02.04.2008
Бен Стиллер взялся за комикс о возвращении короля
Новый проект комика Бена Стиллера называется "Возвращение короля Дага" ("The Return of King Doug"). Актер будет продюсировать картину, основанную на еще не опубликованном комиксе, и, возможно, сыграет в ней главную роль. Фильм будет сниматься компанией Стиллера Red Hour Productions под эгидой студии DreamWorks, сообщает The Hollywood Reporter.
"Возвращение короля Дага" - это история о человеке, возвращающемся в фантастический мир после тридцатилетнего отсутствия. Комикс придумали Грег Эрб и Джейсон Оремлэнд, они же напишут сценарий к картине. Сроки разработки проекта не разглашаются.
В августе 2008 года на экраны выйдет фильм "Tropic Thunder" ("Тропический шторм"), который Стиллер режиссировал и в котором сыграл главную роль. В мае 2009-го появится продолжение одного из самых удачных блокбастеров с участием Стиллера - "Ночь в музее - 2".
Лента Ру
Бен Стиллер. Фото AFP
02.04.2008
Студия Universal снимет фильм о первом человеке на Луне
Кинокомпания Universal приобрела права на документальную книгу Джеймса Хансена "First Man: The Life of Neil A. Armstrong" ("Первый человек: жизнь Нила Армстронга") и планирует снять по ней биографический фильм об американском астронавте, первом человеке, ступившем на Луну. О проекте сообщает Variety.
Сроки начала работы над фильмом пока не известны. Сценарий для картины напишет Николь Перлман, специализирующаяся на текстах для документальных фильмов и для картин, основанных на реальных событиях. Ее последняя работа - "Challenger" - связана с катастрофой шаттла "Челленджер" в 1986 году и ролью физика Ричарда Фейнмана в правительственной комиссии, расследовавшей обстоятельства аварии.
Нилу Армстронгу в августе 2008 года исполнится 78 лет. После лунной высадки (экспедиция "Аполлон-11", 1969 год) он отказался от полетов в космос, несколько лет проработал в НАСА, преподавал в университете Цинциннати, участвовал в нескольких комиссиях НАСА в качестве приглашенного эксперта (в частности, как и Фейнман, расследовал обстоятельства падения "Челленджера"). Он наотрез отказался участвовать в каких-либо политических кампаниях и до сих пор ведет весьма уединенный образ жизни.
Лента Ру
Американская марка "Первый человек на Луне". Фото пользователя Nightflyer с сайта wikipedia.org
02.04.2008
Король эпизода
Владимир Носик “Уже можно играть короля Лира!”
На его счету столько ролей, но практически все — эпизодические. Он мастер малых форм, по амплуа — “простак”. Но в жизни Владимир Носик — человек трагический. И скромный. Во всяком случае, встретиться с обозревателем “МК” накануне своего 60-летнего юбилея согласился не сразу.
— Владимир Бенедиктович, у вас больше 120 ролей в кино. Была ли среди них хоть одна главная?
— Да, были две или три картины. В одной из них я исполнял даже две главные роли — это “Звездная командировка” студии Довженко. Про остальные, честно говоря, даже не помню. А свою карьеру в кино я начинал с ролей преступников. Сначала это был фильм “Обвиняются в убийстве”, потом — “Опасные друзья”… Но в основном, конечно, были положительные персонажи. При советской власти рабочих играл, крестьян, воевал. Сейчас немножечко другое.
— Но вы же соглашаетесь на все эти эпизоды — значит, обиды на режиссера у вас нет?
— А какая обида? Это профессия такая. Конечно, в свое время мне было бы интересно сыграть Гамлета. Но сейчас у меня такой возраст, что можно уже и короля Лира.
— Но почему-то Лира играет Козаков, а не вы.
— Так только можно порадоваться за него! Козаков блистательный актер, его уважают.
— Вот этим ответом вы опять доказываете, что очень хороший человек, не завистливый. Может, поэтому и не играете главных ролей?
— Так ведь сказано: “Жить надо по заветам”. А в Завете прописано: что посеешь, то и пожнешь. Я убедился этому на своем опыте. Ведь если относишься хорошо к людям и стараешься им помочь, то это к тебе возвращается. Но и мелкие проступки против других тоже к тебе возвращаются. Мы же не святые.
— Значит, вас можно назвать актером эпизодов?
— А почему бы и нет? Иногда бывает, что маленькая роль гораздо интереснее выписана, чем главная. Но это в кино, а в театре все роли интересные.
— Если говорить о массовом зрителе, то вас прежде всего помнят по фильму “Самая обаятельная и привлекательная”, где вы в теннис с Ириной Муравьевой сыграли…
— Это надо режиссеру Геральду Бежанову сказать спасибо, что он меня пригласил.
— Там Муравьева влюбляется в героя Абдулова и не понимает, бедная, что самый достойный и благородный — это вы.
— Ну уж не знаю, насколько я достойный. Снималось все легко, интересно, потому что с хорошими актерами всегда приятно работать. Но ведь ничего особенно я там не сделал.
— Вы в теннис там хорошо играете.
— У меня целая история с этим теннисом вышла. На тренировке я палец на ноге сломал. Многие были удивлены этим обстоятельством. Понятное дело, я не ногой играл, но ухитрился все-таки сломать палец именно на ноге. Так что данная роль памятна вот этим казусом. Я потом с гипсом поехал играть эпизоды в других фильмах: “Опасно для жизни”, “Мой папа — капитан”.
— И как вы себя ощущали в этом звездном составе? Муравьева, Абдулов…
— Но мы же ровесники. Я не знаю, как относились ко мне, но я очень уважал всех как людей талантливых, профессиональных. В картине с Абдуловым, Куравлевым лишь чуть-чуть сталкивался, в основном только с Ириной Муравьевой. И всегда получал удовольствие.
— У вас с Муравьевой все с тенниса в кино началось, а закончилось Малым театром в реальной жизни.
— Да. Вот в последнем спектакле “Власть тьмы” она меня травит тихонечко. Я очень доволен, что попал в Малый театр, что меня взяли, что я здесь прижился и у меня есть хорошая работа. Удивительно, как в непонятные 90-е Юрий Соломин и Виктор Коршунов провели этот театр безболезненно.
— А второй ваш самый узнаваемый фильм — “О бедном гусаре замолвите слово”.
— Да, там у меня усы хорошие были. Сшили такие длинные усы-чехольчики. Это я предложил Эльдару Александровичу их сделать. Он согласился. Но самое удивительное, что эта картина, снятая уже почти 30 лет назад, с каждым годом становится все моложе и интереснее. Я очень рад, что мне с Рязановым удалось поработать.
— Он же тяжелый бывает на съемках, кричит.
— Вы знаете, я учился у такого тяжелого человека, как Борис Андреевич Бабочкин. Пройдя его школу, мне уже ничего не страшно. Конечно, у режиссера могут быть срывы, да я и сам на себя могу злиться. Режиссер кричит обычно на того, кто не хочет сыграть как надо. И это правильно.
— А с товарищем Садальским как вам игралось?
— Да мы со Стасиком знакомы с 1969 года, когда он еще в ГИТИСе учился. Нашей первой работой была новелла “Город первой любви. 1942 год” — про Сталинград. Мы снимали это в Ялте на вертолетной площадке. Нет, мы хорошо вместе с работали. Вот с Леоновым у Стасика был конфликт небольшой. Но я видел, как он это переживал. И вся его так называемая наглость — это всего лишь защита от окружающих.
— Ну а Леонов, Гундарева какие партнеры?
— С Наташей я снимался чуть-чуть, а с Евгением Павловичем мы познакомились на картине “И это все о нем”. Я там играл участкового. Леонов — удивительный человек. Мы снимались вместе и в последнем его фильме “Американский дедушка”.
* * *
— Вы пошли в актерство по примеру вашего старшего брата Валерия Носика?
— Валера начал заниматься самодеятельностью у Сергея Львовича Штейна с четвертого класса. А я — аж с детского сада, играл волка в “Теремке”. Но в отличие от Валерия постоянного увлечения театром у меня не было. Я лишь после армии всерьез решил стать артистом, чем очень озадачил брата. Он был очень популярен. Да и сейчас его помнит старшее поколение. А соревнования между нами не было.
— Но с Валерием вы внешне не очень похожи.
— Да, все думали, что родители у нас разные. Но Валера шутил, что он довоенного поколения и недопил рыбьего жира, а я — послевоенного, то есть он был маленького роста, а я акселерат. Он умер в 54 года… Это произошло так неожиданно, в 95-м. У него было высокое давление, но в принципе он не болел. Мы были дружны, конечно. Правда, в последние годы не так часто встречались. Но по возможности Новый год и другие праздники встречали вместе. Он больше 20 лет прослужил в Малом театре, и мы очень хотели играть вместе. Но получилось так, что меня взяли в Малый сразу после его смерти. А в кино вместе мы играли. Был такой фильм “По улице комод водили”, и мы там совершенно неожиданно встретились.
— Вы артистом не сразу стали, сначала на заводе работали?
— Да, после 8-го класса пошел в техникум, но не поступил и поэтому пошел в ПТУ на токаря. Но я еще учился и в школе рабочей молодежи. А уж после поступил в театральное училище.
— Но руки-то у вас растут откуда надо. Дома, наверное, сами себе примус починяете?
— Конечно. Мне это даже удовольствие доставляет. И Родине я послужил в Таманской дивизии, в 406-м полку, в Алабине. Один год. У нас там была ансамблевая рота, но стреляли-то мы сами, на полном серьезе. Армейская должность у меня была, как говорится, французская — помгран. Помощник гранатометчика. Но из гранатомета я не стрелял, а только бегал, снаряды подносил.
* * *
— Владимир Бенедиктович, я знаю, у вас две дочери-двойняшки.
— Да, Даша и Катя. Недавно они закончили театральные институты. Одна ГИТИС, а другая Щепкинское училище. Я их не отговаривал, они знали, на что идут. Я им все рассказал про эту профессию. Не знаю, как у них дальше все будет складываться. Они все сами решат. Но обе уже снялись в сериале “Дочки-матери”.
— С вами советуются по профессии?
— Конечно, я высказываю им свое мнение, но они воспринимают меня больше как отца, нежели актера.
— То есть вы для них в этом плане не авторитет?
— Я для них папа, и, думаю, это более высокое звание.
— Но хотя бы супруга у вас не артистка.
— Да, она искусствовед, в музее Пушкина работает. Мы вместе уже 32 года.
— Простите, Владимир Бенедиктович, но у вас был сын Тимофей. Он погиб в Кармадоне вместе со всей съемочной группой Сергея Бодрова...
— Да, случилось такое несчастье. Но что делать? Наверное, это на роду написано. Ему было 23 года. Вы извините, больше говорить не могу…
* * *
— Еще не чувствуете себя стариком?
— Недавно я снимался в картине “Путешествие” и играл там небольшую роль директора школы. Нужно было сыграть три времени — 77-й год, 93-й и 2007-й. И вот, когда второй режиссер смотрела материал, не зная, что я там снимаюсь, увидела меня в 77-м году и закричала: “Ой, как этот артист на молодого Носика похож!”
— Ну если вам седые волосы закрасить, то и получится молодой Носик. Вот вы так хорошо о своих коллегах рассказываете…
— Потому что я их люблю. Но коллеги-то разные бывают. Иногда может кто-то себя так выставить типа “я-я”. На это есть пословица хорошая.
— Ну, а про вас-то коллеги в юбилей что скажут?
— Может, скажут, что я безвольный, слабохарактерный. А может, что хороший. Кто его знает?..
Московский Комсомолец Ру
Александр Мельман
02.04.2008
Ваше благородие, госпожа казачка
Элина Быстрицкая: “У меня есть право ношения оружия”
Автор фото: МИХАИЛ ГУТЕРМАН
В детстве я — впрочем, как и все мои подружки, — хотела быть похожей на нее. Чтобы рост, фигура и глаза, которые и “погладят”, и обожгут. И чтобы мужчины гибли, как из-за нее. Но чем дальше, тем становилось очевиднее, что это невозможно. Потому что Элина Быстрицкая в своей красоте и крутом характере — неподражаемая, непревзойденная. Сегодня у знаменитой Аксиньи всех времен и народов — юбилей.
— Вы обманули судьбу. Казалось бы, родители — медики, вы закончили медучилище, работали медсестрой, а потом от конкретной, нужной людям профессии ушли в прекрасное, но неизвестное искусство.
— Поскольку я выросла в среде медиков, я понимала, что такое ответственность врача. Я была уверена — я тоже буду врачом. А потом война началась. И так сложилось, что я оказалась в госпитале: хотела помогать фронту. После войны училась в медтехникуме. Но первое занятие по хирургии кончилось страшно — больному дали наркоз, и, не успел врач взять скальпель, больной захрипел и умер: видимо, этот вид наркоза ему не подходил.
Я пришла домой и думала: я видела умирающих от ран, я знаю, что такое столбняк, газовая гангрена, но чтобы вот так, из-за наркоза… Это был один случай, а второй: ночная смена, и я должна принять 15 родов.
— Самостоятельно?
— А как же? Последний курс, диплом. И вот уже последняя ночь, четверо родов и все с патологией. Казалось бы, опытная акушерка рядом, все под контролем, и я все правильно делаю. Но… Когда я пришла домой, мама сказала: “Господи, да у тебя седые волосы”. И тут я поняла — я не выдержу этой ответственности.
Еще учась в медтехникуме, я занималась в художественной самодеятельности. Мне говорили, что у меня талант. А поскольку я ничего другого делать не умела, то решила: пойду в театральный, может, из меня получится актриса. Хотя никто ничего не мог знать. Родители считали, что это блажь. Да и поздно уже было идти в театральный.
“Цэ нэ ваше дило”
— Лучше поздно, чем никогда. Но хочу спросить про “Тихий Дон”. Это правда, что вы сами напросились на пробы и просто в наглую позвонили режиссеру Сергею Герасимову?
— Можно сказать, что напросилась. Дело в том, что в то время актеров на роли утверждал худсовет киностудии, а не только режиссер. А на “Тихом Доне” еще и сам Шолохов.
— То есть вы, Элина Авраамовна, сняли трубку и запросто так: “Сергей Аполлинариевич, это я — артистка Быстрицкая!” Вот ведь времена были: без агентств, без кастинг-директоров...
— Нет-нет. Все было иначе. Я скромно представилась, сказала, что я снималась там-то и там-то, что-то еще объяснила, а он: “Чего долго ждать? Приезжайте, у меня вот уже один Григорий сидит”. Я приехала, посмотрела на актера — он у меня не связался с образом.
Потом, у меня была еще одна причина — я пробовала отрывок из “Тихого Дона” в киевском театральном институте. И педагог мой сказал: “Цэ нэ ваше дило. Ваше дило — Луиза Шиллера”. А я думала: “Мое. Могу”.
— Откуда такая уверенность?
— Потому что во время войны наш госпиталь находился в станице Обливской. Там я познакомилась с казачками, я видела их стать, быт, образ жизни. И мне это нравилось, я хотела это выразить. Поэтому, когда я узнала, что Герасимов будет снимать “Тихий Дон”, я позвонила. Два года работы с ним, Марина, — это такие университеты! Вот, например, на второй день он нас собрал всех и сказал: “Вы должны стать похожими на людей, которых будете играть. Ваши руки должны говорить о том, каким трудом вы занимаетесь”.
У меня была сцена, где Аксинья выкатывает белье.
— Простите, что выкатывает и как?
— Выкатывает белье, то есть гладит с помощью такой деревянной скалки. К тому времени этого уже нигде не было. Я сказала: “Дайте мне все что положено”. Стала вспоминать, как бабушка моя это делала. И когда у меня получилось, Герасимов похвалил меня: “Молодец”. К нам же пригласили самодеятельный казачий хор пенсионеров — эти люди разговаривали, мы — слушали, брали все что нужно от них.
— Фильм стал легендарным. А вы поддерживаете отношения? Например, со своей экранной соперницей — Зинаидой Кириенко.
— Когда удается — мы радуемся, нас же осталось в живых четверо. Зина, Людмила Хитяева, Наташа Архангельская.
— Как вам версия “Тихого Дона” Сергея Бондарчука?
— Я лучше скажу, как я относилась, пока не увидела. Я надеялась на большую удачу, а когда посмотрела первую серию — расстроилась и больше смотреть не стала. Но отвечала на звонки казаков — у меня, знаете ли, связи есть.
— Звучит многообещающе.
По имени Аксинья
— Да, связи с казачеством есть всегда. Я уже не говорю, что я почетная казачка, и это меня очень греет. Еще греет, как они ко мне относятся, ведь 30 старейшин написали письмо после выхода “Тихого Дона”. Они просили, чтобы я называлась Аксиньей Донской.
— И вы согласились? Звучит здорово — Аксинья Донская-Быстрицкая.
— Нет, были живы мои родители, и я ответила, что ношу фамилию своего отца. Поэтому не могу.
— Почетные и непочетные казачки отличаются от простых женщин?
— Очень отличаются. Я это знала давным-давно. Эти люди занимаются крестьянским трудом, но свободолюбивы и духовно возвышенны. В станицах блюдут казачий образ жизни и манеры поведения. “А где наша удаль?”, “А где наш широкий ход?” — так они могут ставить вопрос.
— Поступив в Малый театр, вы Аксинью оставили за порогом или взяли ее с собой?
— Никуда не оставила — она вся моя, та Аксинья. Потому что это мои шрамы, мои слезы и моя радость. Только, поступив в Малый, мне пришлось заново учиться.
— Сложно было найти свое место в Малом?
— Сложно. Я помню, что однажды Вера Николаевна Пашенная пригласила меня на роль вместо одной актрисы. “Нет, Вера Николаевна, — сказала я, — я не могу после “Тихого Дона” играть Катерину в “Грозе”. Я отказалась, и Пашенная со мной больше не разговаривала. Потом простила, но, когда она заболела и я захотела к ней зайти, меня не приняли. Это зависимая профессия, и я за это... (Пауза.) Я не люблю зависеть, но приходится.
— Тем более казачке. И тем более почетной.
— Вы не смейтесь. Я горжусь этим званием.
— Что вы, что вы, я не смею. А сабля, Элина Авраамовна, у вас есть?
— Есть. Есть право ношения оружия, потому что я полковник казачьих войск.
— Ваше благородие, вот с этого места поподробнее.
— Ну что поподробнее? Был такой генерал Черкашин, а у меня в жизни было трудное время. И казаки мне помогли. Они дали мне стипендию, звание и право ношения оружия при парадной форме.
— И форма, стало быть, есть? Прошу прощения, она женская или мужская?
— Конечно, мужская.
— Кто-нибудь видел вас в этой форме?
— Никто. А зачем? У меня не тот стиль, чтобы надевать форму. Уважение мое к казакам безмерное. Желание быть понятой и принятой ими — безмерное. А остальное — это внешние признаки.
Ангелы-хранители и патриоты
— И все-таки, Элина Авраамовна: красота — это страшная сила? Она вам мешала?
— Частенько. Представляете, какой восторг это вызывало у моих коллег?
— Кто помог вам адаптироваться в Доме Островского? И, может быть, у вас был ангел-хранитель?
— Несколько человек. Елена Николаевна Фадеева как-то сразу меня обогрела и до конца была тем человеком, который вел меня в театре. Кроме этого моими партнерами были замечательные актеры и актрисы. Шатрова Елена Митрофановна — с ней мы встретились неожиданно. Мы с “Волками и овцами” должны были ехать на гастроли. Я играла Глафиру, а актриса, игравшая Купавину, заболела. Что делать? И просят Шатрову сыграть. Значит, думала я, мне там с ней надо на “ты” говорить, а у нее — возраст, положение. Особенно “ты” мучило. И вот мы репетируем, и ей кто-то сказал комплимент. Она покраснела, прямо от шеи, и своим серебряным голосом сказала: “Какая пошлость”. И вот тут я подумала: у актрисы нет возраста.
Много для меня значил Борис Андреевич Бабочкин. Я играла с Царевым. Он был уникальным Фамусовым, какая прелесть была.
— Вот он — для меня загадка: у него было косоглазие, что на крупном плане очень видно. И мне как зрителю это мешало и неприятно было смотреть.
— Действительно, мы никогда и не знали, куда он смотрит. Но у него было внутреннее качество, которое сильно привлекало к нему внимание. Прекрасная речь, красивый голос и сильный человек. Я хотела в Малом поставить спектакль “Стакан воды”. Мне не нужна была слава постановщика, я просто хотела, чтобы спектакль был бы решен так, как я его вижу. И для этого пригласила одного молодого режиссера. Михаил Иванович Царев позвал к себе молодого режиссера и предложил делать постановку, а тот… Он отказался делать спектакль вместе со мной, которая его привела в театр. Понимаете?
Вот по ком я тоскую и горюю, так это по Никите Подгорному — он был мой главный партнер. Он мог все — от А до Я. Однажды мы играли спектакль, не помню названия, но по книге Дангулова “Дипломаты”. Хороший был спектакль. В одной сцене в темноте нужно было соскочить с круга. Он поддержал меня, и я бросила фразу, точно не помню, о чем уже, но что, мол, года через 2—3… И вдруг Никита говорит: “Да я не доживу”. “Ты что глупости говоришь?” И когда мы начали репетировать “Выбор” Бондарева, Никита заболел и ушел. Стольких актеров сейчас нет...
— Вы патриот Малого?
— Да, патриот.
Любовный круг
— Ваш последний спектакль — “Любовный круг” в постановке Андрея Житинкина. Вот он мне как раз рассказывал, что на репетиции вы сломали руку.
— Я не сломала, очень сильно повредила. Слава Богу, рука была сломана раньше. На первой же репетиции я споткнулась о незакрепленный ковер и рухнула. Рука до сих пор болит.
— Но если верить театральным приметам, то такое падение надо воспринимать как предупреждение — ни за что не играть этот спектакль. А вы играете леди Китти.
— (Смеется.) У меня в жизни бывало всякое. Во время спектакля “Волки и овцы” я повредила ногу. Была операция. Но Глафира (героиня Быстрицкой. — М.Р.) до сих пор одна из любимых моих ролей.
— А леди Китти — любимая? Ну хотя бы потому, что последняя.
— Не знаю… Пока сложно… Много текста. Не очень удобные декорации, но… Прекрасные партнеры — Клюев, Бочкарев, я думаю, и у молодежи лучше получаться стало. И с режиссером хорошо работалось. Андрей Житинкин не давит. Он осторожен, умеет работать с артистами.
— Не обижайтесь на мой вопрос, но хочу все-таки спросить: ваша героиня намного моложе вас, это не смущало?
— (Смеется.) Еще на старте я спросила нашего худрука (Юрий Соломин. — М.Р.): не поздновато ли мне играть леди Китти? “В гриме — нет”, — ответил он. (Смеется.)
— Даже не знаю, как реагировать на такую шутку мастера. Однако в традиции русского театра не обращать внимания на возраст: великая Ермолова, когда ей было за сорок, играла 16-летнюю Жанну д’Арк. Или Корчагина-Александровская…
— И я играла Отрадину в “Без вины виноваты”, когда мне было за 50. Недавно посмотрела по телевизору: какая я там молодец! А если честно, Марина, я своего возраста не ощущаю. Мне нравится в моей леди Китти характер, перепады. Такого плана ролей у меня ведь было немного.
— Продолжаете играть в бильярд?
— Еще как. С удовольствием. С детства. Я с братом росла, и, чтобы мы не болтались во дворе, родители скинулись и купили нам бильярд с металлическими шариками. Я ведь с мальчишками росла, и это помогло мне стать сильной. Мы играли в бильярд, и эта любовь осталась. Рада, что в свое время помогла нашим бильярдистам создать федерацию.
— Какое слово характеризует мироощущение и настроение почетной казачки сегодня?
— Я оптимист. Я люблю помечтать. Нарисую себе что-то, придумаю и тут же начинаю выполнять. У меня многое получалось из того, что задумывала. Я затеяла большое и очень важное дело — хотим поднять культуру быта, и знаю, как это сделать.
— Бизнес?
— Может быть, в результате. Но пока это для меня творчество. Я же должна что-то делать. У меня большие перерывы в театре, и я должна где-то быть и что-то делать. Иначе мне скучно.
— Элина Авраамовна, как вы собираетесь отмечать юбилей?
— Малый театр отмечает. А я — приглашаю. Так написано на афише.
Фрагмент фильма о съемках "Тихого Дона":
Московский Комсомолец Ру
Марина Райкина
02.04.2008
Военно-полевой обман
Бюджет “Брестской крепости” оценили в $9 млн.
Столичные и региональные СМИ на днях уведомили читателей, что началась подготовка к съемкам высокобюджетного кинофильма о первых днях Великой Отечественной войны — “Брестская крепость”. Трудиться над картиной будут совместно кинематографисты России и Белоруссии, а главным продюсером проекта стал Игорь Угольников.
“МК” искренне поразил заявленный бюджет кинофильма — почти 9 млн. долларов. На сегодняшний день разве что “9 рота” Федора Бондарчука могла похвастаться столь высокими финансовыми вливаниями. Ну и неудачно прошедший в российском прокате “Волкодав” Николая Лебедева, где бюджет приблизился к 10 млн. Что же предложит “Брестская крепость” зрителю за такие деньги? Пойдут ли деньги на гонорары приглашенным звездам или же все деньги ухнут в потрясающие спецэффекты, на оплату каскадеров и пиротехников?..
— Увы, ни кандидатуру режиссера, ни фамилий занятых в проекте актеров я назвать не могу, — сразу разочаровал нас продюсер Угольников. — Просто потому, что их нет. Пока мы определились лишь со сценарной группой, которую возглавляет известный белорусский драматург Алексей Дударев. После того как будет написан сценарий, начнется кастинг, и мы назовем фамилию режиссера. Не думаю, что произойдет это раньше конца года. В таком проекте, какой мы задумали, спешка и суета не нужны. Уже сейчас ясно, что тщательная и серьезная работа над фильмом продлится не меньше полутора лет.
Алексей Дударев знаменит своими пьесами “Порог”, “Вечер”, “Рядовые”, “Башня”. По его сценарию снят любимая многими комедия “Белые росы” с Всеволодом Санаевым.
— Мы задумали очень амбициозный проект, — более оптимистичным тоном заявил нам Иван Макушок, пресс-секретарь Павла Бородина, госсекретаря Союзного государства. — Фильм “Брестская крепость” будет ярким, захватывающим и динамичным зрелищем, насыщенным спецэффектами. Таким, как нам кажется, и должен быть кинодебют Союзного государства. В производство картины заложен бюджет порядка 9 миллионов долларов. Когда предварительно обсуждали кандидатуры режиссеров, изначально звучала фамилия Павла Чухрая. Но потом решили, что снимать проект должен не российский и не белорусский режиссер. Планируется привлечь к работе голливудских актеров. Потому что мы не скрываем, что хотим привлечь западного зрителя — в первую очередь американцев, которых в области кино трудно чем-либо удивить. Поэтому и ставим себе заведомо высокую планку.
Увы, “высокая планка”, как это часто бывает, не выдерживает конкуренции с жизненными реалиями. “Руководитель сценарной группы” Алексей Дударев, как выяснилось, толком и не в курсе, под какой амбициозный проект его подписали!
Мы позвонили драматургу в Минск.
— Алексей Ануфриевич, расскажите: как идет работа над созданием сценария?
— Никак не идет. Неделю назад я имел разговор с Игорем Угольниковым: мне предложили стать художественным руководителем темы в фильме “Брест”. Я не до конца понял, что значит быть художественным руководителем темы, — видимо, это подробнее будет обсуждено позже. Пока же я дал лишь предварительное согласие. Больше никаких разговоров не было, и мне ничего не известно. Что касается в принципе военной темы — она мне интересна, в первую очередь мне интересна тема маленького человека на войне. Все мои предыдущие произведения — именно об этом.
“Где деньги, Зин?”
Московский Комсомолец Ру
Ярослав Щедров, Екатерина Виан
cтраницы: Первая Предыдущая ... 1177 1178 1179 1180 1181 [1182] 1183 1184 1185 1186 ... Следующая Последняя
