"Закон желания / Закон желаний"
|
| Название фильма: |
Закон желания / Закон желаний |
|
| Страна-производитель: |
Испания |
| Английский: |
La Ley del Deseo |
| Жанр: |
драма |
| Режиссер: |
Педро Альмодовар |
| В ролях: |
Эусебиа Понсела, Кармен Маура, Антонио Бандерас, Мигель Молина, Фернандо Гиллен, Мануэла Веласко, Начо Мартинес, Биби Андерссон |
| Год выпуска: |
1986 |
| Наша оценка: |
|
|
Купить |
|
Сюжет и комментарий
Евгений Майзель, специально для Другое Кино:
Преуспевающий сценарист Пабло (Эусебио Пончела) влюблён в молодого застенчивого красавчика Хуана. Кроме того, у него есть брат, сделавший операцию по перемене пола и превратившийся в женщину (Кармен Маура). Пабло собирается снять свою новоиспечённую сестрёнку в очередной автобиографической постановке. Однако неожиданно для себя исследователь тёмных сторон человеческой души сам становится объектом чужого желания (Антонио Бандерас), меняющего всю его жизнь.
Таков краткий фабульный абрис картины, однако есть в ней немало и иных интереснейших особенностей, на которых хотелось бы остановиться подробней.
Во-первых, "Закон желания" — это всё-таки драма. Настоящая современная испанская драма. Обилие комедийных моментов совершенно не упраздняет очень серьёзный общий настрой этой картины, каковой особенно подчёркивается совершенно несмешным, а даже, пожалуй, и тяжёлым финалом. Уже в "Женщинах на грани нервного срыва" и в "Свяжи меня!" Альмодовар заметно отходит от этой своей (мело)драматичной серьёзности, которой когда-то не был чужд (вспомним, например, весёлый, но и достаточно печальный фильм "За что мне это?"), в заметно большую комедийность, намеренно ослабляя трагический характер своих сюжетов.
Поразительный момент в картине возникает, когда с памятью Пабло начинают происходить разные процессы (уклончивость формулировки — чтобы избежать спойлера). Кажется, что фильм, уйдя от сугубой комедии и даже трагикомедии, вот-вот рухнет в противоположное, родственное испанской культуре болото мексиканского сериала. Однако исповедь брата-транссексуала и замечательно естественная игра актёров позволяют Альмодовару уверенно, как канатоходцу (или, скорее, как непорочному в своей искренности праведнику), запросто миновать разверстую под ним пропасть зловонной мыльной оперы.
Поразительный момент в картине возникает, когда с памятью Пабло начинают происходить разные процессы (уклончивость формулировки — чтобы избежать спойлера). Кажется, что фильм, уйдя от сугубой комедии и даже трагикомедии, вот-вот рухнет в противоположное, родственное испанской культуре болото мексиканского сериала. Однако исповедь брата-транссексуала и замечательно естественная игра актёров позволяют Альмодовару уверенно, как канатоходцу (или, скорее, как непорочному в своей искренности праведнику), запросто миновать разверстую под ним пропасть зловонной мыльной оперы.
Характерное для Альмодовара переплетение трагизма и фарса в этой картине, пожалуй, наиболее проникновенно.
Обсуждение фильма
