Актеры

По окончании службы Федор решил поступать в МГИМО. Но отец вмешался и буквально за руку отвел сына во ВГИК, предварительно сняв его в своем фильме "Борис Годунов" в роли царевича Димитрия.

Сайт: Rambler.ru (Люди года)

Федор Бондарчук родился 9 мая 1967 г. в семье кинорежиссера и актера Сергея Бондарчука и актрисы Ирины Скобцевой. Федор учился в 31 московской спецшколе, был хулиганом и не радовал успехами ни учителей, ни родителей. После окончания школы Федор отслужил в армии - в кавалерийском полку Таманской дивизии. Во время службы он и познакомился со своей будущей женой Светланой.
По окончании службы Федор решил поступать в МГИМО. Но отец вмешался и буквально за руку отвел сына во ВГИК, предварительно сняв его в своем фильме "Борис Годунов" в роли царевича Димитрия.
Так Федор Бондарчук поступил на режиссерско-постановочный факультет, где учился в мастерской Озерова. Курс Бондарчука называли "звездным", кроме него там учились Иван Охлобыстин (ныне отец Иоанн), Александр Баширов, Сергей Козлов, Михаил Мукасей. На соседнем курсе училась Рената Литвинова. Бондарчук закончил ВГИК в 1991 году.
После окончания ВГИКа Бондарчук не пошел в "большую режиссуру", а стал заниматься совершенно новым тогда для нашей страны делом - снимать видеоклипы. Вместе со своим другом детства Степаном Михалковым он организовал одну из первых профессиональных студий в России по производству музыкальных видеоклипов и рекламных роликов "Art Pictures".
Kарьера Федора Бондарчука, как клипмейкера началась с клипа Натальи Ветлицкой "Посмотри в глаза". За десять лет он снял клипы практически всем известным российским группам и исполнителям: Б.Гребенщикову, А.Пугачевой, К.Орбакайте, В.Преснякову, Линде, А.Варум, А.Свиридовой, Н.Борзову, группам "Два Самолета", "Моральный Кодекс" и др. Федор Бондарчук не только снимал видеоклипы, но и многое сделал для того, чтобы к ним стали относиться серьезно, как к жанру. Именно его студия принимала непосредственное участие в организации фестиваля "Поколение", который существует до сих пор.
В 1993 году Федор Бондарчук дебютировал в качестве режиссера, сняв фильм "Люблю", который явился бенефисом Людмилы Гурченко.
До недавнего времени Федор Бондарчук гораздо чаще снимался в кино, чем снимал, так как полагал, что "тень отца" меньше довлеет над ним, когда он выступает в роли актера. Среди его актерских работ фильмы "Сталинград", "Бесы", "Кризис среднего возраста" Гарика Сукачева, "8,5 долларов", где Федор Бондарчук сыграл сразу 2 роли, "Даун-хаус" - экранизация романа Достоевского "Идиот", "В движении" Филиппа Янковского (этот фильм продюсировала компания Бондарчука), сериал "Мужская работа" и так далее.
В 2005 году вышел масштабный проект Бондарчука-режиссера - фильм об афганской войне "9 рота".



Сайт: Rambler.ru (Люди года)

Федор Бондарчук родился 9 мая 1967 г. в семье кинорежиссера и актера Сергея Бондарчука и актрисы Ирины Скобцевой. Федор учился в 31 московской спецшколе, был хулиганом и не радовал успехами ни учителей, ни родителей. После окончания школы Федор отслужил в армии - в кавалерийском полку Таманской дивизии. Во время службы он и познакомился со своей будущей женой Светланой.
По окончании службы Федор решил поступать в МГИМО. Но отец вмешался и буквально за руку отвел сына во ВГИК, предварительно сняв его в своем фильме "Борис Годунов" в роли царевича Димитрия.
Так Федор Бондарчук поступил на режиссерско-постановочный факультет, где учился в мастерской Озерова. Курс Бондарчука называли "звездным", кроме него там учились Иван Охлобыстин (ныне отец Иоанн), Александр Баширов, Сергей Козлов, Михаил Мукасей. На соседнем курсе училась Рената Литвинова. Бондарчук закончил ВГИК в 1991 году.
После окончания ВГИКа Бондарчук не пошел в "большую режиссуру", а стал заниматься совершенно новым тогда для нашей страны делом - снимать видеоклипы. Вместе со своим другом детства Степаном Михалковым он организовал одну из первых профессиональных студий в России по производству музыкальных видеоклипов и рекламных роликов "Art Pictures".
Kарьера Федора Бондарчука, как клипмейкера началась с клипа Натальи Ветлицкой "Посмотри в глаза". За десять лет он снял клипы практически всем известным российским группам и исполнителям: Б.Гребенщикову, А.Пугачевой, К.Орбакайте, В.Преснякову, Линде, А.Варум, А.Свиридовой, Н.Борзову, группам "Два Самолета", "Моральный Кодекс" и др. Федор Бондарчук не только снимал видеоклипы, но и многое сделал для того, чтобы к ним стали относиться серьезно, как к жанру. Именно его студия принимала непосредственное участие в организации фестиваля "Поколение", который существует до сих пор.
В 1993 году Федор Бондарчук дебютировал в качестве режиссера, сняв фильм "Люблю", который явился бенефисом Людмилы Гурченко.
До недавнего времени Федор Бондарчук гораздо чаще снимался в кино, чем снимал, так как полагал, что "тень отца" меньше довлеет над ним, когда он выступает в роли актера. Среди его актерских работ фильмы "Сталинград", "Бесы", "Кризис среднего возраста" Гарика Сукачева, "8,5 долларов", где Федор Бондарчук сыграл сразу 2 роли, "Даун-хаус" - экранизация романа Достоевского "Идиот", "В движении" Филиппа Янковского (этот фильм продюсировала компания Бондарчука), сериал "Мужская работа" и так далее.
В 2005 году вышел масштабный проект Бондарчука-режиссера - фильм об афганской войне "9 рота".


Автор: Андрей Ванденко
Сайт: People's History
Статья: Вce начиналось c отцовского Marlboro...

Вдруг кто-то забыл или не знает: Бондарчук - это сын Бондарчука. В смысле Федор - сын Сергея. То бишь кинорежиссер - сын кинорежиссера. Родился Федор Сергеевич в День Победы, 9 мая 1967 года. Само собой, в городе Москве. В 1991 году окончил режиссерский факультет ВГИКа, в том же году вместе со Степаном Михалковым (да-да, тем самым Михалковым - сыном Михалкова, кинорежиссером - сыном кинорежиссера) основал студию Art Pictures Group, которой и руководит на пару с закадычным другом по сей день. Базируется APG на киностудии "Мосфильм", в кабинете, перед входом в который висит мемориальная доска, извещающая, что с 1960 по 1994 годы здесь трудился Сергей Федорович Бондарчук. Дай Бог Федору Сергеевичу здоровья, но место еще для одной мемориальной таблички на стене у кабинета есть - я на всякий случай проверил. Вдруг, думаю, кто-нибудь решит увековечить и заслуги Бондарчука-младшего? А в том, что заслуги есть, можно убедиться, заглянув из мосфильмовского коридора в бондарчуковско-михалковскую приемную, все стены которой увешаны грамотами да дипломами, полученными Федором и Степаном за победы в различных фестивалях & конкурсах кино & видеоклипов. Я эти настенные награды подробно изучил за тот час, что ждал Бондарчука, который - по одной из версий его окружения - был срочно вызван на деловые переговоры, а по другой - ушел на прием к стоматологу...
- Что, Федор, зубы болят?
- Нет, вроде бы не жалуюсь.
- Зачем же к стоматологу ходили?
- Зубы перед съемками полировал.
- Что за фильм-то?
- "Мужская работа". Продолжение.
- Да-да, слышал. Это, кажется, что-то про войну?
- В общих чертах. Про мужскую работу.
- А зубы зачем отбеливали? Это же не реклама Blend-a-med. Или полагаете, что вояки без пасты не выживут, от кариеса погибнут?
- По-моему, у вас несколько превратное представление об армии и служащих в ней людях. А зубы полировал, чтобы вам же потом не было противно смотреть на актера с желтыми зубами на экране.
- Курить меньше надо, Федор!
- Сигары курить надо!
- Полагаете, от них зубы светлеют?
- Слушайте, давайте прекратим этот физиологический диспут...
- Ладно, переходим к теме морали. Скажите, Федор, в детстве вы были послушным ребенком?
- Во всяком случае, делал вид, изображал из себя послушного.
- А в действительности, значит, вы были совсем другим?
- На самом деле я рос сорванцом. Таким же, как и все мои друзья. Внешне мне удавалось поддерживать образ прилежного, положительного во всех отношениях мальчика. До поры до времени я успешно вводил окружающих в заблуждение.
- До какой поры?
- Наверное, до института... Впрочем, нет, нет, нет! Моя игра в паиньку закончилась еще в школе. И перед родителями, и перед учителями.
- Я почему про послушание спросил? Папа вам, наверное, не раз говорил: "Сынок, курить - здоровью вредить"?
- У мамы есть любимая история, которую она до сих пор частенько вспоминает. Этот рассказ как раз и связан с курением. Дело в том, что я достаточно рано начал таскать у отца сигареты. Он курил Marlboro. По тем временам -- крутизна небывалая. Еще отец позволял себе приспуститься до "Союз-Аполлон", которые тогда производились компанией Phillip Morris. Помню, первую стыренную сигарету я выкурил на помойке за домом моего друга Сережи Королева, внука великого нашего конструктора, академика. Курил и закусывал громадной антоновкой. Яблоко было размером с мою голову. Даже не могу сказать, что больше запомнилось - вкус сигареты или антоновки... Так вот. Однажды мама нашла у меня злополучные сигареты Marlboro, утащенные у отца. Кто-то меня тогда сдал, настучал, что мы курим с приятелями.
- Сестра, наверное, заложила.
- Нет, едва ли. Алена старше меня на пять лет, в детстве это разница очень существенная, просто огромная, поэтому ей было явно не до моих забав и проказ. Тут другой постарался... Но дело не в этом, а в том, как я отреагировал на обнаруженные в кармане куртки сигареты. Ничего более умного мне в голову не пришло, как сказать маме, что я нашел пачку Marlboro на стройке возле школы. Мои слова вызвали приступ смеха. Мама потом долго забавляла всех рассказом, что, оказывается, еще в конце 70-х советские строители курили фирменные штатовские сигареты... Но, кстати, и сигары я попробовал в самом раннем детстве.
- Снова папины запасы бомбили?
- Разумеется! Вообще-то отец был заядлым курильщиком и много лет собирал трубки, после него осталась громадная и совершенно уникальная коллекция. Есть трубки каменные, инкрустированные, из морской пенки, из початков кукурузы и бог знает чего еще... Кроме трубок, отец не упускал случая привезти из-за границы хорошие сигары. Однажды гостил на Кубе и получил в подарок от Кастро специально для него, Фиделя, изготовленные сигары. Потом отец ехал на поезде из одного кубинского города в другой и курил эти сигары. По рассказам, весь вагон с благоговением следил за эти действом.
- У кастровских сигар был какой-то особенный вид или запах? Как местный люд прознал, что именно курил Сергей Федорович?
- Такие подробности мне не ведомы, этот рассказ и без того уже превратился в некое предание, семейную легенду. Когда отец рассказывал эпизод с поездом, я представлял у него в зубах огромнейшую, совершенно необычную сигарищу. Отец говорил, что изготовители сигар смачивают табачные листы собственной слюной, а затем скручивают их на коленке, и я живо рисовал эту картину... Как бы там ни было, но факт остается фактом: у отца имелись сигары от Кастро. Мне всегда нравился ореол загадочности, который окружал процесс курения сигар. Было в нем что-то романтическое. Словом, как-то раз я улучил момент и стащил одну сигару...
- Подарок Фиделя?
- Вряд ли. Я просто выбрал самую толстую, пахучую и красивую. С горем пополам прикурил и... выбросил. Мне жутко не понравилось. По-настоящему же я распробовал вкус и пристрастился к сигарам в последние несколько лет. Правда, мне нравятся легкие сигары.
- Это какие же?
- Должен признаться, я не слишком большой специалист...
- Успокою вас, Федор. Я, к примеру, вовсе не курю.
- Вот как? Это становится забавным: разговор о курени и с человеком, понятия не имеющим, что это такое... Ну да ладно. Я знаю, что настоящие мастера различают вкус сигар в зависимости от номера, мне до такого совершенства еще далеко, поэтому скромно скажу, что люблю легкие сигары Davidoff и доминиканские сигары. Но жемчужиной, вершиной среди сигар считаю Cohiba. Для меня очевидно, что, помимо качества самих сигар, в их курении важен процесс, атмосфера. Все должно быть обставлено торжественно, даже с пафосом. Ритуал предполагает некую неспешность, обстоятельность. Сигару нельзя выдернуть из пачки, зажать зубами и затянуться на бегу от офиса к машине. Все нужно делать с чувством, с тактом, с расстановкой.
- Для сего действа у вас в Москве припасено особое местечко?
- Обязательно! У нас есть свой ресторан - "Ваниль".
- У нас - это у кого?
- У Степана Михалкова, Аркадия Новикова и меня.
- В "Ванили", поди, и специальная сигарная комната имеется?
- А как же без этого? Всем хозяйством заведует кубинец Хорхе. Он знает толк в своем деле. Надо видеть, как Хорхе прислушивается к сигарам, разглядывает, разговаривает с ними. Он ведет себя с сигарами, как с живыми, одушевленными существами. Будучи настоящим патриотом, Хорхе не признает иных сигар, кроме тех, что произведены на Острове свободы. Хорхе специально для меня припасает какие-то особенные экземпляры и жутко ревнует, если я позволяю себе закурить не кубинскую сигару. А мне, признаться, порой хочется попробовать что-нибудь новенькое...
- Может, вы и в рестораторы подались лишь для того, чтобы иметь персональный угол, где можно было бы оттяги ваться с сигарой?
- Смелое предположение! Нет, "Ваниль" - это в первую очередь бизнес-проект. Или вы думаете, что мое хобби - зарабатывать деньги?
- Не знаю. А это ваше хобби?
- Это не я сказал, а кто-то другой. По-моему, человек слукавил. Никогда не поверю, будто к зарабатыванию денег можно относиться так же, как к коллекционированию марок или спичечных этикеток. Конечно, приятно создать красивое место, куда можно пригласить друзей и знакомых, где самому захочется посидеть вечерком. Но все это во вторую, если не в третью очередь. Сперва - бизнес: рентабельность, доходность и так далее...
- Значит, идея с "Ванилью" не спонтанная?
- Нет, конечно! Мы со Степаном Никитичем дружим двадцать лет, а работаем вместе -- десять, поэтому данный проект далеко не первый. Сначала было одно из первых, если не самое первое, ночное заведение в Москве. Может, помните галерею Art Pictures на Фрунзенской набережной? Одна половина галереи была отдана под выставку, а во второй размещался небольшой клуб. Тогда все клубились, тусовались, иметь собственный клуб считалось модно, и, признаться, ни о каких доходах в тот момент мы не думали. Но в конце концов нам надоело, что в карман ничего не капает, более того, все начало работать в убыток.
- И вы клуб прихлопнули?
- Закрыли. Создали другой - "Булгаков".
- Который получил широкую известность в узких кругах московских тусовщиков?
- На самом деле не такие уж они и узкие... Потом мы создали еще один клуб - "Инфант". Он базировался в гостинице "Международная". Так что у нас достаточный опыт в организации досуга людей в общественных местах.
- Но, по-моему, сегодня ресторанами в Москве никого не удивишь.
- Что вы такое говорите! Любой открывающийся в городе ресторан становится событием. Правда, в этом бизнесе есть несколько имен, привлекающих к себе всеобщее внимание... Полагаю, ресторанный бум в Москве будет длиться еще лет пять как минимум. У нас пока еще очень мало ресторанов. Од-но-знач-но! В Нью-Йорке их двадцать пять тысяч штук.
- А в Москве?
- Бог его знает. Может, тысячи две. Ну, три. Пять от силы. Мало!
- А вы где столоваться обычно предпочитаете?
- У себя, в "Ванили", и... У себя. Только у себя. Ну, может, еще в "Царской охоте", других новиковских ресторанах.
- Понятно, Федор, конкурентам ни единого доброго слова не подарите.
- Я же сказал: бизнес...
- Можно, о другом спрошу? Уже минут десять разглядываю стоящую у вас на столе табличку "Не курить". Смотрю и думаю, как все это уживается с расположенной тут же коробкой с сигарами и вашим ярким и содержательным рассказом о любви к курению?
- Объясняю. Эта табличка перекочевала ко мне на стол как переходящее красное знамя. Видите, какой у нас кабинет? Тут не один я тружусь. На рабочем месте у Степана Никитича стоит табличка, разрешающая курить, а у меня - запрещающая.
- Посетителей с толку сбиваете? Или, наоборот, в демократию играете, типа выбирай, дорогой, чего душа изволит - хошь кури, хошь не кури?
- Это вы слишком мудрено придумали. Все проще. Народ повадился курить возле моего стола. Дым постоянно стоял коромыслом, и от этого можно было с ума сойти. Я не выдержал и объявил строгое предупреждение.
- Значит, боретесь за здоровый образ жизни?
- Изо всех сил.
- Удается?
- Од-но-знач-но!
- Курите, но не пьете?
- Именно так: не пью.
- И давно это с вами?
- Периодами. Иногда, правда, заносит, но в последние года три со спиртным завязал.
- Уж не заболели ли? Аль случилось чего?
- Ничего не случилось. Не хочу я об этом говорить! У меня двое детей, они уже прессу читают. Зачем им знать о подвигах отца?
- Значит, подвиги все же были?
- Было все! Можете так и написать. Было - и прошло. А сегодня я, можно сказать, сутками не вылезаю из спортзала.
...Сначала получил мощнейший удар по здоровью, а только потом задумался о том, как живу.
- А как вы жили-то?
- Я давно не расположен раскрывать душу и исповедываться. Может, когда-нибудь, лет через десять, меня и потянет на сентиментальные откровения. Сегодня я к этому не готов. О сигарах поболтать - да, но не больше. Еще одну реплику позволю себе - и все. Это сказки, будто творческие люди должны беспробудно пить, злоупотреблять наркотиками и вообще вести себя непотребно. Многие мои знакомые вкалывают, как папа Карло, и ни в чем таком не замечены.
- Правда, что вам для роли князя Мышкина в "Даун-хаусе" похудеть пришлось?
- А куда деваться? После тридцати борьба с лишним весом становится серьезной проблемой. Тем более что пожрать-то я люблю. Извините: поесть... Надо следить не только за физической формой, но и за речью. Сленгом я пользуюсь не для печати. ...А вы в "Ванили"-то были?
- Нет пока.
- Ну так приходите. С Хорхе познакомитесь. Может, он и вас к сигарам пристрастит...


Автор: Алена Снежинская
Сайт: Правда.ру
Статья: Чего не хватает Феде Бондарчуку?

- Федор, а вы действительно не питаете симпатий к прессе, как мне о том говорили?
- Да, потому что мне задают ряд вопросов, на которые я не хочу отвечать. Или, например, я не люблю фотографироваться в тапочках на фоне модного камина, объяснять, почему я ушел из дома или не ушел… Начнем с того, что моя жизнь почти на сто процентов проходит среди людей. Так почему я должен позировать в домашней обстановке? Кроме того, зачастую приходят малолетние девушки, возомнившие себя журналистками, а с ними и поговорить-то не о чем. Я доступно объяснил?
- Вполне. В чем-то я с вами согласна. Давайте для начала чуть-чуть о нынешнем кино поговорим. Скажите, почему у нас такой бешеной популярностью пользуются бандитские разборки и вообще сцены насилия?
- Во-первых, потому что людям надоело жить мексиканскими и прочими страстями. У нас все-таки другая страна и другие проблемы. Наши герои – менты и бандиты разных мастей, и юмор определенный.
- Чернушный?
- Я бы сказал, совсем черный. Я не знаю ни одного предпринимателя, а уж тем более крупного бизнесмена, который бы не имел криминальных разборок.
- Вам, как я понимаю, тоже приходилось сталкиваться?
- А как же? Ножи, пистолеты, крыши - все проходили! Двенадцать лет назад заинтересовались моей Арт Пикчерз Групп…
- Разошлись мирно?
- В общем, да. Во всяком случае сейчас ко мне на Мосфильм не приедет бригада с пистолетами и не скажет: Теперь, брат, мы тебя будем охранять! Но это не означает, что нет других вопросов, вызывающих беспокойство. Всегда, провожая в школу ребенка, задумываешься.
- Не приставить ли охрану?
- А что охрана? Она же не поможет, скажем, обезвредить бомбу в мусорном ведре.
- Это тяжелые думы создали вам такой имидж?
- Что вы имеете в виду?
- Ваш серьезно-хмурый облик, постоянные разговоры по сотовому?
- (смеется) Однажды, во время съемок моей передачи, я ходил по коридорам павильона и мне повстречалась одна девочка из числа зрителей. Она, показав пальчиками на рот, попросила: Улыбнитесь! Я задумался: елки-палки, неужели я действительно такой угрюмый? И тут же пришла другая мысль: если в таком состоянии мне комфортно, то зачем улыбаться?
- То есть вы далеки от юмористического настроения?
- Нет, по правде говоря, я веселый человек, но я же не должен это всем демонстрировать на каждом шагу? Да и шутки я воспринимаю только определенного сорта. Возможно, я от отца перенял любовь к черному юмору. Что касается мобильника, то это атрибут моей работы. Видите, даже в офисе телефон не замолкает. Я уже дошел до того, что иногда, не поднимая трубки, говорю алло или привет. Кстати, моя бабушка с телефоном действительно разговаривала. Когда он особенно надрывался, она бежала с другого конца квартиры со словами: Иду-иду, сейчас, подождите! Так что запарка это у меня, а не имидж!
- Если не ошибаюсь, именно бабушка и занималась вашим воспитанием?
- Да, потому что мама вся растворилась в отце, посвятила ему жизнь, помогала в работе. Помню, что в кабинет к отцу всегда стучался, прежде чем зайти. А когда заходил, окунался в синий туман из сигаретного дыма. Он разводил его рукой и говорил мне: Ну-ка, пойди погуляй. Я уходил. Зато когда собиралось большое количество людей, он оставлял меня в комнате.
– В свое время ваша мама Ирина Скобцева, посетовала в одном интервью, что Сергей Федорович был настолько поглощен своим творчеством, что вами и вашей сестрой почти не занимался.
– Сказать, что отец мало уделял нам внимания, – значит, ничего не сказать. Но при этом он оказал на нас громаднейшее влияние. Может быть, он не сюсюкал с нами и не возил в коляске, не кормил мороженым, прогуливаясь по Тверской. Но он сделал главное – сумел вложить в нас и развить основные человеческие постулаты. Последние лет двадцать жизни отец серьезно увлекался живописью. И везде таскал меня с собой на выставки. Одно время я думал о том, чтобы стать профессиональным художником. Хотя то, что я обучался живописи, помогает мне и в нынешней профессии. Я боготворил отца и буду боготворить всегда. И очень часто задаюсь вопросом: почему отец ушел так рано? Но сам же себе и отвечаю, что в этом тоже было его воспитательное кредо – оставить меня выплывать в жизненном океане самостоятельно. А совсем недавно я с досадой поймал себя на мысли, что оказался в той самой ситуации, которая больше всего казалась мне банальной в разных слюнявых фильмах, когда сын говорит о том, что папа не уделяет ему внимания. Лично я никогда не думал, что мой сын когда-нибудь скажет и мне подобную фразу. А тут недавно провожаю воскресным вечером Сережу спать и замечаю, что сын расстроен. И слышу в ответ, что обещал ему то-то и то-то, а самого не было дома ни в субботу, ни в воскресенье... Вот так – мужская работа!
- А из мужских вредных привычек у вас только курение?
- Совсем употреблять спиртное я бросил три года назад. Что касается курения, то перешел с сигарет на сигары. Хотя опыт у меня был богатый в этом смысле… (улыбается) У мамы даже есть любимая история, связанная с моим курением. Дело в том, что я достаточно рано начал таскать у отца сигареты. Он курил Marllboro. По тем временам - крутизна небывалая! Еще отец позволял себе приспуститься до Союз-Аполлона, но не ниже. Помню, первую стыренную сигарету я выкурил на помойке за домом моего друга Сережи Королева, внука великого нашего конструктора. Курил и закусывал громадной антоновкой. Яблоко было размером с мою голову. Даже не могу сказать, что больше запомнилось - вкус сигареты или антоновки... Так вот. Однажды мама нашла у меня злополучные сигареты Marllboro, стыренные у отца. Кто-то меня тогда сдал - что мы курим с приятелями. Но дело не в этом, а в том, как я отреагировал на обнаруженные в кармане куртки сигареты. Ничего более умного мне в голову не пришло, как сказать маме, что я нашел пачку Marlboro на стройке возле школы. Мои слова вызвали приступ смеха. Мама потом долго забавляла всех рассказом, что, оказывается, еще в конце 70-х советские строители курили фирменные штатские сигареты! Кстати, и сигары я попробовал в самом раннем детстве, но об этом мама не узнала.
- А это правда, что вы ведете дневник?
- Господи, откуда вы знаете? (качает головой) Я действительно вел дневник со школы. Но в армии он сперва на химзащите промок, а потом его вообще украли. С тех пор не писал, но сейчас, наверное, опять начну.
- Это ваше хобби?
- Нет, мое хобби – копать газоны в Барвихе. Жена просто с ума сходит, потому что я готов не только у себя на участке все вскопать, но и у соседей, и у друзей соседей. В общем, было бы где развернуться!
- А на охоту ходите?
- Когда?! Вы посмотрите на меня. Правда, охотничий пес у меня есть - лабрадор Батя. Он на утку охотник, у него в ушах и между лапами перепонки, людей может спасать из воды. Это собака в ее лучшем проявлении, если Бог создал собаку - то это лабрадор.
- А как же вы отдыхаете?
- Честное слово, я бы отдыхал и отдыхал. Очень люблю. Отдых у меня в том состоянии, когда суббота и воскресенье приобретают стопроцентную форму выходных. Они ожидаются и даже охраняются. Стараюсь проводить время с семьей.
- Скажите, а вас трудно вывести из себя?
- В общем-то нет. Вот испугаться могу, но вида не подам. На первых играх Кресла у меня самого адреналин в крови бушевал - думал, сердце от волнения просто разорвется.
- Серьезно? Значит, экстрим не для вас?
- Почему же? Иногда бывает. Правда, больше по дурости. Мы как-то ранней весной с Володей Пресняковым ездили в Серебряный бор. Он по льду убежал на другой берег реки. Я уже собрался за ним. Смотрю: машет он мне руками, как мельница. Я подумал, что он к себе зовет. Ну и пошел. И на середине речки понял, что Вовка меня предупреждал не наступать на льдины, которые уже прилично подтаяли. Однако все равно решил дойти до конца.
- Федор, у вас в передаче периодически играют звезды. Как они себя ведут, если не секрет?
- От обычных героев их отличает только то, что называется не очень красивым словом понты. Было несколько некрасивых историй. Так, одна очень известная дама, проиграв, требовала переснять материал. Она закатила истерику, орала, что должна непременно выиграть побольше денег, иначе несолидно. Никак не могла поверить, что так не делается. Скверная история получилась! Имени называть не буду, чтобы не обиделась.
- Боитесь?
- Нет, конечно! Просто шоу-бизнес – это подводная лодка. Пусть атомная, пусть суперсовременная, но лодка. И не надо ее тянуть ко дну, потому что мы все в ней сидим – так, ненароком, можно и себя утопить.
- Кстати о понтах. Ваша страсть к дорогим машинам, сигарам, часам тоже не имидж, хотите сказать? Или вы переняли ее у ваших киногероев?
- Слушайте, у меня ролей-то…пяти пальцев хватит для подсчета! Если честно, то все перечисленное вами свойственно мне самому. Да, люблю! А часы я вообще коллекционирую, хотя считаю, что об этом нескромно говорить. Все-таки дорогое удовольствие – люди могут не понять…
- Федор, ну вы же не гранаты собираете! По-моему, нормальное увлечение.
- Может, и так. Мне, знаете, особенно дороги часы, доставшиеся от папы – «Роллекс» шестьдесят шестого года. Вот это вещь! А что касается ролей, то здесь я во власти режиссера. Предлагают то наркоманов, то бандитов сыграть. Почему-то в роли юноши с развивающимися кудрями, читающего стихи своей возлюбленной, меня не видят. Поэтому в последнее время отказываюсь от ролей киллера, шмыгающего носом.
- А мне один ваш коллега по каналу рассказал такую байку. Мол, Бондарчуку только одно помогает выстоять в студийной духоте несколько часов – деньги.
- Это действительно байка. Про меня еще говорят, что я дорогой режиссер. А для чего я трудился четырнадцать лет? Я оцениваю себя как серьезного дядьку.
- А что это значит?
- Когда твое имя является гарантией, когда есть что представить в качестве заслуг и достижений, а главное – хоть ма-аленький талант и работоспособность. Было приятно, когда один мой коллега сказал: Ты не двужильный, ты – трехжильный! Такое, по-моему, любому мужчине приятно.


Автор: Игорь Потапов
Сайт: Газета (gzt.ru)
Статья: Неважно, что я Бондарчук

- Что произошло раньше – вы узнали про историю девятой роты или появилось желание снимать фильм именно про Афган?
- Сначала было ощущение – надо снимать кино. Не было человека, который бы не задавал мне вопрос: «Ну, когда начнешь?» И не было минуты, когда я сам не задавал себе этот вопрос. Все говорят: «Ты – сын великого Бондарчука». Да, я признаю это, и я признаю, что это сыграло роль в выборе формы. Конечно, сыграло. Потому что это дебют. Я тут подшутил над продюсерами: «Давайте на фестиваль дебютов отправим». Они говорят: «Ты что, больной? Сумасшедший? Хочешь, чтобы нас разорвали?» Я говорю: «Послушайте, но я тоже имею право на дебют...»
Эти комментарии преследовали меня всю жизнь: «Как вам живется в тени своего отца?» Мне живется в тени своего отца комфортабельно, я готов в этой тени жить всю жизнь. Дело в том, что мне хотелось снять большое полотно, блокбастер. В Америке все просто, там герой блокбастера – спаситель мира. В России это не проходит, потому что у нас нет таких мегаполисов, нет такого метро, нет таких аэропортов, нет Боингов-747. Милиционеры не ходят в куртках Marlboro Classic, джинсах Levi´s 501 и футболках Fruit of the Loom, не стреляют из «Магнумов» - у них всего этого нет. Приклеить к русскому человеку весь этот образ – значит наврать. А я врать не хотел. Остается война, и меня это будоражило.
Я помню превосходно 1984 год, когда уходил в армию. Меня поразил один случай. Мы сидели, пили водку, а один парнишка стоически писал заявления в Афганистан. Я его за этим занятием застал и спросил: «Слушай, объясни мне, зачем ты это делаешь? Ты не боишься?» А он мне: «Ты что, дурак? С Луны свалился? Посмотри: я прилетаю из Афганистана, у меня вся грудь в орденах. В родном городе у меня сразу двухкомнатная квартира. Там я вступаю в партию, сразу после поступаю в МГИМО или МГУ без очереди. Плюс у меня очередь на «Жигули», ну не сразу получу, но месяца два подожду. Плюс все девки - мои». Я говорю: «Подожди, а ты второй вариант событий не учитываешь?» А самое страшное – это третий вариант, то, что тебя не убьют, а ты приедешь калекой. Я видел такого человека, и я видел второго, который шел в Афганистан, объясняя это тем, что ему просто хочется воевать. Это был довольно хрупкий молодой человек, но у него был совсем другой космос внутри...
Для меня этот фильм - с одной стороны, возможность сделать на широком экране полотно, реализоваться; как сказал Сашка Баширов, мой однокурсник, когда он кино посмотрел, - «большой стиль». Так вот, реализоваться в большом стиле, когда есть вертолеты, пробуксовывают десятки танков, огромные батальные сцены, сложные технологии съемок. А с другой стороны – эти два человека. Один, который писал заявление из-за квартиры. Из-за чеков, которые он принесет и на которые купит магнитофон Sharp APLD. И у нас в картине есть этот магнитофон, я просил, чтобы мне нашли именно Sharp. И второй человек, который говорил «Война - это красиво».
А еще я хотел давно снять фильм про перелом 1980-90-х. Но потом увидел «На игле» - это был первый фильм, который я посмотрел подряд два раза - и сказал: «Ах ты зараза, Дэнни Бойл! Ты снял мое кино, скотина! Ну, спасибо». И я успокоился, потому что увидел, что мою картину сняли. Зачем, если по гамбургскому счету, тратить силы на реализацию каких-то амбиций? Потом мы сидели с моими коллегами – там был Ванька Охлобыстин, Филипп Янковский, Егор Кончаловский, - и возник вопрос: о чем снимать; о чем можно снять сейчас так, чтобы разодрать душу? И я понял, что это может быть только фильм о войне. Потом обрушилась лавина фильмов о войне, и я с трепетом ждал, что вот сейчас снова увижу мой фильм – талантливых-то людей много.
- Увидели?
- Нет, не увидел. И тогда стоически бросился на «9-ю роту». В очередной раз.
- Когда вы уже снимали, в голове у вас были какие-то параллели с другими военными фильмами?
- Конечно. С нашими, в основном с классическими военными фильмами. Из западного - «Апокалипсис сегодня» Фрэнсиса Форда Копполы, «Взвод» Оливера Стоуна, «Цельнометаллическая оболочка» Стэнли Кубрика, «Черный ястреб» Ридли Скотта. Со Скоттом – гениальное совпадение, потому что две наши компании находились в Мюнхене рядом, у нас на двери была надпись «Afgan Project». Оператор Скотта подошел к Максу Осадчему и сказал: «Я слышал, вы сейчас снимаете картину военную. Я знаю, с чем вы столкнетесь, парни. Держитесь. Вот вам презент». И дал нам фильтры на камеру, которыми мы потом воспользовались.
- Я, кстати, еще когда только узнал про съемки «9-й роты», сразу подумал про «Черного ястреба».
- Спасибо, это комплимент.
- Просто мне кажется, что Ридли Скотт сделал одну вещь, довольно необычную. У него там на съемочной площадке одновременно находилось несколько десятков молодых актеров, уже знаменитых или не очень, которые варились вместе…
- Разрешите вам одну вещь сказать. Мне так сложно разговаривать с людьми, которые ни... не понимают в кинематографе. Вы абсолютно правы. Конечно, Скотт запутался в хронометраже, у него там нет истории Сомали, нет с американской стороны объяснения, почему они туда полезли, почему они помогают миру. Он хотел снять почти документальное кино про то, что там одиннадцать человек погибли. Он – небожитель для меня, но там не хватает того, что я от него ждал, - космоса не хватает. Но он создал образ массы солдат, и неважно, какой из актеров там стоит 250 000 долларов за смену или 200 долларов за смену. Я старался сделать то же самое.
- Так, значит, теперь надо ждать новых ролей для всех молодых актеров «9-й роты»?
- Это нескромно, и я могу быть не прав, но я брал на себя такую ответственность во время съемок и могу взять ее сейчас. Я им говорил: «Через год вы будете звездами. Каждый из вас».
- Из того, что я знаю про историю реальной девятой роты, финал вашего фильма противоречит реальным событиям…
- Совершенно верно, это литературная трактовка событий. В титрах «9-й роты» указано, что фильм основан на реальных событиях. Это не документальное кино, не надо точно рассказывать, сколько этих ребят было, как все было в деталях.
- Но зачем вы сделали именно такой финал: девятую роту забыли при выходе советской армии из Афганистана?
- Это моя позиция, и из-за этого я снимал свое кино. Да, в реальной истории девятую роту не забыли. Забыли все поколение. Забыли... Хорошее, кстати, название для фильма - «Забыли». И продолжают забывать. Меня - в том числе. Неважно, что я Бондарчук. Хорошо, что в плане финансовом я дистанцирован от кинематографа: хочу – снимаю, не хочу - не снимаю. А забыли нас всех - тех, кому 35-40 лет сегодня. Мы существовали, мы выживали в этой стране семьдесят лет. Семьи аристократов, семьи великих артистов, которым говорили, что в нашей стране не может быть семейственности в искусстве. В архитектуре может быть, в животноводстве или в угледобыче может быть, но не в кинематографе. Мы забыли о людях, которые, как идиоты, защищали свою Родину десять лет. А, да ладно...
- То, что фильм такой личный, определило желание сниматься в нем самому?
- Нет, это другая история. У меня была другая кандидатура на эту роль - мой хороший приятель, который отказался по ряду причин за три дня до начала съемок. И я сразу начал звонить друзьям. Первый, кому я позвонил, был Володя Машков – настоящий мужчина. Он говорит: «Бондарь, я же маленький». «Ничего, - говорю, - мы тебя богатырем сделаем». Постараюсь, - отвечает. Но у него график не совпал. Хотя Машков бы сыграл лучше меня. И я снова искал, а в этот период только хромой у нас не делал своего кино, в одном Крыму шесть русских картин одновременно снималось. А потом ко мне подошел наш оператор Макс Осадчий и говорит: «Бондарь, ты что, дурак, что ли? Ты идиот? Ты ж Бондарчук Федор, не совсем ...вый артист». И я думаю: «Да, действительно, надо бы попробовать».
- Просто, когда понимаешь, что роль была прописана в сценарии для другого актера, замечаешь массу забавных деталей, связанных именно с вами. Ну, хотя бы начиная с клички Хохол…
- Это соединилось что-то, закольцевалось. Я этого боюсь, это мистика. То, что я называю «знаки». Может быть, папа меня ведет, не знаю. Я его не видел во сне очень долгое время, а тут во время съемок он вдруг раз – и появился, почти каждый день. Да, Хохол.
- Что именно вы вкладывали в посвящение отцу в финале фильма?
- Я взял на себя риск сказать себе самому: «Ты сделал неплохой фильм, и ты это чувствуешь». Я действительно отдал этому фильму всего себя, и я хотел это подарить своему отцу. Которого мне не хватает. Которого я очень люблю. Который был очень хорошим человеком. Если бы я был на том съезде кинематографистов… Мне абсолютно насрать, как его там обзывали и что с ним делали. Завистливая чернь. Но тем людям, которые украли у меня год общения с отцом, я этого никогда не прощу. Хоть я и христианин. Я их замурую своими работами.
- Что самое трудное было на съемках?
- Они не умирали. Не умирали. В фильме все погибли, а на съемках они не умирали. Я каждый день спрашивал Макса: «Ну что, сегодня снимем?» А он говорил: «Нет». Не срабатывают накладки на лоб у Евланова, с пиротехникой проблема, с погодой - приходят тучи. Каждую смерть мы снимали по пять дней.
- Уже говорят о том, что «9-я рота» была бы идеальным кандидатом от России на «Оскар». Как вы к этому относитесь?
- А вы думаете, я с прицелом на это не снимал? Что говорить… Слава Богу, что эти мои мысли разделила уже такая серьезная и жесткая публика, как журналисты. Будем надеяться.
- Почему в финале вы не поставили песню? Такая возможность испортить фильм пропала.
- Мы хотели поставить песню. Оззи Осборна. Помните, тогда все писали "OZZY" - чернилами на плечах, на стенах в подъездах? Мы с Сережей Мелькумовым думали про песню и решили, что уж если ставить, то или AC/DC, или Black Sabbath, не меньше. Купили права, поставили на титры, и эта песня не легла после такого финала. Конечно, для маркета нужна песня. Но думать все время про маркет… У меня была возможность убедить продюсеров этого не делать.
- Есть ли планы выпустить расширенную версию фильма или переделать его в мини-сериал?
- Есть история с полной режиссерской версией - 3 часа 20 минут. Если фильм хорошо пройдет на Западе, мы выпустим director´s cut, и я уверяю вас, туда войдут очень хорошие сцены, просто суперсцены. Вы увидите другое кино. Но три часа в кинотеатре, конечно, зритель не выдержит, а я должен думать о сборах. Хотя нельзя всю жизнь работать на зрителя, пусть зритель иногда поработает на меня. Должен быть обмен энергией. Если уж ты собрался посмотреть это кино, можешь, наверное, потерпеть три часа. Три часа, украденные из твоей жизни, вместо кухни, телевизора, и прогулок с собакой – наверное, не очень много. Тем более что человек, который попросил у тебя эти три часа, говорил о духовности. Может быть, стоит к нему прислушаться? Это может не сработать, но стоит попытаться.
- Что в дальнейших планах после «9-й роты»?
- Научная фантастика. Бюджет в три раза больше. Только вам скажу. Стругацкие, «Обитаемый остров», по сценарию Володарского.
снова в седле
Федор Бондарчук родился в 1967 году в семье режиссера Сергея Бондарчука. Отслужил в армии в кавалерийском полку в составе Таманской дивизии. Окончил постановочный факультет ВГИКа (мастерская Юрия Озерова).
Как актер снимался в таких фильмах, как Борис Годунов (1986), Сталинград (1989), Бесы (1992), Кризис среднего возраста (1998), Восемь с половиной долларов (1999), Даун Хаус (2001), В движении (2002), Свои (2004), Статский советник (2005), и в сериалах Мужская работа и Гибель империи.
Известен как режиссер рекламных роликов и музыкальных клипов.
Сделал успешную карьеру ресторатора и телеведущего.


Автор: Дмитрий Хованский
Сайт: Все каналы ТВ
Статья: Мое амплуа - бандит с обаятельной мордой...

Его отцом был великий Сергей Бондарчук, его матерью была и остается Ирина Скобцева. Сейчас ему тридцать пять, но он уже прочно вписал себя в историю отечественного клипмейкерства. Когда он вместе со старшим сыном Никиты Михалкова - Степаном - создал «Арт-Пикчерс групп», у нас клипов не снимал еще никто. Это на Западе клипу уже отметили тридцатилетие, а здесь все началось совсем недавно, в начале 90-х, со скандального по тем временам и смотрящегося невероятно целомудренным сегодня клипа Натальи Ветлицкой «Посмотри в глаза». Именно он снял эту работу, да и сейчас продолжает снимать - в среднем по клипу в месяц. Он и режиссер, и продюсер, и актер, а теперь еще и телеведущий, одним словом - Федор Бондарчук.
- Федор, а кем вы сами-то себя считаете? Может быть, просто счастливый сын знаменитых родителей
- Обязательно нужно ярлык повесить, да? В дипломе, выданном во ВГИКе, написано, что я режиссер. Но в большом кино уже есть один Бондарчук, и я не хочу потратить жизнь в ребяческих попытках создать нечто еще более значительное, доказывая окружающим, что я тоже чего-то стою. Так что в кино я чаще снимаюсь, чем снимаю. По сути, кроме студенческой короткометражки, у меня есть лишь один фильм «Люблю». Список актерских работ посолиднее: здесь тень отца меня не так сильно давит, выезжаю на собственном обаянии… Но я точно не телеведущий. Просто мне это дается легко: в кадре я себя чувствую спокойно, да и язык у меня подвешен… Я даже удовольствие получаю от этого, но своим призванием телевидение я бы не назвал. Безусaловно, я продюсер - это мой хлеб, этим я зарабатываю на жизнь себе и своей семье. Ну а то единственное, что отличает меня как творческую индивидуальность, это, видимо, клипы. Это то, что выражает меня наиболее полно, что сделало мне имя - не Бондарчук-младший, а Федор Бондарчук. «Арт-Пикчерс», фестиваль «Поколение» - я занимался этим, когда еще никто не думал об этом; мне это интересно до сих пор, и я точно знаю, что это я умею делать и делаю это хорошо.
- А не давит то, что Сергей Бондарчук как актер славился удивительной разноплановостью, а вы, по сути, играете лишь сами себя?
- Возможно. Хотя в моем багаже есть и Ставрогин, и даже князь Мышкин, но основное мое амплуа - «бандиты с обаятельной мордой». Вряд ли это моя вина: времена, видите ли, меняются. Думается, что сегодня и у моего отца в кино была бы довольно жалкая роль.
- Уверен, все видели ваши клипы: «Текила-любовь» и «Спрячем слезы от посторонних» Меладзе, «Я не забуду» Динамита, «Гердаикай» одиозной группы «Сегодня ночью». Из последних работ - две песни на одну мелодию группы Fantasy «Ты - беременна» и «Я не девочка», а также видеоверсия визитной карточки мюзикла «Notre Dame de Paris» на языке оригинала в исполнении группы Smash.
- Эту работу мы сняли еще в августе, закончили в сентябре. А последним клипом стал «Сахарный» - первое видео нового проекта MALO. Солистка этой группы - Маша Лопатова, прославившаяся тем, что бросила знаменитого «иванушку» Андрея Григорьева-Аполлонова ради другого Андрея, Кириленко (известного баскетболиста - прим. авт.). В клипе снялись все участники скандала, а также новая пассия «иванушки» - модель Аня. Вот это я называю откровенной игрой на чувствах публики и пристального внимания к бомонду. За проектом не стоит почти никаких денег, ребята собираются взять свое одним эпатажем и умело построенным пиаром. Было бы забавно, если б это у них получилось. Режиссером клипа, правда, стал Гоша Тоидзе. Я лишь осуществлял общее художественное руководство, так как был беспробудно занят на телевидение. Это особый плюс долгой совместной работы: мы уже так много сделали одной командой, что меня всегда есть кому подстраховать. Если придется, я могу вовсе не участвовать в подготовительном процессе, прийти только на съемки и убедится, что все в порядке.
- То есть производство клипов поставлено у вас на поток?
- Я бы так не сказал.
- Но это заметно. Ваши работы отличает безупречное качество, они выглядят даже не здешними, а абсолютно европейскими. И при этом от них никогда не ждешь чего-то особенного: прозрений, озарений, неожиданного поворота…
- А кто вам сказал, что клип должен содержать прозрения и озарения? А неожиданный поворот вообще играет только один раз - клип же должен крутиться месяцами, и тут на одном дешевом трюке продержаться сложно.
- Конечно, трехминутный ролик не может перевернуть мировоззрение зрителя, но все же есть работы, которые смотришь снова и снова не из-за поворотов даже, а благодаря особой энергетике, влиянию творческой индивидуальности автора.
- Это очень распространенная ошибка - считать, что видеоклип представляет собой поле для самовыражения режиссера. Нет. Клип - это ни что иное, как рекламный ролик определенного артиста, его песни, которую после выхода клипа начнут раскупать - на дисках, конечно. В рекламном ролике каноны более жесткие, но музыкальный клип, отличаясь некоторой свободой формы, ничем не отличается от рекламного ролика по сути. Я профессионал, и я не могу позволить себе заниматься самовыражением, когда меня просят представить в выгодном свете ту или иную вещь - вовсе не моего производства.
- Но дело не только в клипах. Вам самому не обидно, что вы - такой замечательный и обаятельный, а ваши клипы и ваша программа «Кресло» - прямо скажем, не вершина в области телевидения. И вообще, разве не странно, что ваше поколение - молодые талантливые ребята, уже родившиеся с громким именем: Валера Тодоровский, Степан Михалков, Егор Кончаловский, Михаил Ефремов, - которым открыты не доступные прочим двери и которые вроде бы не сидят сложа руки, так ничтожно мало сделали для того, чтобы этот мир стал хоть капельку лучше?
- Вы так говорите, как будто кризис среднего возраста у вас, а не у меня. Вы что, действительно верите, что можно собрать несколько хороших ребят и перевернуть с ними мир? Бросьте! Мир неизменен уже тысячи лет, и изменить его не может ни Федя Бондарчук, ни Степа Михалков. Перемены могут происходить только здесь (стучит себя по лысой голове - авт.), и то лишь при условии, что это случится с каждым. Так что можете себе представить, насколько это реально…
- Что можете сказать читателям о проблеме кризиса среднего возраста?
- Все, что мог, сказал своей ролью в одноименном фильме. А если серьезно, мне кажется, этот кризис особенно сильно накатывает на тех мужчин, которые активны, которые не устают искать свое место в жизни, сами себе каждый день доказывают, что внутри себя ощущают некую силу, потенциал и уверены в нем. Если ты знаешь, что ты должен делать в этой жизни, нужно просто тупо к этому идти: ежесекундно, ежедневно.
- У меня было заготовлено много вопросов о вашей семье, о родителях, о детях, но я представляю, как вы устали на них отвечать…
- Ничуть! Я на них никогда не отвечаю. Просто знайте, что семья у меня есть, а это значит, что есть и семейное тепло, и семейные проблемы, и они также лежат в основном на вполне бытовом уровне, как и у каждого из нас.
- Тогда еще только один личный вопрос: ваша знаменитая прическа - насколько тщательного ухода она требует?
- Дело в том, что моя лысина по большей части абсолютно натуральна и потому не требует никакого ухода. Ну а имеющиеся еще в наличии волосы приходится брить. Так же, как вы бреете бороду. Хотя щетина, конечно, растет быстрее.

Автор: Андрей Ванденко
Сайт: People's History
Статья: Вce начиналось c отцовского Marlboro...

Вдруг кто-то забыл или не знает: Бондарчук - это сын Бондарчука. В смысле Федор - сын Сергея. То бишь кинорежиссер - сын кинорежиссера. Родился Федор Сергеевич в День Победы, 9 мая 1967 года. Само собой, в городе Москве. В 1991 году окончил режиссерский факультет ВГИКа, в том же году вместе со Степаном Михалковым (да-да, тем самым Михалковым - сыном Михалкова, кинорежиссером - сыном кинорежиссера) основал студию Art Pictures Group, которой и руководит на пару с закадычным другом по сей день. Базируется APG на киностудии "Мосфильм", в кабинете, перед входом в который висит мемориальная доска, извещающая, что с 1960 по 1994 годы здесь трудился Сергей Федорович Бондарчук. Дай Бог Федору Сергеевичу здоровья, но место еще для одной мемориальной таблички на стене у кабинета есть - я на всякий случай проверил. Вдруг, думаю, кто-нибудь решит увековечить и заслуги Бондарчука-младшего? А в том, что заслуги есть, можно убедиться, заглянув из мосфильмовского коридора в бондарчуковско-михалковскую приемную, все стены которой увешаны грамотами да дипломами, полученными Федором и Степаном за победы в различных фестивалях & конкурсах кино & видеоклипов. Я эти настенные награды подробно изучил за тот час, что ждал Бондарчука, который - по одной из версий его окружения - был срочно вызван на деловые переговоры, а по другой - ушел на прием к стоматологу...
- Что, Федор, зубы болят?
- Нет, вроде бы не жалуюсь.
- Зачем же к стоматологу ходили?
- Зубы перед съемками полировал.
- Что за фильм-то?
- "Мужская работа". Продолжение.
- Да-да, слышал. Это, кажется, что-то про войну?
- В общих чертах. Про мужскую работу.
- А зубы зачем отбеливали? Это же не реклама Blend-a-med. Или полагаете, что вояки без пасты не выживут, от кариеса погибнут?
- По-моему, у вас несколько превратное представление об армии и служащих в ней людях. А зубы полировал, чтобы вам же потом не было противно смотреть на актера с желтыми зубами на экране.
- Курить меньше надо, Федор!
- Сигары курить надо!
- Полагаете, от них зубы светлеют?
- Слушайте, давайте прекратим этот физиологический диспут...
- Ладно, переходим к теме морали. Скажите, Федор, в детстве вы были послушным ребенком?
- Во всяком случае, делал вид, изображал из себя послушного.
- А в действительности, значит, вы были совсем другим?
- На самом деле я рос сорванцом. Таким же, как и все мои друзья. Внешне мне удавалось поддерживать образ прилежного, положительного во всех отношениях мальчика. До поры до времени я успешно вводил окружающих в заблуждение.
- До какой поры?
- Наверное, до института... Впрочем, нет, нет, нет! Моя игра в паиньку закончилась еще в школе. И перед родителями, и перед учителями.
- Я почему про послушание спросил? Папа вам, наверное, не раз говорил: "Сынок, курить - здоровью вредить"?
- У мамы есть любимая история, которую она до сих пор частенько вспоминает. Этот рассказ как раз и связан с курением. Дело в том, что я достаточно рано начал таскать у отца сигареты. Он курил Marlboro. По тем временам -- крутизна небывалая. Еще отец позволял себе приспуститься до "Союз-Аполлон", которые тогда производились компанией Phillip Morris. Помню, первую стыренную сигарету я выкурил на помойке за домом моего друга Сережи Королева, внука великого нашего конструктора, академика. Курил и закусывал громадной антоновкой. Яблоко было размером с мою голову. Даже не могу сказать, что больше запомнилось - вкус сигареты или антоновки... Так вот. Однажды мама нашла у меня злополучные сигареты Marlboro, утащенные у отца. Кто-то меня тогда сдал, настучал, что мы курим с приятелями.
- Сестра, наверное, заложила.
- Нет, едва ли. Алена старше меня на пять лет, в детстве это разница очень существенная, просто огромная, поэтому ей было явно не до моих забав и проказ. Тут другой постарался... Но дело не в этом, а в том, как я отреагировал на обнаруженные в кармане куртки сигареты. Ничего более умного мне в голову не пришло, как сказать маме, что я нашел пачку Marlboro на стройке возле школы. Мои слова вызвали приступ смеха. Мама потом долго забавляла всех рассказом, что, оказывается, еще в конце 70-х советские строители курили фирменные штатовские сигареты... Но, кстати, и сигары я попробовал в самом раннем детстве.
- Снова папины запасы бомбили?
- Разумеется! Вообще-то отец был заядлым курильщиком и много лет собирал трубки, после него осталась громадная и совершенно уникальная коллекция. Есть трубки каменные, инкрустированные, из морской пенки, из початков кукурузы и бог знает чего еще... Кроме трубок, отец не упускал случая привезти из-за границы хорошие сигары. Однажды гостил на Кубе и получил в подарок от Кастро специально для него, Фиделя, изготовленные сигары. Потом отец ехал на поезде из одного кубинского города в другой и курил эти сигары. По рассказам, весь вагон с благоговением следил за эти действом.
- У кастровских сигар был какой-то особенный вид или запах? Как местный люд прознал, что именно курил Сергей Федорович?
- Такие подробности мне не ведомы, этот рассказ и без того уже превратился в некое предание, семейную легенду. Когда отец рассказывал эпизод с поездом, я представлял у него в зубах огромнейшую, совершенно необычную сигарищу. Отец говорил, что изготовители сигар смачивают табачные листы собственной слюной, а затем скручивают их на коленке, и я живо рисовал эту картину... Как бы там ни было, но факт остается фактом: у отца имелись сигары от Кастро. Мне всегда нравился ореол загадочности, который окружал процесс курения сигар. Было в нем что-то романтическое. Словом, как-то раз я улучил момент и стащил одну сигару...
- Подарок Фиделя?
- Вряд ли. Я просто выбрал самую толстую, пахучую и красивую. С горем пополам прикурил и... выбросил. Мне жутко не понравилось. По-настоящему же я распробовал вкус и пристрастился к сигарам в последние несколько лет. Правда, мне нравятся легкие сигары.
- Это какие же?
- Должен признаться, я не слишком большой специалист...
- Успокою вас, Федор. Я, к примеру, вовсе не курю.
- Вот как? Это становится забавным: разговор о курени и с человеком, понятия не имеющим, что это такое... Ну да ладно. Я знаю, что настоящие мастера различают вкус сигар в зависимости от номера, мне до такого совершенства еще далеко, поэтому скромно скажу, что люблю легкие сигары Davidoff и доминиканские сигары. Но жемчужиной, вершиной среди сигар считаю Cohiba. Для меня очевидно, что, помимо качества самих сигар, в их курении важен процесс, атмосфера. Все должно быть обставлено торжественно, даже с пафосом. Ритуал предполагает некую неспешность, обстоятельность. Сигару нельзя выдернуть из пачки, зажать зубами и затянуться на бегу от офиса к машине. Все нужно делать с чувством, с тактом, с расстановкой.
- Для сего действа у вас в Москве припасено особое местечко?
- Обязательно! У нас есть свой ресторан - "Ваниль".
- У нас - это у кого?
- У Степана Михалкова, Аркадия Новикова и меня.
- В "Ванили", поди, и специальная сигарная комната имеется?
- А как же без этого? Всем хозяйством заведует кубинец Хорхе. Он знает толк в своем деле. Надо видеть, как Хорхе прислушивается к сигарам, разглядывает, разговаривает с ними. Он ведет себя с сигарами, как с живыми, одушевленными существами. Будучи настоящим патриотом, Хорхе не признает иных сигар, кроме тех, что произведены на Острове свободы. Хорхе специально для меня припасает какие-то особенные экземпляры и жутко ревнует, если я позволяю себе закурить не кубинскую сигару. А мне, признаться, порой хочется попробовать что-нибудь новенькое...
- Может, вы и в рестораторы подались лишь для того, чтобы иметь персональный угол, где можно было бы оттяги ваться с сигарой?
- Смелое предположение! Нет, "Ваниль" - это в первую очередь бизнес-проект. Или вы думаете, что мое хобби - зарабатывать деньги?
- Не знаю. А это ваше хобби?
- Это не я сказал, а кто-то другой. По-моему, человек слукавил. Никогда не поверю, будто к зарабатыванию денег можно относиться так же, как к коллекционированию марок или спичечных этикеток. Конечно, приятно создать красивое место, куда можно пригласить друзей и знакомых, где самому захочется посидеть вечерком. Но все это во вторую, если не в третью очередь. Сперва - бизнес: рентабельность, доходность и так далее...
- Значит, идея с "Ванилью" не спонтанная?
- Нет, конечно! Мы со Степаном Никитичем дружим двадцать лет, а работаем вместе -- десять, поэтому данный проект далеко не первый. Сначала было одно из первых, если не самое первое, ночное заведение в Москве. Может, помните галерею Art Pictures на Фрунзенской набережной? Одна половина галереи была отдана под выставку, а во второй размещался небольшой клуб. Тогда все клубились, тусовались, иметь собственный клуб считалось модно, и, признаться, ни о каких доходах в тот момент мы не думали. Но в конце концов нам надоело, что в карман ничего не капает, более того, все начало работать в убыток.
- И вы клуб прихлопнули?
- Закрыли. Создали другой - "Булгаков".
- Который получил широкую известность в узких кругах московских тусовщиков?
- На самом деле не такие уж они и узкие... Потом мы создали еще один клуб - "Инфант". Он базировался в гостинице "Международная". Так что у нас достаточный опыт в организации досуга людей в общественных местах.
- Но, по-моему, сегодня ресторанами в Москве никого не удивишь.
- Что вы такое говорите! Любой открывающийся в городе ресторан становится событием. Правда, в этом бизнесе есть несколько имен, привлекающих к себе всеобщее внимание... Полагаю, ресторанный бум в Москве будет длиться еще лет пять как минимум. У нас пока еще очень мало ресторанов. Од-но-знач-но! В Нью-Йорке их двадцать пять тысяч штук.
- А в Москве?
- Бог его знает. Может, тысячи две. Ну, три. Пять от силы. Мало!
- А вы где столоваться обычно предпочитаете?
- У себя, в "Ванили", и... У себя. Только у себя. Ну, может, еще в "Царской охоте", других новиковских ресторанах.
- Понятно, Федор, конкурентам ни единого доброго слова не подарите.
- Я же сказал: бизнес...
- Можно, о другом спрошу? Уже минут десять разглядываю стоящую у вас на столе табличку "Не курить". Смотрю и думаю, как все это уживается с расположенной тут же коробкой с сигарами и вашим ярким и содержательным рассказом о любви к курению?
- Объясняю. Эта табличка перекочевала ко мне на стол как переходящее красное знамя. Видите, какой у нас кабинет? Тут не один я тружусь. На рабочем месте у Степана Никитича стоит табличка, разрешающая курить, а у меня - запрещающая.
- Посетителей с толку сбиваете? Или, наоборот, в демократию играете, типа выбирай, дорогой, чего душа изволит - хошь кури, хошь не кури?
- Это вы слишком мудрено придумали. Все проще. Народ повадился курить возле моего стола. Дым постоянно стоял коромыслом, и от этого можно было с ума сойти. Я не выдержал и объявил строгое предупреждение.
- Значит, боретесь за здоровый образ жизни?
- Изо всех сил.
- Удается?
- Од-но-знач-но!
- Курите, но не пьете?
- Именно так: не пью.
- И давно это с вами?
- Периодами. Иногда, правда, заносит, но в последние года три со спиртным завязал.
- Уж не заболели ли? Аль случилось чего?
- Ничего не случилось. Не хочу я об этом говорить! У меня двое детей, они уже прессу читают. Зачем им знать о подвигах отца?
- Значит, подвиги все же были?
- Было все! Можете так и написать. Было - и прошло. А сегодня я, можно сказать, сутками не вылезаю из спортзала.
...Сначала получил мощнейший удар по здоровью, а только потом задумался о том, как живу.
- А как вы жили-то?
- Я давно не расположен раскрывать душу и исповедываться. Может, когда-нибудь, лет через десять, меня и потянет на сентиментальные откровения. Сегодня я к этому не готов. О сигарах поболтать - да, но не больше. Еще одну реплику позволю себе - и все. Это сказки, будто творческие люди должны беспробудно пить, злоупотреблять наркотиками и вообще вести себя непотребно. Многие мои знакомые вкалывают, как папа Карло, и ни в чем таком не замечены.
- Правда, что вам для роли князя Мышкина в "Даун-хаусе" похудеть пришлось?
- А куда деваться? После тридцати борьба с лишним весом становится серьезной проблемой. Тем более что пожрать-то я люблю. Извините: поесть... Надо следить не только за физической формой, но и за речью. Сленгом я пользуюсь не для печати. ...А вы в "Ванили"-то были?
- Нет пока.
- Ну так приходите. С Хорхе познакомитесь. Может, он и вас к сигарам пристрастит...


Автор: Сергей Бавли
Сайт: MigNews.COM
Статья: Несостоявшийся дипломат Федор Бондарчук

Федор Бондарчук - один из символов светского столичного общества. И наследственность не подкачала - его отца, знаменитого режиссера Сергея Бондарчука, называли когда-то генералом кинематографа. Так что в известной мере мой собеседник - генеральский сын. Но именовать его сегодня "сынком" неправомочно. Он давно доказал свою состоятельность. Импресарио и продюсеры рвут его на части. Бондарчук - человек занятой и время, отведенное для беседы с журналистом, жестко регламентирует. И в Израиль приезжает не отдыхать да друзей навещать. 27 ноября на Земле обетованной открывается Второй фестиваль российского кино, и пройдет он под знаком празднования 15-летия возобновления дипломатических отношений между Израилем и Россией. Вот в рамках этого события компания HOT и пригласила Федора Бондарчука.
- С вами, наверное, получилось, как с пушкинским Петрушей Гриневым. "Мать моя была еще брюхата мною, а я уже был записан в Семеновский полк". У вас в детстве не было желания взбрыкнуть, взбунтоваться, свернуть с проторенного пути?
- Все было предельно просто. Я в детстве ни о чем не думал. Меня манила улица Горького (ныне Тверская), друзья, девушки и все, что с этим связано. Вопросы, куда пойти и чем заниматься, передо мной не стояли. Кроме того, я вообще считал, что спешить с этим не следует. Мой отец воевал, и я прекрасно понимал, что после окончания школы пойду в армию.
- Война - особая статья. А вам предстояло идти в армию в 1985 году. В тот период - не самое престижное занятие. Многие его избежали. В частности - многие представители именно вашего среза общества. Никто ничего предосудительного в этом тогда не видел.
- Я по-другому отношусь к этому вопросу, причем с детства. Это - моя страна, и я обязан быть ее частичкой во всех проявлениях, я просто хочу и хотел ею быть. Все мои друзья отслужили, лучший друг Степан Михалков три года отдал флоту, почему же я должен был манкировать?!
- И все же вне съемочной площадки вы себя не мыслили?
- Именно так. Я жил в этой атмосфере и дышал этим воздухом. Родители меня в кино не пихали - напротив, они хотели, чтоб я поступал в МГИМО, я не сильно противился, но и не сильно им помогал в этом.
- А они вам?
- А они - что? Я, как послушный сын, отнес документы и успешно провалил все экзамены. Вот только после этого папа мне сказал: "Будешь поступать во ВГИК".
- Повезло. Скажите, а вступительные экзамены в МГИМО вы специально завалили?
- Начнем с того, что, как только нога моя переступила порог ВГИКа, я понял, что это - то, без чего я не смогу жить, и то, что должно быть со мной всегда. Экзамены в МГИМО я специально не заваливал. Просто где-то после шестого класса школы я закончил, по сути, всяческое обучение во всех учебных заведениях.
- Хорошо, что вас с такой подготовкой во ВГИК приняли.
- Вот там я уже учился с искренним интересом.
- Вы, безусловно, человек амбициозный. Однажды вы сказали, что малые формы - клипы - это то, что дало вам имя, превратило из Бондарчука-младшего в режиссера Федора Бондарчука. У вас не было страха при переходе к полнометражному кинематографу остаться в тени родителей?
- Я уже забыл про это время, забыл про тот страх, те чувства. Пришла "Девятая рота", и все это утратило актуальность. Так устроена моя память, что я забываю прежние конструкции, в которых когда-то жил. Я существую в полном, абсолютном ладу со своим внутренним и внешним миром. А малые формы мне были в то время очень интересны. Ведь никто этого не делал, это было в диковинку. Мы начинали первыми.
- Любите быть первопроходцем?
- Первым всегда быть и сложно, и просто. Я и сейчас люблю малые формы и до сих пор снимаю и клипы, и рекламу, и видеоролики.
- Сегодня в чести разговоры о том, что в старых советских фильмах была лакировка, они были далеки от реального отображения действительности, но в них была и романтика, и какая-то нежность, и ощущение после просмотра оставалось какое-то светлое, нынче же в основном снимают жесткие ленты с упором на чернуху, на которую так падок зритель. То, старое, советское, кино снимал ваш отец, нынешнее - вы, Федор Сергеевич.
- Всегда время сегодняшнее ностальгически вспоминает о предыдущем. Это было испокон веков. Закон жизни. Его нужно принимать как данность, но анализировать всерьез не следует. Сегодняшний кинематограф полон абсолютно фантастических откровений. Тому примером и победа Серебренникова на фестивале в Риме, участие Ивана Вырыпаева на бьеннале в Венеции, победа Ильи Хоржановского в Роттердаме… это далеко не полный перечень.
Присутствие молодого российского кино, о котором так долго не говорили, - оно сегодня совершенно неоспоримо. Наш кинематограф трансформировался согласно веяниям времени. Изменились люди, взаимоотношения, да все! И ленты мы снимаем другие, снимаем успешно, это всем миром уже признано. А ностальгия остается всегда. О ностальгии пора большое кино снимать. А то, что интеллигентность кинематографа изменилась, - да, согласен, но разве это плохо? Мы с вами живем в таких бурлящих странах… Это - не Европа, поэтому и кинематограф другой. Я посмотрел короткометражки израильских режиссеров, они другие, их европейские коллеги где-нибудь в Голландии или Монако снимают другие сюжеты на иные темы. Там и эмоциональный градус другой. Та земля, на которой ты живешь, она питает тебя и придает тебе чувственный импульс. Так что - какая страна, такие и темы.
- Теперь понятно, почему режиссер Федор Бондарчук взялся за "Девятую роту". Вы не раз говорили о той потрясающей атмосфере, которая царила на съемочной площадке фильма, если можно так ее назвать. Снимали-то на натуре и в очень непростых условиях. Кто в такой ситуации за атмосферу ответствен?
- Только я! Это - мое, личное, это - моя группа, я ее создал, сколотил, я считаю ее лучшей в России. Наверное, так любой режиссер будет говорить о своей группе, но я убежден, что моя - действительно лучшая. Возможно, не только в России, но и в Европе.
- Эта группа для вас настолько значимое понятие? Совместимость, человеческие качества - вы ставите эти характеристики выше профессиональных и готовы пожертвовать актером, лучше, с вашей точки зрения, подходящим на роль, во имя климата на площадке?
- Очень значимое. Я с детства не любил выражения "кинематограф - искусство коллективное", но, похоже, это именно так. А когда я говорю о группе, то, в первую очередь, имею в виду отнюдь не актеров, так что никаких жертв не требуется. Актеры предают, актеры сходят с ума на почве собственной значимости, как произошло с одним из молодых людей, снимавшихся в "Девятой роте". С актерами - это отдельная история. Группа - это оператор, художник, продюсеры, директора, администраторы площадок, инженеры. Это - группа созидателей. Актеры - это совершенно другая каста, с ними совершенно по-иному выстраиваются отношения. Другое дело, что мне удается внедрить актеров в свой коллектив и заставить их сопереживать и чувствовать себя комфортно в команде. Все знают, что у меня актеры - главные люди на площадке, актер у меня царь и бог. Но киногруппа - это все же в первую очередь не актеры.
- Как-то вы не очень тепло об актерах отзываетесь, а ведь сами снимались, и не раз.
- Выходит, не повлияло. Я все-таки по диплому режиссер, и, наверное, это мне гораздо ближе. Я и снимался в довольно одноплановых ролях. У меня амплуа такое - бандит с обаятельной мордой.
- Нравится?
- Ну, раз не иду на кардинальные внешние изменения, значит, нравится.
- Выбор тематики фильма "Девятая рота" - это дань армейской юности, и не более?
- Нет, гораздо глубже. У меня до сих пор есть комплекс вины перед тем поколением солдат. За то, что они там были, я мог там оказаться, но все же не оказался. Эта тема - это не просто тема, это десять лет истории моей страны. Потом - слом этой страны. Он многих переехал, то поколение уже не могло снять правдивый фильм на эту тему, мое - долгое время то ли не хотело, то ли не имело возможности. В этом долго можно разбираться, но десять лет, которые попали на лучшие мои годы юношества - в этом отрезке были герои, разве это не требовало экранизации? Кстати, именно героям того времени фильм и обязан успешным прокатом в России. Сопереживание и гордость за своих - это главная составляющая любого мейнстримовского проката. Знаете, под каким лозунгом "Девятая рота" шла в Америке? "Они держались вместе, когда их страна разваливалась" - так этот слоган звучит в переводе. Мне он очень понравился, потому что это - правда.
- Как вы на критику реагируете?
- На любую конструктивную - совершенно нормально. Точнее даже - на любую хоть как-то аргументированную. Та же "Девятая рота" не всем ведь понравилась. Нормально, всем и не может нравиться. И если критик объясняет свою позицию, свое видение - пожалуйста. Огульной, бессмысленной критики не то что не люблю - просто не обращаю внимания.
- По поводу "Тихого Дона" ее много пришлось выслушать?
- Я же говорю, огульную - не слушаю. А по поводу "Тихого Дона" - дайте срок, дайте народу посмотреть фильм.
- Даю. Я-то вообще не критик, меня другое интересует. С афганской десятилеткой - понятно, разобрались. "Тихий Дон" - совсем иное. Сын завершил дело отца, сама по себе идея не вызывает ничего, кроме уважения. Но вы считаете Шолохова актуальным сегодня, мейнстримовская тема, как вы выражаетесь?
- Не все темы должны быть таковыми. А актуален Шолохов будет всегда, в этом я уверен.
- Вы уже говорили о сломе страны, об истории. Отношение к той эпохе разительно менялось, вы хотели высказать свое отношение современного молодого человека к расказачиванию, коллективизации, чисткам?
- Я хотел экранизировать величайшее литературное произведение. И не более того. Все есть в романе.
- Тем не менее у фильма - скандальная предыстория, уж больно много критических отзывов. В чем-то это даже хорошо, скандал - великолепная реклама. Массовость и вытекающая из нее кассовость для вас важнее отзывов профессионалов?
- Стоит ли это противопоставлять? Да и профессионализм некоторых критиков, всевозможных кинодеятелей, он ведь, мягко говоря, вызывает сомнение. Разве массовость - не характеристика фильма?
- А как с элитарным кинематографом?
- Не знаю. Не ставлю перед собой задачи в него угодить. Пусть люди и время расставят свои оценки.
- Вы ведете так называемую светскую жизнь. Для вас это важно?
- А для вас важно часто общаться с друзьями?
- Мое общение с друзьями не именуется торжественно "презентацией" и не демонстрируется, к счастью, по телевидению.
- Ну, что же делать, такая у нас компания, мы вызываем, выходит, повышенный интерес.
- Безусловно. Но вы от него не устаете?
- Бывает. Но в подобных ситуациях у меня хватает умения "оторваться от слежки".
- Вы однажды заявили, что "если захотите спеть, выйдете на сцену и сделаете это". Вы - уверенный в себе человек?
- Я думаю, что я достаточно сильный человек и умею добиваться поставленной цели. Но цели спеть у меня пока нет. Впрочем, я умею добиваться и исполнения своих желаний.
- Никита Михалков требует не называть его интеллигентом, говоря, что он - аристократ по происхождению. А вы как, на интеллигента согласитесь? Кем себя ощущаете?
- Бондарчук я, Федор Сергеевич.
- Что от Второго израильского кинофестиваля ожидаете, Бондарчук Федор Сергеевич?
- Успешного проката привезенных картин, теплого приема у публики. Мне у вас понравилось очень в прошлый приезд, а человека всегда тянет туда, где ему было хорошо.



Федор Бондарчук в рекламе:
- Я пользуюсь ситилайн потому, что это модно! Да, это модно!
- Федор, а что такое ситилайн?
- Не знаю, но это модно!..


Фильмография Федор Бондарчук
/Fedor Bondarchuk/
Актерские работы:
• Сталинград [1989]
• Бесы [Николай Ставрогин] [1992]
• Ангелы смерти [1993]
• Стреляющие ангелы [1993]
• Кризис среднего возраста [1997]
• Восемь с половиной долларов [1999]
• 8 с половиной долларов [1999]
• Восемь с половиной долларов [8 1/2 долларов] [1999]
• Даун Хаус [2000]
• Мужская работа [2001]
• В движении [2002]
• Кино про кино [2002]
• Свои [2004]
• Продается дача [2005]
• 9 рота [2005]
• От 180 и выше [2005]
• Гибель империи [2005]
• Жара [2006]
• 7 кабинок [2007]
Режиссерские работы:
• Люблю [1993]
• 9 рота [2005]