10.07.2007
Вуди Аллен признается в любви
Новый фильм Вуди Аллена - признание в любви...к Барселоне
Американский кинорежиссер Вуди Аллен приступил вчера к съемкам нового фильма о Барселоне. Первый съемочный день прошел на пляже Барселонет в столице испанской Каталонии, который раньше был районом рыбаков, а теперь стал модным центром развлечений.
У фильма пока нет названия, и сюжет пока держится в секрете. Вуди Аллен лишь признался, что хочет снять «фильм-признание в любви к Барселоне», «показать Барселону такой, как я ее сам ее вижу, подобно тому, как я снимал Манхэттен».
Съемки продлятся семь недель и пройдут в Барселоне и Нью-Йорке.
В фильме сыграют любимица режиссера Скарлет Йоханссон и испанская кинодива Пенелопа Крус.
«Это настоящий вызов – снимать в стране, язык которой тебе незнаком», - признался режиссер, добавив, что жалеет, что был недостаточно внимателен на занятиях испанского, которые он посещал в молодости.
Вуди Аллен приехал в Барселону месяц назад, чтобы определить места съемки и уже успел воспользоваться возможностью сыграть на кларнете со своей джаз-группой на сцене одного из отелей города.
Московский Комсомолец Ру
10.07.2007
Отношения Джона Ву и Чо-Юн Фата не сложились
«Сяо Фенг» отказался играть роль в картине мэтра.
Конфликт произошел между двумя наиболее влиятельными персонажами гонконгского кинематографа. Чо-Юн Фат в последний момент отказался играть одну из главных ролей в исторической саге Джона Ву «Красная скала».
Конфликт произошел между двумя наиболее влиятельными персонажами гонконгского кинематографа. Чо-Юн Фат в последний момент отказался играть одну из главных ролей в исторической саге Джона Ву «Красная скала».
Еще два месяца назад зарубежные средства массовой информации заявили, что Фат вернется в картину. Однако в своем интервью репортеру Associated Press продюсер фильма Теренс Чанг высказал иную точку зрения – по его мнению, возвращение Чо-Юн Фата невозможно: «Фат однозначно выбыл из нашей команды. Из-за его перепадов настроения мы вынуждены круто поменять график работы. Если он вернется, это негативно скажется на общем настроении в команде и на всех других актерах первого и второго плана».
Сергей Аверин
Московский Комсомолец Ру
10.07.2007
Мишель Йео: Гейши - не проститутки!
Перед голливудской актрисой Квентин Тарантино стоял на коленях
ЭКЗОТИЧЕСКАЯ КРАСОТКА: привезла в Москву бойфренда
Московский кинофестиваль отнюдь не побаловал нас россыпью звезд мирового масштаба. Поэтому залетевшая на денек в столицу голливудская актриса Мишель ЙЕО была встречена по высшему разряду. Ей даже приставили личного охранника - единственной из всех знаменитостей!
Лариса КУДРЯВЦЕВА
Телохранитель сопровождал Мишель как на красной дорожке, так и в спортзале.
- Физические упражнения - важная часть моей жизни, - призналась актриса. - У меня есть специальный комплекс упражнений. Утро начинаю с растяжки, это так же обязательно, как почистить зубы.
Йео практически всегда работает без дублеров. Как-то, прыгая с большой высоты, она промахнулась мимо матов и загремела в больницу, где актрису заковали в гипс. Компенсацией стал визит Квентина Тарантино. Зайдя в палату, он выразил восхищение мужеством красавицы, а потом, не сдержав чувств, рухнул перед койкой Мишель на колени.
Одной из самых своих любимых ролей в кино Йео считает Мамейю - наставницу главной героини из фильма «Мемуары гейши».
- Мне нужно было не только вжиться в образ, но и прочувствовать изнутри сущность гейши. Вопреки сложившемуся мнению, эти женщины не проститутки, а настоящие актрисы, задача которых вовсе не в том, чтобы телесно ублажить мужчину. Гейша должна владеть музыкальными инструментами, пластично двигаться, уметь поддерживать непринужденную беседу.
Фото автора
Экспресс Газета Ру
"Коммандо" по-русски
10.07.2007
"Коммандо" по-русски
Михаил Пореченков снимет в кино свою дочь и чемпиона по боям без правил. (ФОТО)
«Агент национальной безопасности» ударился в режиссуру. Его «День Д» обещает стать русским римейком легендарного «Коммандо». Стало быть, Пореченкову предстоит стать самим Шварцнеггером. На это у него есть бюджет — пять миллионов долларов, причем, без господдержки, все — «из собственного кармана». Сценаристы – в лице наискандальнейших братьев Олега и Владимира Пресняковых («Изображая жертву»). И композитор — не менее скандальный Сергей Шнуров.
О новом фильме, судьбе Дома кино и обязанностях Первого секретаря СК Михаил Пореченков рассказал в эксклюзивном интервью «МК». Кстати, в продолжение всего нашего разговора рядом сидела семилетняя дочь актера Варвара, которая сыграет в картине отца свою первую роль.
— Что значит «День Д»?
— Здесь много разных смыслов. Вот моя дочка подсказывает – День десантника. Кто-то этот день проводит здесь, купаясь в фонтанах, а кто-то там – спасая родную дочь.
— И чем ваш фильм будет отличаться от остальных?
— Я немного устал от нашего эстетствующего кинематографа, который разговаривает со зрителями сложным языком. У нас еще есть простые люди, для которых нужны простые слова. Вот ими мы и будем пользоваться.
— Сценарий братьев Пресняковых, саундтрек Сергея Шнурова… Скажите честно, мата будет много?
— Мата не будет. А Шнурова мы «запикаем», если потребуется.
— У вас есть права на создание римейка?
— Наши юристы вовсю этим занимаются. Я думаю, что риск неудачи здесь минимальный, потому что это не прямой римейк «Коммандо». Просто мы делаем такой рекламный трюк. «День Д» – скорее, кино по мотивам этой картины. У нас и герой другой, и события. А права на фильм подразумевают под собой комплекс: раскадровка, музыка, сценарий. Мы же покупаем только идею.
— Почему решили снимать римейк именно на «Коммандо», а не на «Крепкий орешек», например?
— Во-первых, там совсем другая бюджетная история. Во-вторых, я как-то меньше похож на Брюса Уиллиса — он же лысый! А это Гоша Куценко. Давайте Брюса Уиллиса к нему: он его друг, брат-приятель и — лысый. Не то чтобы мой друг-приятель — Арнольд Шварцнеггер, но я вроде как самый большой из артистов. Ну и, в-третьих, хотел поиграть в тех героев, которых с детства люблю.
— Расскажите подробней, как вы готовитесь к роли.
— Тренирует меня человек, который профессионально занимался бодибилдингом, — призер Чемпионата мира и четырехкратный обладатель Кубка Украины по пауэрлифтингу. Ведь видеоряд очень важен. И когда выходит какой-то дохлый, щуплый человек, трудно поверить, что он мастер боевика, если это не Брюс Ли. Мы и на роль злодея неслучайно позвали Боба Шрайбера — многократного призера боев без правил. Потому что если он скажет, что убьет, никто сомневаться не будет. Мы хотим сделать столкновение двух локомотивов. И победа над таким злодеем поставит большой плюс нашему делу.
— У Шварцнеггера есть свой фирменнный суровый взгляд. А вы чем будете зрителей удивлять?
— У меня все-таки диапазон немного пошире. Будем использовать, что Бог дал, плюс мама с папой и тренер… Но на Шварцнеггера я с детства смотрел с восхищением! Это герой, и серьезный, созданный очень правильно.
— И сегодня он уже второй раз выбирается губернатором Калифорнии. Вот и вы совмещаете свои актерско-режиссерские занятия с должностью первого секретаря Союза кинематографистов. Не мешает?
— Не-а. Коротко и ясно. Трудно, много времени отнимает, но не мешает.
— А что там со скандалом вокруг Дома кино?
— Мир — и это самое главное. Всех волнует только одно — Дом. А меня это интересует меньше всего. Мне важно, какое место Союз кинематографистов займет в новом кинопроцессе.
— И что входит в ваши обязанности?
— Так и не скажешь. Много всего. Начиная от хозяйственной деятельности и заканчивая регулированием подразделений в других городах. Нас же, кинематографистов, много. Это и пенсионеры, о которых нужно заботиться. И Московский фестиваль, которым нужно заниматься. Опять же эти законы, которые принимают по интеллектуальной собственности. Все эти задачи и проблемы лежат на наших нехрупких плечах.
Тут дочери первого секретаря, видимо, надоели эти серьезные разговоры, и она решила привлечь внимание к себе, начав то снимать, то надевать солнцезащитные очки со стеклами цвета радуги. И разговор, конечно, переключился на Варвару.
— Михиал, почему вы дочку в свой фильм взяли? Не жалко ребенка по съемочным площадкам таскать?
— Мы честно проводили кастинг, но чужие дети с испугом смотрели на меня, и я не очень понимал, как с этим бороться. А с Варварой у нас полное взаимопонимание. К тому же, ей и по фильму надо играть мою дочь.
— Варвара, не страшно браться за такое серьезное дело?
— Нет, не страшно. Мне секреты разные рассказали. Например, в боевиках ведь все стреляют, что-то взрывается, и актеров по фильму часто убивают. А потом выходит следующий фильм, и там опять этот актер снимается, но уже живой. Я этого не понимала раньше, а потом…
Михаил: — Оказалось, что все понарошку.
Варвара: — Да, мне объяснили, что происходит.
— Варя, а слов у тебя много в сценарии?
— Несколько криков и три слова.
Михаил: –– Там больше, чем три слова! На самом деле, это только во время интервью мы много разговариваем, а в жизни чаще обмениваемся короткими репликами. Не прибегаем к таким сложным словам, как «синхрофазотрон». Говорим простые вещи: «Люблю, не люблю. Да, нет».
После разговора с семьей Пореченковых корр. «МК» задал несколько вопросов семье Пресняковых.
— Пресняковы — это псевдоним?
— Если бы мы придумывали псевдоним, было бы что-нибудь попроще. Орбакайте, например, — начал отвечать Владимир.
–– Но раз такая фамилия, грех не заняться пением…
— Мы очень давно об этом думали и скоро запоем вовсю. Практически уже вот-вот создали музыкальную группу. Это наша давняя мечта, из-за которой мы и начали писать, чтобы рано или поздно получить возможность ее осуществить.
— В вашем первом киносценарии вы достаточно претенциозно и хлестко заявили, что «русское кино – в жопе!» Продолжаете так считать?
— Этого мнения придерживается наш персонаж (герой Юрия Чурсина, — Н. К), которого мы отстаивали перед создателями фильма — они как огня боялись этой фразы и, может быть, его самого. Все же хотелось, чтобы его воспринимали как персонажа в кино, произносящего эти слова. Не надо забывать, что кино — другая реальность.
Олег: — Здесь есть игра, и, нам кажется, живой, ироничный момент. Можно вспомнить одну из этих многочисленных церемоний, когда это вообще превратилось в общекиношную дискуссию. (На последней церемонии вручения «Ники» глава Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой со сцены объявил: «Русское кино не в жопе!» — Н.К.) По-моему, хорошо, если об этом задумались на таком высоком уровне.
— И все же, вы как считаете? Где русское кино?
В.: — Кинопроцесс — это всегда путь. Для кого-то –– из жопы вовне, для кого-то –– извне в жопу. А кто-то совсем далек от этой терминологии. Мы за то, чтобы все было по-разному.
О.: — За то, чтобы процесс приобретал больше осмысленности, чтобы это было похоже на структуру, было много фильмов, которые бы снимались по качественным сценариям. Литературная основа первична. Но мы тут с вами размышляем, а все происходит само по себе. А вам как кажется?
— Мне кажется, что все будет хорошо. Кого и куда вы посылаете в новом сценарии?
В.: — Мы вообще никогда никого никуда не посылали. Просто актеры очень недисциплинированны, и в процессе репетиций их посещает какая-то эмоция –– и они начинают материться. И даже сцена МХТа для них уже не препятствие. А потом это приписывают нам.
— То есть в сценарии фильма «Изображая жертву» мата нет?
О.: — Какой вы! Ведь речь идет о простой фразе из нескольких букв. Ну, запнется человек, сорвется с его уст случайно…
— Понятно, ответа я так и не дождусь.
— В этом смысле и в «День Д» могут быть сюрпризы. Кто знает, что скажет такой горячий актер, как Михаил Пореченков?
В.: — Вот вы попробуйте зайти к нему и сказать: «Михаил, не делайте этого! Этого же не написано в сценарии!» И что он вам ответит?..
— Работать над сценарием было интересно?
— Есть наша любимая фраза из фильма Никиты Михалкова: «Интересно, бабушка, за углом». Нашу жизнь мы попытались выстроить в поиске такого угла, за которым интересно. И «День Д» — очередной угол, над которым мы работали так, чтобы он стал интересным.
–– А вы «Коммандо» вообще видели?
— Конечно, и в детстве, и в отрочестве, и вот уже в пожилом возрасте пришлось посмотреть с большим удовольствием.
— А как это: «пришлось», но «с большим удовольствием»?
— Это такая терминология. Например, «пришлось поесть». Вы во всем ищете какую-то закавыку, а для нас это обычное дело, когда приходится жить, смотреть фильмы, общаться, заводить семью, разводить семью, разводить разводил и заводить заводил.
О.: — Как-то же надо проводить время. Ведь что такое кино? Что такое жизнь? У нас есть пьеса «Кое-что о технологии проживания жизни», где мы размышляем на этот счет. Кто тебе расскажет, как нужно жить? Ты сам себе экспериментатор. Тебе нужно просто провести время. А удачно или неудачно — решаешь сам. Те, кто делают кино, тоже всего лишь проводят время.
— В процессе написания сценария есть какой-нибудь перевес в сторону одного из братьев Пресняковых?
— На самом деле, каждый из нас думает, что он выдумка другого. Что он один, а тот, кто рядом, — галлюцинация. Так нам удобней проживать эту жизнь. И уж кто там подключается к написанию, галлюцинация или реальный человек, мы сами понять не можем. А вы, как очень внимательный человек, со стороны, может, и разберетесь.
В.: — Просто всегда удобней, когда тебя двое — это веселее и быстрее. Вы попробуйте взяться за какой-то процесс в одиночку, а потом сделать это вдвоем.
— Пробовал. Один ты сел и сделал, а вдвоем сел и начал ругаться.
— Значит, не того выбрали!
О.:— Вы не выбирали свою галлюцинацию? Нет? Она вас выбирала? Не позволяйте никому себя выбирать! Это вы должны делать.
— Какой-то наркотический характер принимает наш разговор.
— Почему? Это просто вымысел, фантазия. Что такое писательство, творчество? Вы же пишете статью о кино, то есть имеете дело с воображаемой реальностью.
— Вы не воображаемы, а абсолютно реальны. Могу вас в этом заверить.
— Это ваш угол зрения.
— Вы говорили, что непопулярны, как киносценаристы. Почему?
В.: — Потому что нас боятся. С нами не хотят разговаривать. Может быть, потому, что кто-то из нас может начать бурно реагировать. Вот Михаил Пореченков не из робкого десятка. Мы как-то встретились в одном кафе, и я случайно опрокинул на него сок. А он сразу полез в драку. А что еще взять с провинившихся писателей, как ни сценарий?
–– И какие ваши ближайшие творческие планы?
— Сейчас идет монтажный период фильма «Европа-Азия» по нашему сценарию. Будем ставить спектакли с Гурченко и Будрайтисом как режиссеры. Есть у нас такой опыт, ставили в основном за границей. Теперь здесь попробуем.
–– А вы не думали поставить боевик на сцене театра?
— Вы прямо читаете наши мысли!
О.: — Я думаю, с Михаилом мы что-то похожее и сделаем. Мы хорошо чувствуем друг друга. Несмотря на то, что литературой и драматургией нам нравится заниматься больше, написание киносценариев тоже очень увлекательно. И кино в чем-то нам ближе театра. Здесь мощнее действует энергия сюжета и короткого диалога. Театр же позволяет делать эти паузы, длинные монологи, постоянные рефлексии героя, остановку сюжета. Это тоже может встречаться в кино, но в кино совсем другого жанра.
— Обычно бытует мнение, что, мол, в театре я работаю для души, чтобы видеть своими глазами реакцию зрителей, а в кино иду деньги зарабатывать.
В.: — Тот, кто делит свою жизнь на получение удовольствия и зарабатывание денег, в итоге не получит ни того, ни другого.
Справка "МК":
День Д (от английского D-Day) — 6 июня 1944 года. День высадки союзников в Нормандии, открытие Второго фронта в Европе. День Д был величайшей десантной операцией в истории. В этот день американские войска потеряли 6603 человека, в том числе 1465 убитыми, англичане и канадцы — около четырех тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
Никита Карцев
Московский Комсомолец Ру
10.07.2007
Мистер блокбастер: “Меня называют дьяволом, и это здорово!”
Майкл Бэй, режиссер “Трансформеров” и “Армагеддона”, дал “МК” эксклюзивное интервью
Кажется, этому человеку удается все. В его, прямо скажем, небогатой фильмографии и “Армагеддон”, и “Плохие парни”, и “Остров”, и “Перл-Харбор”. Куда ни плюнь — все блокбастер.
Кажется, этому человеку удается все. В его, прямо скажем, небогатой фильмографии и “Армагеддон”, и “Плохие парни”, и “Остров”, и “Перл-Харбор”. Куда ни плюнь — все блокбастер. Правда, тщательно изучив представленные картины, можно уверенно сказать: да, Майкл Бэй — профессионал по части блокбастеров. Но без огонька. Но, слившись в экстазе с голливудским гуру развлечений Стивеном Спилбергом, он снял “Трансформеров” — зрелище и захватывающее, и смешное, и страшное, и — куда же без этого — нравоучительное. А учит оно тому, что опыт Спилберга и умение Бэя снимать экшн могут творить чудеса.
О чудесах, конечно, Майкл Бэй в эксклюзивном интервью “МК” накануне мировой премьеры “Трансформеров” рассказывать не стал, зато поведал о том, сколько он стоит, как привлечь на съемочную площадку американскую армию, и о том, какой фильм он мечтает снять.
— Бюджет фильма — 150 миллионов долларов, что, учитывая количество спецэффектов в “Трансформерах”, немного. Вы недорогой режиссер?
— Поверьте мне, я дорогой режиссер. Я очень дорогой режиссер. Но я всегда остаюсь в рамках бюджета и работаю быстро, поэтому со мной приятно работать. В чем секрет? Я похож на Джеймса Камерона, когда он снимал “Титаник”. Когда говорят “Камерон”, всегда имеют в виду его группу. Со мной та же история. Моя группа со мной шестнадцать лет, мы давно стали одной семьей. У меня есть коронная шутка — я часто приговариваю:
“Да, я работаю здесь помощником режиссера”. Я всегда на площадке, повторяю, всегда, и не только за камерой. Многие режиссеры работают шесть дней в неделю, а потом их не найти. Мы работаем много, практически без перерывов, и мы всегда укладываемся в бюджет и сроки. И кроме того, я всегда в курсе того, что происходит в моей группе, — я не просто режиссер, приходящий, садящийся в свое кресло и покидающий площадку в конце дня — я ассистент самого себя.
— А не рискованно работать так быстро?
— Продвигаясь вперед быстро, у меня больше возможностей для работы с актерами. Да, это покажется нелогично, но скорость дает актерам возможность импровизировать, а это важно.
— Но вас часто обвиняют в том, что вы актерской игре предпочитаете действие…
— Я слышал об этом, но это не имеет значения. Для меня кино — развлечение, возможность показать зрителям другой, новый мир, далекий от привычного.
— Говорят, что вам легко заказать на съемочную площадку настоящую военную технику, настоящих военных, военные самолеты — это правда?
— В общем, да, мне легче. Я имел дело с военными в нескольких фильмах, и когда начинал снимать этот, то всерьез обговаривал возможность заказа на площадку техники, уверяя всех вокруг, что фильм будет суперреалистичным и натуральным. И как-то добавил: “Ну там будут еще роботы”. “Да ты шутишь, какие роботы?!” — ответили мне. Но по большому счету я ведь не соврал — во всем, что касается реальности, мой фильм очень близок к привычному миру. Все сцены действия — бои, погони, перестрелки — абсолютно естественны, мы не придумали ничего нового. И да, там есть роботы.
— Наверное, вы, как многие режиссеры, мечтали бы быть свободным, снимать то, что вам нравится. В случае же с “Трансформерами” вы оказываетесь в очень жестких рамках, ограниченных собственно игрой…
— Ну все время думать: вот была возможность и я ее упустил, да как я мог — непродуктивно. Насчет “Трансформеров” вы не во всем правы. Здесь я себя чувствовал художником, который накладывает краски на холст, я был аниматором, который добавлял роботам жизни или убавлял ее, и их существование зависело только от моей воли.
Хотя, конечно, я не отказался бы снять маленькое независимое кино. Знаете, что-то типа “Фарго”, такую черную комедию.
— Вы помните свой первый фильм?
— Чудовищный сценарий, крошечный бюджет, никакой поддержки, и все шло к тому, что этот будет мой первый и последний фильм.
— Вообще ведь Спилберг хотел снимать этот фильм, так что все выглядит, будто вы украли режиссерское место у него...
— Нет, на самом деле все выглядело так, что Стивен позвонил мне и предложил сесть в режиссерское кресло.
— Майкл, не хочешь ли ты снять “Трансформеров”?
— Да, звучит неплохо…
— У нас есть прекрасный сценарий!
— Да, звучит неплохо…
— Вся история начинается, когда отец покупает главному герою его первый автомобиль, — как ты считаешь?
— Да, звучит неплохо…
— А если мы будем снимать с DreamWorks?
— Да, звучит неплохо…
Я положил трубку и сказал: “Я не буду снимать этот фильм”. Потому что я не понимаю, о чем он, я не понимаю, чего от меня хотят, и я не знаю истории. И в конце концов, что это за фильм такой? Это анимационный фильм? Нет? А как же роботы?
Но позже, когда я увидел игрушки, этих роботов, я подумал: “А что, было бы круто их всех оживить”.
— Вы намеренно выбирали актеров неизвестных?
— Проблема в том, что два главных героя — подростки, в Голливуде нет таких юных звезд. В итоге у нас был очень трудный кастинг, мы искали по всему миру — в Англии, США, Австралии — и не могли никого найти. На пробах я искал у актеров юмор, это было для меня главное. Дошло до того, что мы начали искать среди юных комиков, выступающих на сцене. Но остановились на Шиа Лабефе, молодом актере.
— А почему его подружка, которую сыграла Меган Фокс, — брюнетка? Сейчас блондинки популярнее…
— Мне не хотелось идти по обычному пути. Изначально роль Меган была вообще небольшая, так что она не была главной героиней. Позже, уже на съемочной площадке, я понял, что между ней и Шиа есть некая химия, взаимодействие. В итоге у нас получилось два главных героя.
— Сколько в фильме из вашей жизни, потому что во многом он очень близок к реальности…
— Ну вот в сцене, где Сэм прячет от родителей роботов, а они топчут газон. Подумайте — оказавшись в подобной ситуации, мы все поведем себя именно так, как Сэм и его родители. Я сам так вот выглядываю из-за двери — как отец в этой сцене, мой адвокат всегда гоняет гостей с газона...
— Что вы скажете тем зрителям, которым ваш фильм не понравится?
— Ну мне будет жаль, что они потратили впустую свое время…
— А тем, кто назовет вас дьяволом?
— Вы видели статьи, где меня называют дьяволом? Это отличные статьи! Мне сказали, что я изменил жанр экшна, дал ему новую жизнь — и за то, что он в моих фильмах не так привычен, все идет не так, как привыкли видеть зрители, меня многие недолюбливают.
— Вашим самым успешным фильмом был “Перл-Харбор”, вы ожидали такой успех?
— Нет, никто об этом не думал. Нам было непросто работать над этим фильмом. “Человек-паук”, “Звездные войны” — это мультики, выдуманный мир, а “Перл-Харбор” — мир реальный, реальные события, и нам нужно было быть очень осторожными, чтобы не задеть ничьих чувств. Мне кажется, нам удалось это, а после 11 сентября американцы вдруг стали очень патриотичными, и фильм очень хорошо пошел на DVD.
— Сейчас американцы так же патриотичны?
— Не уверен, сейчас мы запутались, оказались в дерьме и не можем выбраться. Но что бы вы ни подумали — я уважаю наших солдат. Я уважаю любого, кто работает на благо своей страны. Вот вы пойдете защищать свою страну? Отдадите за нее жизнь? А эти ребята отдали.
— Послушайте, но все же зачем вы напялили на русского космонавта в “Армагеддоне” шапку-ушанку, почему он вообще такой непрезентабельный?
— Да это же комедия была, вы разве не поняли? Я подумал, что вот русские космонавты столько времени проводят на орбите, как они еще могут выглядеть? Только так!
О ФИЛЬМЕ
О чем
Ну если кто не знает — а таких, мы думаем, много, потому что “Трансформеры” — не самая распространенная игра и фильм в России, то скажем, что фильм о войне роботов. Хорошие автоботы (роботы, превращающиеся исключительно в автомобили) и плохие десептиконы (превращающиеся во что угодно) решили избрать полем своей битвы Землю. Во-первых, на Земле спрятан некий Куб, вместилище трансформерской силы; во-вторых, там, на Земле, у подростка по имени Сэм хранится карта, на которой обозначен путь к Кубу. На пути у воинственно настроенных десептиконов, ни в грош не ставящих человеческую жизнь, встанут автоботы, Сэм с подружкой и целая американская армия с самолетами, танками и автоматическим оружием. И мир, как водится, вздрогнет.
Детали проекта
Многим покажется — и совершенно справедливо, — что “Трансформеры” — очередная многомиллионная компьютерная игра. Так и есть, но игра чрезвычайно захватывающая и с такими спецэффектами, что мало кто сохранит спокойствие. Сам режиссер, Майкл Бэй, считал “Трансформеров” мультяшкой, не стоящей его времени.
Впрочем, такого же мнения он был о ставшем сегодня классическим “Индиане Джонсе в поисках утраченного ковчега”. Поэтому переубедить его и уговорить сесть в режиссерское кресло “мультяшки” было нетрудно.
— Тайна вокруг создания самих трансформеров была так велика, что даже в рекламных роликах, которые уже почти год крутятся во всех кинотеатрах мира, собственно роботов не показывали целиком. Отчетливо были видны лишь головы, а соблазнительные очертания их металлических сборно-разборных тел лишь проглядывали в тумане. Все было сделано так, чтобы подогреть интерес у зрителей и отогнать пиратов. Интерес был подогрет, а в Интернете появились пиратские изображения трансформеров. В финальном варианте фильма продюсеры настояли на изменении головы Мегатрона, главного злодея, чье изображение красовалось в Сети. Так у него появился гребень на голове.
Режиссер категорически отказался снимать фильм на фоне зеленого экрана, и большая часть сцен снималась вживую. Для пущей убедительности и вживания в роль актерам на площадке были предложены части трансформеров в натуральную величину. Большую часть 150-миллионного бюджета Майкл Бэй потратил именно на настоящие, а не компьютерные сцены боев людей и автоботов с десептиконами.
Главный герой фильма, трансформер-автобот Бамблби, в оригинале был “Фольксвагеном-Жуком”. Бэй забраковал этот вариант, и в 2007 году он стал сначала “Шевроле Камаро” 1975 года выпуска, а потом концептом “Камаро”. Бэй также забраковал голос актера, озвучивавшего в оригинале 1984 года злодея Мегатрона, как “слишком старый и не страшный”. За Мегатрона пугал человечество вечный злодей из “Матрицы” Хьюго Уивинг.
Дата мирового релиза фильма — 28 июня — была назначена задолго до того, как был дописан сценарий и выбраны актеры на главные роли. Вот что значит правильно организованный процесс.
Мария Давтян
Московский Комсомолец Ру
cтраницы: Первая Предыдущая ... 1625 1626 1627 1628 1629 [1630] 1631 1632 1633 1634 ... Следующая Последняя
