Актеры

Сайт: Мафия Фильм

Статья: Моника Белуччи / Monica Bellucci

Настоящая кинодива - это не только загадочная женщина, окруженная всеобщим обожанием, кинодива - это, прежде всего, магия тела. А тело, как известно, не всегда подчиняется разуму. Отсюда, и мучительная борьба этих актрис со стереотипами в отношении своих интелллектуальных возможностей - зритель упорно не желает делить красоту с чем-нибудь еще. "Я прекрасно понимаю, что, для того, чтобы меня перестали воспринимать просто как хорошенькую женщину с фигурой, нужно постоянно доказывать, что ты можешь что-то еще. Когда люди видят хорошенькую женщину, они думают, что она должна быть тупой. Когда мне было пятнадцать- шестнадцать, я всегда пыталась доказать, что у меня есть мозги, Сейчас мне все равно. Если вы желаете думать, что я глупая, думайте. Это ваша проблема. Всем не угодишь," - заявляет со смехом журналистам Моника Белуччи.

Моника Белуччи родилась 30 сентября 1968 года в Умбрии. Появления Моники ждали все родные, поскольку, ее матери врачи сообщили, что она бесплодна. Вот так, вопреки медицине, Моника Белуччи появилась на свет. Впоследствии, эта природная черта делать невозможное, очень пригодилась актрисе. Моника Белуччи с детства была окружена любовью семьи и, хоть родители Моники были небогаты, забота отца и матери не позволяла чувствовать какую-то ущербность. Еще в школе, на красоту Моники обращали внимание одноклассники и учителя, но она никогда не давала повод, чтобы о ней говорили как о пустышке. Моника Белуччи прилежно училась, хорошо понимая, что, отсутствие средств может компенсировать только хорошее образование.

В 1986 году Моника Белуччи поступила в университет Перуджи - она поставила перед собой цель получить юридическое образование. Чтобы заработать деньги на обучение, Моника сначала устроилась официанткой в пиццерию, а потом, по совету друзей, стала подрабатывать в модельном агенстве. Именно карьера модели и привела в кино Монику Белуччи.

В 1987 году Моника Белуччи была приглашена на работу в Милан, в самое престижное модельное агенство "Элит". По счастливой случайности, менеджеры известного Дома Моды в это же время подыскивали модель, которая должна была стать символом этой фирмы. Монике Белуччи и здесь повезло - именно ее и выбрали Дольче и Габбана. Работа у знаменитых модельеров очень быстро принесла свои плоды, ведь лицо Моники Белуччи стало регулярно появляться на обложках модных журналов. Армани, Валентино - самые престижные Дома были открыты для модели Моники Белуччи. Опыт профессиональной модели, впоследствии, очень пригодился Монике в кино, когда потребовалась раскованность движений и отсутствие страха перед камерой: "Мне легко даются сцены, в которых я без одежды. Нагота чиста, в ней есть что-то волшебное." Кроме того, Моника очень хорошо знает достоинства и недостатки своей внешности и, как настоящая звезда, умеет правильно себя показать на экране:"Когда я говорю, я же не вижу, как двигаю лицом, а кино мне это показывает - поэтому, очень многое узнаешь о себе".

Старейшего итальянского режиссера Дино Ризи (Запах Женщины), можно смело назвать крестным отцом Моники Белуччи в кино. Лицо Моники с обложки журнала, привлекло пожилого режиссера и он предложил Монике небольшую роль в своем фильме. Возможно, первый опыт в кино Моники Белуччи и не имел бы продолжения, но, как гласит теперь легенда, на ее фотографию обратил внимание один из племянников Фрэнсиса Копполы, который уговорил его снять в своем фильме красивую итальянку. Так, в 1992 году, Моника Белуччи получила роль, которая превернула всю ее жизнь, даже несмотря на то, что это был крохотный эпизод, да еще и без слов - Моника Белуччи снялась в роли одной из невест Дракулы в картине Фрэнсиса Копполы Дракула Брэма Стокера. "Меня пригласили сниматься не потому, что я такая невероятная актриса, а только из-за того, как я выгляжу", - вспоминает Моника, "После этого, мне пришлось тяжело работать, ведь я хотела большего, хотела заинтересовать людей чем-то еще..."

Ради карьеры модели и актрисы, Монике пришлось пожертвовать учебой в университете, а, получив приглашение на съемки в новой картине, Моника переезжает во Францию. Фильм Квартира, принес Монике Белуччи признание как актрисе - за роль в этом фильме она была номинирована на престижную европейскую премию Сезар. Кроме того, партнером Моники в этом фильме был популярный французский актер Винсен Кассель, сын известного актера, который стал ее мужем. Винсен Кассель - актер-интеллектуал, один из самых популярных европейских актеров, он дружен со многими режиссерами и актерами некоммерческого кино, возможно, поэтому, после знакомства с ним, Моника Белуччи стала более избирательно относиться к предложениям сниматься. Французский экшн Доберман (1997), в котором Моника сыграла глухонемую подругу Касселя, ставший кассовым хитом в Европе, стал для актрисы первым серьезным актерским опытом и брак с Винсеном Касселем открыл дорогу Монике в настоящее большое кино: Под Подозрением, в котором партнером Моники стал Джим Хэкмэн, экстремальный фильм Братство Волка, или самый дорогостоящий европейский кинопроект Астерикс и Обеликс: Миссия Клеопатра.

Сенсацией Каннского фестиваля 2002 года стала картина Гаспара Ноэ Необратимый. Фильм начинается со сцены, длящейся девять минут, в которой персонаж насилует героиню - Монику Белуччи, в извращенной форме. Правда, героя играл Винсен Кассель, что придало этой сцене особую пикантность. В интервью журналистам на фестивале, Моника сказала: "Я никогда в своей жизни не заходила так далеко с актером и очень счастлива, что это было с моим мужем." Правда, это дало повод распрострониться слухам о разрыве отношений Моники с Венсаном Касселем.

Моника Белуччи интуитивно выбирает только те роли, которые соответствуют ее уверенности показать чувства на экране. Знаменитая Малена - фильм, принесший Монике Белуччи международную известность, пожалуй, наиболее точно передает чувственный образ актрисы. Красота Моники вызывающе откровенна и кино пользуется этим. И, если кто-то и продолжает считать ее просто моделью, снимающейся в кино, то он еще не сумел разглядеть в Монике Белуччи невероятную органичность, черту, позволяющую соперничать с актерским талантом других актрис. Видимо, это и стало основной причиной того, что Моника Белуччи вместе с Киану Ривзом снялась во второй части Матрицы и подписала контракт на участие в третьей. Моника Белуччи мечтает о том, чтобы когда-нибудь , ей предложили сыграть в кино с Робертом Де Ниро. Пока же, ее партнером в Лиге Экстраординарных Джентельменов был Шон Коннэри, а в картине Нежелательное Спасение - Брюс Уиллис. Для итальянской актрисы, долгое время снимающейся во Франции - это настоящий прорыв! "В Америке у тебя больше ассистентов, еда гораздо лучше, потому что у них денег больше. Но, перед камерой - все едино", - проницательно заметила Моника Белуччи.

Автор: Антон Долин

Сайт: Газета (gzt.ru)

Статья: Быть красивой совсем просто

Самая красивая и загадочная актриса современной Европы Моника Беллуччи приехала в Венецию совсем ненадолго - чтобы представить фильм Терри Гиллиама "Братья Гримм", в котором она сыграла роль злой королевы. С Моникой Беллуччи посчастливилось побеседовать нашему корреспонденту.

-Вот вы наконец даете интервью не в Штатах или во Франции, а на исторической родине, в Италии...

-А вы из России? Я была там однажды, три дня провела. Участвовала в рекламной кампании Cartier.

- И как вам?

- Очень понравилось! Но было так мало времени... Весело было. А люди мне показались очень закрытыми.

- Россия вам не напомнила о сказках братьев Гримм?

- О нет, что вы! Ничего общего.

- А где-то встречали что-то похожее на мир Терри Гиллиама?

- Нигде и никогда. Реальный мир нельзя сравнивать с миром, выдуманным Терри. Реальность куда ужаснее самой страшной и жестокой сказки. Именно поэтому кино вдохновляется реальными фактами, а не наоборот.

- Но "Братья Гримм", похоже, отношения к реальности не имеют вовсе...

- Да, это волшебное зелье из разных сказок, каждая из которых внушает страх и будит фантазию. В этом фирменный стиль Терри Гиллиама, проявившийся еще в "Приключениях барона Мюнхгаузена" и "Бразилии", моих любимых его фильмах. Моя героиня - одна из самых интересных: ей удалось вывести формулу бессмертия, но она забыла наложить на себя заклятие вечной молодости и красоты! В каждой сказке есть скрытый смысл, в каждой спрятана метафора. Моя сказка - о том, что люди слишком сильно верят в имидж, а когда этот миф разрушается, весь мир крушится вместе с ним. Все мы - каждый по-разному - жертвы тщеславия. Особенно актеры (смеется).

- У вас в детстве какая сказка была любимой?

- О, многие! "Красная Шапочка", "Спящая красавица", "Белоснежка". Но теперь я поняла, что сказки созданы не только для детей, но и для взрослых. У нас, взрослых, свои сказки.

- А какая сказочная героиня вас вдохновила на создание образа королевы-ведьмы?

- Конечно, королева-мачеха из "Белоснежки". Это классика. "Свет мой, зеркальце, скажи, кто на свете всех милее..." Все сегодня одержимы красотой и молодостью. Мне повезло, я не голливудская, а европейская актриса и потому чуть в стороне от этого безумия. У нас в Европе полным-полно потрясающих актрис - Катрин Денев, Фанни Ардан, Натали Бай, Шарлотта Рэмплинг, Изабель Юппер... Всем им от сорока пяти до шестидесяти, все активно работают в кино, все играют провокативные и рискованные роли, напрямую связанные с их сексуальностью. В Голливуде это не так. После сорока лет ты входишь в другую возрастную категорию и уже не считаешься молодым.

- В "Братьях Гримм" довольно отчетливо проводится мысль о том, что красота - лишь своеобразная маска, за которой скрывается личность...

- Да, мы с Терри говорили об этом. Это мне и нравится в фильме больше всего: он насквозь ироничен. А за иронией, как водится, скрывается драма. Думаю, мы можем почувствовать это специфическое соединение в каждом фильме Гиллиама. В "Бразилии", в "Страхе и ненависти в Лас-Вегасе"... За фантазиями Терри скрывается неординарный ум. Поэтому "Братья Гримм" - нечто большее, чем прекрасное видение. Это еще и умное и культурное кино. Терри - американец, но человек европейской культуры. В его фильме даже за пеленой спецэффектов всегда можно увидеть актерскую работу - Мэтта Дэймона, Хита Леджера, Джонатана Прайса, мою. За те двадцать минут, что я провожу на экране, я играю массу всего: молодую королеву, старую, обольстительную, жестокую. Когда я думаю, соглашаться ли на тот или иной проект, прежде всего задаю себе вопрос: будет ли мне там что играть? И это куда важнее подсчета минут на экране.

- Вы работали с самыми разными и весьма интересными режиссерами. Однако итальянцев среди них не так уж много...

- Вы правы, сама я итальянка, но сейчас непросто найти что-то приличное в итальянском кино. Времена нынче не те, что прежде. Было время, когда работали в кино такие люди, как Феллини, Росселлини, Висконти, де Сика. Тогда София Лорен, Джина Лоллобриджида, Клаудиа Кардинале и другие итальянские актрисы приезжали в США уже известными на весь мир - благодаря итальянским фильмам! Сегодня такое невозможно. Поэтому, если хочешь прославиться и просто сделать успешную карьеру, работать надо везде, как я и делаю: во Франции, в Штатах, в Италии и других странах Европы.

- Не боитесь рискованных проектов? Работать с Гиллиамом - уже риск.

- Не боялась ли я работать с Гиллиамом? Да я бы ему капуччино бы подносила и была бы довольна - только бы позвал! Не так часто доводится работать с кем-то настолько одаренным и умным.

- А другая рискованная работа - роль Марии Магдалины в "Страстях Христовых" Мела Гибсона - что-то изменила в вашей жизни?

- Да нет, ничего особенного. Хотя, безусловно, приятно сняться в настолько успешном фильме. Этот проект казался рискованным. Все меня отговаривали: "Кино даже не на английском, вы никогда не найдете дистрибьюторов! И зачем нужен еще один фильм об Иисусе?" Но когда я встретилась с Мелом Гибсоном, он мне сразу понравился. И я поняла, что он талантливый режиссер. "Страсти Христовы" - очень сильный, откровенный и честный проект. Я сама не католичка, я агностик. Я не пытаюсь объяснить то, что объяснению не поддается. Но Марию Магдалину я сыграть хотела. Это классическая роль.

- Бывало, что вам предлагали рискованный проект, а вы отказывались?

- Я отказываюсь только в том случае, если проект мне неинтересен, а риск тут ни при чем. Такое часто случается. Если бы одновременно с Мелом Гибсоном мне сделал предложение продюсер большого голливудского фильма, где надо было бы бегать по стенам и бить кому-нибудь морду, я бы тут же отказалась. Даже если бы там была, в отличие от "Страстей Христовых", центральная роль.

- А что должно быть в фильме, чтобы вы согласились?

- Фильмов должно быть много, чтобы было из чего выбирать. Пока так в моей жизни и происходит. Не знаю, надолго ли это. Но риск я люблю: "Необратимость", "Страсти Христовы"... Мы боимся риска, как дети боятся страшных сказок, но страх лишь делает то, чего ты боишься, более соблазнительным.

- У вас есть любимые роли?

- Нет, мне они нравятся все. Даже в тех фильмах, которые не увидели свет или провалились в прокате. Каждая следующая работа позволяет тебе профессионально расти, а это важнее всего.

- Возвращаясь к вопросу одержимости красотой... Вы - признанный секс-символ, эталон красоты для огромного количества людей по всему миру. Вы как к этому относитесь?

- Быть красивой совсем просто. Изящная сумка, дорогие туфли, платье. Я не делаю ничего особенного. Приезжаю в гостиницу, открываю багаж, раскладываю свой гардероб, а там у меня Versace, Dolce & Gabanna, Dior… Надеваю что-нибудь, и - готово! Никаких усилий к этому не прикладываю. В Венецию или Канны меня заносит редко, два раза в году в лучшем случае. Остальное время я дома со своей дочкой или на съемках. В обоих случаях надеваю что-нибудь вроде футболки и джинсов.

- Что вы считаете главным свершением за последние года два?

- То, что я забеременела и родила дочку. Ее зовут Дэва - так называли духов в индийской мифологии... Я родила ее, кормила грудью сама, прекратила только пару месяцев назад. Я поняла, что гораздо сильнее и выносливее, чем думала. Не спала по ночам, ездила по миру, работала беспрестанно. Хотя вообще-то мы, актеры, везучие, можем детей повсюду за собой возить. Если ты доктор, или юрист, или журналист, тебе с этим гораздо сложнее. Когда я снималась у Бертрана Блие, дочке было три с половиной месяца и я просто оставляла ее в трейлере. Снималась в очередной сцене и - кормить ребенка, и так каждые два часа. Она и сейчас со мной. Просто здорово!

- Какие сказки будете ей читать, когда подрастет?

- Сейчас она слишком маленькая, об этом думать рано. Когда вырастет, буду читать ей все подряд.

- С чего начнете?

- С "Тарзана" (смеется). Обожаю "Тарзана".

- В Германии детям обычно читают братьев Гримм, во Франции - Шарля Перро. А в Италии?

- Их же и читают. У нас нет таких известных собственных сказочников. Я в детстве читала ту же "Красную Шапочку", что и дети во всем мире.

- А "Пиноккио" Карло Коллоди?

- О, "Пиноккио", браво! Я и забыла. Но я не могу сказать, что на нем выросла. Я его поздно прочитала. Мне тогда лет двенадцать-тринадцать было.

- А с какого фильма начнете?

- "Необратимость" (смеется). Шутка. На самом деле начну с "Астерикса и Обеликса: Миссия Клеопатра".

Моника Беллуччи родилась 30 сентября 1964 года в Италии. Cобиралась учиться на юриста и, чтобы собрать денег на университет, начала подрабатывать моделью. В 1988-м переехала в Милан; ее известность росла с каждым днем, и уже в 1990-м Беллуччи дебютировала как актриса на ТВ, а в 1992-м сыграла обольстительного вампира в «Дракуле» Брэма Стокера» Фрэнсиса Форда Копполы.

Снималась у Яна Кунена («Доберман», 1997), Джузеппе Торнаторе («Малена», 2000), Кристофа Ганса («Братство волка», 2001). В 2003-м сыграла небольшую, но важную роль во второй и третьей частях «Матрицы» братьев Вачовски. Не раз соглашалась на рискованные роли – в частности, в «Необратимости» (2002) Гаспара Ноэ и «Страстях Христовых» (2004) Мела Гибсона.

Замужем за французским актером Венсаном Касселем.

Автор: Галя Галкина

Сайт: Известия

Статья: НИКОГДА НЕ ЛЯГУ ПОД НОЖ ПЛАСТИЧЕСКОГО ХИРУРГА

-Как вы воспринимаете комплименты своей внешности?

- Я получаю удовольствие от них и от того, что мужчины возбуждаются, глядя на меня. И это не унижает меня - я свободна и независима. Просто это так естественно. Но не комплименты вдохновляют меня. Мои жизненные стимулы находятся далеко от моей внешности. Для меня более важны мой муж и дочь. (Белуччи замужем за французским актером Венсаном Касселем. Они познакомились на съемках фильма Квартирка, где Моника играла роковую женщину, проклятие главного героя и любовь всей его жизни. В прошлом сентябре у них родилась дочь, которую назвали Дева.).

-Ваша героиня Королева Зеркала пила кровь юных девственниц, чтобы сохранить вечную молодость и красоту. Кто был прототипом этой роли?

-Я знаю многих женщин, которые мечтают найти рецепт вечной молодости и красоты. И никто и ничто не может остановить их в поиске ингредиентов этого рецепта, каким бы странным он ни оказался. Они уверены в том, что главное - как они выглядят. И когда они стареют, их мир и жизнь рушатся. Если в Голливуде мужчина говорит женщине, что она прекрасна, скорее всего эта женщина сделала пластическую операцию, занимается по два часа в день в спортклубе и тратит целое состояние на косметику и модную одежду. В результате слишком много американских актрис и моделей выглядят как девочки. Возможно, это происходит потому, что мужчины боятся настоящих женщин и тянутся к женщинам-подросткам, чувствуя себя с ними гораздо увереннее. Но в глубине души им нравятся женские формы гораздо больше, чем кожа да кости. Я не люблю заниматься на спортивных снарядах и никогда не лягу под нож пластического хирурга.

- У кого поднялась рука превратить самую красивую женщину в самую уродливую?

-Гримерам не привыкать, они и не такое делали. Меня они превращали то в 500-летнюю старуху, то в ее юное отражение в зеркале. Так что я прошла через множество трансформаций. Часто для двухминутной сцены меня гримировали по два часа. Но я все равно была сражена наповал, когда посмотрела готовый фильм со спецэффектами. Сцена, где мое лицо распадается на кусочки, - уникальна. Я никогда ничего подобного не видела.

- Вы сразу поняли, что вам предстоит, когда прочитали сценарий?

- Когда мой агент позвонил мне и сказал: Терри Гиллиам хочет встретиться с вами, я была готова на все. А когда я прочла сценарий, просто влюбилась в него, потому что в нем переплелись многие сказки братьев Гримм.

- Оправдал ли Терри Гиллиам ваши надежды?

-Терри - потрясающий режиссер. Он гениальный, сумасшедший, полный фантазий ребенок. И он знает, что он хочет получить от актеров и от всех остальных.

- Случалось ли, что вы начинали играть свою роль, а Гиллиам кричал: нет, нет и нет?

- Нет, нет, смотри, мы собираемся делать это так, нет, нет, нет. Я не хочу это больше видеть, так что тебе придется делать вот так и этак, и да, да, мне нравится эта сцена, хорошо, а теперь сделайте все наоборот - это то, как он обычно разговаривает. Но мне это нравится, это хорошая закалка для актера.

- Как вам работалось с Мэттом Дэймоном и Хитом Леджером?

- Мэтт Дэймон? И Хит Леджер? (Смеется.) Мэтт очень сексуальный, так что с ним было легко играть интимную сцену. На самом деле, они оба очень талантливые и приятные ребята.

- Сколько лет должно исполниться вашей дочери, чтобы она смогла посмотреть Братья Гримм?

- Я не знаю. Когда фильм вышел, ей было 10 месяцев. Возможно, когда ей исполнится 10 лет, я покажу ей этот фильм. Он страшный, но хороший. Жизнь сама по себе очень страшная, поэтому мы все любим страшные истории и сказки. Я думаю, что родители склонны перестраховывать своих детей. А итальянские мамы еще хуже еврейских в этом смысле: уровень моего сумасшествия по отношению к дочери просто зашкаливает.

Я питаю слабость к шальным ролям

- Трудно ли было перейти из моделей в актрисы?

- Трудно, потому что люди думали обо мне: Ну вот, еще одна модель подалась в актрисы! Я и сама знала, что не очень-то часто модели становятся хорошими актрисами, потому что это противоположные жанры. Фотография статична, а фильм подвижен. Поэтому я очень счастлива, что в результате этого перехода мне удалось поработать с лучшими итальянскими режиссерами, а также с французскими и американскими.

- Чем вас привлекает актерство?

- Это неординарная профессия. Если дочь захочет стать актрисой, я буду только рада. Только не моделью. Для меня актерство стало спасением от необходимости зарабатывать на жизнь исключительно моделированием. Разница состоит в том, что для модели самое главное ее внешность, а для актрисы - внутренний мир и способность перевоплощаться. В фильме, когда я перевоплощалась в 500-летнюю старуху, то и говорила старческим голосом. Гиллиам предложил, чтобы это делал за меня кто-то другой. Но я переубедила его, заметив, что у лежащей в кровати колдуньи и у ее прекрасного отражения в зеркале одна и та же душа.

- Вас удивил успех фильма Страсти Христовы?

- Мой агент предложил мне на выбор Страсти Христовы и какой-то блокбастер, заметив, что Страсти - это маленький фильм и что его никто не увидит. Но я решила сыграть Марию Магдалину. Потом я встретилась с Мелом Гибсоном, и он меня просто очаровал. Когда я увидела готовый фильм, то поняла, что он очень спорный. Но я все равно не жалею о своем выборе.

- С картиной Необратимость связано очень много слухов. Какие ассоциации она вызывает у вас?

- Приятные и освежающие, потому что Необратимость очень сильный фильм и очень напряженный. Мне было интересно играть простую женщину с простыми проблемами, конечно, в определенном смысле. Она разошлась с мужем, оставшись с двумя детьми. И у нее есть любовник, которому она сказала: Мой муж разрушил все, кем я была. Он разрушил мою личность. И теперь, когда я изменилась, он меня больше не любит и не хочет. Кажется, это Оскар Уайльд сказал, что каждый мужчина убивает то, что он любит.

- Две мои подруги недавно пожаловались, что всю свою жизнь искали идеального мужчину и когда находили, то начинали подделываться под него. И все кончалось тем, что мужчина терял к ним интерес.

- В Италии семья все еще очень важна. Но дело в том, что когда молодые люди живут вместе, им довольно-таки трудно взрослеть и искать свое место в жизни. Часто один или оба должны отказаться от личной жизни, от заветной мечты и от своих амбиций во имя семьи.

-А как у вас получилось?

- Я вдруг осознала, что моя грудь, живот и все мое тело совсем не изменились с тех пор, как мне было 18 лет, и это при том, что внутренне я стала совсем другая. И я решила забеременеть и родить ребенка. Признаюсь, что еще десять лет назад я была не готова к этому, так как была сильно сосредоточена на себе. Сейчас я готова отдавать.

- Изменились ли ваши актерские предпочтения после того, как вы стали матерью?

- Я люблю свою дочь как никого на свете. Она - самое дорогое, что есть у меня в жизни. Рождение ребенка, по-моему, это самое лучшее, что может случиться с женщиной. Но роль матери в кино меня пока не прельщает, потому что я все еще сумасшедшая и питаю слабость к шальным ролям. Не думаю, что если я стала мамой, то теперь пожизненно должна играть в волшебных сказках и быть хорошей (смеется).

- Вы случайно не собираетесь овладеть еще одной кинопрофессией?

- Может быть, попробую продюсировать фильмы, но режиссером точно никогда не буду.

Я живу в Европе - между Лондоном, Римом и Парижем

- Вам бы хотелось пожить в Америке?

- Нет, я живу в Европе - между Лондоном, Римом и Парижем, и я приезжаю в Америку только на работу. Мне нравится Лос-Анджелес, но моя семья и друзья слишком далеко отсюда. Да я и не вписываюсь в американскую действительность: я выгляжу по-другому, думаю по-другому и говорю тоже по-другому.

- Вам когда-нибудь хотелось атаковать Голливуд?

- Не думаю, что в этом есть необходимость. Голливуд и сам может атаковать, если ему приспичит. Его начальники знают, где я. Они знают, что я в Европе. Забавно, что я встречалась с Терри Гиллиамом в Праге, со Спайком Ли в Париже, а с Мелом Гибсоном в Риме. Так что мне не пришлось покидать Европу, чтобы получить работу в Голливуде. И я думаю, что для меня очень важно продолжать сниматься в европейских фильмах. Я очень счастлива, когда принимаю участие в таких фильмах, как Малена, Необратимость или Братство волка. Я европейская актриса, а не голливудская. И я не собираюсь меняться.

- Вы снимались у многих режиссеров, одержимых своей работой. Это ваш осознанный критерий при выборе проекта?

- Чтобы сниматься в картине, я должна поверить в нее, а значит, и в режиссера, который ее делает. Для этого я должна быть уверена, что режиссер буквально одержим своим проектом. На съемках одного фильма я провожу в среднем по три месяца, это, согласитесь, большой кусок жизни. Никто заранее не знает, будет ли фильм успешным или нет. В любом случае я не могу сниматься только из-за денег.

- В этом году выходит еще один фильм с вашим участием - комедия Бертрана Блие, в которой вы играете в дуэте с Жераром Депардье.

- Да, мы начали сниматься в феврале, закончили в мае, а фильм выйдет в октябре. Я играю проститутку (смеется). Он называется Сколько ты стоишь? А его продюсер Оливье Дельбош в свое время вложился в такие известные картины, как 8 женщин, 5х2 и Бассейн.

- Вы будете принимать участие в Наполеоне?

- Да, вместе с Даниэлем Отоем, который его сыграет. А я буду играть белокожую графиню в красивом платье.

- Похоже, Голливуд не желает расставаться с вами надолго?

-Режиссер Майкл Дэйвис пригласил меня сниматься в чудесной компании с Полом Джиаматти и Клайвом Оуэном в своем фильме Неподстрельные.

-Собираетесь ли вы снова поработать с Джузеппе Торнаторе (режиссер Малены)?

- Я надеюсь. Он скоро будет снимать фильм о блокаде Ленинграда вместе с российскими, американскими и итальянскими кинематографистами. Но подробности проекта мне пока не известны.

- А вы были в Москве или Санкт-Петербурге, как теперь называют Ленинград?

- Не так давно я буквально на день прилетала в Москву на презентацию новой коллекции Cartier.

- Успели что-нибудь посмотреть?

- Нет, толком ничего не посмотрела, но я обязательно вернусь.

- Вы смотрели какие-нибудь русские фильмы?

Белуч- Я однажды посмотрела фильм Я, Куба. (Последняя совместная работа Михаила Калатозова и Сергея Урусевского.). Но до сих пор не могу забыть, как там двигалась камера. Это удивительный фильм. Просто настоящий шедевр.

- Российские режиссеры не засыпают вас предложениями сниматься?

- Пока ни одного не получила. Но если такое случится, обязательно соглашусь. Русские режиссеры всегда отличались своей одержимостью, я это люблю.

Фильмография:

Неподстрельные (2006)

Наполеоне (2006)

Сколько ты стоишь? (2005)

Братья Гримм (2005)

Она ненавидит меня (2004)

Страсти Христовы (2004)

Тайные агенты (2003)

Матрица: Революция (2003)

Матрица: Перезагрузка (2003)

Слезы Солнца (2003)

Помни меня (2003)

Астерикс и Обеликс: Миссия Клеопатра (2002)

Необратимость (2002)

Братство волка (2001)

Малена (2000)

Под подозрением (2000)

Как рыбка без воды (1999)

Про тех, кто любит (1998)

Праздника не будет (1998)

Доберман (1997)

Непокорный (1996)

Библейские сказания: Иосиф (1996)

Банда неудачников (1996)

Каким ты меня хочешь (1996)

Квартира (1996)

Снежок (1994)

Дракула Брэма Стоукера (1992)

Автор: Мария Давтян

Сайт: Московский комсомолец

Статья: Госпожа Белладонна

— Моника, сыграть королеву в сказке — это мечта, ставшая реальностью?

— Не просто королеву, а злую королеву. Она наколдовала себе бессмертие, но, к сожалению, забыла попросить вечную молодость и красоту.

— А какую сказку в детстве вы любили больше всего?

— Возможно, Спящую красавицу. Потому что там есть принц. Все женщины в том или ином роде ждут своего принца. Но играть злую королеву было интересно и весело. В жизни мы всегда должны контролировать себя, быть со всеми милыми, вежливыми, обходительными... Поэтому возможность сыграть злого человека очень расслабляет, дает свободу эмоциям.

— Когда вы впервые встретились со своим будущим мужем, Венсаном Касселем, вы поняли, что он ваш принц?

— Нет. Мы встретились, снялись в фильме... Сейчас мы вместе уже десять лет, и у нас есть дочь. Но, знаете, в жизни нормально быть одному. Я думаю, быть с кем-то — это чудо, поэтому я не могу сказать, навсегда мы вместе или нет. Я подозреваю, что противоестественно иметь в жизни одного партнера, потому что, в конце концов, мы все животные. Мы все меняем партнеров. Просто иногда, когда мы это делаем, мы никому не говорим.

— То есть нельзя прожить счастливо с кем-то всю жизнь?

— Тут нет никаких законов. Я думаю, иметь семью — это прекрасно, но все очень индивидуально. Никто не знает, почему одни семьи распадаются, а другие нет, этого секрета еще никто не открыл.

— Каково быть замужем за актером?

— Для меня — хорошо, потому что он может понять меня как никто другой. Но тут нет какого-то секрета. Я очень люблю работать с ним. Мы ведь редко видимся: снимаемся в разных странах, в разных фильмах. И скоро выйдет фильм, где мы сыграли вместе и вовсе не собираемся отказываться от возможности побыть вдвоем чуть больше.

— Некоторое время назад вы вместе с Венсаном снялись в очень жестком фильме Необратимость. В одном из эпизодов вас насилуют, эта сцена снята практически на одном плане и длится почти десять минут. Как вы на такое решились?

— Ту самую сцену в туннеле, что всех ужаснула, мы снимали всю ночь. Шесть дублей. И на мне было прекрасное, очень сексуальное платье, — я его выбрала из десятка предложенных, оно было действительно прекрасно. Но до сих пор я на него не могу смотреть. Это со стороны кажется, что это страшный, невыносимый фильм. Для меня как актрисы это был невероятный опыт, в основном благодаря режиссеру Гаспару Ноэ. Там было что играть. Но, конечно, я не буду утверждать, что это была легкая работа. Фильм был очень болезненным. Но мне нравится рисковать — как в Необратимости, в Страстях Христовых.

— Вы стали очень известны, сыграв Марию Магдалину в фильме Мела Гибсона Страсти Христовы. Что вы думаете обо всех дискуссиях и спорах по поводу картины?

— Когда мы делали этот фильм, никто не верил в его успех. Все говорили, что он провалится в прокате, но я очень хотела сыграть Марию Магдалину. Для меня это классический персонаж. Я думаю, Мел Гибсон сделал очень хорошую работу. Фильм, конечно, спорный, жестокий и, может, даже опасный, но в то же время честный. Жизнь Иисуса была жестокой, фильм не мог быть другим. Но я не католичка, так что у меня нет своего мнения по поводу интерпретации Мела.

— Но вы родились католичкой.

— Да, но я не религиозна. Я уверена, что после смерти ничего нет.

— Да, это действительно нехристианская точка зрения.

— Я воспитывалась в католичестве, но я агностик: я не могу говорить о вещах, которые не могу объяснить. Я верю в силу энергии, уважаю людей, уважаю жизнь, но, когда я умру, все будет кончено.

— Может, вы совершили какой-то тяжкий грех, который заставил вас отказаться от веры?

— Разумеется, у меня много грехов. Но я хочу сказать, что по-своему я верю в Бога, но при этом не понимаю, зачем ходить в церковь. Бог — тут (обводит комнату рукой), а не там (показывает наверх).

— А что вы думаете по поводу нового Папы?

— Я уважаю его, уверена, он очень умный и образованный, но для меня Папа просто человек. Я не верю в человека, который олицетворяет Бога на земле. Он просто мужчина. Я не против религии, а против того, как мы используем ее в политических целях. Мне интересна философия, стоящая за религией.

— Будучи одной из самых красивых женщин в мире, вы хотели бы попросить себе вечную молодость?

— Невозможно всегда оставаться молодой и красивой. Конечно, мне хотелось бы прожить лет пятьсот, встречаться с друзьями, пить кофе, делать всякие глупости. Если бы я могла, то жила бы вечно. Мы все хотим быть молодыми, красивыми и здоровыми. Но это невозможно. Жизнь идет, ты становишься старше, и с этим приходится мириться. И это единственная возможность оставаться счастливой. Поэтому я предпочитаю думать, что молодость — лишь биологический период жизни, связанный с определенными годами. И Братья Гримм — идеальный фильм для всех нас, потому что он снимает все покровы с человека, развенчивает наше тщеславие. В некотором роде мы все жертвы тщеславия, а в Голливуде это очень большая проблема. У нас, в Европе, много актрис в возрасте от 45 до 60 лет, которые продолжают работать, сниматься: Катрин Денев, Изабель Аджани, Шарлотта Рэмплинг, Изабель Юппер... Голливудская одержимость молодостью и внешностью ко мне не относится.

— Но вы снимаетесь в голливудских фильмах. В США не хотели бы переехать?

— Я европейская актриса, и для меня важно оставаться в Европе. Я не живу в Америке. Я приезжаю туда, только когда мне надо дать интервью или сняться. И все. Мне хочется оставить так, как есть. Хотя, конечно, в США столько денег, что там можно снимать блокбастеры типа Матрицы. Никто в Европе таких фильмов не делает.

— Многие актрисы в Голливуде делают себе пластические операции. Вы не думали об этом?

— Посмотрим, что будет в будущем. Когда я вижу женщин с морщинами, я думаю: О, она молодец! Я люблю людей, которые, становясь старше, остаются сильными, всех этих интеллигентных старых леди, которые, несмотря на возраст, продолжают оставаться шикарными женщинами. Это очень красиво. Но я не знаю, какой буду я, когда буду стареть, не знаю, как буду себя чувствовать.

— Вы можете сказать, что красота — это сила?

— Да, это правда, но только если ты знаешь, как ей пользоваться. Это то же самое, что иметь Феррари: если не умеешь ездить, она тебе ни к чему.

— Как красотой пользуетесь вы?

— У меня нет правил. Но, когда ты красива, жизнь не становится легче. Совершенно не значит, что тебя больше любят, если ты красив.

— Когда вы просыпаетесь утром и смотрите на себя в зеркало, вы считаете себя красивой?

— Нет. Особенно с прошлого года. Из-за ребенка у меня не получалось высыпаться, и я вставала с черными кругами под глазами. Но я не жалуюсь. Потому что ребенок для меня самое главное в жизни. Он моя опора. Хотя, конечно, у всех женщин по-разному. У меня много друзей, у которых нет детей, но они очень счастливы. Что касается меня, то мне действительно все это было очень нужно: беременность, роды, кормление грудью. Это правда очень здорово — кормить грудью.

— Вы до сих пор кормите свою дочь Деву грудью?

— Уже нет. Но я кормила ее девять месяцев. Что тут сказать: я итальянская мама. А они хуже еврейских мам. (Смеется.)

— У вас не было послеродовой депрессии?

— Нет. Я хотела забеременеть, хотела родить ребенка и была счастлива, даже когда очень уставала. Я до сих пор немного толстовата, и мне надо сбросить лишний вес. Но, если честно, меня это не очень волнует. Я слишком ленива, чтобы как-то специально заниматься фигурой, я люблю поесть и вовсе не худышка. Мне кажется, что свое тело надо уважать. Нужно любить себя таким, какой ты есть.

— Вы, как и Деми Мур, не постеснялись сняться беременной для обложки “Vanity Fair”.

— Поверьте, это не от желания шокировать. Тогда в Италии была целая кампания против искусственного оплодотворения. Велась совершенно ужасная политическая дискуссия. Богатые женщины могут уехать за границу, заплатить деньги и благодаря процедуре искусственного оплодотворения родить ребенка. Но многим это недоступно. Однако в Италии говорили, что дети из пробирки — это грех. Нужно ходить в церковь и молиться. Но ведь так проблему не решить. И мне хотелось как-то изменить ситуацию, показать, что беременность прекрасна.

— Каково быть звездой?

— Я не звезда. Я просто человек.

— Хорошо. Каково быть известным человеком с актерскими способностями?

— У меня потрясающая жизнь. Я много путешествую по миру. Я работаю в Италии, Франции, Америке с хорошим талантливыми людьми, соприкасаюсь с разными культурами, языками. Много чего узнаю, и мне это очень интересно.

— На скольких языках вы говорите?

— На трех: итальянском, французском и английском.

— А на каком языке вы мечтаете?

— Не знаю, трудно сказать. Когда я долгое время нахожусь во Франции, я думаю по-французски, а когда в Италии, мечтаю на итальянском, а в США все интервью даю на английском.

— С дочерью вы говорите на итальянском?

— Да, конечно. Но ей, наверное, трудно, потому что я с ней говорю на итальянском, ее отец — на французском, а моя помощница — американка — на английском.

— Как вы отнесетесь к тому, если она станет актрисой?

— Почему нет? Я не имею ничего против, это великолепная работа.

— Какой совет вы ей дадите?

— Совет? Не знаю. Я просто хочу быть рядом с ней, все рассказать и объяснить. Но, конечно, ей надо будет самостоятельно набираться опыта. Можно сказать очень много вещей, но, чтобы выжить, надо все испытать и понять самому. Слов тут недостаточно.

— У вас есть какой-нибудь карманный талисман, который вы берете с собой, когда путешествуете?

— Нет, только кредитные карты и паспорт. У меня нет вещей, к которым я привязана. Мне бы хотелось ездить везде вместе с дочерью, но это не всегда возможно.

— Но, может, что-то итальянское?

— Нет, только себя. Нет ничего более итальянского, чем я сама.

Автор: Сергей Рахлин

Сайт: Аргументы И Факты

Статья: Эротика без стыда

ПЕРВАЯ же ее картина на французском языке «Квартира» принесла Монике французский эквивалент «Оскара» — «Цезарь» — и встречу с будущим мужем, известным французским киноактером Венсаном Касселем. С тех пор они вместе снялись в семи картинах, включая вызвавшую скандал своей сексуальной откровенностью драму «Необратимость». Но, когда Моника появилась в сенсационном супербоевике «Матрица», ее имя тут же стало известно всему миру. Мы встретились с Беллуччи в одном из павильонов студии «Уорнер Бразерс», выпустившей «Матрицу». Она пришла на встречу в элегантном черном брючном костюме и белой декольтированной блузке. Поверьте очевидцу, в жизни актриса не менее хороша собой, чем на экране.

— МОНИКА, твоя героиня Персефона в «Матрице» хоть и электронное создание, но тоже ищет настоящую любовь. А ты, существо из плоти и крови, когда впервые испытала это чувство?

— Мне было 14, когда я влюбилась в парня 18 лет. Первая любовь — самая важная. Разве можно ее забыть?! Ты же знаешь, я — итальянка! Для меня не бывает полувлюбленности, полуотношений. Из ревности я могу и убить. Персефона целует, но она и убивает. Эти вещи всегда идут вместе — любовь, страсть, смерть.

— А любовь к кино? Откуда она у тебя?

— Я снимаюсь в кино, потому что всегда мечтала стать такой, как замечательные, невероятные актрисы: Софи Лорен, Джина Лоллобриджида, Сильвана Мангано, Моника Витти. Они меня очень вдохновляли. Для меня большая честь, когда меня с ними сравнивают. Ведь я родом из маленького городка. В нем все знали друг друга, и жизнь там была просто удушающей. Я все время сражалась, чтобы быть свободной и независимой.

— Как и большинство европейских актеров, ты довольно свободно чувствуешь себя, обнажаясь на экране, участвуя в постельных сценах. Есть ли у тебя по этому поводу какая-то своя философия?

— Сначала расскажу забавную историю из кинематографической практики. В фильме «Малена» мне пришлось играть некоторые сцены обнаженной с молоденьким мальчиком. Он меня в фильме целует. По сценарию, это лишь его фантазия, но на самом деле актеру пришлось целоваться по-настоящему. Он был просто шокирован! Парень умирал, ну просто погибал! Бедняжка! Я так позабавилась! Что касается «философского обоснования» секса на экране, то я считаю, что чувственность — нечто совершенно натуральное. Это нельзя сыграть. Это у тебя есть или нет! Я начинала карьеру в мире моды и рано научилась играть своим внешним обликом. Для актера тело — инструмент выражения. Я люблю повторять: у пианиста есть рояль, у гитариста — гитара, а у актера нет никакого другого инструмента, кроме собственного тела. Я против вульгарного секса на экране, но не против здоровой чувственности в кино. Признаюсь, однако, что куда легче играть эротические сцены с собственным мужем. В «Необратимости» нам пришлось сниматься в очень мрачных сексуальных сценах, но мне было довольно легко все это изображать, поскольку рядом был муж, а не чужой мужчина. Наши отношения с ним — это точка отправления для творческого воображения. Со всеми остальными — игра. Ведь иногда приходится играть очень глубокие, интимные сцены с людьми, которых, по существу, не знаешь. Возьмем, например, поцелуй с Киану Ривзом в «Матрице: Перезагрузка». Иногда очень трудно найти глубину в такой сцене, когда не очень хорошо знаешь партнера. Но мы много говорили с ним, с режиссерами и потратили много времени, снимая эту сцену. Много-много дублей сделали. В итоге все было не очень болезненно и получилось неплохо.

— РЕБЯТА из американских съемочных групп отзываются о тебе как об одной из самых смелых актрис. И не только в кадре, но и в жизни.

— Это комплимент! Когда я верю в проект, в историю, которая рассказывается, я готова вложить в нее всю себя. То же происходит и в реальной жизни. Чтобы утвердить себя в ней, нужно бороться. Особенно женщине. В 50–60-е годы, когда Джина Лоллобриджида, Софи Лорен или Клаудиа Кардинале приезжали работать в Америку, они уже были большими звездами благодаря итальянскому кино. Мне же пришлось начинать с самого начала. Я приехала в Париж. Никого не знала, и меня никуда не хотели брать, потому что я, понимаешь ли, итальянка! Но у меня получилось. Теперь я в Америке. И воспринимаю это не как борьбу, а как страсть. Как любовь. Я люблю то, чем занимаюсь.

Автор: Полина Макарова

Сайт: Аргументы И Факты

Статья: Ускользающая красота Моники Белуччи

Если вы видели ее хотя бы раз, она не может вас не волновать. Моника — чудо. И в том, как она появилась на свет, тоже присутствовал некий элемент волшебства. Матери Белуччи, вышедшей замуж по любви за небогатого, но очень преданного юношу, спустя несколько месяцев после свадьбы был поставлен неприятный диагноз — бесплодие. Итальянцы — люди упертые и крайне темпераментные, настолько, что 30 сентября 1968 года, ровно через год после вынесения приговора, в маленькой деревушке Читта де Кастелло у бесплодной женщины семьи Белуччи родилась дочь. Младенца, чудесным образом нарушившего все мыслимые и немыслимые законы природы и медицины, наградили ударной порцией любви и заботы, отчего ребенок получился наипрелестнейшим. Особенно по части анатомии. Пока весь мужской коллектив школы, в которой училась Моника, обильно истекал слюной, глядя на подрастающую «фемини фаталь», а женский — кусал фаланги пальцев от зависти и злости, девочка усердно училась. Пройдя школьную программу, Моника без лишних энергозатрат поступила в университет Перуджи, и не на какой-нибудь легкомысленный факультет типа кулинарного или искусствоведческого, а на самый что ни на есть юридический.

Экономические кризисы, случающиеся время от времени в жизни каждого приличного студента, принципиальная итальянская красавица решала отнюдь не за счет готовых на все поклонников, а путем работы, и далеко не самой приятной. Перед тем как Моника облагородила своим присутствием одно из модельных агентств, девушка долгое время «официантствовала» в маленькой пиццерии, не считая зазорным убирать со стола грязную посуду и получать за это чаевые. Моника — женщина с идеальными пропорциями и линиями, вообще никогда не относилась к собственному физическому совершенству с излишней серьезностью и пиететом. Наверное, поэтому удача старалась как можно чаще целовать ее в макушку. Как, если не патологическим везением, можно назвать тот факт, что портфолио рядовой итальянской модели попало в престижное агентство «Элит», после чего ее, рядовую и неразрекламированную, срочным порядком отправили в Милан. Дальше — больше. Не проработав там и месяца, Моника опять же по чистой случайности оказалась в руках у Дольче с Габбаной, после чего ее лицо стало появляться на самых глянцевых обложках и представлять самые элитные дома мод. В одном таком журнале старейший итальянский режиссер Дино Ризи («Запах женщины») и заприметил красавицу с порочной внешностью и линией губ, за которые не зазорно и родину продать. Мужчина понимающий и опытный, Дино по достоинству оценил весь скрытый потенциал Моники и дал ей небольшую роль в своем новом фильме. Так начался роман самой сладкой женщины и самого непостоянного из искусств.

Свою первую «настоящую» работу Моника получила в 1992 году, когда племянник Фрэнсиса Форда Копполы обратил внимание на ее фото в одном из журналов. Именно он уговорил своего талантливого родственника пригласить в картину «Дракула Брэма Стокера» малоизвестную итальянку. «Засветившись» у мэтра, причем в слегка эротическом виде, Белуччи решила сменить прописку: Париж с радостью принял в свои объятия столь прекрасное создание и щедро одарил Монику. За картину «Квартира» Белуччи получила «Сезара» и мужчину своей мечты. Им, как ни странно, оказался носатый французский маргинал Винсант Кассель, который о существовании хороших манер и расчески знает лишь понаслышке. Вместе с мужем — он, кстати, тоже в некотором смысле актер — Моника снялась в «Добермане», поставившем на уши всю Европу, после чего ее кинокарьера пошла уверенно вверх: «Братство волка» с Марком Дакаскосом, сладчайшая «Малена», «Астерикс и Обеликс: миссия Клеопатра», заработавший сумму, равную годовому бюджету Франции, и «Необратимость», которая должна была продолжить славное дело Кубрика и его фильма «С широко закрытыми глазами». Кстати, о «Необратимости». После того как Гаспар Ноэ продемонстрировал кинообщественности, как после девятиминутного анального изнасилования красивая женщина превращается… превращается… превращается в окровавленный кусок мяса, в прессе поползли слухи о том, что пара Белуччи — Кассель успешно рассталась, последовав примеру Кидман — Круза. Могла получиться сенсация, но не вышло. Супруги и по сей день упорно отказываются комментировать состояние собственных посттравматических отношений, что лишний раз доказывает — у молодых все в полном порядке. Оно и понятно, Кассель, безусловно, чудовище, но отнюдь не дурак, чтобы отказываться от такой… талантливой жены. Вообще говорить о фильмах, в которых снималась Белуччи, как о произведении искусства, не всегда уместно. А зачем? Моника — сама по себе произведение искусства, находящееся отчего-то в личном пользовании француза, заросшего по уши нечесаной бородой. Одно утешает — грядущая «Матрица», где Моника сыграет злодейку Персефону. Мысль о том, что каждый, купив билет, сможет себе позволить побыть наедине с Моникой в течение двух с половиной часов, волнует необычайно.

Автор: Дарья Аптекарева

Сайт: Аргументы И Факты

Статья: Моника Беллуччи: красавица и чудовище

«ВЫ НЕ могли бы дать мне монетку?» — обратилась она к стоящему возле турникета юноше. Парень поднял на незнакомку рассеянный взгляд и протянул ей поблескивающую монетку. «Благодарю», — ответила девушка и направилась к окошку билетной кассы. Спустя секунду раскрасневшийся от смущения и быстрого бега мальчишка догнал ее и, взволнованно глотая слоги, произнес: «Могу я вам еще чем-либо помочь… Моника?» «Вероятно, вы с кем-то меня перепутали», — не замедляя шага, ответила девушка. Молодой человек, растерянно улыбаясь, остался стоять посреди зала. Незнакомка сделала еще несколько шагов вперед, после чего обернулась и, взглянув на него поверх очков, выкрикнула:»Орел или решка?» «Орел», — автоматически ответил парень. «Надеюсь, ты такой же счастливчик, как и я», — сказала незнакомка еле слышно и протянула паспорт в окошко кассы.

«ГАДИНА! Тварь! Мы все про тебя знаем!» — пятеро девчонок обступили Монику тесным кругом, перекрыв ей дорогу к бегству. — Мистер Боливио ставит тебе «четверки», потому что после уроков ты бегаешь к нему в учительскую. Почему мы должны проводить ночи за книгами, а ты — в постели этого старого развратника?! — кричала в лицо Монике одноклассница Матильда, круглолицая, вспотевшая от усилий толстуха, намертво вцепившаяся Беллуччи в косу. — Эта шлюха думает, что из-за ее большой груди ей все сойдет с рук… А ну, девчонки, бейте ее!» Моника как могла уворачивалась от маленьких злых кулачков своих одноклассниц, а те беспощадно таскали ее за волосы, стегали по щекам, выкручивали руки. Вскоре она сдалась и, прикрыв голову руками, свернулась калачиком на полу.

Потом она сидела в школьном туалете дотемна — утирала слезы, напоминавшие по вкусу морскую воду, приглаживала растрепавшиеся косы, оттирала кровь с расцарапанных плеч. Вечером ее, зареванную и опухшую, обнаружила школьная уборщица, которая и отвела Монику домой. Мама всплеснула руками и увела дочь в ванную, отец курил, стоя на крыльце, и зло цедил сквозь зубы: «Маленькие мерзавки… Чертовы завистницы…» Родители, желая хоть как-то подбодрить своего ребенка, положили под подушку Монике двадцать лир — семья жила совсем небогато, и подобное расточительство свидетельствовало о том, как сильно мать с отцом переживали за Монику. Они не могли допустить, чтобы их единственная дочь, чье появление на свет пошло наперекор всем мыслимым и немыслимым законам природы (сразу после свадьбы мадам Беллуччи поставили диагноз «бесплодие» и настоятельно рекомендовали забыть о детях), лила слезы из-за того, что растет настоящей красавицей. На следующее утро Моника, зажав в холодеющей от страха ладони деньги, отправилась в город и, к своему ужасу, отойдя от дома буквально на несколько метров, наткнулась на тех, кто так лихо избивал ее вчера. Что есть силы она побежала, чувствуя, как в спину ей летят острые камни. Моника спряталась в заброшенном сарае и видела, как одноклассницы, понося ее самыми страшными словами, промчались мимо. «Если выпадет решка, я брошусь в воду, — решила про себя Моника, сидя на обрывистом берегу. — Если орел — куплю себе новое платье». В понедельник девочка вошла в аудиторию под злое улюлюканье одноклассников: на ней было алое, цвета крови платье, а под глазом красовался чудовищный синяк. Уходя с утра в школу, Беллуччи сказала родителям, что больше не принесет домой ни одной «четверки». И действительно, по окончании учебного года ей присвоили титул лучшей выпускницы — в аттестате Беллуччи значились сплошные «пятерки».

Стоило Монике превратиться из миловидной школьницы с тугими косами в юную барышню, как к армии завистниц-одноклассниц присоединились все без исключения женщины Читта-ди-Кастелло — маленького провинциального итальянского городка, в котором угораздило родиться Беллуччи. Соседки без устали рассказывали матери Моники, какая распутная дочь растет в их семье, в то время как девочка все ночи проводила за вязаньем или книгами. Мама, оскорбленно поджав губы, уходила с рынка, забыв купить то лук, то картошку, и, вернувшись домой, прижимала к груди голову Моники и шептала: «Девочка моя, как же тяжело тебе будет в этой жизни… Простишь ли ты меня когда-нибудь, что я родила тебя на свет..?» Тем временем семнадцатилетняя Моника, которую провожали остановившимися от восхищения взглядами и совсем еще юные мальчишки, и умудренные сединами «отцы города», влюбилась, выбрав из многочисленных претендентов самого неприметного и скромного юношу. Хавьер, с которым Моника училась в одной школе, теперь торговал на рынке зеленью. Бесконечное перешептывание, везде сопровождавшее Беллуччи и ее возлюбленного, первое время даже нравилось юноше: никогда раньше он не был персонажем главных сплетен города, но со временем стало порядком раздражать. «Ох, испортит эта чертовка хорошего парня», — вздыхали соседки. «И не говорите… Такой распутницы, как эта Моника, свет не видывал», — вторили им в парикмахерской и на базаре. Тем временем Беллуччи нежно брала своего возлюбленного за руку, заглядывала в его смущенные глаза. В такие моменты Хавьер забывал обо всем, но стоило Монике оставить его хотя бы на минуту… «Я надеюсь, ты не думаешь жениться на этой шлюхе? Таскай ее по амбарам сколько вздумается, — мы все понимаем, дело молодое, а вот семью позорить не смей. Не хватало нам еще пригреть на груди такую гадину, как эта твоя Моника», — с этими словами мать провожала Хавьера, идущего на свидание к Белуччи. «Мама, да что вы такое говорите..? Мы же не… Как у вас язык только поворачивается?» — пытался вступиться за девушку Хавьер, но каждый раз осекался на полуслове, встретившись с гневным взглядом матери. Признаться в том, что их отношения с Моникой ограничивались одними только скромными поцелуями у калитки ее дома, парень не решался. Ровно год он разрывался между всем миром и своей возлюбленной. После двенадцати месяцев непрекращающейся агонии Хавьер объявил Монике о своей помолвке. «С кем?!» — чувствуя подступившее к горлу сердце, спросила девушка. «С Матильдой Гомес», — ответил молодой человек, стараясь не смотреть в наполненные слезами глаза Беллуччи. Через две недели Хавьер женился на девице Гомес — той самой толстощекой Матильде, которая сидела с Моникой за соседней партой и беспощадно таскала ее за косы. В ночь перед свадьбой Хавьер, изрядно выпивший, пришел к Беллуччи. Он остался до утра. И был у Моники первым.

Девушка сидела на берегу реки и роняла слезы в быструю воду. В городе пили и веселились — отмечали свадьбу Хавьера и Матильды. «Если выпадет решка, я утоплюсь, — думала Беллуччи, оттирая соль со щек, — Орел — уеду отсюда. Навсегда». Вечером того же дня Беллуччи сложила в чемодан все самое необходимое, перевязала волосы алой лентой и купила билет в один конец до Перуджи.

«ПРОСТИ, дорогая, ты знаешь, как я к тебе отношусь, но… — старик Фернандо держал Монику за руку, улыбаясь подрагивающими от смущения полными губами, — я вынужден тебя уволить». Беллуччи молча сняла с себя передник, равнодушно положила его на прилавок и со словами: «Не переживай, я все понимаю. И тоже тебя очень люблю», — принялась собираться. Решение Фернандино, как ласково звала его Моника, ничуть не удивило девушку: слух о молоденькой официантке с внешностью ангела и взглядом прирожденной искусительницы в мгновение ока разнесся по району. Отбоя от клиентов-мужчин в ресторане не было — в один миг заведение стало самым популярным местом Перуджи. Жены, любовницы и просто подруги посетителей с нескрываемой завистью провожали взглядами божественную Монику, и после серии «прилюдных разборок и сцен» хозяин ресторана решил, что легче уволить официантку, чем усмирить армию ревнивых женщин и открыто вожделеющих мужчин. Для Моники, которую регулярно просили подыскать себе новое место, это не было сюрпризом. Не желая бросать юридический факультет университета Перуджи, учебу на котором она вынуждена была оплачивать сама, девушка отправлялась на поиски новой работы.

«Ну что тебе стоит попробовать?! — Люсия, университетская подруга Моники, в который раз затеяла этот нелегкий разговор. — С твоей внешностью только для дорогих журналов сниматься. В Милане тебя непременно заметят. Ну, дорогая моя, не упрямься. Хочешь, кинь монетку. Ты ведь так обычно решаешь все самые сложные вопросы?». Поддавшись на уговоры Люсии, Моника кинула монетку. «Вот видишь! Орел! — радостно захлопала в ладоши подруга. — Значит, ты едешь!» Беллуччи сдержала слово и поехала на конкурс «Elite». Более того — она выиграла его и не поленилась поблагодарить Люсию, с нетерпением ждавшую новостей в Перуджи. С этого момента Моника забыла о том, как экономить на еде и косметике, как одеваться на распродажах и обивать пороги пиццерий в поисках заработка, — в мгновение ока она стала ведущей моделью миланского «Elite». Теперь ей предлагали рекламировать самые изысканные парфюмы и обувь, приглашали на элитные показы и выставки, а спустя месяц Дольче и Габбана «сделали» Монику своей лучшей моделью. Очень скоро Фрэнсис Форд Коппола, отбиравший претенденток на роль возлюбленной Дракулы в своем новом фильме, приметил Монику, с ее порочными изгибами, врожденной грацией кошки и бездонными карими глазами. «Да, это она. Именно то, что мне нужно», — воскликнул режиссер, увидев девушку на обложке одного модного журнала. «Да, это оно. Именно то, что мне нужно», — сказала Моника, впервые оказавшись на съемочной площадке. Камера вожделела ее точно так же, как и все без исключения мужчины, оказывающиеся по обе стороны кадра, — Беллуччи отвечала ей взаимностью, точно так же самозабвенно и искренне, как когда-то любила своего неразумного Хавьера и верила в переменчивую удачу. Каждый раз, когда перед девушкой вставала дилемма — довериться своему внезапно ожившему сердцу или золоту — она делала выбор в пользу второго. Со временем Моника окончательно перестала верить мужчинам, так быстро терявшим голову от одного ее случайного прикосновения, и полностью переключилась на фортуну. Монетки ее еще ни разу не подводили. Париж, куда Моника вскоре приехала учиться актерскому мастерству, предварительно выбросив «орла», подарил ей роль в фильме «Квартира» и любимого мужчину. Правда, оценить сей бесценный дар по достоинству девушка смогла не сразу…

«БОЖЕ, как он вызывающе уродлив, — подумала про себя Моника, украдкой взглянув на Касселя, с которым ей предстояло играть в «Квартире», — и как хорош!» Венсан, отметивший про себя изучающий взгляд девушки, намеренно игнорировал ее. Стоило Беллуччи открыть рот для приветствия, как Кассель с ходу огорошил ее: «Дорогуша, если ты считаешь, что я не в состоянии разглядеть твои фантастические формы на расстоянии десяти метров, ты сильно ошибаешься. Такую грудь запросто можно увидеть даже с самолета». «Я просто…» — начала было опешившая Моника, но Венсан снова нетерпеливо перебил ее: «…Ты просто настоящая секс-бомба. Я это уже понял, можешь не объяснять. А я — нечесаный носатый лягушатник, который отдал бы правую руку, чтобы только оказаться с тобой в одной постели. Ты это хотела сказать? Но знаешь, дорогуша, — я ведь могу тебя так называть? — то, что блестит снаружи, внутри обычно оказывается с гнильцой. А я, знаешь ли, не в меру брезглив». Оскорбленная до глубины души Моника старалась унять дрожь возмущения, вертя в руках десятифунтовую монетку. «Решка — придушу этого зазнайку собственными руками. Орел — женю его на себе». Денежка, запальчиво брошенная на пол, легла рядом с остроносыми туфлями девушки «орлом» кверху, не оставив тем самым Монике выбора.

Голова, лежавшая на подушке рядом с ней, поражала неправильностью черт и пропорций. Венсан действительно был далек от представлений о классической мужской красоте, но Моника чувствовала, как спрятанные под кустистыми бровями щелочки глаз, сломанный в нескольких местах нос действуют на нее завораживающе. Кассель же в свою очередь испытывал своего рода страх и благоговение перед совершенством женщины, незаметно переплавившей неприятие в страсть. Моника встала с кровати, тряхнула смоляной гривой волос, пытаясь согнать последние остатки сна, по-кошачьи потянулась и, покачивая идеальными бедрами, отправилась в ванную. Кассель был раздавлен, восхищен, сбит с ног и вознесен к небесам. Он молился о том, чтобы девушка дошла до дверей ванной комнаты, ни в коем случае не оборачиваясь к нему, — в противном случае Моника моментально прочла бы в его глазах все те прекрасные и вместе с тем непозволительно искренние слова, которые вот-вот готовы были слететь с его губ. В дверях ванной девушка замедлила шаг, обернулась и, встретившись с глазами мужчины, которые он так и не успел отвести, произнесла: «Я люблю тебя». Эти слова были сказаны так просто и естественно, что Венсану ничего не оставалось, как подойти к Монике и сказать, глядя в глубину ее тлеющих зрачков: «Я так долго ждал тебя».

Никто особо не удивился тому, что фильм «Квартира» и Моника Беллуччи были номинированы на «Сезара». Шоком стало другое, — а именно появление знойной итальянки под руку с Венсаном Касселем на церемонии награждения. Никто не думал, что «рабочая интрижка» так скоро перерастет в нечто большее.

Оказавшись вместе, они оба будто бы обрели долгожданное равновесие. Хотя кое-что все-таки омрачало их союз. Венсан полностью отдался нахлынувшим на него чувствам — не боялся лишний раз сказать Монике о том, как бесконечно любит ее, и не стеснялся своей ревности. В то время как Моника сразу установила между собой и Касселем невидимую черту, с помощью которой пыталась держать собственные эмоции под контролем. Слишком уж внезапным было свалившееся на них счастье. Моника больше не хотела страдать, поэтому она запретила Венсану задавать ей вопросы — о прошлом, о будущем, о людях, которые круглосуточно окружали ее своими ненасытными взглядами. Венсану, не находившему себе места от ревности, ничего не оставалось, как принять условия ее игры.

Несмотря на то что Беллуччи снялась вместе с Касселем в пяти фильмах, съемочный график не позволял им быть вместе так часто, как хотелось. Моника собиралась на очередные съемки, которые по обыкновению проходили на другом конце мира, легко, без тени сомнения или жалости. Венсан, в чьих глазах притаилась бессловесная печаль, провожал любимую до дверей, каждый раз готовясь проститься с ней навсегда. Он был бессилен остановить ее. Более того, Кассель даже не пытался сделать это, поскольку не хотел нарушать установленные правила игры. Если Беллуччи и возвращалась к нему, то только по своему желанию. И она всегда возвращалась.

МЕЖДУ тем Голливуд поставил перед собой задачу прибрать строптивую итальянку к рукам: братья Вачовски пригласили Монику для работы в «Матрице», Жерар Депардье после совместных съемок с Беллуччи в «Астериксе и Обеликсе» провозгласил ее «единственно возможной Клеопатрой», Брюс Уиллис в «Слезах солнца» не желал сниматься ни с кем, кроме божественной Моники. Со всех уголков света к Касселю стекались слухи о бесчисленных романах его возлюбленной. Венсан мял свою косматую голову руками, выкуривал по три пачки сигарет в день, спал на диване рядом с телефоном, боясь не услышать во сне звонка любимой.

Тем временем Моника боролась со своими чувствами с помощью бесконечных съемок. Беллуччи понимала, что, задержись она рядом с Касселем чуть дольше, и о карьере актрисы можно забыть навсегда — ей непременно захочется купить загородный дом с плетеными креслами на веранде, завести собаку, родить детей. Кроме того, Беллуччи не могла допустить, чтобы ей присвоили титул очередной посредственной актрисы с идеальной грудью и правильным разрезом глаз. Именно поэтому девушка соглашалась на самые рискованные авантюры.

Моника запретила Венсану, который вместе с ней работал над картиной, присутствовать на съемочной площадке во время съемок чудовищной сцены изнасилования в «Необратимости» режиссера Гаспара Ноэ. Ее — самую прекрасную и чувственную женщину из всех созданных Господом Богом — должны были девять минут насиловать и унижать. Этот эпизод поверг в шок всю кинообщественность Голливуда — люди выходили из зала с потухшими глазами и сведенными от непосильного напряжения шеями. Сложно представить, как в этот момент чувствовал себя мужчина той, которую били лицом об асфальт и насиловали в темном переходе. Моника оказалась готова на подобный эксперимент, в то время как Касселя просто поставили перед фактом. И выставили за двери павильона. Когда Венсан после трех отснятых дублей прорвался-таки в гримерную к Беллуччи, рассчитывая увидеть на ее лице хоть тень отвращения или боли и желая хоть как-то подбодрить любимую, он был сражен наповал ее ледяным спокойствием. «Дорогой, будь добр, принеси мне чашку кофе и пирожное. То, что с кремом и шоколадной крошкой», — произнесла Моника, ни на секунду не отрываясь от своего замершего отражения в зеркале.

Премьера «Необратимости» потрясла его настолько, что у Венсана прямо в зале случилась истерика. Беллуччи продолжала сидеть с невозмутимым лицом, не удостоив расчувствовавшегося Касселя даже взглядом. На следующий день девушка улетела на Гавайи, чтобы продолжить съемки в компании с Брюсом Уиллисом. Стоило входной двери захлопнуться за Моникой, как Венсан понял: что-то между ними порвалось. По тому, как она целовала его на прощанье, с какой поспешностью паковала вещи и как небрежно бросила перед входом безразличное «Созвонимся», он понял, что это их последняя встреча. Того, что было раньше, больше не вернуть. Если Моника и вернется к нему — что, по сути, маловероятно, она будет совершенно другой.

«Добрый день, мадам. Чем могу вам помочь?» — с профессиональной вежливостью осведомилась девушка, скользнув глазами по раскрытому перед ней паспорту. Ответа не последовало. Женщина, сосредоточенно глядя в одну точку, продолжала вертеть между пальцев монетку. «Мадам Беллуччи, вы хотели бы приобрести билет на самолет?» — девушка предприняла вторую попытку, которая так же не увенчалась успехом. Лицо, наполовину скрытое темными очками, по-прежнему оставалось неподвижно. «Мадам Беллуччи…» — спустя минуту гробового молчания девушка попыталась повторить свой вопрос, но была прервана на полуслове. «Орел или решка?» — ледяным тоном спросила Моника, опустив взгляд на поблескивающую в ладони монетку. «Простите, но я не верю во всю эту чепуху. Суеверия — для слабых», — немного смутившись, ответила девушка за стойкой. Секундное замешательство, и в следующее мгновение рука женщины с зажатой в ней мелочью опустилась в карман плаща. «Вы правы, дорогуша. Я тоже больше не верю во всю это чепуху. Будьте добры, один билет до Парижа. И, пожалуйста, на самый ближайший рейс… Меня там давно ждут», — произнесла Моника, снимая очки и одарив девушку той самой особенной улыбкой, которой она улыбалась только одному человеку на свете. Меньше чем через час Беллуччи села в самолет, кинув своего последнего «орла» в автомат с газированной водой.

Автор: Полина Макарова

Сайт: Аргументы И Факты

Статья: Женщина-хамелеон

САМОНАДЕЯННОСТЬ Беллуччи окончательно вывела Венсана из себя: «С какой это стати я буду смотреть на тебя через 10 лет?! Неужели ты думаешь, я из тех парней, что из-за стройных ножек теряют голову?»

Режиссер фильма «Квартира» Жиль Мимуни, наблюдая за ссорой своих подопечных, довольно улыбался: по сценарию героиня Моники должна была стать для Касселя наваждением. Еще не войдя в кадр, оба актера справлялись со своими ролями превосходно.

Женщина-ребенок

С ДЕТСКИХ лет Моника ждала, когда ее болезнь пройдет. 14-летняя девочка, выросшая в итальянской деревушке Чита-ди-Кастелло, не могла взять в толк, почему мужчины смотрят на нее так пристально и дерзко, а соседки кричат вслед: «Твоя бабка согрешила с дьяволом!»

Единственная дочь синьоры Беллуччи, рожденная вопреки диагнозу «бесплодие», росла послушным и внимательным ребенком: прилежно училась в школе, ходила в церковь, помогала по хозяйству. По воскресеньям Моника отправлялась на базар за продуктами и каждый раз возвращалась в слезах: торговки с рынка провожали ее бранными словами, а местные мужчины отпускали в адрес Беллуччи грубые шутки.

«Падшие женщины носят юбки выше колен и красят губы красной помадой, — говорил девочке папа, владелец небольшой транспортной компании. — Ты же выглядишь и ведешь себя как ангел. К чему эти слезы, малышка? Люди завистливы и лживы, не нужно обращать на них внимания». Несмотря на то что Моника привыкла доверять своим родителям, последовать совету отца она не могла: чем старше девушка становилась, тем обиднее звучали оскорбления соседей, которым не давала покоя ее красота. К 17 годам кареглазая девочка, заплетавшая темные волосы в две тугие косички, превратилась в настоящую женщину с тонко вылепленной фигурой и совершенным лицом.

Синьора Беллуччи первой поняла, что ее дочери не суждено выйти замуж за хорошего соседского парня, родить семерых детей и провести остаток дней в Чита-ди-Кастелло. Мысль о предстоящей разлуке жгла сердце этой немолодой женщины, но будущее Моники в родной деревне казалось ей еще страшнее.

На очередном семейном совете было решено, что дочь отправится учиться в Перуджу. Юриспруденцию выбрала сама Моника. «Я хочу быть самостоятельной и научиться лгать», — сказала она матери, собираясь в дорогу.

Денег, присланных из дома, не хватало для оплаты учебы и квартиры, которую Моника снимала на пару со своей однокурсницей, поэтому Беллуччи устроилась работать в ближайшую тратторию. Перуджа по сравнению с провинциальной Чита-ди-Кастелло казалась девушке огромным мегаполисом.

Вскоре Моника убедилась в том, что нравы большого города ничем не отличались от тех, что царили в ее родной деревне. Беллуччи уволили из трех ресторанов, несмотря на то что она превосходно справлялась с обязанностями официантки. Виновниками увольнений были клиенты-мужчины, которые при виде Моники теряли рассудок. Они приходили в тратторию снова и снова, но за ними появлялись их разгневанные жены и подружки, которые устраивали прилюдные сцены ревности.

В тот момент, когда Моника была готова обратиться за помощью к родителям, она неожиданно вспомнила о мужчине, который однажды пытался познакомиться с ней на улице.

Вместо типичного предложения поужинать вместе незнакомец вручил девушке визитку и сказал: «Позвони мне, если решишь с умом использовать свою внешность». Рядом с телефоном значилось название модельного агентства «Elite». Обнаружив спустя месяц эту визитку, Моника вспомнила о неоплаченных счетах за квартиру и решила связаться с агентом. Звонок Беллуччи не стал для мужчины неожиданностью: «Приезжайте на кастинг. Я распоряжусь, чтобы вам прислали билет до Милана».

Женщина-товар

ВПЕРВЫЕ Моника почувствовала, что ее красота может приносить не только неприятности, но и деньги. После первой же фотосессии в «Elite» девушке присвоили титул «открытие», а уже через месяц Беллуччи стала «фирменным лицом» марки «Dolce & Gabbana» и музой великого фотографа Ричарда Аведона. «Если вы хотите снять красивую грудь или аппетитную попку, вам нужна Моника», — говорил агент, расхваливая фигуру Беллуччи как высококачественный товар.

Девушку, с детских лет привыкшую к повышенному вниманию к своему телу, подобное отношение ничуть не смущало. Впрочем, как и заявления о том, что «для модели она слишком толстая»: получая по 3000 долларов за съемочный день, Моника меньше всего думала о том, чтобы изнурять себя диетами.

Попытки совмещать учебу на юридическом факультете и работу на подиуме растянулись на три года. За это время карьера Моники резко пошла в гору: показы в Милане, Париже и Нью-Йорке, съемки для эксклюзивного календаря «Пирелли» (попасть на его страницы, тем более дважды, для модели — все равно что получить Нобелевскую премию), работа с «Christian Dior» и «Elisabeth Arden».

Так и не получив диплома юриста, Беллуччи стала одной из самых известных моделей. Она носила юбки выше колен и красила губы красной помадой, но при этом никто не считал ее падшей женщиной. Желающих «согрешить» с прекрасной итальянкой по-прежнему было много, но сама Моника выбрала актера Николя Фарона, роман с которым продлился 6 лет.

Женщина-чудо

У МОНИКИ было все — толпы обожателей, солидный счет в банке, гардероб от «Dolce & Gabbana», миллионные контракты на рекламу одежды и косметики. Для того чтобы получить все это, Беллуччи не делала ничего особенного: просто застывала на мгновение перед объективом фотокамеры и ждала очередного чуда. И волшебство происходило — каждый новый снимок Моники вызывал у зрителей восхищенный трепет.

Когда знаменитый комедиограф Дино Ризи предложил девушке небольшую роль на «Чинечитте» — римской «фабрике звезд», Беллуччи, не раздумывая, ответила согласием. Съемки прошли успешно, Моника была в восторге от телевидения — приятные люди, интересная работа, масса перспектив. Осталось только дождаться эфира.

Первые же секунды передачи повергли девушку в шок. Моника смотрела на экран и не могла поверить, что деревянная кукла, не знающая, куда девать свои длинные руки и ноги, — это она. «Как же так?! — рыдала модель. — Я же все сделала правильно. Вышла, улыбнулась…» Чуда не произошло: на экране совершенная женщина Беллуччи выглядела невероятно скованно и нелепо.

Урок, преподнесенный Монике телевидением, пошел ей на пользу: девушка поступила на актерские курсы, начала изучать английский и французский языки. «Глупо рассчитывать только на красоту. Она слишком коварна и недолговечна», — решила Беллуччи.

Режиссеры, напротив, делали ставку на внешность Беллуччи. Так, в 1992 году племянник Фрэнсиса Копполы — Роман Коппола увидел девушку на обложке глянцевого журнала и был настолько очарован итальянской красавицей, что убедил своего дядю позвать Монику на роль вампирши в картину «Дракула».

Первым партнером по съемкам Беллуччи стал актер Киану Ривз, который при виде Моники буквально потерял дал речи. В конце съемочного дня Фрэнсис спросил у девушки, как она чувствует себя в роли актрисы. «Если все актеры такие милые и застенчивые люди, — ответила Моника, кокетливо обнимая Киану, — то почему бы мне не быть среди них?»

Женщина-добыча

В ГОЛЛИВУДЕ Беллуччи заметили, но телефон начинающей актрисы по-прежнему молчал — из-за сильного акцента режиссеры опасались доверять итальянке главные роли. Когда в 1995 году Монику пригласили в картину Жиля Мимуни «Квартира», девушка, не раздумывая, отправилась в Париж с твердым намерением очаровать всех и каждого. Первым в этом списке значился актер Винсант Кассель, который по сценарию был фатально влюблен в героиню Моники.

В реальности Винсант испытывал к Беллуччи прямо противоположные чувства. Ярко выраженная чувственность Моники будила в нем не желание, а агрессию. Холодные глаза, вечно всклокоченные волосы, сломанный в нескольких местах нос (в молодости парень работал в цирке), аристократическая заносчивость (Винсант был сыном великого французского актера Жан-Пьера Касселя, партнера Брижит Бардо) и едкий юмор — Кассель и внешне, и по поведению был похож на волка, готового в любую минуту наброситься на свою жертву. Рядом с ним Моника действительно чувствовала себя жертвой, вынужденной оправдываться за то, что не требовало оправданий — например за собственную красоту.

«Ты думаешь, что внешность — это все. С твоими губами и грудью тебе можно не работать на съемочной площадке, а просто стоять и улыбаться. С какой стати ты возомнила себя великой актрисой?» — нападал на девушку Кассель в перерывах между дублями. «Если ты пианист, у тебя должно быть пианино. Если гитарист — гитара. Ну а если ты актер, твой инструмент — это тело. Лицо, руки, ладони и глаза — мои рабочие инструменты», — спокойно отвечала Моника, стараясь выкинуть из памяти эпизод своей жизни, когда она действительно думала, что ей достаточно просто выйти на площадку и улыбнуться. Степень надрыва, с которой пара играла в кадре, и накал страстей, бушующий за пределами съемочной площадки, привели к тому, что после окончания работы над «Квартирой» Винсант и Моника поняли: они не могут разъехаться по разным городам.

Женщина-боль

ЗА СЛЕДУЮЩИЕ 7 лет пара успела многое: пожениться, обзавестись квартирой в Париже в районе бульвара Сен-Жермен (идея принадлежала Беллуччи), сняться вместе в картинах «Доберман» и «Братство волка» и стать одной из самых обсуждаемых киносемей.

Фильм «Малена» режиссера Джузеппе Тарнаторе, который ранее снимал актрису для рекламных роликов «Dolce & Gabbana», сделал Беллуччи всемирно знаменитой, а Винсана заставил задуматься. Что было общего у его красавицы-жены с несчастной женщиной Маленой, которую завистники забивают камнями и обривают наголо? В следующий раз эта мысль всплыла в памяти Касселя, когда его супруга готовилась к роли в картине «Необратимость».

«Насильник говорит своей жертве: «Ты считаешь, раз ты красивая, значит, все можно?» Насколько точно подсмотренный момент! Ведь кто-то воспринимает красоту как оскорбление. Гаспар — гений!» — Моника была одержима идеей сняться в «Необратимости» режиссера Гаспара Ноэ.

Прочитав 15-страничный сценарий к картине, Винсант пришел в ужас: мало того что по фильму беременную Беллуччи будут насиловать в подземном переходе, так еще Гаспар настаивал на том, чтобы именно Кассель сыграл ее супруга.

А началось все с того, что однажды режиссер предложил Винсанту сыграть вместе с женой в его новом порнографическом фильме. Актер наотрез отказался, в результате чего Моника, давно мечтавшая поработать с Ноэ, сильно обиделась на мужа. Недолго думая, Гаспар написал сценарий «Необратимости», который и принес супругам. Когда режиссер спросил Беллуччи, как далеко она готова зайти, актриса ответила, что пойдет до конца.

Сцена насилия, в которой героиню Моники жестоко насиловали, а потом разбивали ее голову об асфальт, снималась крупным планом и длилась по фильму 12 минут. Актрисе предстояло отработать шесть дублей. Нервы Моники были взвинчены до предела: с самого утра она не находила себе места, шепотом переговаривалась с Гаспаром и открыто игнорировала остальных. Винсанта попросили удалиться со съемочной площадки, поскольку Беллуччи не была уверена, что муж переживет все происходящее. Выдержит ли она сама, Моника не знала…

Только когда сцена была снята, актриса поняла, чего ей это стоило. Физическая усталость не шла ни в какое сравнение с психологическим напряжением: казалось, что этот эпизод Гаспар подсмотрел в самых кошмарных снах Моники.

На премьере «Необратимости» во время демонстрации сцены в подземном переходе Моника закрыла глаза, не в силах пережить эту боль еще раз, а Кассель смотрел и плакал.

Женщина-судьба

СУПРУГИ регулярно заводили разговоры о детях, но каждый раз приходили к выводу, что еще не время. Они оба находились на пике своей карьеры, а ребенок мог существенно помешать планам.

Фильм «Необратимость» начинался с фразы «Время разрушает все» и рассказывал о людях, которые не ценили отведенных им дней и в итоге потеряли все. Так случилось, что Гаспар напомнил Монике и Винсанту об одной очень важной истине: каждое солнечное утро может к вечеру обернуться трагедией.

Внезапно супруги поняли, что должны как можно скорее родить ребенка. Беллуччи втайне от мужа прошла медицинское обследование и получила неутешительный вердикт: возможность стать матерью минимальна. «Особенно в вашем возрасте… — добавил врач, глядя на 35-летнюю Монику, затянутую в черный атлас брючного костюма. — Работайте, снимайтесь в кино, а о ребенке не думайте. Если вам суждено родить, значит, вы забеременеете и без помощи медиков. С судьбой не поспоришь».

Не столько по совету врача, сколько по привычке Беллуччи продолжала работать: за «Необратимостью» последовала картина «Слезы солнца», «Матрица» и «Страсти Христовы», где актрисе досталась роль Марии Магдалины.

Работа отнимала у Беллуччи массу времени, Винсант также безостановочно снимался, поэтому супруги виделись крайне редко и общались преимущественно по телефону.

Проводя аналогию между «С широко закрытыми глазами», где сыграла супружеская пара Кидман — Круз, и «Необратимостью» с Беллуччи — Касселем (в обоих фильмах исследовалась интимная сторона семейной жизни), пресса активно обсуждала новость о разводе Моники и Винсанта.

Актер регулярно читал в газетах сплетни о романах его жены с Брюсом Уиллисом (партнером актрисы по «Слезам солнца») и Киану Ривзом («Матрица»), но эти публикации не вызывали в Винсанте ни тревоги, ни ревности. «Я знаю, что большинство мужчин на земле мечтают оказаться в объятиях Моники. Но мне от этого ни горячо, ни холодно», — заявлял Кассель.

При этом голос его был спокоен, ведь единственно важную вещь мужчина знал наверняка — где бы ни находилась его жена, перед сном он непременно услышит в трубке ее нежный голос.

Зимой 2004 года Беллуччи узнала, что беременна. Журналисты поздравили пару с воссоединением, но традиционно не получили ответных комментариев.

Будучи на седьмом месяце беременности, Моника повторила смелый поступок Деми Мур и снялась обнаженной для обложки журнала «Vanity Fair». Пресса ликовала, а Ватикан, напротив, обрушился на женщину с яростной критикой: по мнению Церкви, такое поведение было недостойно актрисы, только что сыгравшей роль Марии Магдалины.

«Я всего лишь хочу дать женщинам свободу, — ответила Беллуччи. — Быть актрисой — значит, проявлять свою женственность». Осенью 2004 года 39-летняя Моника родила дочь, которую супруги назвали Девой.

Женщина-королева

КОГДА режиссер Терри Гиллиам, работающий над картиной «Братья Гримм», предложил Беллуччи роль красавицы-Королевы, которая пытается вернуть себе молодость с помощью магии, актриса рассмеялась: «Уж не хочешь ли ты сказать, что я и есть та самая королева, чьи лучшие годы давно позади?»

«Я считаю, что ты — женщина-хамелеон, которая может менять свой облик, не прибегая к колдовству, — ответил Терри. — Ты была и секс-бомбой, и мученицей, и святой, но ни разу не играла злодеек. Неужели тебе неинтересно попробовать себя в новом амплуа?»

Пожалуй, это был единственный аргумент, который мог убедить Монику вернуться к работе. Трехмесячная Дева сопровождала мать на съемках, а Беллуччи в перерывах между дублями покидала съемочную площадку, чтобы покормить ребенка грудью.

На премьеру картины «Братья Гримм», которая была показана на кинофестивале в Венеции, Моника приехала без мужа, зато с 11-месячной Девой на руках. «Несмотря на то что это сказка, фильм весьма поучительный, — рассказывала актриса, баюкая малышку. — Многие люди считают, будто их образ — это и есть их личность. С возрастом такой человек разрушается до основания: теряя маску, он теряет себя».

«Какой именно экранный образ нравится вам больше остальных — Малена, Клеопатра, Королева? Какой фильм вам наверняка захочется пересмотреть?» — пытали актрису журналисты.

«Когда я состарюсь, то лучше буду смотреть на своих детей, чем пересматривать фильмы со своим участием, — холодно ответила Моника. — Если бы вы задали мне этот вопрос лет 10 назад, то наверняка получили бы от меня совершенно иной ответ. Как сказал один мой хороший друг: «Время разрушает все. Все, что не имеет истинной ценности».