05.10.2007
“Чечененок не виноват!” Аплодисменты…
Михалков закончил войну на Кавказе
Между фильмом Сиднея Люмета “12 разгневанных мужчин” и фильмом Никиты Михалкова “12” — сходство сугубо формальное. Интереснее сравнить “12” с “Апокалипсисом сейчас” Фрэнсиса Форда Копполы. “Этим фильмом американцы выиграли вьетнамскую войну”, — сказал о картине Копполы французский философ Жан Бодрийяр. Россия — не Америка, гражданскую войну выиграть невозможно. Михалков пытается хотя бы ее завершить.
Слово офицера-художника
Среди патентованной интеллигенции хвалить Михалкова — признак дурного вкуса. Михалков в этой среде некто вроде представителя президента. А интеллигент обязан быть в оппозиции. Однако нелюбовь тоже должна быть пылкой, искренней, переходящей в ненависть, а среди хулителей Михалкова преобладают халтурщики. Их обвинения избиты, потому скучны: Михалков развалил Союз кинематографистов, Михалков мнит себя царем-батюшкой, Михалков засадил нацболу в лицо ботинком. Еще пеняют, что вечно норовит примерить какой-нибудь мундир — то императорский, то комдива, то вообще офицера спецназа ГРУ, как в “12”. Зачем он это делает, Михалков ответил в тех же “12”.
“Даю вам слово”, — говорит его герой, увлекающийся на пенсии рисованием акварелек. Герою возражают: мол, слово художника недорого стоит. И герою приходиться раскрыться: “Если вас не устраивает слово художника — даю слово офицера”. В этот момент зритель понимает, что блестящая нитка на шее старшины присяжных — не серебряная побрякушка, а цепочка армейского жетона-смертника. Звенья у нее характерные — полые шарики.
Так что Михалков примеряет мундир не потому, что в детстве не наигрался в войну, а чтобы поверили.
Художники нынче не в чести — не Возрождение на дворе и не “оттепель”. Так, может, хоть офицера послушают?
Ну, может, не всякого, а из ГРУ? Короче, не от хорошей жизни переодевается Михалков. И зря.
Когда он появился в “Сибирском цирюльнике” императором на коне, я, например, ему не поверил. Только подумал: “Вот молодец Никита Сергеевич! Как уверенно держится в седле!” В “Жестоком романсе” он тоже на лошади ездил, но в “Цирюльнике” усложнил задачу: скакал по скользкой брусчатке, да и еще и с внуком на руках, — чистый цирк! А на просмотре “12” я увидел, как художник властвует над толпой безо всяких коней, саблей и эполетов. Вот как это выглядело.
Реплика:
— Чеченский ублюдок убил офицера Российской армии!
Зал аплодирует.
Реплика:
— Вы рассуждаете, как типичный еврей!
Зал аплодирует.
А дальше происходит маленькое чудо.
— А вы хотите, чтобы я рассуждал, как покойный Ясир Арафат? — парирует еврей и тоже срывает аплодисменты.
И наконец:
— Чечененок не виноват!
Аплодисменты, переходящие в овацию. И все это в первые сорок минут. Слово художника стоит дорого.
“Чечененок не виноват!” — рефрен фильма. Его десятки раз повторяют двенадцать разгневанных мужчин. Те, кто в самом начале готов был отправить этого чечененка в лагерь пожизненно. “Чечененок не виноват!” Трибун Михалков вдалбливает эту фразу в толпу. Чтоб до автоматизма, чтоб от зубов отскакивало. Кто виноват — он объяснит в финале, а для начала зазубрите, как “Отче наш”: “Чечененок не виноват!”
И здесь особенно ценно, что Михалков в нашем сознании — часть исполнительной власти. И сегодня он, пожалуй, единственный ее представитель, так страстно вступившийся за чечененка. И вот когда до публики дойдет смысл этой фразы, война на Кавказе закончится.
Пьеса для зарешеченного пианино
Хулители замечают в “12” массу лобовых, неуклюжих метафор. Ну, например, пианино за решеткой, спортзал, грубо ассоциирующийся с Бесланом, компьютерный воробей, символизирующий то ли святой дух, то ли русский народ.
Начнем со спортзала. То, что он навеян Бесланом, — очевидно. В самом начале брошенный баскетбольный мяч застревает между щитом и корзиной и висит там, как висела бомба в Беслане. Я и не сомневался, что мяч в конце концов упадет, гадал только — когда. Для чего Михалкову нужны эти трагические ассоциации? А может, ему было нужно, чтобы зритель помнил о Беслане. И чтоб оправдал чечененка именно в таких невыгодных декорациях, а значит, оправдал осознанно, а не потому, что временно попал под обаяние актеров.
Теперь — о зарешеченном пианино. Кто-то из критиков предположил: этот образ означает, что культура у нас за решеткой. Вот уж действительно лобовое толкование. А ведь пианино — известный символ чеченской войны. 30 декабря 1994 года после первых бомбежек Грозного такое же пианино стояло посреди руин. Прохожий чеченец сыграл на нем “Собачий вальс”. Эта сцена широко известна благодаря оператору РТР Вадиму Андрееву из группы Сладкова. А еще, возможно, это самоцитата из фильма тридцатилетней давности: мол, почувствуйте разницу социального контекста. А еще возможен Шекспир — помните фразу Гамлета: “Меня можно расстроить, но играть на мне нельзя”? Присяжный в исполнении Михаила Ефремова играет на пианино, просунув руки через решетку. Это он на арестанте играет. Потом играет герой Маковецкого. Сыграли каждый свою пьеску — и разошлись. Короче, нормальная метафора.
А компьютерный воробей, залетевший в спортзал, особенно прекрасен. В конце фильма герой Маковецкого распахивает окна и обращается к воробью с чудовищной репликой: “Хочешь лететь — лети. Хочешь остаться — останься. Но решай все это сам!” Для чего тонкий Михалков так испортил финал лобовой сценой? А это, извините, проявление гражданственности. Михалкову мало развлечь публику — он хочет указать ей путь к спасению. Указать его максимальному числу людей, включая и не самых сообразительных. Указать так, чтоб дошло до последнего дурака. Ради этого он готов испортить собственное кино. Для художника — это подвиг.
Мнимая политкорректность
Поговорим о мелких деталях. С недавнего времени, кажется, с легкой руки Мела Гибсона, появилась в кино мода на аутентичность. Индейцы говорят на языке майя, Христос — на арамейском, монголы Бодрова-старшего — на монгольском, а чеченцы у Михалкова — на чеченском языке. Это хорошо, это признак уважения.
Вспомните, как говорят чеченцы в фильмах Балабанова: “Слюшай, дарагой! Зарэжу, мамой клинус!” Михалков первым ввел в русский кинематограф чистую чеченскую речь.
Достоверна эпизодическая роль Руслана — отца чечененка Умара. “Идите своей дорогой, — говорит Руслан боевикам, — а у себя дома мы сами разберемся”. А ведь Руслан по сценарию мирный чеченец, но разговаривает с вызовом, выказывая неведомую в наших краях доблесть обывателя, которому для того, чтобы быть храбрым, необязательно обвешивать себя оружием. Очень точно схваченный чеченский тип.
Поверхностному зрителю непонятно, за что боевики убили Руслана. Этот зритель винит Михалкова в конъюнктурной политкорректности. Мол, все устроил так, чтоб русские в этой картине чеченцев не убивали. А дело не в этом. Руслан открыто дружит с Володей — капитаном ГРУ. За такую дружбу боевики вполне могут убить. Есть еще миф, что чеченцы стараются не убивать соплеменников: кровная месть и все такое. Миф устарел. Для боевиков-ваххабитов, отринувших чеченские адаты, убить своего — уже не проблема. Почитайте сводки из Чечни.
И еще одна деталь. Откуда мы знаем, что Володя — капитан именно спецназа ГРУ? А это в фильме показано. Володя сидит за столом с Умаром, а просветы на его капитанских погонах — синего цвета. Такие, как у десантников и у ГРУшников. И в этой правдивой мелочи тоже угадывается михалковское уважение к своим героям.
Батальная сцена
Противники засели в домах, стоящих напротив. По улице между домами идет мальчик с собакой. Кто-то стреляет из гранатомета — и начинается рубилово. Стреляющих мы не видим. Только ужас мальчика и собаки, пунктир трассирующих пуль и чудовищный грохот. Этой сценой Михалков показал, насколько современное оружие несоразмерно человеку. Тысячной доли мощи этого оружия достаточно, чтоб убить. Я говорю не о вакуумных бомбах — о простом автомате Калашникова. Кто хоть раз из него стрелял, поймет, что я имею в виду. Какие уж тут батальные сцены в кино о современной войне! Любой, кто высунет голову, разлетается на куски. И никакой красоты в современном военном искусстве нет. Только обезличенный грохот и смерть. В кадре у Михалкова на броне БТРа лежит труп солдата. Режиссер пощадил зрителя. На этой войне трупы выглядят куда страшнее.
И собака, несущая в зубах мертвую человеческую руку с обручальным кольцом, — тоже из жизни. Собак с такой ношей видели, например, 27 декабря 2002 года, когда террористы взорвали в Грозном Дом правительства, — 73 погибших, около 600 раненых. Кровавый снег по щиколотки и псы-мародеры с кусками человеческой плоти в зубах. Этих собак потом перебили, многие их видели, но никто не успел снять. Михалков — снял.
Разоблачение скинхеда
Доводы скинхедствующего таксиста, героя Сергея Гармаша, Михалков опроверг с помощью грузина-хирурга, виртуозно владеющего не только скальпелем, но и боевым ножом. То есть опроверг силой, единственным аргументом, понятным такой публике. На самом деле все эти фашиствующие ребята как бойцы ничего из себя не представляют. А вся их доблесть ограничивается избиением в кровь собственных малолетних детей и заочных обзываний чеченцев ублюдками. Еще они могут до смерти напугать маменькиного сынка из Гарварда да обхамить старого безобидного еврея. На этом их брутальность заканчивается. А случись что — такой горлопан и нож толком держать не умеет. Я интересовался у тех, кто воевал на Кавказе, встречали ли они скинхедов среди наших контрактников. Казалось бы, им там самое место. Где, как не на войне, в Чечне, можно в полной мере воплотить в жизнь лозунг: “Россия для русских!”? Никто таких не припомнил.
Кто виноват и что делать?
Теперь о главном. Один известный критик углядел в фильме чуть ли не начало президентской кампании самого Михалкова. Поразительная близорукость для мэтра. Можно ли представить политика с предвыборным лозунгом “Чечененок не виноват”?.. Дальше — больше: не виноваты евреи, коммунисты и даже жулики-бизнесмены в “Ролексах”, сколотившие личное состояние на наших могилах. И даже государство не виновато. Государство само по себе — без народа — чистая формальность, фикция, штатное расписание. Государство в фильме играет Александр Адабашьян, судебный пристав, с его замечательной репликой: “Не бойтесь, это я”. А его никто и не боится. И вот получается: раз никто не виноват во всех наших бедах — значит, виноваты мы сами. Наше гражданское равнодушие, неспособность довести до конца дело, которое не имеет к нам непосредственного отношения. Неспособность, извините, поставить общественное выше личного. Все по отдельности — более или менее успешные люди: гендиректор телеканала, глава представительства японской фирмы, клоун из знаковой, опостылевшей и тем не менее рейтинговой программы “Аншлаг”, университетский декан, работяга-таксист, хирург, пенсионер-метростроевец с медалью “За трудовую доблесть”… Ни одного маргинала — и ни одного гражданина. Посидели, потрындели, разошлись. Можно ли представить в России кандидата в президенты (или хотя бы в депутаты облсовета) с таким предвыборным лозунгом: “Перестаньте искать врагов — взгляните на себя”? Много он соберет голосов? Проще начать новую войну на Кавказе.
Другой рецензент обиделся за интеллигенцию. Почему, дескать, самым положительным героем фильма оказался не физик, не демократ, не декан, не еврей на худой конец, а офицер ГРУ…
Думаю, и этот пример Михалков взял из жизни. Помните недавнее дело капитана Ульмана из того же ГРУ? За него вроде вступились простые граждане, но никто из тех, кто имеет влияние, — ни депутаты Госдумы, ни высокопоставленные чиновники, ни деятели науки и культуры, ни влиятельные бизнесмены, ни знаменитые правозащитники. Да и простой народ вступился робко, с оглядкой: не выходил толпами на улицы, не объявлял акций неповиновения. Отдавая Ульмана на произвол властей, народ думал, что потеря невелика — одним убийцей меньше. Народ отдал его ропща, но без боя. И вместе с ним без боя отдал огромный кусок своей свободы. Потому что позволил власти проигнорировать два оправдательных вердикта присяжных. Не Ульмана надо было защищать, а незыблемость вердикта. Сдав капитана, народ продемонстрировал уровень своего гражданского самосознания: с теми, кто нам не нравится или хотя бы вызывает сомнения, власть может поступать, как ей вздумается.
И если бы офицер ГРУ Ульман не эвакуировал группу прямо из зала суда, гнить разведчикам в зоне. А так они на свободе уже полгода, и никакой судебный пристав Адабашьян не может их отловить. Так что вариант развязки, предложенный Михалковым, пока единственно реальный.
Киноляпы
Я заметил два. Во-первых, герой Михалкова, офицер ГРУ, участвовавший в Кавказской войне, не мог заседать в судебном процессе по делу об убийстве такого же офицера ГРУ пасынком-чеченцем. Это чревато предвзятостью. Его бы просто отсеяли при отборе присяжных.
И второе. В фильме достаточно точно указано время действия. По сцене с подушкой с клеймом 1967 года и по реплике таксиста о возрасте его сына можно понять, что действие происходит между 2005 и 2007 годом. То есть сейчас. Чечененок, судя по всему, родился примерно в 89—90-м. И вот чечененок спит, а ему снятся Горбачев и Ельцин. Чечененок мчится на велосипеде по горной дороге, а эти персонажи вещают что-то о дружбе народов с трибун, стоящих на обочине. Этого не может быть. Мальчик просто не застал Горбачева, и сниться он ему не может. Но если ему все-таки снятся Ельцин и Горбачев, то почему не снится Путин? Трибуны с Путиным в фильме нет. И это явный киноляп Михалкова. Очевидное недоразумение. Впрочем, простительное. Проблема ведь, как выяснилось, не в Путине, а в нас самих.
Вадим Речкалов
Московский Комсомолец Ру
05.10.2007
Жертва “Изгнания”
Мария Бонневи: “Костя Лавроненко нравится мне как мужчина и актер”
“Изгнание” — чрезвычайно грустный фильм. И все же вспоминается старый анекдот: “Товарищи из зала интересуются, за что убили женщину?” Роль главной героини и добровольной жертвы досталась Марии Бонневи, актрисе шведского Королевского театра, любимице Ингмара Бергмана, сыгравшей массу ролей в кино. Ради нее режиссер Андрей Звягинцев отложил съемки фильма на год. Вопреки расхожему представлению о скандинавской холодности Мария эмоциональна и улыбчива. Как жилось ей в тягостной атмосфере фильма? Об этом и многом другом актриса рассказала “МК”.
— Мария, знаете, как Андрей Тарковский работал с актерами? Он доводил их до нужного состояния изматывающим ожиданием начала съемки. Андрей Звягинцев, который как бы является последователем Тарковского, пользуется этой системой?
— Иногда да. Но строгим режиссером я его не назову. Мне нравится, что он никогда не сдается. Андрей делал дубль за дублем, искал то, что ему нужно. Многие режиссеры нацелены на результат: сняли — и спасибо, все прекрасно. С Андреем этот процесс более болезненный: все время боишься, что станешь не на ту дорогу. Он научил меня тому, что важен порой не сам ответ, а дорога, которая ведет к нему. Я его спрашивала после дубля: “Ну что, получилось?” А он говорил: “Не знаю. Посмотрим”.
— Самая человечная и впечатляющая сцена в “Изгнании” та, где ваша героиня плачет так горько и неукротимо, что у нее течет из глаз, из носа. Сыграно на пределе.
— Это самый сложный момент в роли. Мы репетировали в Швеции с Кристиной (переводчицей. — В.Г.) в первую очередь именно этот монолог — я ведь должна была играть на русском языке. Я сильно нервничала, но не из-за языковых сложностей. Мне казалось — это просто невозможно сыграть! И во время съемок этой сцены я очень волновалась. Слишком многое должно было совпасть в тот момент.
— Вашу героиню муж заподозрил в том, что она ждет ребенка от другого. Она знала, что никакой измены не было, что это его ребенок, и все же согласилась сделать аборт, а потом покончила с собой. Ее поведение непостижимо. Как вы это мотивируете?
— Любовью. Моя героиня Вера, умирая, оставляет детей, убивает ребенка внутри себя. Но в течение многих лет она пыталась завоевать своего мужа Алекса, подойти к нему как можно ближе. А он шел своей дорогой, не оборачиваясь, руководствуясь своими эмоциями.
— Очень мрачными эмоциями.
— Я не осуждаю его.
— Но это же он заставил Веру сделать аборт и она безропотно подчинилась.
— Я бы не хотела морализировать по поводу Вериного поступка. Люди, которые собираются покончить жизнь самоубийством, очень долгое время носят в себе глубокую боль. Я как-то беседовала с женщиной, психологом, которая работает с самоубийцами. Она сказала, что они не осознают последствий. Просто таким образом надеются освободиться от бесконечной боли. Веру я не осуждаю еще и потому, что умереть для нее — последняя возможность вернуть Алекса к жизни.
— То есть она сознательно приносит себя в жертву?
— Конечно, и делает это из любви. Но я не хотела бы особенно возвышать Веру. В сущности, она обычный человек, с обычными проблемами.
— Вы снимались с такими актерами, как Жерар Депардье, Антонио Бандерас. Какими партнерами они были?
— Они вовсе не холодные, надменные кинозвезды, а очень теплые, открытые люди. Антонио Бандерас — общительный, разговорчивый. Он постоянно разговаривал со съемочной командой о политике, много курил, был очень активен. В фильме “Тринадцатый воин” у нас с ним было не так уж много сцен, но он всегда вел себя по-джентльменски. Когда кончились съемки, я поняла, что он все-таки звезда: сел в машину и без лишних слов уехал. Раз — и его уже нет. Жерар Депардье — человек с очень большим юмором. Я думаю, ему нужно веселье, потому что он очень много работает. Одновременно с нашей картиной “Я — Дина” он снимался в куче других фильмов. Жерар прилетал на своем вертолете на север Норвегии. И всем женщинам в группе — всем-всем — дарил шелковые платки. Это был очень красивый жест.
— Каков на этом фоне наш Константин Лавроненко? В “Изгнании” он такой холодный, отстраненный.
— Я никогда не встречала человека, который был бы настолько противоположен своей роли. Костя очень мягкий, нежный. Когда он должен был, по сюжету, ударить меня так, что я падала, он каждый раз заботливо меня поднимал и очень за меня беспокоился. История в фильме такая болезненная, напряженная, и это хорошо, что между дублями он все время смеялся. Есть единственная сцена, где мы лежим с ним в кровати. Единственный раз, когда Вера и Алекс так близко друг к другу. Я чувствовала себя несколько напряженно — будто мы находимся в таких отношениях в реальной жизни. Я видела Костю в “Возвращении”, он там такой магический!
Когда я узнала, что в “Изгнании” главную мужскую роль будет исполнять именно он, то еще больше захотела сыграть в этом фильме. Я горжусь тем, что у меня был такой партнер.
— Он вам нравится как актер или как мужчина?
— И тем, и другим.
— В театре вам довелось работать с великим режиссером Ингмаром Бергманом.
— От него шла безумная энергия. Поэтому он был так невероятно привлекателен — недаром у него было много женщин. Это притягательность пламени, которое очень ярко горит. Когда я только начинала работать в театре, каждый раз, приходя туда, я страшно нервничала перед встречей с Бергманом. В то же время мне хотелось, чтобы он ко мне подошел и сказал: “Ты будешь играть в моем спектакле”. Позже я работала в его радиопостановке. Как раз перед этим шведская критика разругала мою роль в одном фильме. Бергман знал об этом. Безумно печальная, я приехала на радио, и у нас с ним зашел разговор о критике. У него была черная книжка, в которую он записывал всех, кто сделал ему что-то плохое или написал о нем критический отзыв.
Бергман говорил: “Мне очень сложно прощать”. Он признавал, что это по-детски, но ничего не мог с этим сделать. Он был настолько же чувствителен, как и я. Против критики нет защиты, меня это сильно расстраивает.
— Но прощать вы умеете?
— Возможно, я даже слишком часто прощаю людей.
— Режиссер фильма “Я — Дина” Оле Борнедаль сказал о вас: “Это женщина, которую мужчины одновременно хотят и боятся”.
— Да, я слышала что-то такое. (Смеется.) Дело в том, что я редко раздражаюсь, и все воспринимают меня как спокойного человека. А когда мужчины узнают, что я могу по-настоящему рассердиться, они, наверное, думают: “Вот обманщица!”
— Вы сегодня в черном. Это ваш любимый цвет?
— Белый и черный.
— А стиль одежды?
— Сороковых годов прошлого века. И я мечтаю сняться в фильме, посвященном военному времени. В нем много драматизма и страсти. Мне очень нравится Мерил Стрип в “Выборе Софи”.
— Роли, подобные этой, требуют невероятных душевных затрат. Это сказывается в частной жизни?
— Конечно! Например, страдания Веры я переживала как собственные. Я должна была так же сильно подвергаться боли, как и она, чтобы максимально приблизиться к ней. Именно поэтому на съемках так важно было посмеяться, расслабиться. В то же время для меня “Изгнание” — это прославление жизни. А Андрей Звягинцев иногда идет в какую-то противоположную, черную сторону. Но меня очень трогает его восприятие мира, его способ рассказывать истории. Жизнь — тяжелая штука, она как болезнь. Дети, природа, вода, цветы — вот то немногое, что позволяет почувствовать счастье.
— Вы такая пессимистка?
— В юности у меня часто бывали черные полосы, я их тяжело переживала. Но могла быстро переключиться, почувствовать радость хотя бы от того, что весной можно надеть легкие туфельки, ощутить свободу движения. А сейчас меня расстраивает, когда заканчивается что-то хорошее. Ужасно было осознать, что наш фильм “Изгнание” закончился, что я не увижу этих людей. А иногда думаешь: “Ведь мне уже никогда не будет шестнадцать лет, когда все только открывалась передо мной”. Но в этом есть и красота жизни.
Московский Комсомолец Ру
Валерия Горелова
05.10.2007
Эммануил Виторган: Если тебе изменила жена, посмотри на себя в зеркало
Эммануил Виторган - сам себе памятник.
В канун 50-летия творческой деятельности популярный актер рассказал «Комсомолке» о творчестве, своем «кладбище ролей» и женщинах
Всеволод ЕРЕМИН.
«Я всегда соглашаюсь играть мерзавцев»
- Полвека лицедейства изменили ваш характер?
- Безусловно. Я прожил огромное количество чужих жизней, и на подсознательном уровне некоторые черты характера героев перешли ко мне. Может быть, я и не замечал сразу, но потом ловил себя на том, что оцениваю какую-то ситуацию с позиции некогда сыгранного мною героя. Я часто играл отрицательных персонажей, поэтому мог и сам стать злодеем. Но плохие качества ко мне как-то не прилипали. Поэтому я всегда легко соглашался и соглашаюсь на роли мерзавцев.
- Вы с первого раза поступили в институт?
- Да, мне просто очень повезло. Я сразу же поступил в Ленинградский театральный. Попал к потрясающему педагогу Борису Вульфовичу Зону, который воспитал и Алису Фрейндлих, и Сергея Юрского. Меня окружали талантливые ребята. Да и потом на протяжении всей карьеры я работал с отличными людьми, профессионалами своего дела. Так что в плане профессии я абсолютно счастливый человек.
- А как же «кладбище несыгранных ролей», которое есть у каждого актера? Или вы в этом смысле исключение?
- Есть и у меня такое «кладбище». Но оно небольшое и не слишком окропленное моими слезами. В молодости случались моменты, когда думал: «Вот бы сыграть этого, вот бы этого». Был спектакль Бориса Морозова «Сирано де Бержерак». Там Сирано играл Сережа Шакуров, а Роксану - моя первая жена Аллочка Балтер. Я играл Кристиана. А мне, конечно, хотелось выходить на сцену в образе Сирано. Я белой завистью завидовал Шакурову, но все равно после каждого спектакля подходил к Сереже, поздравлял его.
Неосуществленные мечты по большей части относятся к периоду юности. Ведь я начинал работать в то время, когда молодым актерам не давали играть ни Ромео, ни Джульетту. Юных шекспировских героев распределяли по народным артистам СССР.
- А молодые артисты чем занимались?
- Их занимали в массовке или давали маленькие эпизодические роли. Зная, какая судьба ожидает меня на больших сценах известных театров, я после окончания института вместе с друзьями отправился в маленький город Псков. Два сезона мы там вкалывали как угорелые. Там у нас каждые два месяца были премьеры, обновление репертуара.
«Я знаю финалы всех конфликтов»
- Вы уходили из стольких театров, иногда хлопнув дверью. Как при этом удается сохранить хорошие отношения? Про вас никто из актерской среды плохо не говорит.
- Я довольно мягкий и спокойный человек. Не могу ударить, оскорбить. И обижаюсь совсем ненадолго. А если мне человек неприятен, то я не буду строить против него козни, а просто прекращу общаться. Я знаю финалы всех конфликтов, поскольку уже переживал их в кино, в театре. Я умею прощать. Единственное, чего никогда не приму и не пойму, - как можно лишить другого человека жизни.
- Но при этом не раз выступали перед заключенными.
- Я просто всегда хотел донести до них, что нужно жить по-человечески. Расскажу один забавный случай. Как-то я возвращался после спектакля домой на троллейбусе. Уставший, раздраженный. Вдруг слышу голос за спиной: «Сколько время?» Смотрю на часы, которые мне недавно подарили друзья, отвечаю. Тут мне на ухо тот же голос говорит: «Снимай часы. Поносил и хватит. А то перо под ребро получишь». И я со словами «Иди ты в ж..у» поворачиваюсь к этому «гражданину». Пауза. Мужик смотрит на меня ошалело, потом выдает: «Ой, простите, пожалуйста. Вы приезжали к нам в колонию и так хорошо про жизнь говорили. Хотите, я со всех в этом троллейбусе часы сниму и вам отдам?»
«Мы стояли в очереди на квартиру 7 лет»
- Где вам лучше жилось: в России или в СССР?
- Везде есть свои плюсы и минусы. В те времена у нас практически ничего не было. Мы с Аллочкой стояли в очереди на квартиру семь лет. И это при том, что оба уже были известными актерами. У нас не было возможности платить фарцовщикам огромные деньги за пластинки, поэтому мы переписывали песни на рентгеновские снимки. Я до сих пор храню книгу Булгакова «Роковые яйца», напечатанную на папиросной бумаге. Я прятал ее в собрании сочинений Ленина. Не было практически ничего. Зато была некая духовность.
Сейчас же можно купить все что угодно. Любые книги, качественные записи любой музыки. И у востребованных актеров есть на все эти удовольствия деньги. Но в Советском Союзе актеров уважали и любили все - от министров до зеков. А сейчас? Что ни неделя, то новость: у одного известного артиста обчистили квартиру, другого избили до полусмерти в подъезде.
Дамы сердца актера: жена Ирина Виторган (слева) и первая супруга - покойная Алла Балтер.
- На протяжении всей жизни вас окружали очень красивые женщины. Признайтесь, вы ловелас?
- Ирочка, я ловелас? - улыбаясь, обращается к жене. - Ира говорит, что нет. Я когда начал заниматься в драмкружке, то напрочь забыл о девочках, полностью погрузившись в творческий процесс. Потом-то я, конечно, наверстал. (Улыбается.) А вообще я преклоняюсь перед женщинами и надеюсь, что ни одну не обидел. Я считаю, что нет женщин с плохими характерами. А если и есть, то это вина нас, мужиков. Даже если тебе изменила жена, то подойди к зеркалу и увидишь, из-за кого она это сделала.
- То есть вы хорошо знаете женщин?
- Нет, ни в коем случае. Они для меня такая загадка! Просто поразительные существа. Каждая индивидуальна. С ними стоит жить даже только ради познания.
- А как вы обычно отдыхаете?
- Совсем недавно построили себе домик. И там я люблю просто лежать на диване и читать. Я не люблю рыбалку, охоту. Мне нравится спокойствие. Еще люблю готовить. Любимое блюдо - жареная картошка, я же дитя войны. Для меня вообще не проблема приготовить, постирать, убраться в квартире. Когда работаешь руками, в голову приходят свежие, оригинальные и очень важные мысли и открытия. Я, даже когда мою пол, думаю о вечном.
- В честь юбилея вы приготовили какой-нибудь сюрприз?
- Я решил отметить круглую дату без помпы. Не люблю пафосных вещей, я же не тщеславный человек. Специально к этому дню я создал моноспектакль. Пригласил всех своих друзей и людей, которые многое сделали для меня и были со мной все эти годы. Не могу рассказать сюжет спектакля, поскольку он весь как одна большая загадка. Могу сказать лишь одно: там я играю человека, который ждет телефонного звонка. Жизненно важного звонка. И пока я жду его, рассказываю про свою жизнь. Надеюсь, что всем понравится мой подарок.
Комсомольская Правда Ру
05.10.2007
Наталья Швец: Мне уже ничего не страшно!
Бывшая возлюбленная Дмитрия Дюжева спокойно прыгает с парашютом и выходит голой на сцену
Наталья ШВЕЦ
В последнее время ее карьера в кино пошла на взлет. Совсем недавно мы видели Наталью ШВЕЦ в сериалах «Погоня за ангелом» на НТВ и «Секунда до…» на Первом канале. На Первом же зимой планируется и показ сериала «Морозов», где героиня Наташи убивает человека, пытавшегося ее изнасиловать, а любимый берет вину на себя и попадает в тюрьму. А вот объектом для папарацци и персонажем светских хроник Наталья стала в период близких отношений с Дмитрием ДЮЖЕВЫМ. О жизни, творчестве и любви с актрисой побеседовал наш корреспондент.
Инесса ЛАНСКАЯ
- Наташа, в сериале «Погоня за ангелом» вашей героине пришлось много драться, причем происходило это без привлечения каскадеров. Вы действительно такая крутая?
- Жизнь заставила стать суперменшей. Для этой роли я полтора месяца упорно занималась карате с персональным тренером, а Егор Бероев обучался айкидо. До этого ведь у меня были только лирические роли, а здесь - первая отрицательная. Я все время размышляла, что заставило мою героиню стать киллером. Но ответа так и не получила. Почему, например, у мужчины есть жена и ребенок, а он при этом - сексуальный маньяк? Нет ответа. Ну вот есть такие люди с психологическим сдвигом. В мифическом сериале «Секунда до…» я сыграла настоящую ведьму. А недавно завершила работу в 12-серийном телефильме «Морозов».
- Вы легко соглашаетесь на съемки в сериалах?
- Абсолютно. Какая разница - полный метр или сериал, главное - достойно сделать свою работу, не халтурить. Я никогда не осуждаю артистов, которые снимаются в рекламе или сериале. Деньги ведь нужно зарабатывать.
Летела как птица
- В антрепризном спектакле «Ромео и Джульетта» вы выходите на сцену полностью обнаженной. Как вам далась эта роль?
- Нормально. Я этим летом прыгнула с парашютом, поэтому мне уже ничего не страшно. Целую минуту парила в свободном падении.
С ДРУГОМ ЕВГЕНИЕМ ПРОНИНЫМ: разговоры о их романе актриса пресекала на корню
Рядом со мной падал оператор с камерой на голове. Вот так я решила побороть свой страх высоты. Мандраж был в самолете, а потом классно, ты летишь как птица…
- У вас много совместных работ с режиссером Кириллом Серебренниковым. С чего началось ваше сотрудничество?
- Он заметил меня еще на втором курсе Щукинского училища и пригласил в сериал «Ростов-папа». Это была судьба, мой счастливый лотерейный билет.
- Как вам работалось с Олегом Меньшиковым в спектакле Серебренникова «Демон»?
- Олег Евгеньевич - замечательный партнер, никогда не давал почувствовать, что он - мега-звезда, не требовал какого-то особого к себе отношения.
- Могли в него влюбиться как в мужчину?
- Я в тот период была влюблена и жила с другим человеком.
- Как относитесь к тому, что становится все больше мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации?
- Возможно, в этом виноваты женщины? Их грубость, невнимание, излишняя амбициозность. У меня, кстати, есть друг-гей, в трудную минуту он всегда рядом со мной, очень близкий для меня человек. Своей ориентации он не скрывает, и это нормально, ужасно, когда морочат девушкам головы.
Отелло и Дездемона
С ДМИТРИЕМ ДЮЖЕВЫМ...
- Вы были такой красивой парой с Дмитрием Дюжевым, почему же расстались?
- Не хочу ворошить прошлого, было - и прошло. Это была замечательная страница в моей жизни, но я сумела ее перевернуть и жить дальше. И сейчас у меня - не менее прекрасный период. Мы с Димой играем в одних спектаклях, вот сейчас репетируем Шекспира. Он - Отелло, я - Дездемона. Мы расстались уже три года назад, обид друг на друга не держим, нормально общаемся. Мы ведь профессиональные люди.
- Писали, что в период вашей совместной жизни вы ждали ребенка…
- Что вы?! Это пресса придумала, мы с Димой были ужасно удивлены, так как жили очень уединенно, не давали никаких интервью, эта история раскручивалась независимо от нас. Что поделаешь… После выхода фильма «Остров» все стали писать, что Дима уходит в монастырь. Он, бедный, не знал, куда засунуть телефон. Все бесконечно звонили и спрашивали, правда ли это?
- И все-таки сложно вам придется в этом спектакле. Ведь у Отелло и Дездемоны - такая любовь, страсть, такая ревность с его стороны! Не боитесь снова влюбиться в Диму?
- Это всего лишь работа. Сейчас у меня - замечательный роман, и я ничего не хочу в своей жизни менять.
...были очень красивой парой
- У вас есть собственная квартира?
- Нет, пока еще снимаю. Конечно, хочется своего угла, но никак не получается. Может, со временем театр поможет с жильем, но я совсем недолго состою в штате МХТ имени Чехова. У меня очень достойная зарплата в театре, но я не умею копить деньги, зато хорошо их трачу. Люблю дарить подарки, у меня же и отец, и мама, и брат. Не так давно подарила брату мотоцикл. Машины у меня тоже нет, езжу на такси и на метро.
- Какой самый романтический подарок вы получили от мужчины?
- Любящее сердце. А еще я бы очень хотела, чтобы мой любимый приехал в Севастополь и попросил моей руки у моего отца. Такого пока еще не было. Я выросла в атмосфере любви, родители уже 30 лет женаты, а папа до сих пор говорит о маме «Вот моя девочка идет!» Я ищу такого же чувства.
КАДР ИЗ ФИЛЬМА «ЧЕРВЬ»: раздеться в кадре для актрисы не проблема
- Можете выйти замуж за артиста?
- Конечно, я и сейчас влюблена в актера, но имени его не назову, так как в наших отношениях не все ясно, есть много проблем.
- Родственники в Севастополе вами гордятся?
- Очень. Я ведь совсем не хотела ехать в Москву и становиться артисткой, это мама и бабушка настояли. В «Щуку» я поступила очень легко. И потом плакала, что остаюсь в Москве, которая мне совсем не понравилась. В детстве я мечтала быть археологом.
- Вы не комплексуете по поводу возраста?
- Я не ощущаю своих 28 лет, надеюсь, что к «тридцатнику» у меня уже будут и семья, и ребенок.
Экспресс Газета Ру
05.10.2007
Джонни Депп работает на собак
ДЖОННИ С ЖЕНОЙ И ДЕТЬМИ: актер не стал рисковать здоровьем близких
Голливудская кинозвезда Джонни ДЕПП тратит на содержание двух своих псов десятки тысяч долларов в год. Интересно, что их «пират Карибского моря» даже не видит.
Двух ротвейлеров - Реда и Блу актер завел несколько лет назад. Они росли достаточно послушными хозяину и его жене, актрисе и певице Ванессе Паради. Однако к детям знаменитостей - Лили и Джеку бойцовые собаки относились без должного почтения. В конце концов приступы агрессии опасных животных переполнили чашу терпения Деппа. Он не стал ждать, когда ситуация окончательно выйдет из-под контроля, и отправил Реда и Блу в собачий приют «Crossroads Country Club Pet Resort» в городе Анахайм (Калифорния). Содержание ротвейлеров обходится актеру в $48 тысяч в год.
БЛУ: скучает по хозяину
Экспресс Газета Ру
cтраницы: Первая Предыдущая ... 1489 1490 1491 1492 1493 [1494] 1495 1496 1497 1498 ... Следующая Последняя
