольной битой и накрашенными печальными глазами (его играет Илай Рот), психопатический Тиль Швайгер, полковник Ханс Ланда, садист и фетишст, эсэсовский сыщик, циник и негодяй (его играет австриец Кристоф Вальц, получивший за эту роль каннский приз), смерть кинокритики, смерть кино в пламени еврейской мести. Диалоги все так же головокружительны, качаясь, вдобавок, в свинге из четырех языков, на которых снят фильм. Игра в шарады кончается одной из самых абсурдных и самых жестоких перестрелок в кино, игра в кино приводит к бесконечному упоминанию Пабста и Клузо, а кинопленка, оказывается, годится не только для интертеймента. И после полыхающего финала ничем, кроме взрыва в зале — уже не динамита или чего-то столь же опасного, а радостного нутряного зрительского вопля — фильм закончиться не может.
Мы тоже вопили, чего уж там. Занятно все же наблюдать за таким масштабным рестлингом — кто кому свернет шею: Квентин Тарантино мифу о войне или военный миф Квентину Тарантино. Рискуя яйцами, заметим, что счет оказался двусмысленным — два с половиной часа маг и волшебник рыча пинает дохлого льва. Глядя "Бесславных ублюдков" ясно понимаешь — новую "Лодку" или "Железный крест" сегодня снять уже невозможно.
Что ж, чувство сожаления от того, что теперь возможны только "Ублюдки" совершенно не мешает радоваться.
С сайта film.ru
Шнапс с Тарантино
Интервью с Майком Майерсом.
Текст: Фильм.Ру
Майк "Остин Пауэрс" Майерс, сыгравший в "Бесславных ублюдках" роль генерала, рассказал о том, как пил шнапс с Тарантино, и о родителях, переживших войну.
Майк Майерс, сделавший в свое время лучшую пародию на Джеймса Бонда, "Остин Пауэрс" сыграл в военном эпосе Тарантино "Бесславные ублюдки" свой любимый штамп: генерала, который объясняет героям задание. В интервью Фильму.Ру он рассказывает тайную историю генерала, а так же о родителях, переживших войну.
- Тарантино сам пригласил вас в "Бесславных ублюдков?"
- Да, он позвонил мне и cпросил: "Хочешь сняться у меня в кино?" Ну я понятно что ответил, кто ж не хочет. А потом он мне объяснил, что это будет тот парень, который объясняет героям их задание. Это штамп, который я обожаю с детства, история из фильмов, которые я смотрел в детстве с отцом. Я просто не мог поверить. "Я хочу, чтобы ты сыграл британского генерала, который объясняет герою его миссию". Да ты что, шутишь? В общем, еще три часа пообсуждав с ним фильмы о войне, я повесил трубку.
- А ваш отец воевал?
- Да. Он служил в Королевских инженерах, был во втором эшелоне во время операции "Огород", это города Остербек, Неймеген, Арнем, он расчищал минные поля и ремонтировал мосты, как в фильме "Мост слишком далеко". Мы смотрели вместе фильмы о войне, он рассказывал свои военные истории, это нас очень связывало. И во всех военных фильмах мне всегда очень нравился вот этот умный парень, офицер или генерал, который разъяснял задание. Я написал такого персонажа для "Остина Пауэрса", и собирался сам его сыграть, но в результате роль досталась Майклу Йорку. А с друзьями и в семье у нас есть такая шутка, когда мы с очень официальным и аристократичным британским акцентом говорим: "Ровно в 17.00 мы планируем встречу с бутербродами, соленые огурцы будут выданы на месте".
- Тарантино придумал всего персонажа, или вам удалось внести нечто свое?
Кое-что удалось добавить. Конечно, Тарантино — визионер. Вы знаете, что свет — это и частица, и волна? Вот он одновременно фанат и маэстро, и он все время колеблется между этими двумя состояниями, вот почему от него такое сияние исходит. Он одновременно и сам творит и от чужого творчества фанатеет. И это заразно.
- Вы сочинили историю своего персонажа за пределами ваших трех минут экранного времени?
- Невидимыми чернилами я написал историю и бэкграунд для каждой строки своей роли, благо их немного. Например, зачем там Черчилль? Почему эта миссия невыполнима? Почему она так важна, и что они потеряют, если она сорвется? А что случилось с предыдущими чуваками? Какая у него следующая встреча? Все это очень важная работа, она позволяет вам убедить себя самого в реальности происходящего, а потом уже и публика врубается в эту реальность. Для меня этот человек все равно, что Дирк Богард в "Слишком далеком мосте". Он очень страдает, у него есть секрет, что-то с ним происходит.
- Сложно было подобрать акцент?
- Тут даже не в диалекте дело, хотя конечно у моего героя типично британская офицерская речь. Главная его характеристика — он страшно устал от этой войны, если его подчиненные могут ее закончить, это отлично, потому что страна уже и так в руинах. Вы можете услышать это в его голосе, это часть его истории.
Ну и кстати, когда я играю акцент, я остаюсь в роли все время, потому что мне хочется, чтобы все было как надо. На съемках же очень много приходится "ждать и догонять", и когда до тебя доходит очередь, получается войти в роль к третьему дублю. А нужно дать режиссеру максимум в каждом дубле. Ну а Тарантино мне помогал. Он все время звал меня генералом. А еще у него есть традиция — каждые сто сцен он ставит шнапс всей команде. И тогда он звал меня и я читал ребятам небольшую воодушевляющую речь.
- А ваша мама ведь тоже перенесла войну. Вы с ней говорили об этом?
- Мы ходили с ней в Ливерпульский военный музей, и там они воссоздали вот эти вот жестяные бомбоубежища, которые люди строили в своих садиках. У моей мамы на приусадебном участке был такой. Ей очень не понравилось в музее. У них сработал датчик движения, заорала сирена, точно такая же, как во время налета, и тут с ней случилась истерика. Она рыдала, мне пришлось ее вывести и купить ей чашку чаю. Ливерпуль ведь ужасно бомбили во время войны, и она все это пережила.
С сайта film.ru
Однажды Квентин заигрался...
Независимая газета
«Однажды в оккупированной фашистами Франции…» – благостно сообщает нам первый титр фильма Квентина Тарантино «Бесславные ублюдки» на фоне пасторального пейзажа. В первой же сцене местный селянин, любящий отец трех дочерей, после короткой беседы с заехавшим к нему полковником Ланда по прозвищу Охотник на евреев (Кристофер Вальц) с готовностью сдает спрятавшуюся в его подвале еврейскую семью Дрейфусов.
Выживет лишь девочка Шошанна (Мелани Лоран). Она сбежит, станет владелицей кинотеатра и будет вынашивать план мести. Тем временем в Европе лейтенант Алдо Рейн (Брэд Питт) сколачивает группу солдат-евреев «Бесславные ублюдки», цель которых – навести ужас на весь рейх. «Они познают нашу жестокость по выпотрошенным, расчлененным, обезображенным телам своих братьев, что мы оставим позади себя! И немцы задрожат, думая о той боли, что пережили их братья от рук наших, от каблуков наших сапог, лезвий наших ножей. Немцев будет от нас тошнить. Мы станем их кошмаром», – объясняет перед строем «ублюдков» лейтенант. Позже обе сюжетные линии сходятся в том самом кинотеатре, где Шошанна намерена безжалостно расправиться с фашистами.
Десять лет Тарантино мечтал снять этот фильм. И десять лет откладывал – не мог придумать достойную концовку. В перерывах между раздумьями снял «Убить Билла», потом придумал концовку и снял картину менее чем за год. Концовка, впрочем, стоит многолетних раздумий мастера – великий фантазер единым росчерком своей режиссерской мысли переписал исход Второй мировой войны. Собравшееся на премьеру геббельсовской пропагандистской ленты все руководство Третьего рейха находит в кинотеатре свой бесславный конец. Фашизм сгорает в великом огне, красивом и страшном. Вместе с ним горят километры кинопленки – вот он, жертвенный огонь, а кинотеатр – капище, где великое приносит себя в жертву. По-детски, до наивности прозрачная метафора – кино несет свободу и жизнь. Признание в любви к своему детищу.
В России такой исход нынче опасен – в свете борьбы с фальсификацией итогов Второй мировой. Впрочем, вряд ли Тарантино думал о политкорректности, хотя и ее, любимую, не забыл слегка пнуть – один из организаторов расправы на фашистской верхушкой – негр-киномеханик. Как он оказался в оккупированном Париже – одному богу известно. Наверное, так же, как и изрисованный загадочными шрамами Питт со своей командой во вражеском тылу. Тарантино не только «фальсифицирует» итоги Второй мировой, он «фальсифицирует» и по ходу дела высмеивает чуть ли не все, что с ней связано в массовом сознании, и в первую очередь – в кинематографе. Тот кинематограф, которому он отводит место спасителя человечества, в его понимании ответствен и за создание, и за цветение множества мифов в головах людей. Чем дальше от нас уходит война, тем крепче материал, из которого отлиты мифы, тем мертвее и стереотипнее выглядит она. Достаточно смелый шаг – «отменить» героизацию войны, сделать фарс, бурлеск на тему, к которой и подступиться не каждый решится. Тарантино подступается со всем свойственным ему чувством юмора и желанием/умением объять почти необъятное. Например, уснастить фильм таким обилием киноцитат, что пальцев на руках не хватит. Чуть ли не каждый эпизод отсылает к той или иной вехе мирового кинематографа – начиная с пожара в кинотеатре (Фриц Ланг, «Метрополис») кончая расстрелом еврейской семьи в подвале (весь Серджо Леоне). Своего рода бравада умением устроить праздник для синефила оборачивается, впрочем, обидным ощущением свалки. Или скорее ломбарда, где множество дорогих вещей утрачивают свою штучную ценность, превращаясь в некий подсобный материал.
От этого скучновато, потому что понимаешь: с тобой заигрывают. Если раньше Тарантино резвился по-мальчишески, не забывая, правда, выстроить каждую сцену как отдельный маленький шедевр, то теперь он словно обращается к киноманам, критикам и профессионалам от кино: «Оцените мои изыски, не дайте мне с моими талантами кануть в забвение».
Слов нет – фильм словно громадный пазл, в котором не забыт и поставлен на место каждый, даже самый крохотный, кусочек. Блистательная актерская игра – чего стоит один только Кристофер Вальц, так виртуозно сыгравший Охотника на евреев, что каннская публика, которую вообще трудно удивить, ахнула, а жюри незамедлительно вручило ему награду за лучшую мужскую роль! И Дайана Крюгер, играющая немецкую актрису Бригитту фон Хаммерсмарк, красавицу и шпионку, и превосходный театральный актер Мартин Вуттке, сыгравший Гитлера, и Брэд Питт, исполнивший, правда, лишь вспомогательную роль. Камера оператора Боба Ричардсона – автор фильма ничуть не в меньшей степени, что и сам Тарантино, так как создает отдельный мир в каждом эпизоде.
Но Тарантино и его фантазия уже улетают в какие-то совсем чужие, заоблачные высоты, где нет никого и ничего, кроме их двоих. Они работают друг на друга. Им хорошо вдвоем. А мы скоро станем совсем ни при чем.
Екатерина Барабаш
Сказка - ложь
Известия.RU
По сравнению с версией "Бесславных ублюдков", показанной в Канне, прокатная длиннее на одну минуту и сопровождается обновленным саундтреком. Можно строить прогнозы относительно того, как примет фильм критика той или иной страны и сколько денег он соберет. Но одно уже очевидно: дискуссии вокруг "Бесславных ублюдков" разгорятся нешуточные.
"В отличие от большинства сценаристов я не хочу вести за собой сюжет. Его ведут персонажи, а я лишь следую за ними. Но в случае с "Бесславными ублюдками" на этом пути меня поджидало несколько серьезных препятствий. Главным из них оказалась сама история. Сначала я был склонен с почтением отнестись к этому препятствию. Но потом подумал: а собственно, почему?" - заявил Квентин Тарантино в одном из интервью перед премьерой картины в Лондоне.
Полагаю, что приятие или неприятие зрителями фильма будет во многом зависеть от того, признают ли они за режиссером право на сказочную интерпретацию одного из самых трагических событий мировой истории.
То, что он создает именно сказку, Тарантино всячески подчеркивает. "Once upon a time in Nazi occupied France..." - с этого титра начинается рассказ о событиях. "Однажды..." - так звучит начало фразы в российской прокатной версии, что правильно, но не точно, поскольку интонации сказа как раз и не передает. "Однажды жили-были" было бы гораздо вернее.
В истории, рассказанной Тарантино, жили-были Гитлер, Геббельс, Борман, Геринг - с этими вроде бы все понятно. А также: еврейская девушка Шошанна, мечтающая отомстить за смерть родных, геройский снайпер фашистской армии Фридрих Цоллер, немецкая кинодива, работающая на союзников, эсэсовский полковник-полиглот Ланда и действующий в тылу врага отряд американских евреев-мстителей под предводительством лейтенанта Алдо Рэйна, в жилах которого течет и индейская кровь. Вся эта компания не всегда осведомленных о существовании друг друга людей плюс еще десяток-другой персонажей ведет фильм, а вместе с ним и эту - сказочную - версию Второй мировой к неотвратимому финалу: страшному пожару в одном из парижских кинотеатров, где сгорает вся верхушка Третьего рейха во главе с фюрером. (Кстати, во время съемок ситуация вышла из-под контроля, но Тарантино, сидящий рядом с камерой в огнеупорном костюме, не захотел прерывать сцену. Позже пожарные говорили, что, продлись съемки еще 15 секунд, металлическая конструкция рухнула бы, погребя под собой и артистов, и постановщика.)
В своем вымышленном от начала до конца повествовании Тарантино умудряется выявить незаметные глазу связи между событиями, которые, переплетаясь в клубок причин и следствий, превращаются в то, что принято называть "скрытым механизмом истории".
Все происходит будто бы хаотично, но следует единой, малодоступной восприятию обычного человека логике. В начале фильма (1941 год) эсэсовец Ланда расстреливает еврейскую семью, но позволяет убежать одной из дочерей. Спрашивается, почему? По формальной логике этого не объяснить. А по логике, которую пытается отследить Тарантино, - для того чтобы три года спустя, в 1944-м, эта девушка могла бы убить Гитлера.
Полковник Ланда - самый интригующий персонаж фильма, отталкивающий и при этом блистательный тип. Выдающийся детектив, циник, маскирующийся под патриота, интеллектуал, с легкостью переходящий с одного европейского языка на другой. В начале работы над фильмом ходили слухи, что Ланду сыграет Леонардо Ди Каприо - вступивший бы таким образом в дуэль с Брэдом Питтом (предводитель "бесславных ублюдков" лейтенант Алдо Рэйн). Но Тарантино хотел, чтобы эсэсовца играл немецкий актер, кроме того, как рассказывал он на каннской пресс-конференции, самым важным для этой роли ему казались языковые способности претендента. Он искал актера, который с одинаковой легкостью мог бы читать стихи на английском, немецком, французском и итальянском. Не находил. Отчаялся. Решил не снимать фильм вовсе. Но в последний момент на пробах появился живущий в Лондоне австрияк Кристоф Вальтц. Он-то и стал полковником Ландой, получив за эту роль "Пальмовую ветвь" Каннского фестиваля.
Язык - вообще важнейший инструмент, которым оперирует режиссер в своем фильме. Это неотъемлемая психологическая характеристика персонажей. (Поэтому понятно, что дубляж наносит прокатной версии чудовищный вред.) Европейцы в фильме Тарантино в совершенстве владеют несколькими языками, американцы могут произнести лишь "аривидерчи", да и то с кошмарным акцентом...
В интервью "Известиям", данном в Канне, режиссер рассказывал, что изначально в фильме должны были действовать и русские - в неравном бою, который вел героический снайпер Цоллер. Но потом, чтобы вызвать больший эмоциональный отклик соотечественников, он заменил русских на американцев.
Но, думаю, это не единственная причина, по которой нашей страны нет в "Бесславных ублюдках". Ведь фильм Тарантино - это не только грандиозная утопия про то, что искусство (в интерпретации режиссера, естественно, кино) способно победить зло, это еще и уморительно смешная сатира про взаимодействие Старого и Нового Света. Это история про сумасшедших вождей и циников-исполнителей, про героев и предателей, про простодушие и изворотливость.
Рафинированный манипулятор (чтобы не сказать - проходимец) Ланда - это конечно же и образ современного западного политика. Простой, как сапог, храбрец-лейтенант с примесью индейской крови - стопроцентный образ американца. Кстати, американцы, при всей их радужной тупости - единственные в фильме, кто не совершает предательства.
Евразийской стране России просто нет места в этом раскладе. Тарантино ее совсем не знает (был один раз, съездил на могилу Пастернака, представил на ММКФ вторую часть "Убить Билла" и уехал), а потому не включает в свою картину мира. Обижаться или радоваться по этому случаю - вопрос отдельный...
Фюрер из электрички "Москва-Петушки"
"Я не американский режиссер, я снимаю фильмы для планеты Земля", - заявил Тарантино в Канне, и "Бесславные ублюдки" - лучшее доказательство его мультикультурных устремлений. Английская речь не доминирует в фильме, французский, немецкий, итальянский - все языки уравнены в правах. Соответственно и команда актеров собралась многонациональная. Шошанну играет молодая французская звезда Мелани Лоран. На роль немецкой кинодивы Бриджет фон Хаммерсмарк Тарантино хотел пригласить Настасью Кински, летал к ней на переговоры. Но альянс не сложился, и Бриджет сыграла Диана Крюгер - живущая ныне в Париже немецкая актриса.
Не удалось Тарантино получить и еще одну интернациональную звезду. Изабель Юппер из-за несовпадения съемочных графиков не смогла сыграть в "Ублюдках". Роль мадам Мемье сначала досталась другой актрисе, а затем и вовсе выпала из финальной версии монтажа. Вся эта катавасия, по мнению многих критиков, как-то повлияла на то, что жюри под председательством Юппер не включило "Ублюдков" в число основных призеров Каннского фестиваля. Тарантино на церемонию закрытия не явился.
В роли Фридриха Цоллера снялся Даниэль Брюль, молодой немецкий актер, чья звезда взошла после "Гуд бай, Ленин!". Можно долго рассказывать об исполнителе каждой роли, но ограничимся лишь одной деталью: сыгравший Гитлера Мартин Вуттке дебютировал в 1991 году ролью в немецком телефильме "Москва-Петушки".
Тарантино писал сценарий, естественно, на английском - причем, если ему верить, в течение десяти лет. Затем обратился к своему приятелю немецкому режиссеру Тому Тыкверу ("Беги, Лола, беги", "Парфюмер") с просьбой посоветовать хорошего немецкого переводчика. "Да что уж там, - ответил Тыквер. - Давай я сам переведу. Я хотя бы понимаю, что ты имеешь в виду".
В прессе до сих пор появляются утверждения, что фильм Тарантино - ремейк одноименной итальянской картины 1978 года режиссера Энцо Кастеллари. Это не так. По признанию самого Тарантино, ему просто очень понравилось, как звучит название, и он решил его позаимствовать.
Лариса Юсипова
Миль пардон, мадам
Известия.RU
Лично мне надоело смотреть кино про то, как в незапамятные времена в силу забытых уже причин американцы (вариант - англичане) воевали с немцами, причем победили евреи. Да-да, не вздрагивайте - фамилия, которой подписан данный текст, сохраняет за мной право выговаривать подобные вещи внятно. Более того: по части отказа от какой бы то ни было политкорректности переплюнуть мистера Тарантино все равно не удастся. В его новом фильме все противостоящие стороны мерзки одинаково.
Можно, впрочем, вдаваться в нюансы и обсуждать, что кто-то мерзок "иначе". Ибо немцы уничтожают евреев до отвращения изысканно, а евреи крошат черепа арийцам бейсбольной битой, после чего с радостным прилежанием пилят скальпы - волею пославшего их атавистичного лейтенанта. Конечно, кошкомордому Питту, косящему под Марлона Брандо, с Кристофом Вальтцем не тягаться. В итоге полковник Ланда - единственный персонаж, взывающий к сочувствию, ибо это великолепно сыгранный профессионал, то есть профи в квадрате. Сопротивляешься, за руки, за ноги себя держишь - но тянет, неумолимо тянет к блистательному цинику в эсэсовской форме. Вот ужас-то...
Для Тарантино понятия "ужас" не существует. В его мире нет такой системы координат: хорошо - дурно, нравственно - аморально, святого не лапать и тэ пэ. Это не значит, что данная система отмерла вовсе. Напротив, она твердо стоит на ногах, показательно борется с проявлениями святотатства - зачастую мнимого, и Татьяна Лиознова отнюдь не была последним режиссером в мировой истории, которого (которую) упрекали в снисходительности к персонажам со свастикой на рукаве. Страдали невинные, а Тарантино - уже понятно - уф-ф, проскочил. Редкие способности к параллельному существованию. Никто не борется с Квентином, потому что он - без семи минут фрик.
Да, он шут, он циркач, так что же? Хорошо устроился парень...
"Ну, как тебе?" - спросила меня коллега по окончании пресс-показа "Бесславных ублюдков". "Все внутри кипит - сейчас пар из ушей пойдет!" - "А-а... Так ты, наверное, не любишь Тарантино?".
Я много чего не люблю. Не люблю, когда из трагедии лепят комикс, Вторую мировую приравнивают к компьютерным "Защитникам Азгарда", войну низводят до войнушки. Когда залезают в историю с ногами, будто в песочницу, тем более - когда в нее плюют. Что касаемо Тарантино...
Любите ли вы циников? Если нет, вы и Тарантино не любите. Полковник Ланда завораживает на экране. В жизни, по счастью, все труднее. Я не приравниваю, не отождествляю, избави Бог. Хотя бы потому, что экранный Ланда талантлив безусловно, а реальный Тарантино давно показал свой потолок и выше этого потолка не прыгает. Не хочет? Не может? Боится? Когда человек снимает первую сцену на сливочном масле, последующие - на маргарине, а ближе к финалу запасается тефлоновой сковородкой и гонит стряпню без масла вообще, вариантов, собственно, два. Либо цель его - продемонстрировать виртуозность: смотрите, я и так могу, и растак, и вот эдак. Либо - у него попросту короткое режиссерское дыхание. Кинокритикой принят план "А": Тарантино - виртуоз, жонглер, акробат, перевертыш. О'кей. Но тогда уж в области морали - прежде всего.
Кто бы спорил - искусство всегда оставляет место для придуманного подвига. Помните рассказ Василия Шукшина "Миль пардон, мадам!", легенду деревенского охотника Броньки Пупкова про покушение на Гитлера? А Броньку, сыгранного Евгением Лебедевым, помните? "...Он улыбался. И тут я рванул пакет... Смеешься, гад! Дак получай за наши страдания!.. За наши раны! За кровь советских людей!.. За разрушенные города и села! За слезы наших жен и матерей!.. - Бронька кричит, держит руку, как если бы он стрелял. Всем становится не по себе. - Ты смеялся?! А теперь умойся своей кровью, гад ты ползучий!! - Это уже душераздирающий крик. Потом гробовая тишина... И шепот, торопливый, почти невнятный: - Я стрелил... - Бронька роняет голову на грудь, долго молча плачет, оскалился, скрипит здоровыми зубами, мотает безутешно головой. Поднимает голову - лицо в слезах. И опять тихо, очень тихо, с ужасом говорит:
- Я промахнулся...".
Так пишут, снимают, играют люди, у которых болит. Но можно ли требовать от чужого человека, чтобы он проникся твоей болью?
Года полтора назад я кипятилась по поводу "Фальшивомонетчиков" - австрийской ленты, получившей "Оскара" в номинации "Лучший иностранный фильм". Краткое содержание: весна 1945 года. Нацисты судорожно печатают фальшивые фунты и доллары, надеясь подорвать экономику союзников и повернуть ход войны вспять. Восточного фронта как будто в природе не существует...
Внимательно прочитайте интервью Квентина Тарантино. "Вторая мировая война была замешена на расизме для каждой из стран-участниц - в той или иной степени", - говорит он. И перечисляет страны-участницы: Германия с одной стороны, Соединенные Штаты - с другой. На каком расизме - в той или иной степени - была замешена война для нашей армии? Да сражалась ли в принципе наша армия - вот как надо ставить вопрос по окончании "Бесславных ублюдков". Жил ли на свете мой русский дед, для которого вся-то фронтовая корысть - контузия и орден Боевого Красного Знамени? Существовала ли моя прабабушка-еврейка, расстрелянная в 1941-м в Бабьем Яру? И ее муж, мой прадед, избежавший этой участи, потому что счастливо умер за год до начала войны...
Я бы не стала обсуждать это с Тарантино, даже представься такая возможность. Вообще - не о нем разговор. Тарантино далеко, а наш дурацкий фильм "Гитлер капут!" - вот он, вот он, только что сработан. Из заметных картин про войну после "Мы из будущего" в России не появлялось ни-че-го. Правда, сейчас снимают. Много снимают - к 65-летию Победы. Никита Михалков, Алексей Учитель, Федор Бондарчук... Даже Николай Расторгуев. Скоро выйдет в прокат "Преображение" ("Поп") Владимира Хотиненко. Главное - чтобы этот поток не иссякал. Главное - чтобы у нас продолжало болеть. Боль в данном случае - доказательство душевного здоровья. Едва ли не единственное для современной России доказательство...
Елена Ямпольская
Еврейское счастье как криминальное чтиво
Газета "Труд"
До того как фильм Квентина Тарантино был показан каннской публике, его считали римейком одноименной ленты Энцо Кастеллари о пятерых военных преступниках, снятой в 1978 году, и ждали рассказа о бешеном еврейском отряде, жестоко мстящем нацистам и снимающим с них скальпы. Отряд в фильме есть, и человек по прозвищу Жид-Медведь орудует бейсбольной битой. Но будет и история девушки, чью семью расстреляли фашисты, и рассказ об операции «Кино», призванной уничтожить все руководство Третьего рейха, и восхищение действиями полковника СС Ганса Ланда, получившего прозвище Охотник на евреев.
За эту роль Кристоф Вальц получил награду в Каннах. Брэд Питт, сыгравший Альдо Рейна, командира отряда «бесславных ублюдков», рассказывает, как попал в фильм: вместе с Тарантино они выпили пять бутылок вина, утром Питт ничего не помнил, «а через месяц оказался на съемочной площадке в форме и с усами».
В «Бесславных ублюдках» могли сыграть Адам Сэндлер, Саймон Пегг, Майкл Мэдсен, Настасья Кински, Изабель Юппер, Тим Рот и даже Эдди Мерфи. Кто-то из них, как Юппер, отказался сам, кто-то выбыл по иным причинам. Сценарий Тарантино писал около 10 лет. Он никак не мог придумать для фильма подходящую концовку. Сам Тарантино предупреждал, что собирается делать не военный фильм, а спагетти-вестерн, а в Каннах придумал для своей работы ещё одно определение: «Сказка о том, как сбываются самые заветные еврейские мечты».
Сергеева Жанна
Неуловимые мстители делают Гитлеру капут
Время новостей
После Канна создалось ощущение, что фильм «Бесславные ублюдки» как-то не получился -- разочарование рецензентов было довольно общим, а отдельные радостно-счастливые оценки остались незамеченными. Хотя вот популярный в нашей стране критик Юрий Гладильщиков сразу написал: «...Тарантино добивается удивительного эффекта. Ты знаешь, как там все было в истории. Но ты абсолютно не понимаешь, чем все закончится в фильме. И такая возникает нервная дрожь! Истинный саспенс». И другой критик, тоже не последнего разбора, Андрей Плахов, нынешний глава ФИПРЕССИ, тоже отозвался неплохо: «Фильм Тарантино -- сплошная игровая стихия, которая захватывает и подчиняет себе, собирая в единый поток мифологию французского Сопротивления, американского шпионажа, заговоров против Гитлера, а также классической истории немецкого и французского кино». То есть все самое важное было сказано.
Но сегодня как-то не принято вслушиваться в спокойные и раздумчивые суждения, зато крики -- о том, что фильм не получился, что скучно, что мало экшна, мало Питта, мало смысла, мало смешного, мало крови -- звучали со всех сторон.
Так вот -- по-моему, это очень хороший фильм. И не получить от него удовольствия нужно как-то особо умудриться.
Но что еще хочется о нем сказать? Что Тарантино снял фильм не о второй мировой войне, а о нашем отношении ко всему тому, что связано в кино со второй мировой. Причем в том мире, в котором он живет. Живи он у нас -- это была бы смесь из «Неуловимых мстителей» с «Человеком с бульвара Капуцинов», но, видимо, именно поэтому у нас никакого Тарантино или даже чего близко к нему стоящего, не родится пока. Кстати, не случайно я назвала фильмы не об этой войне, а о гражданской -- к ней у нас как-то еще допустимо сколько-нибудь отстраненное отношение, а следовательно, и жанровое кино. Но сейчас не об этом. Тарантино -- американец, и взгляд на события полувековой давности у него, понятно, с той стороны. Он даже оправдывался в одном интервью российскому журналисту, что, мол, знает про роль русских в войне и даже хотел как-то это отобразить. Но это так -- дипломатия. Потому что никаких русских в этом фильме не надо -- их нет в той культуре, которая после войны создавалась с участием всех прочих сторон -- американцев и европейцев и даже японцев, кроме нашей, мы сидели за «занавесом» и пугали мир коммунизмом... Так что нечего теперь на зеркало пенять. А Тарантино имеет дело именно с зеркалом, которое исправно отражало все эти годы надежды, иллюзии, чаяния и страхи нескольких поколений западных людей, для которых война тоже не мать родная, но и не единственное оправдание всех несчастий и лишений.
Так вот именно тогда, когда мир окончательно лишился иллюзий, а вместе с ними и надежд и обольщений, когда все погрузилось в толстый слой рекламного гламура, и настоящих чувств уже никто не испытывает, приходит плохой мальчик Квентин, хватает всех этих глянцевых кукол и начинает с ними разыгрывать дурацкий спектакль, от которого в тебе просыпаются совершенно отмершие, казалось бы, чувства -- те самые, что и ты испытывал на утренних сеансах кинотеатра «Дружба», когда на экране проплывали на фоне заката четыре знакомых силуэта...
Как у него это выходит? Все говорят, что Тарантино работает с масскультом. Все так, но масскульт -- это отработанные, запылившиеся, даже подтухшие от слишком частого употребления, но когда-то сияющие образы с универсальным воздействием. Они лучшее, что смогло родить коллективное подсознательное. У Тарантино отменно заточенный нюх на все заезженное и протершееся, но еще не попавшее на свалку, он берет такой запылившийся, как музыка Морриконе, образ, поворачивает его под неожиданным углом -- и опа-на!!! Как новенький. Сияет и блестит. Включить наши эмоции, заставить ощутить красоту того, что казалось безвозвратно замыленным -- этот фокус удается ему как никому.
Что для этого нужно? Тарантино не переписывает историю, он лишь смещает акценты. Вот первая из пяти глав его повествования. Франция, крестьянин, его дочери -- нежные девушки, эсэсовец, растущее напряжение: потому что мы видим, как под полом комнаты, где хитрый иезуит играет на нервах простодушного фермера, прячется еврейское семейство. Все натуралистично, наглядно и столь же неправдоподобно, как в театре кукол. Но в этом прологе заложена очень важная идея -- нацист Ганс Ланда (сыгравшего эту роль Кристофа Вальца признали лучшим актером в Канне) сравнивает свой народ с орлами, а евреев с крысами, то есть с теми, кто всех боится, кого никто не любят и кто всегда -- жертва. Все остальные четыре части в фильме все будет наоборот -- жертвы окажутся палачами, а «орлы» будут уподоблены крысам. О, страшная еврейская месть! Бодрые боевые евреи, под водительством по-ковбойски -- йо-хо-хо! --лихого Альдо Рэйна (Брэда Питта с упоительно-кошмарными усиками) снимают скальпы у запуганных нацистов и даже вырезают у них на лбу свастику. Брутальные парни, одним ударом бейсбольной биты повергающие арийского рыцаря в прах земной. Элай Рот, сыгравший в этом фильме роль персонажа с зубодробительной кличкой Жид-Медведь, назвал картину «кошерным порно»: "Я еврей, и это примерно то, о чем я мечтал с детства" (порно в данном случае -- это метафора, того, что запрещено и чего очень хочется).
Опять же -- почему в главные герои Тарантино выбрал евреев, для нашего массового зрителя не слишком понятно -- про вторую мировую массовый российский зритель знает немногим больше, что американцы о Великой Отечественной. Для нас это была наша война, наши жертвы и наша память. До сих пор столь священная и столь не подвергаемая сомнениям, что нельзя не понять, сколько за этим национальных комплексов. Но если задуматься над тем, кто именно и с кем воевал в мифологии национального сознания, то получится, что у нас белокурые бестии в основном нападали на мирных жителей, их жертвами были старики и дети (и в этом смысле фильм-аниме «Первый отряд» с его пионерами-героями точно отражает психологический расклад), а вот для нынешнего поколения западных зрителей главной виной нацистов было истребление евреев, холокост.
Именно поэтому в самой действенной из всех культурных схем -- когда последние станут первыми, Тарантино соединяет еврейскую жертву с американской удалью и, позубоскалив по поводу мировой закулисы, выдает своим «ублюдкам» карт-бланш:
"Они познают нашу жестокость по выпотрошенным, расчлененным, обезображенным телам своих братьев, что мы оставим позади себя! И немцы задрожат, думая о той боли, что пережили их братья от рук наших, от каблуков наших сапог, лезвий наших ножей", рычит их предводитель. И вот все начинается -- и скальпы, и биты, и ножи идут в ход, и целлулоид оказывается грозным оружием, и экран полыхает, и пожаром грозит гиммлеровский пропагандистский шедевр «Гордость нации», и зрители, забывшись, уже готовы достать свои пугачи, чтобы вместе с героями палить по врагам...
Но что-то мешает воспринять этот апофеоз всерьез, да, собственно, сам хихикающий Тарантино, который знает -- поменяв местами персонажей, он, конечно, не делает плохих хорошими. Но раз уж хорошие взялись за месть, то как бы сладка она ни была, а палец в кровавую рану придется воткнуть и даже там покрутить... А что вы думали?
Такое кино, в котором кто угодно может быть гордостью нации -- смотря с какой стороны экрана ты сидишь -- оно ведь тоже не абсолютное божество. Тарантино снимает не столько про силу кинематографа, сколько о каше в голове у человечества, обольщающего себя сказками на всех известных языках.
Алена Солнцева
Войнушка, плиз!
Газета "Труд"
Вопреки собственному девизу, изложенному в «Убить Билла», в «Бесславных ублюдках» Квентин Тарантино решил, что месть можно подавать и погорячее.
«Бесславные ублюдки» Квентина Тарантино похожи не на одноименный фильм Энцо Кастеллари. Это скорее комический вариант «Десяти негритят», где каждое преступление приводит к наказанию и все получают по заслугам. Кроме одного предателя-француза, о котором, кажется, просто забыли, и двух суперпрофессионалов: то, что сделали они, несравнимо по масштабу с преступлениями большинства остальных. Однако Тарантино придал им столько обаяния, юмора и ума, что они вызывают симпатию, и на битву этой симпатии с собственным гуманизмом может уйти много сил.
В самом фильме гуманизма, как нетрудно догадаться, нет. Сам факт того, что о Второй мировой войне снята кровавая комедия, вполне способен покоробить — кого слегка, кого всерьез. Когда члены отряда американских евреев, известного как «Бесславные ублюдки», под циничные комментарии Альдо Рейна (Брэд Питт) снимают с нацистов скальпы и вышибают им мозги бейсбольной битой, не очень просто отключиться от воспоминаний о документальных военных картинах. А доверчивость и чувствительность при просмотре тарантиновских фильмов непременно заводят на эмоциональные американские горки, где смех сменяется холодом под ложечкой, а ужас — радостью. На подобных перепадах и построена картина «Бесславные ублюдки», в русском названии которой стоило бы сделать пару орфографических ошибок, как сделаны они в оригинальном названии: иначе намек на то, что в фильме что-то не совсем так, не считывается.
Однако ближе к концу происходит событие, о котором кто только не мечтал, а Тарантино себе позволил. Ракурс меняется мгновенно, и после этого фильм уже позволяет сочувствовать всем своим героям: и девушке Шошанне (Мелани Лоран), чью семью расстреляли нацисты, и полковнику СС Гансу Ланде (Кристоф Вальц), который этому поспособствовал, и актрисе — тайному агенту Бриджет фон Хаммерсмарк (Дайана Крюгер), и немецкому снайперу, про которого сняли фильм «Гордость нации» (Даниэль Брюль).
Тарантино играет в войнушку с детской жестокостью и детской справедливостью, прерывая игру по собственным внутренним причинам. Фильм мог бы быть и намного короче, и намного длиннее. Но это снова игра ребенка-профессионала — кто-то похожий в ответе за то, что на радио «Шансон» иногда звучат хорошие песни. Диалоги отточены, хорошо играют даже те актеры, кто ранее не был в этом замечен, в кадре работает все вплоть до мелкой детали: запоминается вопящий кот, перебежавший улицу в одной из сцен, и то, что немецкий снайпер — левша. А лучшая фраза фильма такова: Гитлер выглядывает из кинозала и обращается к охранникам: «Жвачка есть?» Это будет его последняя жвачка.
Cергеева Жанна
Операция "Кино"
Итоги
Жаль, что наши прокатчики так и не осмелились написать на афише "Безславные ублютки" - с ошибками, как в оригинале названия фильма Квентина Тарантино (Inglourious Basterds). Чего они испугались? Что народ не поймет? Да сегодня народу уже одного имени Тарантино достаточно, чтобы оправдать любую странность, безграмотность или нелепость. К тому же, как не раз подчеркивал сам режиссер, в этой спотыкающейся орфографии есть определенный художественный смысл. И с ним нельзя не согласиться. В сущности, все творчество Тарантино - это попытка спустить грамматические нормативы как можно ближе к просторечию и придать художественный статус киноманским забавам. Поэтому обманчивой простотой его успеха соблазнились многие.
Тарантино со смехом говорит, что его имя - это имя прилагательное, настолько массово в 90-е народ ринулся снимать кино a la Тарантино. Однако, как показало время, без таланта в этой мутной воде плавать ни у кого не получается - сразу пойдешь топором на самое дно пошлости. Остается только удивляться, как режиссеру удается столько лет удерживаться на гребне волны и заставлять не самых глупых людей отыскивать в своих фильмах потаенные глубины и мифологические основы, а также предаваться морфологическому анализу его уникального в своей искусственности языка. О преимуществах и недостатках тарантиновского эсперанто уже исписаны тонны бумаги. И все, поклонники и недоброжелатели, сходятся в одном - это, безусловно, язык кино и только кино.
Убить Гитлера
Вселенная Тарантино - это одна большая синематека, в которой герои разных фильмов перескакивают с экрана на экран, знакомясь друг с другом. Очевидно, что ему совсем не нужна реальная жизнь как повод для сюжетов - хватает колоссального в своем разнообразии ¬объема просмотренных и намертво застрявших в памяти фильмов. Его персонажи всегда, хоть в каком-то уголочке кадра, да смотрят кино. Он сам настолько пропитался кинематографом, что может говорить и думать только о нем - личная жизнь в этот контекст явно не вписывается. Поэтому женщины круга Тарантино - это музы, как Ума Турман, Мира Сорвино или Зои Белл. А мужчины - соратники, как Лоуренс Бендер, Роберт Родригес или Майкл Мэдсен. И вот наконец Тарантино получил возможность высказаться о миссии кино в полный голос. В ¬"Бесславных ублюдках", которые начинаются тради¬ционным сказочным зачином "жили-были", собранные в один фильм разномастные киногерои ведут свою киношную войну, знакомую зрителю исключительно по кино, и триумфально заканчивают ее в кинотеатре во время премьеры фильма о войне. Один из персонажей - бывший кинокритик, ставший шпионом, другой персонаж - бывший снайпер, ставший кинозвездой, одна из героинь - ставшая диверсанткой звезда Третьего рейха, другая - владелица кинотеатра в Париже, где, собственно, и проводится карательная "Операция "Кино". Это нагромождение кино на кино чудовищно и грандиозно одновременно. Его жанр определить очень трудно. Поэтому в ход идут такие странные словосочетания, как "еврейское фэнтези", "кошерное порно" и "маца-вестерн".
Итак, жили-были в оккупированной нацистами Франции граждане США, диверсионная группа, составленная исключительно из евреев. Они называли себя "ублюдками", орудовали порой даже бейсбольной битой, снимали по примеру апачей скальпы с убитых врагов и вырезали свастику на лбу у тех, кого отпускали в назидание другим. Возглавлял их лейтенант Альдо Рейн (Брэд Питт). В Париже к ним присоединилась немецкая кинозвезда, работающая под прикрытием на британскую разведку (Дайана Крюгер). И там же, в оккупированной нацистами Франции, жила-была еврейская девушка Шосанна Дрейфус (Мелани Лоран). Она чудом спаслась от смерти, когда зондеркоманда под руководством немецкого полковника, полиглота, циника и садиста Ханса Ланды (Кристоф Вальц) расстреляла всех ее родных. Добравшись до Парижа, она стала под чужим именем владелицей кинотеатра, куда однажды на премьеру духоподъемного патриотического фильма собралась вся верхушка фашистской Германии во главе с фюрером.
Казалось бы, фильм, в котором издевательски травестируется самое знаковое, самое страшное и кровавое событие ХХ века, должен прорываться на экран через череду несмолкающих скандалов. И действительно, артподготовка была шумной. О его сюжете рассказывали небывальщину несколько лет, пока сценарий писался и переписывался в обстановке строгой секретности. Потом в Интернет просочился рукописный оригинал, якобы написанный рукой самого Тарантино – что косвенно подтверждали чудовищные грамматические ошибки, которыми славится режиссер. Ждали от него скандала в Канне, где состоялась долгожданная премьера "Бесславных ублюдков". Не дождались. Реакция критиков была вялой. Зато приз за лучшую мужскую роль был вручен австрийскому актеру Кристофу Вальцу за роль фашиста. Перед мировым прокатом расползлись слухи, что продюсер Харви Вайнштейн впервые заставил своего любимого режиссера сократить и перемонтировать показанную в Канне картину. Все ждали скандала. Но обошлось косметическим ремонтом фильма. И вот картина вышла к зрителям. А скандала все нет.
Первым делом подкачали англичане, забывшие обидеться на антисемитскую фразу костюмированного Черчилля, прозвучавшую в фильме. Очень тревожно готовились к прокату "Бесславных ублюдков" в Германии, тщательно удаляя из всей рекламной продукции картины нацистскую символику, запрещенную в стране побежденного фашизма, и пытаясь определить - воспримут ли адекватно немцы то, как виртуозно персонажей-немцев мочат в сортире. Но тоже обошлось. Видно, немцы слишком переволновались зимой по поводу "Валькирии", и весь пыл ушел туда. На очереди Россия и Израиль - два крепких орешка. Израильские политики никак не добьются, чтобы прекратилась не останавливаемая никакими резолюциями ООН дискуссия о холокосте. У нас идет нескончаемый спор с Западом о том, кто же выиграл Вторую мировую войну. А Тарантино не ввел в свой фильм ни одного русского персонажа. Впрочем, он за это заранее извинился, рассказав, что в первоначальном варианте сценария снайпер-кинозвезда перестреливался с русскими, укрепившись на колокольне. Тарантино даже подумывал, чтобы пригласить Никиту Михалкова на роль генерала, подорвавшего эту колокольню. Но это усложнило бы и без того насыщенную языковую разноголосицу фильма. Однако и тут, похоже, нечего ждать волны возмущения. Ведь в России в прошлом году издевательская комедия "Гитлер капут!" стала одним из главных прокатных хитов. А в Израиле все борцы с латентным антисемитизмом, видимо, полегли в неравной борьбе против "Страстей Христовых" Мела Гибсона. В общем, похоже, что для "кровавого" Тарантино, всегдашнего возмутителя спокойствия, его самый спорный фильм, в котором он впервые попытался ступить на территорию реальной жизни, пройдет как по маслу.
За Вильяма нашего Шекспира!
"Бесславных ублюдков", по словам самого режиссера, он задумал давно, лет пятнадцать назад. Примерно тогда, когда мир, собственно, узнал о существовании самого Тарантино, привыкая к странному звучанию его имени. Про Тарантино, кстати, существует много легенд, и главные - что он выходец из люмпенской среды, поэтому создал стиль, столь импонирующий широким народным массам, и что слава обрушилась на него мгновенно. Однако это не так. Он вырос во вполне обеспеченной семье. А то, что мама родила его в 16 лет и папа, актер Тони Тарантино, испарился еще до его рождения - так это детали, с кем не бывает. Мама получила образование и прекрасно зарабатывала в фармацевтике. Отчим Кёртис Заступил был клубным рок-музыкантом, работал по вечерам, поэтому много времени уделял пасынку и даже дал ему свою фамилию, от которой Квентин избавился только после школы.
Жили они в весьма престижном районе Лос-Анджелеса. И вся богемность семьи заключалась в том, что сыну разрешалось пропускать школу и смотреть кино до посинения. Да и путь к славе для Тарантино был, как и полагается, долгим, упорным и заполнен фальстартами. Та самая знаменитая видеотека-магазин на Манхэттен-бич, где Тарантино был идеальным продавцом и куда теперь водят экскурсии, стала для него киношколой, а простую школу он не стал оканчивать. Уже в ранней юности начав сбивать вокруг себя команду единомышленников, Тарантино действовал, как в те же 80-е годы наши "параллельщики" - писал "на коленке" сценарии, фрагменты которых становились потом основой известных нам фильмов, снимал сам себя с приятелями на 16-миллиметровую пленку и рассылал свои заявки по студиям.
Его преимуществом был нескончаемый энтузиазм, решимость работать именно в кино и близость Голливуда к месту прописки. А еще он ходил некоторое время на актерские курсы и снялся еще до режиссерской славы в паре фильмов, к которым в своих ранних резюме приписывал еще и участие в одной из картин Годара. Продав два сценария, ставших потом фильмами Тони Скотта ("Настоящая любовь") и Оливера Стоуна ("Прирожденные убийцы"), он смог приступить к съемкам своей первой картины "Бешеные псы". Но и тут ничего бы не получилось, если бы Харви Кейтелу, известному покровительством молодым талантам, не понравился сценарий. В 92-м году на информационном показе "Бешеных псов" в Канне было три с половиной человека, причем двое вышли с середины фильма, сказав, что их тошнит от этой муры. Даже в 94-м, когда он привез туда уже в конкурс "Криминальное чтиво", никто бы не предсказал, что эта картина получит "Золотую пальмовую ветвь". Да он сам в это не верил, думая, что отметят максимум музыкальное решение фильма. Однако звезды сошлись, и случилась революция.
А в том, что Тарантино произвел в кинематографе 90-х революцию, сомневаться не приходится. И дело не в том, что он придал статусность "мусорным жанрам" и это заставило многих сравнивать его с Шекспиром, который точно так же переделывал чужие бросовые сюжеты, превращая их в драматургические шедевры. Так или иначе это делают все "новые волны" в кино. Но Тарантино перевернул один из важнейших принципов голливудского успеха - строгое следование жанровым канонам и законам построения сюжета. Этот похвальный профессионализм стал тормозом в развитии кино, постепенно превратив даже хорошие фильмы в предсказуемое зрелище. В "Криминальном чтиве" Тарантино сделал простую вещь - разрезал сюжет на три части и поменял их местами, показав на детском примере, что если на земле все в руках Бога, то в монтажной все в руках режиссера. Так он напомнил авторам об их высокой миссии. Убитый на наших глазах герой воскрес не с помощью глупых сценарных ходов, а при помощи интеллектуального инструментария, лингвофилософских игр с временами и залогами. За это Тарантино можно простить многое. Конечно, дальше пошли дискуссии о том, что герои его дрянные людишки и заслуживают смерти, а не воскрешения. А он упорно доказывал, что это не нам решать - наше дело смотреть и получать удовольствие от приключений ловкой стюардессы Джеки Браун, попавшей в лапы к бандитам, от подвигов Невесты, убитой Биллом и убившей Билла, от воскресшего в проекте "Грайндхаус" плохого кино нашего детства, которое мы любили и забыли. И от того, что Гитлера можно убить весело, с фейерверком.
Тарантино не скрывает, что удовольствие и развлечение - его кредо. От обвинений в том, что он поэтизирует насилие, отмахивается убойным аргументом: "Я думаю, что Эдисон придумал кинокамеру, чтобы снимать поцелуи и убийства". И кто докажет, что это не так? Даже научно-популярное кино рассказывает все о том же. Ему важнее всего, чтобы зрителям кино просто нравилось. Чтобы виртуозные диалоги казались языком улиц. Чтобы рифма "кровь - любовь" скреплялась расслабляющим мышцы лица юмором. Чтобы никто не обращал внимания на то, что он сам гораздо умнее своего кино. Зато потом чуть ли не в обморок падали, как это было в Москве, когда приехавший на ММКФ Тарантино первым делом попросил, чтобы его отвезли в Переделкино на могилу Пастернака. Да, он читал и Пастернака, и Достоевского, знает, какой трагедией был Сталинград, может проанализировать не только всемирный шедевр "Летят журавли", но и советский кассовый шлягер "Человек-амфибия". А на вопрос, зачем же тогда он тратит свой талант на похождения бандитов, готов ответить словами нашего Мюнхгаузена: улыбайтесь, господа, улыбайтесь!
Ирина Любарская
Охота за скальпами
Российская Газета
"Бесславные ублюдки" - явление нового Тарантино. Нет-нет, формально все при нем: синеманские приколы, игра жанрами, фонтаны крови и кадры, заставляющие нервных зажмуриться. Но это новый - наконец повзрослевший Тарантино.
Такой Тарантино может разочаровать поклонников "Криминального чтива". Мне уже доводилось слышать сетования: много болтовни и мало "экшн". Кровянки тоже нетипично мало, зато много гламура в стиле салонных фильмов времен Третьего рейха. А главное: обозначенный в титрах первой строкой Брэд Питт не только не главный герой, но едва ли не эпизодник.
Болтовня у Тарантино случалась и прежде: вспомним пролог в "Бешеных псах", где группа персонажей битых пять минут собачится из-за чаевых. Но таких блестяще прописанных диалогов, такой снайперской словесной пикировки - это правда - еще не было. Это снова игра - но уже не тупых мускулов, а развитого интеллекта.
Для зрителей фильм станет испытанием их чувства юмора. В год, когда о фальсификации истории заговорили языком Уголовного кодекса, Тарантино изобретает фантастическую (и частично сюрреалистическую) версию победы во Второй мировой войне. Гитлера и всю его кодлу, по фильму, прикончили "бесславные ублюдки" - бравая команда американских евреев, посланных в тыл врага мстить гитлеровцам, снимая с них скальпы. Гитлер и кодла погибают с максимальным зрелищным эффектом, во время премьеры очередного геббельсовского пропагандистского шедевра. В течение двух с половиной часового фильма все нити стягивались к этому центру сюжетной паутины. Зритель, который помнит, при каких обстоятельствах нашли смерть главари рейха, понимает, что лихая операция киногероев ну никак не может завершиться успешно. Хотя, вопреки истории, но по законам кино хочет этого всей душой.
Признаюсь, это первый за многие годы супердлинный фильм, который кажется суперкоротким. Первый случай, когда на часы смотришь не позевывая, а от желания, чтобы это никогда не кончалось.
Картина почти совершенна. Говорю "почти" на всякий случай. Сам же нахожу один прокол: неубедительность финального сюжетного кульбита. Там главный персонаж фильма - полковник SS Ганс Ланда, сибарит-иезуит, умеющий видеть сквозь стены и прозревать мысль противника сквозь черепную коробку, - вдруг дает глупейшую осечку. Чтобы могла восторжествовать справедливость, и охотники за скальпами счастливо завершили Вторую мировую войну.
Но из соображений той же справедливости признаю, что мне, зрителю, это до лампочки. Я, зритель, ликую: свершилось все, чего я жаждал все два с половиной часа.
Этот Ганс Ланда - триумфатор фильма. Не случайно австрийский актер Кристоф Вальц награжден Каннским фестивалем как лучший исполнитель мужской роли. Впрочем, невыразительных актеров в фильме нет. Особенно хороши дамы - владелица кинотеатра народная мстительница Шошанна (Мелани Лоран) и суперзвезда гитлеровского кино Бриджет фон Хаммерсмарк (Диана Крюгер). Тарантино и его оператор Боб Ричадсон ("Взвод", "Убить Билла") снимают дам так, как это было принято в старых мелодраматических детективах: глаза с поволокой, сногсшибательные туалеты, романтический профиль и обволакивающая улыбка. В этой Бриджет просматриваются черты прототипа - первой красавицы немецкого кино 40-х Цары Леандер, которая, по мифу, сотрудничала с советской разведкой. Именно ее голос звучит с пластинки в одной из ключевых сцен - конспиративная сходка идет под песенку из самого популярного гитлеровского фильма "Большая любовь".
Хорош и Брэд Питт в роли предводителя безжалостных еврейских "ублюдков", с его немыслимым акцентом уроженца южных штатов (что, увы, исчезает при дубляже). Но роль его, при всей колоритности, почти служебная.
Фильм производит впечатление остроумно, весело и безошибочно разыгранной шахматной партии. Восхищаешься мастерством, с которым сложен сюжетный пазл. Искусством жонглирования ситуацией, умением ее опрокинуть, ею повертеть и запустить на новую траекторию. Многообразием оттенков юмора - от грубого солдатского до как бы куртуазной, но иезуитской учтивости. Кинематографической эрудицией, позволяющей режиссеру виртуозно играть самыми разнообразными жанрами, подавая нам их позывные на блюдечке с голубой каемочкой. Фильм начинается как спагетти-вестерн: томительные звуки Морриконе, простор французских прерий, мускулистая фигура с топором - силуэтом на горизонте. Он продолжится как интеллектуальная дуэль в стиле нуар-детективов 30-х годов. Потом действие перенесется в оккупированный Париж, в мир кинотеатра: кинопленка, проектор, банки с целлулоидом, станок для склеивания ленты. Режиссер по-детски упоен: в кинолавке прошла его юность, здесь он постигал искусство читать в склейке потаенные смыслы. На экране мелькают имена, дорогие сердцу синемана: Пабст, Рифеншталь, Клузо, Майер (тот, который "Метро-Голдвин"), Кинг-Конг... Концентрация кинозвезд, киномехаников и кинокритиков на экране перекрывает все нормы "военного фильма". Солдаты вермахта развлекаются синеманской игрой в "угадай киногероя". Страшная месть фашизму будет обставлена со всей кинематографической условностью: нужно сказать с экрана пламенную речь, расхохотаться прямо в морды врагов и погибнуть мучительной, но героической смертью. Даже название фильм заимствовал из старой итальянской ленты режиссера Энзо Кастеллари, но сюжетно не имеет с ней ничего общего. В благодарность за это Тарантино снял Кастеллари в эпизоде.
Не думаю, что персонаж по имени Штиглиц был поклоном Квентина Тарантино Татьяне Лиозновой, - но он мог бы стать эффектным завершением цепи иллюзорных аллюзий, из которых сложен фильм.
Последняя новация, которая окончательно отгораживает работу нового Тарантино от попкорнового зрителя его "Килл-Биллов": "Бесславные ублюдки" говорят на четырех языках. Фильм легко перескакивает с французского на английский, а оттуда на немецкий, чтобы Брэд Питт мог прорычать итальянское "Буон джорно!". В оригинале картина снабжена субтитрами, хотя для европейского зрителя все четыре языка не составят труда для понимания. С русским дубляжем - проблема. Решили так: картина выходит в двух вариантах. Один, для неграмотных, - тупо дублирован. Там утеряны все комедийные коллизии, проистекающие от этого языкового кровосмешения. Более того, если бы Диана Крюгер играла с интонациями торговки капустой, с какими говорит русская дублерша, ее выгнали бы за профнепригодность. Вообще, наши актеры-дублеры освоили только два вида характеров: рыночный и блатняк. К ним они и сводят все многообразие мира. Остальное - выше их мастерства и понимания.
В дублированном фильме есть дивная сцена. Полковник Ланда изъясняется по-французски, потом просит разрешения перейти на английский. И переходит на русский. Тут от перепада давлений вас может выбросить из кресла: полковник обретает не только другой тембр голоса, но и манеру говорить, и лексикон, и характер. Это теперь человек в сто раз менее артистичный - но с той же вкрадчивой ухмылкой Чеширского кота. Сам же кот, понятно, остается в авторской версии.
Поэтому фильм нужно смотреть в этой второй версии - то есть с субтитрами. Хотя, к сожалению, английские диалоги дублированы в обеих версиях.
Прокатная судьба фильма неясна. Западная пресса полна мрачных прогнозов: это уже не массовое кино, к которому нас приучил Тарантино. Это кино непозволительно умное, оно отпугнет тарантиновскую публику: мастер оскальпировал свой кошелек! Может, поэтому и выпускают картину в "мертвый сезон".
Я и сам понимаю: если это первый фильм Тарантино, который мне безоговорочно понравился, - значит, наверное, бокс-офису хана.
Валерий Кичин
